Therapy

Что меня привлекает в Хеллбое? Думаю, вы поймете, если встретитесь с ним. Он сильный, невероятно крутой и строит из себя плохого парня, хоть и знает, что я чувствую его нежную душу. Сегодня мой брат опять куда-то сбежал, не предупредив остальных. Он частенько так делает: ломает огромную дыру в стене и уходит. Возвращается только к вечеру. Обычно мы не боимся, что с ним может что-то произойти. Отец, конечно, немного переживает, как и все отцы в его положении, но паники не поднимает, ведь Хеллбой как-никак демон. Я и не вызываюсь его искать, сижу, читаю книгу. За сюжетным поворотом и шелестом переворачиваемых страниц я и не заметил, как Красный вернулся. Но повернув голову и взглянув на него, сразу понял, что что-то не так. Хеллбой ввалился в комнату, сделал пару шагов и почти рухнул на пол, успев ухватиться за край дивана. Тут же на шум прибежали остальные, усадили его на этот диван и стали расспрашивать что случилось. Красный не мог связать и двух слов, стараясь рассказать, он лишь судорожно втягивал воздух. Профессор быстро распорядился взять кровь на анализ и отправил помощника в лабораторию, возможно, Красного отравили. Оставив меня с ним, он ушёл помогать с анализом, предупредив, что пришлет результаты как можно скорее. И вот Хеллбой сидит передо мной на диване, никогда я ещё не видел его таким беспомощным. Он так тяжело дышит, действие токсинов, которыми его наградили, ещё не прошло. Обхватываю ладонями его лицо и заглядываю в глаза, концентрируясь на разуме. «Красный! Красный, ты меня слышишь?» — зову. Без ответа. Зато я слышу его сердце, оно так сильно стучит. На самом деле, я давно уже был влюблен в своего красного друга, он такой сильный, немного грубоватый, конечно, но я знаю, что за этой грубостью скрывается доброе и нежное сердце, я это вижу, даже не используя свои способности. Внезапно запищал пейджер: пришли результаты исследования токсина из лаборатории. Читаю и почти бледнею, токсин очень сильный и опасен для жизни даже для такого громилы, как Хеллбой, противоядия нет, разве что… Я точно где-то читал о похожем эффекте: заражённый напряжен, повышено давление, лихорадка и затуманенный взгляд… Если позволить ему расслабиться и обеспечить покой, то действие токсина должно в скором времени пройти, а опасность уменьшиться до несмертельной! Но сколько Красный пробыл в комнате? Времени осталось мало и, боюсь, ему не дотянуть до утра даже с покоем, что же мне делать?! В отчаянии снова заглядываю в его глаза, белая пелена затмила их, взгляд не сосредоточен. Очнись, друг, не бросай меня! Прижимаюсь к его тёплой красной груди, сердце так сильно и часто стучит, это все этот гребаный токсин, он умирает! Но тут меня осенило. Подобная идея, конечно, нечасто придёт в голову в таких ситуациях, но выбора не было. Хеллбою нужно расслабиться? Его друг не бросит его. Невольно краснея, смотрю на его влажные полуоткрытые губы, они содрогаются при каждом частом выдохе. У него лихорадка, нужно сбить температуру, а у меня температура тела от рождения ниже, чем у приматов. Осторожно касаюсь его губ своими, чувствую жар, от которого напрягается все внизу живота. Нет, Хеллбой никогда бы не позволил целовать его в губы, нехотя отстраняюсь и прижимаюсь к нему лбом, чувствую, как жар немного спадает, но демон все ещё напряжен. Я не могу останавливаться. Облизываю губы и медленно спускаюсь ниже вдоль кубиков пресса, пока взгляд не упирается на тугую ширинку. Я почувствовал напряжение у себя в паху, но не я сейчас умираю, это подождет, поэтому расстегиваю брюки Красного и, чуть помедлив, беру в рот поблескивающий от смазки огромный и красный, как сам демон, член. Чувствую, как каждый мускул его хозяина напрягся, когда я медленно начал двигаться вдоль, стимулируя прохладным языком, беря с каждым разом чуть глубже, чтобы усилить эффект своеобразного «лечения». Сквозь пульсацию в висках и собственное возбуждение слышу глухие стоны гиганта, значит я все делаю правильно. Не останавливаясь, все же приспускаю свои плавки, обхватываю ладонью пенис и, двигаясь в такт своим движениям головой, помогаю себе. Забывшись в экстазе, я кончил в руку, через секунду получив внушительное количество спермы сверху, от моей непредусмотрительности залившее мне глотку. Я закашлялся от неожиданности и отстранился от Красного, все ещё сидя на полу и вытирая рукой остатки белой жидкости с подбородка. Тут я заметил, что Хеллбой больше не дышит так тяжело. Он все ещё сидел на диване, но выглядел более спокойным. Я поднялся и потрогал его лоб и руки, они были не такими горячими, да и пульс почти выровнялся. Ему определённо стало лучше. Не могу назвать себя врачом, но, кажется, я спас жизнь своего друга, причём еще и получил удовольствие от близости с Красным. Когда он очнулся, то почти ничего не помнил, и как ни в чем не бывало хлопал меня по плечу и обнимал, когда радовался чему-то, расхаживал голышом и ещё смеялся, когда я краснел при виде его достоинства, в шутку называя меня частью его Рэд-тим. Когда-нибудь я все же скажу ему, что чувствую на самом деле.