Арена

Хоцума приоткрыл глаза и не увидел ничего, кроме темноты. Он понятия не имел, где находился. Каждую клеточку тела ломило от боли. Он попытался пошевелить рукой — ничего не получилось. Ноги же словно кололи тысячи невидимых иголок, а сердце еле-еле отбивало ритм, через силу, не желая так легко сдаваться. Сделав ещё одно усилие над собой, он сел. От движения сразу закружилась голова, а к горлу подкатила тошнота. Справившись со спазмами, он, наконец, с трудом оглядел себя и окружающее пространство: одежда, грязная и мокрая, противно липла к телу и оказалась местами порванной, помещение же было пустым, необжитым. Вокруг непроницаемой стеной стояла тишина. Единственное, что ему удалось расслышать — биение собственного сердца и мерный звук падающих капель воды. Когда он через силу поднялся на ноги, тишине всё же пришлось отступить — стук ботинок эхом пронёсся по помещению. Опасаясь в темноте неожиданно наткнуться на преграду, Хоцума с трудом сделал пару шагов, вытянув перед собой руки, и нащупал стену. Он провёл ладонью по шероховатой поверхности, вслушиваясь в звуки капающей воды и пытаясь найти их источник. Когда пальцы наконец коснулись влажного места на камне, он шумно выдохнул и облокотился о стену. Пришлось долго подставлять руки, чтобы собрать хоть немного воды. На вкус она оказалась мерзкой, отчего ему пришлось выплюнуть с таким трудом добытую жидкость. Он даже старательно отёр рот рваным рукавом, но на языке всё равно так и остался привкус гнили, который тяжёлым комом осел в горле, не давая вдохнуть. Он попытался вспомнить, как оказался в замкнутом помещении, но память упорно отказывалась подсказать ответ. Последнее, что ему запомнилось — стычка с тремя опастами. Хоцума попытался восстановить цепь событий: Такасиро отправил стражей за Юки, которого похитил Рейга. Однако в замке Рейги не оказалось никого, кроме толпы демонов. Стражи попали в западню — противники оказались не только многочисленными, но и не глупыми, отчего в какой-то момент всем пришлось разделиться. Хоцума с Шусеем оказались в отдельном зале. Это был тупик. Выхода не было, а противостоять высшему демону не хватало сил. Из соседних комнат до них доносился грохот, иногда раздавались крики остальных стражей, но помочь другим они были не в состоянии. Шусея, кажется, ранило – от одного воспоминания Хоцума вздрогнул. В голове незамедлительно один за другим стали возникать вопросы: Где Шусей? Что с ним? Что произошло с остальными? Хоцума закрыл глаза и попытался почувствовать напарника, найти ту нить, что связывала их души. Но сейчас внутри была лишь пустота. Он бессильно осел на пол, крепко сжимая край футболки, изо всех сил пытаясь успокоиться. Как-то давно Шусей учил его брать себя в руки, объяснял, что при стрессовой ситуации такое помогает, и Хоцума верил ему. Сейчас он верил ему особенно сильно. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он снова закрыл глаза, стараясь отыскать связующее звено. Связи между ними не было, словно кто-то неизвестный и могущественный взял ножницы и легко перерезал эту крепкую нить уз, как обычную ленту. Стало жутко. И холодно. Безнадёжность окружила его, обняв за плечи своими холодными руками, нашёптывая на ухо глупости. Страх свился на запястьях тяжёлыми оковами. В панике Хоцума сделал попытку вызвать Мастера Атак, но оружие молчало так, будто этого самого оружия у него никогда и не было. — Чёртовы силы! — Хоцума с трудом стянул кольцо с пальца и швырнул прочь. Холодный металл жалобно звякнул, когда кольцо, соприкоснувшись с бетонным полом, покатилось вперёд в темноту. Стукнувшись где-то неподалёку о стену, оно, наконец, замолчало. Буквально секунду спустя послышались отчётливые шаги и хриплое дыхание. Хоцума напрягся, поднялся на ноги и стал ждать. Нервы были натянуты до предела, словно струны, готовые в любой момент лопнуть. Что-то загромыхало, судя по звуку, дальняя стенка отъехала в сторону, открывая неизвестному проход. Хоцума зажмурился, рукой закрывая лицо от неожиданно яркого света фонаря. Послышался лёгкий шелест ткани, за ним — щелчок, и по периметру темницы зажглось множество факелов. Как только глаза немного привыкли к свету, Хоцума отнял руку от лица. Всё ещё щурясь, он бегло оглядел помещение, оказавшееся едва ли больше его комнаты в поместье, после чего перевёл взгляд на вошедшего. Это был тот самый опаст, против которого они с Шусеем сражались в замке Рейги. Выглядел демон так, словно сошёл с обложки одного из попадавшихся Хоцуме на глаза модных журналов, столь любимых Токо и оттого щедро раскиданных по всему особняку. Длинные тёмные волосы опаста были собраны в расчёсанный низкий хвост, тонкие черты лица и бледная кожа отдалённо напоминали Луку, а прямая осанка и гордо расправленные плечи являлись идеальным завершением образа. Одет демон был в дорогой тёмно-красный, играющий на свету камзол и такие же чёрные брюки. Подобное Хоцума видел только по телику - в фильмах про рыцарей и королей. Но страж знал: насколько бы опаст ни был привлекательным - он остаётся опастом всегда. А красота — это самое сильное и действенное оружие, козырная карта. С помощью своей красоты демон, подобно голодному пауку, завлекает жертву в сети. И как только жертва безоговорочно доверится ему, паук безжалостно свивает свои сети, убивая без размышлений и угрызений совести. Хоцума был не понаслышке знаком с такой тактикой, поэтому лишь нахмурился, не поддаваясь чарам. — Ты... — Хоцума подался было впёред, но тут же рухнул на колени, явно не рассчитав собственные силы. Всё, что ему оставалось — с ненавистью прожигать врага взглядом. — Где Шусей? — Это твой напарник, если мне не изменяет память, — во взгляде опаста одновременно читались презрение и насмешка. — Странные создания люди. Тебя должна волновать твоя судьба, а не участь другого человека. Хоцума весь напрягся. Он и думать не хотел о том, что с Шусеем могло случиться что-то плохое, и уже успел пожалеть, что выкинул кольцо. Страж всё ещё не оставлял надежды, что сможет вызвать оружие и сопротивляться опасту. В то время как Хоцума отчаянно размышлял, демон стоял, сложив руки на груди, и внимательно рассматривал стража. — И передо мной один из великих стражей клана Гио? — фыркнул он, подходя ближе. — Тебе придётся кое-что сделать, если ты хочешь увидеть своего напарника. — Я не стану ничего делать, — Хоцума почувствовал прилив сил, словно бы ощутив, как открылось второе дыхание. Он дерзко посмотрел в глаза демону, но тот лишь ухмыльнулся в ответ. — Недурно, недурно, — если бы Хоцума не был так тесно знаком с сущностью опастов, то мог бы решить, что демон улыбается искренне. — Всё же в тебе что-то есть. Мне определённо нравится. Будет не скучно. — Не скучно? — немедленно взвился страж. Поведение демона раздражало, бесило, выводило из себя. Хоцума с ненавистью посмотрел в ярко-жёлтые глаза. — Что ты имеешь в виду? Обычно он не имел привычки разговаривать с врагами, но в этот раз выдался совершенно иной случай. Хоцума будто бы чувствовал это, поэтому старался заниматься тем, что предпринимал обычно Шусей: внимательно смотреть, вслушиваться, запоминать детали и мелочи и продолжать попытки найти слепое пятно. Увы, ничего путного в голову не приходило. Ситуация, как ни крути, была отнюдь не в его пользу — он был заперт в четырёх стенах, рядом находился опаст, который тоже внимательно следил за каждым движением и взглядом Хоцумы, явно подмечая даже слабые, едва заметные жесты. Опаст неожиданно поднял руку, отчего Хоцума дёрнулся и напрягся, уже прикидывая, как в случае чего отразить атаку. Но демон лишь едва заметно качнул пальцами — из-за его спины бесшумно нарисовалось два уродливых существа. Создания чем-то походили на людей со сгорбленными фигурами и изувеченными лицами, на которых полыхали алым глаза с узкими зрачками. Кожа местами была исполосована старыми и свежими шрамами, которые кое-как скрывала одежда, больше напоминавшая лохмотья. Медленно ковыляя, существа приблизились к Хоцуме и грубо схватили за руки, заламывая их за спиной. Страж резко выдохнул, сдерживая вскрик, и снова поднял на опаста взгляд, полный ненависти. — Уведите его, — голос демона казался не к месту бархатным и мягким, но Хоцума прекрасно понимал, что это лишь иллюзия. Существа неторопливо потащили почти не сопротивляющегося стража из теперь уже казавшейся привычной темницы в страшную и неизведанную темноту. * Сколько времени прошло и куда его волокли, Хоцума не знал. В кромешной темноте время словно текло медленнее, а то и вовсе замирало. Ясно было одно — они двигались по коридору, который извивался и петлял многочисленными поворотами. Первое время Хоцума честно старался запомнить дорогу, однако вскоре запутался и оставил попытки следить за хитросплетениями переходов. Иногда им встречались существа, подобные тем, что вели его к неизвестной участи. Каждый раз чудовища замедляли движение и принюхивались, поворачивая уродливые головы в сторону Хоцумы и провожая стража взглядом. Взявшийся словно бы из пустоты яркий свет снова ослепил, а внезапный гул ненадолго оглушил уже успевшего привыкнуть к тишине переходов Хоцуму. Сквозь пелену слёз страж увидел, что его вывели к месту, отдалённо напоминавшему арену — высокие крепкие стены подземелья заканчивались решёткой с толстыми прутьями. За ними сидели, стояли и лежали самые разнообразные и причудливые демоны. Собрались все — от низших до «элиты». Такого сосредоточения мидвелнов в одном месте Хоцума ещё не видел, и почему-то был уверен, что не хотел бы встретиться с ними где-то в другом месте. Один из секторов практически пустовал, и страж отметил, что там, должно быть, расположились самые высокопоставленные демоны. Один из них поднялся с огромного резного кресла и неторопливо приблизился к решётке, касаясь её кончиками острых когтей. Гул сразу же утих, а все собравшиеся обратили взгляд на предводителя. Сомнений у Хоцумы не было, это — король всего демонического мира. Стражу довелось видеть его лишь единожды, мельком, в одной из прошлых жизней, но этого мгновения хватило, чтобы образ навсегда врезался в память, проходя даже сквозь реинкарнации. Тело прошибла резкая судорога, но Хоцума мгновенно взял себя в руки. Демонстрировать страх в таком месте было подобно самоубийству, такое бы точно раззадорило демонов. Существа, что привели его, наконец разжали лапы и отошли на пару шагов. Интуиция подсказывала — хотя бы одно неверное движение, и его без промедления схватят и убьют. Этого он пока допустить никак не мог:местонахождение Шусея до сих пор оставалось неизвестным, а больше всего сейчас Хоцума волновался именно за него. Он искренне надеялся, что с напарником всё хорошо и тот сейчас в безопасности. О плохом исходе думать совершенно не хотелось. — Где мой напарник? — громко и уверенно произнёс он, позабыв про слабость и боль. — Отвечай! Все взгляды тут же были прикованы к стражу, где-то послышался ехидный смешок. Опаст, распорядившийся вытащить его из тюрьмы, появился рядом буквально через секунду после того, как дерзкие слова слетели с губ, грубо схватил за ворот плаща и сбил с ног, впечатывая в каменный пол. Хоцума в последний момент успел закрыть лицо руками — они и приняли удар на себя. Зашипев от боли, он было попытался дёрнуться, но крепкая рука удерживала на месте, а кто-то неизвестный уже приставил к шее холодное острое лезвие. — Ты действительно смел полагать, что твои речи останутся безнаказанными? — король демонов говорил тихо и вкрадчиво, но в наступившей тишине казалось, что его голос звучал словно громовые перекаты. Теперь Хоцума лежал неподвижно, придавленный весом опаста, он не в силах был ни пошевелиться, ни ответить. Единственное, что ему удалось — повернуть голову и с ненавистью взглянуть на главу всех демонов. — Божественный глас, — тем временем продолжал тот, подавая подданному знак отпустить пленника, — если ты всё ещё надеешься увидеть своего напарника, то должен будешь сразиться и одержать победу. С этими словами король демонов неторопливо вернулся назад и вновь занял своё кресло. Зрители разразились радостными воплями, свистом и улюлюканьем, всячески одобряя слова правителя. От резкого шума Хоцума поморщился и всё же решил оглядеться. — Подземный мир! — голос опаста, находившегося рядом со стражем, сделался громче, будто тот говорил в микрофон. — Желаю напомнить, что в преддверии Великого Праздника мы проводим состязание между существами живого мира и созданиями нашего. Хоцума решил внимательно выслушать речь опаста, пытаясь найти хотя бы малюсенькую зацепку. Чтобы не сойти с ума, ему нужен был хотя бы намёк на то, что Шусей жив, что остальные стражи где-то рядом. Пользуясь возможностью, он медленно сел, не сводя глаз с демона и всё ещё ощущая холодную сталь лезвия на шее. — В следующем поединке на стороне мира живых с тобой наравне будет принимать участие ещё один страж, Божественный Глас. Слова демона заставили Хоцуму вздрогнуть. Ещё один. Это немного успокоило. Значит, не он один застрял в этом гиблом месте, и всё, что требовалось — отыскать остальных стражей. Надежда, которая, кажется, только что угасала на глазах, восстала из пепла и обрела второе дыхание. Искорка, попавшая в тлеющие угли практически потухшего огня, снова наполнила сердце верой в то, что у него ещё есть шанс снова увидеть дорогих людей. Закончив речь, опаст обернулся. Он тщательно осмотрел Хоцуму, надолго задерживаясь на глазах, словно бы пытаясь уловить в них нужные эмоции. Чужой взгляд был холодным и колким, и страж чувствовал, как сквозь него проходит волна чужеродной ненависти, яростное желание противной твари поскорее свернуть ему шею. А может, всё же убивать долго и мучительно, выуживая из Хоцумы крупицы страха и смакуя их, словно лучшее из лакомств. Вскоре, однако, во взгляде демона отразилось недоумение и искреннее недовольство — он явно заметил изменения, почувствовал зародившееся в глубине души стража неистовое пламя. Так ничего и не сказав, опаст хмыкнул и с презрением швырнул в ноги стража столь опрометчиво выброшенное им в камере кольцо. — Не будь глупцом, не повтори судьбу тех, что сражались здесь до тебя. Как бы ты ни старался, какие бы усилия ни приложил — тебе всё равно не сбежать отсюда. С этими словами демон, словно его и не было, растворился в воздухе. За спиной раздался звук закрывающихся дверей — Хоцума остался один в запертой клетке. Он поднял кольцо и надел на большой палец, ощущая, как сила приятным теплом разливается по телу. Страж сразу же почувствовал себя лучше, уверенность вернулась, а страх отступил куда-то на задворки сознания. Вокруг возбуждённо гудели демоны, требуя начала поединка. По их омерзительным лицам было отчётливо видно, с каким нетерпением они ожидают этого события, как сильна в них жажда почуять, наконец, сладкий запах крови. Где-то слева послышался скрежет цепей, и Хоцума повернулся на звук. На арену вела ещё одна решётчатая дверь, и именно сейчас она открывалась. Откуда-то из темноты разнёсся громкий рык и приглушённый стук. Страж отступил на несколько шагов, на всякий случай, призывая оружие. Мастер Атак незамедлительно появился в руках, и Хоцума крепче сжал рукоять. Хотя бы здесь его силы были при нём, а это означало, что Хоцума сумеет справиться со всем — что бы тут ни случилось. И это тоже придавало спокойствия. Из зияющей темноты показалось чудовище. На первый взгляд оно напоминало причудливую смесь волка со змеёй, но при более детальном рассмотрении становилось понятно, что это всего лишь обман зрения. Тело действительно походило на волчье, однако раза в три-четыре превосходило серого хищника по объёмам, на месте же обычного хвоста красовался змеиный с острым шипом на конце. Голова монстра чем-то отдалённо походила на львиную, с красно-оранжевыми глазами, огромными выступающими клыками и почему-то двумя парами рогов на макушке. На боках клочьями свисала измочаленная шерсть, местами переходившая в обширные проплешины и шрамы. Существо лениво покинуло загон, и решётка за ним немедленно захлопнулась, отрезая путь к отступлению. Пронзительно лязгнули засовы. Зверь мгновенно обернулся на резкий звук и издал грозный рык. Толпа в предвкушении затаила дыхание, наблюдая за началом поединка. Хоцума разглядывал невиданное ранее чудище со смесью страха и удивления. Он и представить не мог, что такое может существовать, тем более, что ему когда-нибудь доведётся столкнуться с чем-то подобным. Страж опасливо отступил на несколько шагов, надеясь как можно дольше не привлекать внимания существа. Шаг. Ещё шаг, и вот он запнулся обо что-то, путаясь в ногах. Чем-то оказался небольшой шарообразный предмет. После столкновения с ногой Хоцумы, «шарик» покатился, издавая непривычные звенящие звуки. Хоцума замер. Он только сейчас заметил, что похожие «шарики» были щедро раскиданы кругом: бесцветные, они хорошо сливались с песком и мелким гравием. Демоны хорошо подготовились и явно предусмотрели всё, что могло случиться внутри арены. Как и ожидал Хоцума, зверь повернул голову на звук, принюхался, явно учуял «дичь» и несильно присел, выгадывая момент для прыжка. Хоцума выставил перед собой оружие и замер, готовясь к нападению. Существо не заставило себя ждать и рвануло с места, стремительно приближаясь к стражу. Тот привычным движением замахнулся, взывая к силе, но ничего не произошло. Момент был упущен. Зверь успел оказаться рядом и толкнуть передними лапами в грудь так, что страж отлетел к ближайшей стенке, сильно ударяясь спиной. Хоцума зажмурился и сделал попытку вдохнуть. Дыхание сбилось, и из глаз сами собой полились слёзы, но времени приходить в себя не было — страж быстро вытер лицо грязным рукавом, а затем открыл глаза и увидел, как с громким рычанием приближается расплывчатый силуэт. Времени сориентироваться хватило — он-таки успел отскочить в сторону, чтобы не оказаться на линии следующей атаки зверя. Мастер Атак сам по себе являлся обычным мечом, не обладавшим никакими необычными силами. Осознание этого напугало стража. Рассчитывать на божественные силы было самой большой глупостью в подобной ситуации. Впервые в жизни он с горечью осознал, что без своих сил не способен защитить себя. Понимание тяжёлым грузом легло на плечи, придавливая своей тяжестью и без того хрупкую надежду увидеть Шусея. Существо, однако, никак не интересовали душевные терзания стража, поэтому, удивившись внезапному столкновению с преградой, оно пришло в ярость. Хвост задрожал, в глазах зажглись огоньки ненависти. Уродливый зверь зашипел, опуская голову и готовясь к очередному прыжку. Хоцуму отвлекали возбуждённые крики с трибун. Демонам явно доставило удовольствие то, что зрелище не закончилось быстро. Они просовывали когтистые руки через решётку, что-то выплёвывали на своём непонятном языке, и Хоцуме казалось, что они науськивают зверя. Гул раздражал. Пользуясь моментом, страж повернулся в сторону трибуны короля демонов. Тот даже не смотрел на арену, отдавая предпочтение бокалу в руке. — Я одержу победу, — громко произнёс Хоцума, направляя Мастера Атак точно на короля. — И найду Шусея. Краем глаза он успел заметить движение и сделать шаг в сторону — с диким рыком зверь промчался мимо, мазнув кончиком хвоста по скуле, оставляя неприятное жжение. Не придав этому значения, Хоцума развернулся и замахнулся оружием, одним ударом отсекая часть хвоста. Зверь взвизгнул от боли, затормозил и закрутился, словно стараясь сбросить с себя болезненные ощущения. Хоцума рассматривал обрубок хвоста, всё ещё извивающийся и подёргивающийся, будто потревоженная змея. Вспоминая школьную программу по биологии, он отступил, надеясь, что обрубок не отрастит новое тело и не произойдёт ничего более экстремального. Из раны обильно сочилась белая тягучая жидкость, чем-то напоминавшая свернувшееся молоко. Он едва справился с рвотным позывом, отводя взгляд и стараясь сконцентрировать внимание на самом звере. Тем временем раненый зверь тяжело, отрывисто дышал и, кажется, после такого точно настроился на убийство. Адреналин обоих зашкаливал, бурлил в крови, требуя выброса энергии. Зрители выли, кричали, топали и размахивали руками, поддерживая кто-то стража, кто-то зверя. Они помчались друг на друга почти одновременно. Хоцума выставил перед собой Мастера Атак, на ходу продумывая, как нанесёт удар. Зверь раскрыл огромную пасть с двойным рядом острых на вид зубов, а его длинные загнутые когти с противным скрежетом царапали по полу. Как только Хоцума отвёл оружие в замахе, стремясь нанести удар, зверь оттолкнулся и прыгнул, массивной лапой выбивая меч из рук противника. Хоцума растерялся, удивлённо заглядывая в уже красные глаза существа. Его снова толкнули в грудь, выбивая весь воздух из лёгких, отчего он неловко завалился на спину, ударяясь о многочисленные звенящие шарики, и застонал от боли. Спустя пару мгновений он уже приподнялся, отчаянно хватая ртом воздух, сделал попытку сесть, опираясь на левую руку, и отыскать своё оружие. Призвать меч снова не получалось, что злило и пугало одновременно. Мастер Атак оказался на расстоянии вытянутой руки, но стоило только Хоцуме потянуться за ним, как откуда-то сверху раздался хрип. Страж поднял взгляд. Взгляд зверя завораживал и гипнотизировал. Хоцума ощутил себя кроликом, которому внезапно встретился удав, и хотя он знал, что надо бежать, спасаться, но вместо этого застыл на месте, всматриваясь в глаза. Тяжёлая лапа опустилась и с силой надавила на плечо. Хоцума почувствовал, как что-то внутри сжалось, напряглось и затрещало. Давление усиливалось, зверь рыкнул, смещая лапу, нажимая всё сильнее. Внутри что-то с хлюпающим, леденящим душу звуком хрустнуло, заглушая абсолютно всё вокруг. Хоцума захлебнулся в немом крике, когда левую руку обожгло острой болью. Перед глазами взорвались фейерверки, разбегаясь разноцветными кругами. Время поплыло, и, как в замедленной съёмке, Хоцума медленно с ужасом перевёл взгляд на руку. Кисть была неестественно вывернута, а на месте сгиба торчал раскрошенный обломок белой кости. Рваные края раны уже окрасились алым — капли крови, стремительно падая, разлетались по грязному каменному полу. Первые секунды руку он не чувствовал, пока по глупости не попытался пошевелить пальцами — естественно, ничего не вышло. В следующее мгновение мир вернулся в привычное состояние, и всё встало на свои места — непереносимая, раздирающая на части боль накрыла, как волна, уже в который раз заставляя задыхаться и судорожно хватать воздух, в ушах зазвенело, сердце стучало рвано, истерическим колоколом отдаваясь в сознании. Под тяжестью зверя Хоцуме ничего не оставалось, как снова принять лежачее положение, чувствуя, что ещё немного, и его жизнь оборвётся здесь и сейчас. Времени зацикливаться на раздирающей руку боли не было. Стараясь не смотреть на окровавленное месиво, в которое уже успела превратиться рана, страж из последних сил пнул ненавистное существо, и удача неожиданно улыбнулась ему. Он попал в район горла и, пока тварь силилась понять, что произошло, подтягиваясь на одной руке, подполз к оружию. Едва он успел здоровой рукой ухватиться за рукоять, как зверь, очнувшись, настиг его и опустил массивную лапу на больную руку в районе предплечья. Теперь его ноздри возбуждённо раздувались, тварь явно наслаждалась запахом крови. Как только чудовище наклонилось, раскрывая дурно пахнущую пасть, Хоцума извернулся и с силой вонзил лезвие в кожу существа. Оно взвыло, тщетно пытаясь избавиться от внезапной вспышки боли, но Хоцума, пользуясь преимуществом своего оружия, вцепился в рукоять. Чем больше дёргался зверь в попытках освободиться, тем сильнее впивалось в туловище лезвие, вспарывая мышцы, разрезая сухожилия. Сейчас зверь скорее походил на попавшуюся на крючок рыбу, а Хоцума — на умелого рыбака, который прилагал все силы ради того, чтобы выловить долгожданный трофей. В очередной раз зверь взвыл и дёрнулся. Лезвие с противным чавкающим звуком выскользнуло, вырезая часть мясистой плоти и оставляя за собой зияющую рану. Жидкость из раны хлынула на пол, оставляя молочно-белые разводы. Чудище забилось и заметалось, врезаясь в ближайшую стену, размазывая по ней белёсую кровь. Хоцума отполз к противоположной стене, привалившись спиной и искренне надеясь, что его не заденет. Слёзы застилали глаза — боль вернулась с удвоенной силой. Он осторожно прижал больную руку к груди, баюкая и пытаясь не смотреть на неровные края безобразной раны и торчащую лучевую кость. Реальность снова ускользала, плыла и менялась. Хоцума устало прикрыл глаза, отчаянно цепляясь за уплывающее сознание. Он отчётливо понимал, что если сейчас не справится, то больше никогда не увидит друзей, Юки, а главное — никогда не увидит Шусея. Усилием воли Хоцума собрал все оставшиеся силы и открыл глаза, находя здоровой рукой оружие и крепко сжимая его. Нужно только покончить с этим чудовищем, и он сможет пойти дальше. К напарнику. Всё это время разъярённый от боли зверь продолжал метаться по арене, запинаясь о собственные лапы, падая, вставая и снова падая. Когда его взгляд упал на еле живого стража, чудовище замерло и сделало несколько рваных вдохов. Он чувствовал, как чувствуют все раненные животные, что до того мига, когда всё решится и кто-то из них умрёт, остались считанные минуты. Из последних сил зверь рванул на врага, всё ещё ощущая превосходство над жалким человеком, который всё же посмел ранить его. Глупым зверь не был, и успел смекнуть, что сила назойливого противника заключена во вложенном в руку предмете, и теперь внимательно наблюдал за движениями чужого «жала». Хоцума напрягся всем телом, предчувствуя последнюю атаку и сильнее сжимая Мастера Атак. Впервые в жизни несговорчивый страж просил у вселенной помощи и спасения, обещая быть со всеми более обходительным, давая любые клятвы, которые только могли прийти в голову. Медленно встав и всё ещё прижимая истекавшую кровью руку к груди, он сделал шаг. Трибуны затаили дыхание, умолкли, увлечённо следя за последним рывком противников. Тишину нарушали только тяжёлое дыхание зверя и рваные вдохи Хоцумы. Это последнее мгновение, казалось, растянулось на целую вечность. Внезапно Хоцума задрожал и рухнул на колени, прокусывая от пронзившей руку боли губу. В голове что-то гудело, трещало и стучало, словно бы невидимые шестерёнки перемалывали уплывающую действительность. Он изо всех сил старался сейчас, в решающий момент, не потерять сознание. Осталось потерпеть совсем немного, и Хоцума держался, неотрывно глядя на зверя перед собой. Тот рыкнул и оттолкнулся, атакуя сверху. Хоцума дрожащей рукой поднял оружие, всё же цепляя и распарывая остриём брюхо животного. Его тут же обдало белой жидкостью, заменявшей чудовищу кровь. Теперь та, казалось, была везде — на камнях, на стенах, на одежде самого Хоцумы, стекала противными мутными струями. Сам же зверь издал последний рык и рухнул рядом со стражем, замирая в неестественной позе. Перепачканное «кровью» врага оружие выпало из рук и, звякнув о пол, исчезло. Хоцума же с тупым отвращением перевёл взгляд на свою руку, по которой неторопливо стекали белые струйки. Подавив в себе рвотный позыв, он обессиленно повалился на здоровое плечо. Силы оставляли его, двигаться становилось всё сложнее. Боль от руки, пульсируя, расползалась по всему телу, однако саму руку Хоцума уже не чувствовал, что отчасти радовало. Он всё ещё придерживал её у груди здоровой рукой — всё было не важно — он победил. И теперь мог провалиться в приятную пустоту. * Очнулся Хоцума от ноющей боли в руке. Он приоткрыл глаза — всё плыло и превращалось в разноцветные пятна. У него было ощущение, будто вокруг что-то происходило — движение, шум, разговоры — однако все звуки доходили до него словно сквозь толщу воды. — Тише, тише, — один из голосов приблизился, стал отчётливее, Хоцума повернул голову, пытаясь сфокусировать взгляд на говорящем. — Неужели очнулся? — кто-то подошёл, садясь рядом. С недоверием, но Хоцума, кажется, начал узнавать эти голоса. — Откуда вы? — ему, наконец, удалось вернуть зрению ясность и чёткость. Теперь он переводил взгляд с Токо на Курото, и обратно. Товарищи расположились по обе стороны от того места, где он лежал, и оба выглядели, мягко говоря, не очень. На Курото была привычная безрукавка, теперь порванная в нескольких местах, на его руках красовались тёмно-лиловые синяки и кровоподтёки, а волосы были убраны назад. Если бы Хоцума не слышал голоса, то, скорее всего, не узнал бы стража при встрече. Хотя нижняя губа паренька была разбита, а под глазом желтел фингал, в целом он выглядел многим лучше самого Хоцумы. Осмотрев Курото, он перевёл взгляд на девушку. Та оторвала лоскут от юбки и принялась осторожно перевязывать ему руку. Прежде чем понять, что же всё-таки с ней не так, Хоцума долго разглядывал хорошо знакомые черты. Одежда Токо тоже была перепачкана запёкшейся кровью и припорошена пылью, от плеча до локтя шёл глубокий разрез с тёмно-красной ссохшейся коркой. Руки все были в мелких ссадинах, словно её долго били, но Хоцума изо всех сил старался отогнать эти мысли — сейчас не время было думать о том, что демоны могли с ней сотворить. И только теперь он с опозданием осознал, что показалось ему необычным — волосы девушки, которыми она так гордилась, едва доставали до плеч. Стараясь не сильно тревожить руку, он медленно сел и огляделся: единственный свет, который был в их распоряжении, исходил от настенного факела. По ощущениям, помещение казалось огромным, но кольцо темноты вокруг давило — проверять не хотелось. — Что с вами произошло? Услышав вопрос, Курото нахмурился. В свете факела он казался старше, чем был: под утратившими тот наглый блеск, который Хоцума привык видеть во время их постоянных ссор, глазами залегли чёрные тени. Он, однако, догадывался, что сейчас и сам выглядит не лучшим образом. — Нас с Сенширо разделили. Он не заметил, что у опаста два клинка, и один полетел в него, — начал Курото непривычно надломленным голосом. — Меня тоже застали врасплох. Дальше я ничего не помню. Курото выглядел потерянным и испуганным. Скорее всего потому, что однажды уже потерял напарника, и меньше всего хотел бы пройти через такое во второй раз. Его можно было понять. — Когда я очнулся, меня потащили на арену, — после короткой паузы Курото продолжил, — заставили драться с каким-то чудовищем. — Со мной так же, — подала голос Токо. — Но я сражалась с мидвелном. А Цукумо куда-то пропал. Глаза девушки наполнились слезами, и она быстро стёрла их пыльной ладонью. Хоцума хмурился, не зная, что предпринять. Токо явно находилась на грани истерики, но из последних сил держалась. Курото молча отвёл взгляд. — Отсюда нужно выбираться. И поскорее, — твёрдо произнёс Хоцума, намереваясь встать, отчего тут же поморщился — боль, зародившись в руке, прошла разрядом по всему телу. — И найти наших напарников. Увы, бежать им было не суждено. Не успел Хоцума договорить, как по периметру арены один за другим зажглись факелы. Налетела неистовая волна шума и криков. Забывая о боли, Хоцума вскочил на ноги, прижимая больную руку к себе, и, как и другие два стража, принялся испуганно оглядываться. Они оказались в центре огромной арены, внешне похожей на ту, где Хоцума сражался со зверем, но больше, намного больше. На трибунах, словно из ниоткуда, появилось огромное количество демонов, а их глава вновь восседал в специально отведённом секторе. — Подземный мир! — стражи заметно напряглись, услышав знакомые слова от опаста-ведущего. — Последний бой перед великим праздником состоится прямо сейчас. Демоны встретили заявление радостными криками, некоторые даже встали со своих мест. Опаст перевёл внимание на стражей и кивнул. За спиной бесшумно появились демоны, туго завязывая глаза плотной тканью, к спине приставили остриё какого-то оружия. Про себя Хоцума усмехнулся — сопротивляться в его положении в любом случае было бы затруднительно. Вот, его толкнули вперёд, заставили сделать несколько шагов, а затем остановили и развернули. — Последнее сражение стражи проведут... Ведущий выдерживал эффектную паузу, словно бы наслаждаясь моментом, но Хоцума уже не слушал, он весь напрягся, в руке материализовался Мастер Атак. Нервы не выдерживали напряжения. Сейчас всё должно завершиться. — Между собой! Грянули аплодисменты. Повязка с глаза исчезла так же внезапно, как и появилась. И теперь он стоял ослеплённый ярким светом и оглушённый рёвом толпы. Но всё было не важно. Хоцума удивлённо разглядывал Токо и Курото, которые в ответ так же растерянно смотрели на него. В их руках тоже было оружие, и они крепко сжимали рукояти, готовые в любой момент ринуться в бой. — Вы с блеском прошли базовые проверки, — появился рядом опаст. — Теперь или убьёте вы, или убьют вас. Решение за вами. * Бой затягивался. Стражи сделали очередной круг и переглянулись. Каждый из них то и дело делал вид, что нападает, но каждую такую атаку, естественно, отбивали. Каждый раз, сцепляясь оружием, они медлили, быстро переговариваясь, обсуждая план действий. Если, конечно, в такой ситуации возможно было придумать хороший план. Все трое уже были измотаны, как морально, так и физически. Единственное, чего им хотелось — чтобы всё закончилось, обернулось сном, а не чудовищной реальностью. Токо была бледна, казалось, что она упадёт, стоит ей сделать ещё хоть шаг. Но, к удивлению, она держалась, стараясь помочь и придумать план. К сожалению, и Хоцума, и Курото уже сейчас понимали, что вскоре она выйдет из сражения. * Курото атаковал, и Хоцума успел блокировать удар в последний момент. От удара он пошатнулся, отступая на шаг, стараясь удержать равновесие. Снова дала о себе знать рука, заставляя согнуться и упасть на колени. Это был его предел. В ту же секунду на арене появился опаст. Он лениво приблизился к упавшему стражу, а затем резко ударил того ногой по левой руке. Кость с треском хрустнула, и Хоцуме показалось, что от такого мощного удара она сломалась ещё в одном месте. Завалившись на бок, он взвыл от боли. Слёзы непроизвольно потекли из глаз, а рана на руке открылась, сильнее заливая кровью брюки и футболку. Желая отомстить за товарища, Курото ринулся было на демона, но опаст ловко схватил паренька за руку, выкручивая её до тех пор, пока оружие с жалобным лязгом не коснулось пола. Виновато глядя на других стражей, Токо прижала Вечность к себе, отступая. Выдержка изменила ей полностью — по лицу читалось, насколько сковал её страх. Привычно храбрая и весёлая Токо исчезла, лёгким дымком растаяв на проклятой арене. Сейчас она выглядела простой напуганной девушкой, на глазах которой мучили её друзей. — Вы должны сражаться! — прошипел демон, с силой заводя руку Курото за спину. — Владыка недоволен вами. Он оттолкнул стража, и тот полетел на пол, распластываясь рядом с Хоцумой. — Вы не оставили нам выбора. Только вы виноваты в том, что сейчас произойдёт, — демон фыркнул, отряхивая руки, а затем щёлкнул пальцами. Над сектором, где восседал правитель, появились три золотые клетки. В них были заключены Шусей, Сенширо и Цукумо. Все они, как один, с тревогой и испугом смотрели на арену. К мимолётной радости Хоцумы, выглядели они определённо лучше своих напарников. — Если вы одолеете противников, вашего напарника отпустят, — усмехнулся опаст, покидая арену и предоставляя право выбора стражам. Токо и Курото завороженно смотрели на клетки, стараясь понять, всё ли хорошо с напарниками. Усилием воли Хоцума заставил себя подняться и тоже обернуться к пленникам. Всё, что он видел — лишь обеспокоенное выражение лица Шусея. Дыхание перехватило, от сердца отлегло. Он даже попытался улыбнуться. Вряд ли у него получилось, но он был рад видеть напарника живым. Остальные стражи, очевидно, разделяли его чувства. На миг всё стихло. — Хоцума. Страж не сразу решился повернуться к Курото. И не зря. Любое затишье бывает перед бурей. Едва они встретились глазами, Курото сделал замах катаной и напал. Отклонившись назад, Хоцума сумел в последний момент защититься. Сейчас он даже радовался тому, что на руку словно бы льют раскалённое железо — чувство не давало сознанию отключиться. Словно вдалеке вскрикнула Токо, вжимаясь в стенку, опускаясь на пол и закрывая руками уши. — Курото! Что с тобой? — Хоцума один за другим отражал мощные удары, удивляясь, откуда у Курото столько сил. — Я не могу снова его потерять! — с болью в голосе выкрикнул Курото, нанося очередной удар. — Сенширо должен жить. Я не допущу, чтобы его убили! — Они вас прикончат. Обоих. Ты же сам знаешь, — запнувшись о собственные ноги, Хоцума упал спиной на холодный пол. Руку вновь обожгло, и ему почудилось, что внутри всё же что-то треснуло. — Я спасу его, слышишь? — Курото явно был не в себе и продолжал наступать. — Я не хочу всего этого. Но если это единственный способ спасти его... Я готов. Страж занёс катану над головой, готовясь к последнему удару. Хоцума зажмурился, понимая, что в этот раз ему не увернуться. Шли секунды. Удара не последовало. Вместо этого рядом упал Курото, потирая ушибленное плечо. Над ними, глядя с укором, возвышалась зарёванная Токо. — Курото, ты идиот! Как ты мог?! — она вся дрожала, но продолжала буравить ребят строгим взглядом. — Мы должны быть вместе, а не идти друг против друга. Парням ничего не оставалось, как с удивлением смотреть на неё: совсем недавно они видели только испуганную девушку, которая сейчас исчезла — перед ними снова был страж клана Гио. — Единственный наш шанс — объединиться с напарниками, — тихо произнесла она, замахиваясь мечом. Курото успел отразить удар, но нападать в ответ явно не собирался. Судя по всему, он, как и Хоцума, понял, что хотела донести до них Токо. Он будто прозрел, чувствуя ту нить, что соединяла его с напарником и остальными. Когда он встал, то чётко осознавал, что требуется сделать. * Стражи встали в круг и закрыли глаза. Хоцума ощущал, как напряглись находившиеся в помещении демоны, силясь понять, что происходит на арене. Но всё уже было неважно, отошло на второй план, потому что он нащупал ту самую нить, ведущую прямиком к Шусею, сосредоточился, почувствовал его. Их связь согревала, убаюкивала, забирала боль и придавала сил. По венам раскалённой лавой растекались уверенность и спокойствие Шусея, все его чувства и умения. Шестым чувством он знал, что то же самое происходит и с остальными стражами. Возможно, стоило благодарить Токо и Цукумо. Их узы изначально были крепче, чем у остальных. Кроме обычной близости между стражами, у них всегда была особая, родственная связь. И даже находясь далеко друг от друга, именно они первыми сумели найти путь к напарнику, разбивая все преграды. Когда Хоцума открыл глаза, он ощущал себя как-то иначе, не так, как прежде. Судя по поведению, и Токо, и Курото тоже чувствовали себя странно. Токо взмахнула мечом, и арену окутала плотная пелена пыли. Видимость снизилась. К ним со всех сторон ринулись следившие за ходом боя охранники. В руках Курото неожиданно появилась кисть, которой он умело воспользовался, рисуя в воздухе клетку, очевидно, призванную защитить их от нападавших опастов. В искалеченной руке Хоцумы материализовалась сфера, которой обычно пользовался Шусей. На удивление, боли не было. — Токо. Пять градусов влево, трое, — слабым, но чётким голосом произнёс Хоцума. Ему казалось, что Шусей стоя рядом, даёт ему подсказки. Токо кивнула и в точности исполнила указания Хоцумы. Как только клетка была завершена, Хоцума дал знак остальным и сделал глубокий вдох. От него сразу же начало исходить тепло, которое возрастало, нагревая всё вокруг. Воздух заискрился. Из искр рождались робкие огоньки, которые вскоре превратились в настоящее пламя. Оно нарастало, усиливалось, распространяясь по всему помещению, выжигая кислород. Стало жарко, и Хоцума ненадолго замешкался — в голове так не вовремя всплыл случай из глубокого прошлого. Но у него не было времени на жалость к самому себе, в первую очередь стоило думать о спасении остальных, поэтому он лишь, насколько мог, усилил пламя. За пределами клетки стали раздаваться вопли и крики, послышалась возня и громкий стук. Барьер, защищавший арену от посетителей, затрещал. Хоцума чувствовал, что вот-вот наступит тот самый переломный момент... — Токо! — уже задыхаясь, изо всех сил закричал он, отдалённо понимая, что его услышали бы в любом случае. — Двадцать градусов. Вправо. Токо послушно кивнула, крепче перехватывая рукоять Вечности. Пару раз замахнувшись оружием, она нацелилась на заданные координаты. Там, по ощущениям Хоцумы, барьер был слабее всего. Девушка оттолкнулась от земли — благодаря стараниям Курото языки пламени для неё были безопасны — и ударила со всей силы по барьеру. От её удара по поверхности разбежались мелкие трещины. Опустившись на пол, она взглянула на напарника. Тот ободряюще кивнул. Уверенная в своих силах, девушка повторила атаку, наконец пробивая дыру в ненавистном барьере. Курото позволил себе слегка улыбнуться. Управляя защитной клеткой, он поднял их к напарникам и, после счастливого воссоединения, протащил всех сквозь отверстие в барьере. Сердца стражей бились в едином ритме, каждый верил — вместе они наконец-то вернутся домой. * Вместо эпилога. Он проснулся и попытался шевельнуться. Было сложно, но получалось. Хоцума открыл глаза, закрыл, недоумевая, что с ним. Снова открыл глаза. Сердце испуганно пропустило удар. Даже если на дворе ночь, то хоть что-то он должен был разглядеть, но кругом была темнота. Страх вновь оказаться в темнице накрыл удушливой волной. Он дотронулся до глаз в надежде, что там закреплена повязка, но ничего не было. Осознав это, Хоцума подскочил и испуганно замотал головой. — Хоцума, успокойся. Не стоит так делать, — он повернул голову на родной голос, прищурился, но ничего не разглядел. Даже силуэта. — Шусей... Шусей, что произошло? — Хоцума в панике сделал попытку махнуть левой рукой, но и это ему не удалось. — Тише, — кровать слегка прогнулась под тяжестью чужого тела, а Шусей взял здоровую руку Хоцумы в свои, — успокойся, всё закончилось, мы вырвались оттуда. — Что со мной? — Хоцума сжал руку напарника и потянул того на себя. Шусей подчинился, подаваясь вперёд, провёл свободной рукой по волосам Хоцумы. — Почему я ничего не вижу? — У твоего организма шок от использования моих сил. Доктор Исудзу сказал, что это временно, — Шусей провёл подушечкой большого пальца по щеке Хоцумы. — Зрение постепенно вернётся. — А Токо? Курото? — Токо потеряла слух, а Курото не может двигать руками, — Хоцума слышал сожаление в голосе напарника. — Но всё будет хорошо. У них эффект тоже временный. По словам доктора Исудзу, Токо поправится через пару дней, лечение Курото займёт больше времени — около недели, если честно, я не следил за разговором. — А я? — Хоцума внимательно вслушивался в родной голос, надеясь угадать ответ. — И что с рукой? Я её не чувствую. — Рука в гипсе. Заживает. Доктору пришлось вколоть большую дозу обезболивающего, тебе было больно. Очень больно, — казалось, что Шусей, произнося это, заново проживал тот момент. Замешкавшись, напарник придвинулся ближе и обнял Хоцуму, поглаживая по голове. — Ты тоже скоро поправишься. Я позабочусь об этом. Обещаю. Хоцума расслабился, закрывая глаза, крепко сжимая руку напарника в своей. Где-то в сознании тревожно билось ощущение, что что-то пошло не так, какое-то время он подавлял его, но потом очнулся. — Подожди, а что с Юки? Мы так и не спасли его! — Хоцума распахнул глаза, резко садясь на кровати, с тревогой глядя на Шусея, и лишь позже вспоминая, что увидеть напарника пока не получится. — Всё хорошо, — Шусей осторожно уложил Хоцуму обратно, поправляя одеяло. — Лука нашёл его. — Все спасены? — Конечно спасены, — Шусей убрал чёлку за ухо. — И ты сыграл в этом немаловажную роль. Вы хорошо поработали. Отдыхай. — Да... — Хоцума почувствовал слабость и прикрыл веки, проваливаясь обратно в сон. Какое-то время о будущем можно было не беспокоиться.