***
В тускло освещённой комнате тихо посапывала блондинка, всеми силами пытаясь остановить течение времени хотя бы на пять минут, лишь бы остатки сна не покидали её так рано. Увы, Люси, но нет. Время твоих розовых грёз истекло, и пора бы уже вставать. Яркое светило уже давно появилось на горизонте, и возле уха назойливо пищит будильник. «07:00» Прекрасно. Буркнув что-то непонятное нормальному человеку себе под нос, Люси с самыми искренними чувствами тыкает на кнопку выключения проклятого будильника и снова заваливается на подушку. Нет. Увы, момент упущен, уснуть не выйдет. — Сегодня... — девушка недовольно хмурит брови, задумчиво разглядывая стену, будто упустила нечто. Нечто важное. — Воскресенье. — Как-то обречённо качает головой, осознавая, что сегодня чёртов седьмой день недели. Выходной. А это значит, что в свой же выходной «Мисс, забывшая выключить будильник» упустила шанс поспать до полудня. Браво. Ну, конечно же, так могла сделать лишь она. И ведь сама говорила себе с вечера, что завтра долгожданный выходной, не надо рано вставать и... Что там ещё? Ах, да, можно отдохнуть. Блестяще, Люси. Блондинка неохотно скидывает с себя одеялко, прекрасно зная, что сейчас будет холодно и неуютно. Но так ведь надо. Люси медленно плетётся в ванную комнату, прекрасно зная, что сейчас придётся столкнуться со своим отражением, чего ей очень не хотелось. Но так ведь надо. Всегда и везде это назойливое «так надо». Ещё один шажок и... Вот оно. Чудо, смотрящее на Люси Хартфилию сквозь стекло. Признаться, зрелище не из лучших. Спутанные золотистые локоны, в данный момент больше напоминающие мочалку, бледное лицо, синяки под глазами, и «гвоздь программы» — сами глаза. Карий и зелёный. Неплохое сочетание, не так ли? Прямо гадкий утёнок, так девушку называли, кажется, в детском саду. Ей бы в главные роли какого-нибудь второсортного фильма ужасов. Безысходная ситуация. Люси устало вздыхает и быстро нащупывает расчёску. На приведение себя в порядок уйдет час, как минимум. И так каждый день. Так ведь надо... Почти каждый день одно и тоже. И каждое утро в голове крутится самая главная фразочка в жизни этой девушки — чёрт бы побрал эту чёртову гетерохромию. Знакомо ли Вам это ужасное чувство, когда ты спокойно направляешься в институт, весь такой идеально подготовленный, и вроде бы даже настроение немного поднимается. Всё как всегда. И вдруг ты ощущаешь, как со скоростью сгорающей спички в тебя врезаются эти взгляды, пробираются под кожу, въедаются. Одни смотрят с недоумением, другие — со смехом. Да, это отвратительно, когда над тобой смеются, потому что ты выделяешься. Ты ведь другой. С виду солидный человек, а на лице чёртова гетерохромия. Чёртова гетерохромия глаз, которая «с рождения есть у всех». Но в итоге у всех всё более менее нормально, а ты похож на косплеера из шоу уродцев. Даже на выпускной бал Люси пригласили с условием. «Пожалуйста, надень линзы, а то... ты выглядишь... странно» Ну, конечно. По-другому ведь и быть не могло. И в конечном счёте ты толком даже не понимаешь, что чувствовать. Вроде бы и лёгкое смущение, заставляющее кровь приливать к бледным щекам. Но как можно смущаться из-за того, чем тебя «одарила» мать природа? В это же самое время ты злишься. На себя. На других. А ещё на дурацкую судьбу, в которую, к тому же, не веришь. И всё плывёт к тому, что ты либо миришься с тем, что ты серая персона в огромном мире, при этом выделяющаяся из такой же серой массы, не в лучшем, к сожалению, свете. Либо ты пытаешься что-то делать, а этот вариант точно не для Люси. Либо ты ждёшь перемен. Но в перемены Хартфилия верит ровно так же, как и в старые байки её бабушки о второй половине, предначертанной самой судьбой. И снова. Безнадёжная ситуация. Это паршиво.***
Хартфилия заворачивает за угол и прибавляет скорости, почти срываясь на бег. Слишком долго, блин, приводила себя любимую в божий вид. Забыла, по воскресеньям любимый книжный работает только до трёх. И, если не поторопиться, то точно не успеет забрать привезённые книги. День сегодня точно не её. Или неделя. Нет, целая жизнь. Дёрнув головой, Хартфилия всё таки начинает свою пробежку и, чудо, успевает на последние секунды зелёного светофора. Игривый ветерок развивает аккуратно уложенные локоны, портя тем самым с таким усердием сделанную причёску. Плевать. Ещё, кажется, от каблуков скоро ничего не останется, а туфли-то совсем новые. Плевать. Хоть на что-то она сегодня успеет. Заворачивает за последний дом и, не оглядываясь, несётся по выученным дорогам, сбивая прохожих, которые ещё долго будут вспоминать эту «буйную». Кажется, она успевает бросать на ходу невнятные извинения за доставленные неудобства. Ещё немного. Кажется, цель близко, но... Люси тут же буквально влетает в кого-то, приземляясь на пятую точку. Да, каблукам точно конец. Больно немного. — И-извините, — мямлит блондинка, слегка потирая ушибленную лодыжку. Что-то непонятное. Запах... Это какао и мята? Вкусно. Уголки губ непроизвольно подскакивают чуть вверх, превращаясь в полуулыбку. Может быть, ей стоит купить какао? — Ничего. — Немного грубоватый ответ, но тут, хотя бы, можно объяснить, почему. Голос приятный. Парень просто обходит Люси. А она продолжает сидеть на холодном асфальте, виновато уставившись на свои туфли. И вновь странное, такое неприятное чувство, будто что-то забыла. Книжный. Хартфилия тут же вскакивает на ноги, вновь набирая скорость, словно метеор. Но не тут-то было. Опоздала. Классно. — Нет... — голос хрипит. А ведь обидно! В горле неприятно жжёт, и, кажется, что вот-вот появятся слёзы от недовольства и бессилия. Она ведь так старалась. И что в итоге? У нас есть гнездо вместо аккуратной и красивой прически, обветренные губы, испачканные чулки и юбка и, нельзя забывать, сломанные, а когда-то достаточно дорогие, парадные туфли. Зато у нас нет книг, которые Хартфилия ждала полтора месяца. Высший класс. — Чёрт, быть не может! — Чего не может быть? — снова этот голос. Уже знакомый, приятный такой. Но у девушки нет настроения встречаться со знакомыми. — Ничего! Резко разворачивается и, не рассчитав сил, врезается в пальто. Второй раз за день, это успех. Только в этот раз довольно сильные руки осторожно придерживают девушку, не давая ей плюхнуться на землю, в отличие от первого раза. И, боже мой, кажется, Хартфилии по нраву вот так стоять. Стоять, уткнувшись носиком в слегка жестковатую ткань и чувствовать... Хм. Какао и мята, приятное сочетание. Взгляд девушки медленно скользит по телу парня, поднимаясь к его лицу. У него красивое лицо и необычный цвет волос. Розовые. Прямо как её мечты. А ещё... его глаза. Словно по волшебству, левый глаз парня медленно окрашивается в зелёный. А карие крапинки, одна за другой, растворяются, уступая законное место изумрудным искрам. Если его глаз сейчас стал таким же, как правый, то получается, что и у Люси... глаза теперь своего цвета?.. — Вау... — в унисон произносят оба. Хартфилия отшатывается, ошеломлённо моргая. Так ведь не бывает! Или же... бывает? Парень, похоже, первый отошёл от лёгкого шока, потому что на лице расцветает ухмылка. И он придирчиво оглядывает с ног до головы Люси. Та же тут же покрывается мурашками, вспоминая про свой собственный вид. Девушка пытается улыбнуться, но выходит криво. Блондинка тут же оправляет юбку и протягивает слегка ободранную руку для рукопожатия. — Люси. — Голос звучит звонко и уверенно, что очень странно. Парень усмехается, но отвечает на рукопожатие. У него очень тёплая рука. — Нацу. А ещё очень необычное имя. И оно красивое. Как и он сам. — Приятно... познакомиться. Парень легко улыбается и, похоже, становится ещё симпатичнее, когда черты лица разглаживаются. Очень красивая улыбка. — Взаимно. От Нацу пахло мятой и какао. Очень приятное сочетание. А ещё у него были красивые глаза и ужасно заразительная улыбка. Они, наверное, выглядели очень глупо со стороны сейчас. И странно. «Странно» — первое и, пожалуй, самое подходящее слово, приходящее на ум. Всё было действительно странно. Странно, что день казался просто отвратительным, нет, даже дерьмовым, а потом вдруг этот странный запах, который Хартфилия запомнит на всю жизнь. В памяти отпечатается ещё и столкновение. Странная встреча со странным, но очень классным парнем. Вторая это половинка или нет? Они ещё очень долго смотрели друг другу в глаза. Даже прохожие обращали внимание на не совсем «нормальных», вставших посреди улицы. Они ещё очень долго молчали. И только Бог знает, о чём каждый думал. Но Люси чётко решила в своей голове извиниться перед незнакомцем, или теперь его можно называть знакомым? А Нацу... Нацу вспомнил о том, что вернулся к этой непонятной особе для того, чтобы отдать ей шарф, что она обронила во время первого столкновения, лишь когда, Люси уже собиралась уходить. От неё сейчас пахло сыростью и дешёвым шампунем из супермаркета. А от него дорогим австрийским какао и домашней мятой. Странно, что ещё вчера всё казалось до тошноты обычным и правильным. А сейчас перед ней стоит красивый парень с обворожительной улыбкой, на которого Люси пялится, и, кажется, он вовсе не против. — Обнимемся? Судьба это или нет?