Об этом будем знать только ты и я...

- Ваше высочество, что же все-таки случилось? Отчего вы так расстроены? – спросил Бюсси. Он удобно устроился на диване, а Франсуа, крепко прижавшись к нему, положил голову на грудь графа. Герцог попытался что-то ответить, но не смог – из глаз потоком хлынули слезы и он, не в силах больше сдерживаться, отчаянно разрыдался, выплескивая из себя все страшное напряжение последнего времени. Бюсси еще крепче обнял принца. Франсуа и прежде нередко плакал у него на плече, но обычно графу удавалось довольно быстро успокоить его шуткой или обещанием расправиться со всеми, кто смеет обижать герцога, а на этот раз Бюсси просто физически чувствовал всю степень отчаяния своего маленького друга, он догадывался, что действительно стряслось что-то серьезное, хотя и не мог предположить – что именно. - Ваше высочество… Вас кто-нибудь обидел, оскорбил? Ну скажите же мне… - Бюсси заботливо отвел локоны со лба герцога. – Вы же знаете, я всем покажу, я никому не позволю быть с вами недостаточно почтительным… Но рыдания лишь усиливались, граф уже не знал, что и делать. К тому же он понимал, что в покои герцога в любой момент может кто-то войти, а ему совсем не хотелось, чтобы Франсуа видели в таком состоянии. - Ваше высочество, я схожу за королевой Наваррской, попрошу ее прийти к вам, - в конце концов принял решение Бюсси и начал подниматься с места. Но принц изо всех сил вцепился в его руку. - Нет, Бюсси, не надо, только не зови ее! - Вы… поссорились с королевой Маргаритой? – в крайнем изумлении спросил граф. – Поэтому такие слезы, ваше высочество? Снова никакого ответа, только отчаянные рыдания. - Ваше высочество, послушайте, - твердо объявил граф. – Если вы мне сейчас же не объясните, какая беда случилась, я уйду. Я же не могу вам помочь, не зная, что у вас произошло. - Ты, наверное, не захочешь больше быть моим другом, если узнаешь, что я натворил, - сквозь слезы ответил Франсуа. - И что же вы могли натворить? – улыбнулся Бюсси, ему показалось, что герцог, как всегда, преувеличивает значимость какой-то шалости. Он снова ласково погладил принца по голове. – Расскажите мне, и давайте уже про это забудем, ваше высочество, хватит плакать, честное слово. - Я никогда не смогу про это забыть, - отозвался герцог, отводя глаза в сторону. Бюсси ждал, внимательно глядя на него. - Мой брат Карл… он умирает, - собрав все свои силы, начал рассказывать юноша. - Я знаю, мой принц, знаю, - мягко отозвался Бюсси. – Вы так плакали потому, что вам его жаль? В этом все дело? - Ах, если бы только это, Бюсси! – еле слышно ответил Франсуа. – Понимаешь, это я виноват… это я его убил. Выговорив эти слова, он несколько мгновений не мог поднять глаз, пока Бюсси решительно не взял его за подбородок и не повернул его головы к себе. - Ну-ка, посмотрите мне в глаза… Я пока ничего не понимаю, - сказал граф, уверенный в том, что Франсуа просто внушил себе какую-то свою вину. - Наша матушка… она велела мне отнести королю Наваррскому книгу об охоте, а она… была отравлена, и я об этом знал, - снова опустил голову герцог, не в силах смотреть в глаза своего самого преданного друга. Бюсси не особенно удивился, зная взаимоотношения при дворе и правила Екатерины Медичи. - И вы отнесли? - Я ее взял…Но она попала к нашему королю, моему брату… Я увидел, что он переворачивает страницы… а они пропитаны ядом… А я не смог, не решился сказать ему, в чем дело, и он умирает – из-за меня, это я во всем виноват, - юноша снова задохнулся от рыданий. Граф был потрясен. Он особенно не симпатизировал ни королю Карлу, ни Генриху Наваррскому, его не слишком удивил замысел Екатерины и даже то, что она привлекла к такому делу Франсуа, еще почти ребенка, но он понимал, что неожиданный, трагический поворот судьбы убивает теперь не только Карла, но и несчастного принца, который никак не мог предугадать случившегося и теперь казнит себя. Королю уже ничем не поможешь, но он должен защитить бедняжку Франсуа – от отчаяния, от кошмаров, от призраков, которые наверняка приходят к нему по ночам. Если бы он раньше знал!!! - Ваше высочество… Посмотрите мне в глаза, - твердо начал Бюсси. Герцог поднял залитое слезами лицо. - Вы здесь ни при чем… Вы абсолютно не желали смерти вашему брату, случилась просто беда, так было предопределено роком, вам не в чем себя винить, - четко проговорил граф. - Бюсси… Ты не покинешь меня? – дрожащим голосом спросил Франсуа, не вполне еще осознавая смысл слов друга. - Вот если вы будете говорить такие глупости – я рассержусь, вы ведь все-таки уже взрослый, - но граф при этом не сумел сдержать улыбки, и принц тут же бросился к нему в объятия. Франсуа чувствовал, как постепенно с его души уходит камень, душивший его сердце все последнее время, и все крепче прижимался к Бюсси. - Знаешь, Бюсси, я только все время думаю о Маргарите, - через некоторое время, несколько успокоившись, решился заговорить принц. – Ведь она же не знает… И это нехорошо, что я скрываю от нее этот ужас, ведь раньше мы всегда друг другу обо всем рассказывали, ты же знаешь… Меня так мучает то, что я не могу ей рассказать, ведь она всегда честна со мной… - А почему вы не можете открыть ей сердце – так же, как мне? – спросил граф. – Вы ведь знаете, как она вас любит – и она поймет, что случилось несчастье, но не по вашей воле и не по вашей вине. Я думаю, вам стоит покаяться перед сестрой, иначе вы будете терзаться до бесконечности, пока не убьете себя или не потеряете рассудок, это точно. Герцог взглянул в добрые, внимательные глаза того, кому безоговорочно доверял. - Ты считаешь… мне рассказать обо всем Маргарите? - Конечно, ваше высочество, конечно… Если хотите, я завтра пойду к ней с вами, и мы ей вместе расскажем, - ответил Бюсси, сжимая руку Франсуа. - Нет… я сам ей все скажу, только уже завтра, - решил принц. - Разумеется, завтра, сегодня вы слишком устали и наплакались, у вас уже совсем нет сил, - кивнул граф. – Ложитесь-ка в постель, я помогу вам раздеться, не стоит сейчас никого звать. Ответом был лишь исполненный благодарности взгляд. Когда Бюсси удостоверился, что измученный герцог действительно уснул, он осторожно вышел из комнаты, не забыв как следует закрыть дверь. «Бедное дитя, - подумал граф, спускаясь по лестнице. – Он виноват лишь в том, что родился в этой ужасной семье, имея в то же время сердце, которое здесь только мешает…». - Маргарита? Можно к вам? - Франсуа? Входите, дорогой брат, входите, - отозвалась королева Наваррская. Герцог Алансонский вошел и, целуя руку сестре, внимательно посмотрел на нее. Маргарита в последнее время тоже была печальной и бледной, Франсуа знал, что она очень страдает из-за того, что им предстояло в скором времени лишиться их старшего брата Карла, и из-за постоянных интриг матери. - Я сегодня была у короля… Ему снова хуже, врачи говорят – осталось совсем недолго, - вздохнула Маргарита. Франсуа вздрогнул. Но он обещал Бюсси, что снимет со своей души тяжесть, и сам хотел этого больше всего на свете. - Маргарита… Я должен вам сказать – в том, что случилось с нашим братом, виноват я – и наша матушка, - произнес юноша тверже, чем ожидал сам от себя. Королева Наваррская испуганно посмотрела на него. - Простите… Я не понимаю… - начала молодая женщина. - Маргарита… Наша матушка злоумышляла против вашего супруга, короля Наваррского. Она велела мне отнести ему книгу об охоте, каждая страница которой была отравлена, - как ни странно, Франсуа чувствовал, что теперь ему уже легче произносить эти слова, ведь ближайший друг не отвернулся от него после такого признания, а, напротив, оказал неоценимую поддержку и помощь. - И вы?.. – с ужасом перебила его Маргарита. - Я не мог ее ослушаться, вы же знаете, какая она, я ее всю жизнь боюсь, - опустил голову герцог. – Генрих… я не люблю его, это верно, но я не хотел… Но я не знал, что все получится так ужасно, Маргарита! - Договаривайте, брат, - желая и в то же время боясь услышать, потребовала сестра. - Книга случайно оказалась у нашего брата Карла… Когда я это увидел, он уже прочел немало страниц и, соответственно, многократно принял яд… Я хотел закричать, отобрать у него книгу… - Но ничего не сделали, - закончила за него Маргарита, поднимаясь с места. Франсуа ужаснул ее холодный, отстраненный тон. - Я испугался… Я жалкий, ничтожный трус, - и герцог опустил глаза, чувствуя, как в них снова скапливаются слезы. - Уходите! – не владея собой, закричала Маргарита. – Я вам так доверяла, так всегда старалась помочь… а вы убили нашего брата! - Маргарита, я не знал, я не хотел… - Франсуа бросился перед сестрой на колени, содрогаясь от рыданий. – Поймите же… Маргарита, отвернувшись к окну, также не могла сдержать слез отчаяния. Наконец, выплакавшись, она повернулась к по-прежнему стоявшему на коленях брату. Она хорошо знала младшего члена их семьи и видела, в каком ужасном состоянии он находится. Маргарита нисколько не сомневалась в том, что Франсуа всегда ее любил, но знала и слабость его характера, которой все вокруг не забывали пользоваться – и вот теперь их мать использовала бедного младшего сына так безжалостно и чудовищно… - Франсуа… Встаньте и посмотрите на меня, - наконец сказала королева Наваррская. Герцог поднялся, но не сразу решился взглянуть в лицо сестре. Когда он наконец посмотрел ей в глаза, то увидел в них то, о чем не мог даже мечтать, собираясь рассказать Маргарите обо всем. - Маргарита… Вы не сердитесь на меня? – тихо спросил он. Молодая женщина решительно сделала к нему несколько шагов и обняла брата, как и прежде, когда они искали друг у друга поддержки и защиты, а таких случаев было множество. - Франсуа… Он уже фактически мертв, но нам предстоит еще жить, - взволнованно, но твердо ответила Маргарита. – Об этом будем знать только мы с вами, это будет еще одной нашей тайной – навсегда… Принц молча поцеловал ее в лоб, слова им сейчас были ни к чему.