Необычный трофей

Девушка зашла в свою комнату и привычно поежилась – здесь было холоднее, чем на первом этаже. За маленьким окном под самым потолком еще царила ночная тьма, но время клонилось к рассвету, и работа была закончена. Войдя, юная особа сначала зажгла свечу на тумбочке у старой продавленной кровати, и только потом развернулась, собираясь закрыть дверь на ключ. Все личные комнаты девушек в доме мадам Сяо Сяо запирались, дабы никому из бравых охранников дома не вздумалось попользоваться его обитательницами бесплатно, да еще и заявить потом, что барышня, дескать, «сама захотела». Можно подумать, после трудовой ночи кому-то из них еще чего-то хотелось. Уже поворачиваясь к двери, девушка заметила боковым зрением, как разгоревшаяся свеча неожиданно высветила в дальнем углу какую-то тень. Хозяйка комнаты уже распахнула глаза и приоткрыла губы, чтобы инстинктивно закричать, но тень оказалась намного быстрее, перехватив девушку сзади за талию и зажимая ей рот. - Лучше не кричи, - произнес над ее ухом спокойный мужской голос. – Могу случайно убить. А мне бы этого не хотелось. Эрин перестала бестолково сопротивляться. Все равно получалось не очень. Ее рывком подтащили к двери, и девушка почувствовала, как зацепилась каблуком за неровный край половицы, которая всегда скрипела. - Запри дверь. Эрин протянула руку вперед, и на ощупь нашарила ключ в замке. Видно ей его не было, потому что зажимая рот, голову ей еще и запрокинули наверх, и она видела только серый дощатый потолок. Девушка пыталась сообразить, кто бы это мог быть. Убить ее не хотят, значит, хотят с ней «поговорить». Вряд ли о чем-то приятном. Но о чем? Она никому не задолжала – да и вообще старалась не брать в долг, видела уже, чем это иногда заканчивается. Если бы к ней имела претензии Городская Стража, то они бы действовали совершенно не так, а вполне в открытую. Ничего важного от клиентов она вроде бы не узнавала… или узнавала, но сама этого не поняла?! Руки слегка ослабили хватку, словно проверяя, будет девушка кричать или нет. Эрин молчала, пытаясь отдышаться. Наконец ее отпустили до той степени, что она смогла вырваться и отпрянуть от незнакомца. - Что тебе нужно? Ты кто вообще? – шепотом спросила она, стремительно разворачиваясь к нему. Говорить громко она не решилась – в коридоре охрана, старательно следящая за тем, чтобы ни одна из «цветов» не ускользнула из оранжереи. Развернувшись, она поняла, что второй вопрос, в общем-то, уже неактуален. Она узнала это лицо, точнее, даже не лицо, потому что оно было наполовину скрыто. Она узнала незнакомца по рисунку, изображенному на плакатах, расклеенных по Городу. Почему-то это ее успокоило. За ним не числилось ничего особенно кровавого, за подобные заказы он не брался, а значит, действительно вряд ли будет ее убивать… - Не думаю, что ты знаешь имена всех своих клиентов, - мужчина поднял руку и опустил вниз ткань, скрывавшую нижнюю часть лица. Эрин заинтересованно взглянула на него. Но удивление пересилило: - А ты что, пришел как клиент? – недоверчиво усмехнулась она. – Тогда ты зря снял... Все клиенты носят маски. - И делают это совершенно напрасно, не так ли? - незваный гость едва заметно усмехнулся. - Думаю, некоторых очень легко узнать. По голосу, например... Или по протезу. Эрин невольно поежилась. Разговор начинал приобретать нехороший оборот, и она бессознательно попыталась избежать дальнейших расспросов: - А если как клиент, то почему тогда таким путем? - Потому что я в любом случае оставил бы здесь меньше денег, чем назначено за мою голову. Не хочется ставить вашу охрану перед непростым моральным выбором… - Да как тебе вообще удалось сюда пройти?! Хотя… я слышала о тебе. Ладно, понимаю, дурацкий вопрос. Так ты действительно… только этого от меня хочешь? - Не беспокойся. Я заплачу. - Ну ладно, - протянула удивленная девушка. Если и впрямь заплатит, можно будет наконец-то купить новые туфли, а то она на левой уже дважды каблук приклеивала. И даже не нужно будет отдавать большую часть мадам. А если постараться понравиться незваному гостю, то, возможно, хватит и на приличный стилет. Мадам не запрещала защищаться от большинства «масок», хотя за вынос тел стражники брали дорого. Эрин пока — слава Рорку — удавалось избегать острых конфликтов, да и рассчитываться за такое придется целый год, но все-таки хороший нож мог бы заставить почувствовать себя увереннее. Главное, чтобы не узнали, кто именно у нее был. Никто не поверит, что она видела знаменитого вора в первый и единственный раз. Будут пытать, а потом еще и публично повесят на площади Часовой Башни - как любовницу и сообщницу. - Хочешь выпить или сразу? – поинтересовалась Эрин, ловко расстегивая платье и аккуратно вешая его на спинку кровати. – У меня есть. Мадам наши комнаты проверяет, но у меня еще ни разу ничего не находила. - Нет. Я не пью. - Вообще? – в очередной раз удивилась Эрин. - Крайне редко… Только когда удается достать что-то действительно стоящее того, чтобы выпить. Как тебя зовут? - Не думаю, что ты знаешь имена всех, с кем спал, - язвительно вернула ему шпильку Эрин. - Ты неправа, - он чуть приподнял бровь. – Знаю. - Ладно. Меня зовут Эрин. Думаю, для тебя не имеет особой разницы, Эрин я, Изабель или Клэри. Собеседник впервые слегка улыбнулся – или ей показалось, что уголки его губ изменили положение, и девушка подумала, что он ей даже нравится. По крайней мере, молодой симпатичный парень – это лучше, чем начальник патрулей Южного квартала. Жаль, что сейчас не начало вечера, когда она еще не чувствовала себя такой уставшей. Кстати, вел он себя тоже странно. Стоял все там же, сложив руки на груди, только наблюдал за тем, как она раздевается. Даже не подошел, не говоря уж о каких-то действиях. Эрин тяжело вздохнула – эту манеру поведения она уже успела узнать и не очень любила, потому что все приходилось делать самой. - А где у тебя это все расстегивается? – с сомнением поинтересовалась она, встав с кровати и оглядев переплетение кожаных ремней и тускло блестящих металлом застежек на будущем партнере. Вместо ответа он шагнул в сторону, протянул руку, и фитиль свечи, зажатый между его пальцев, мгновенно погас. Комната снова погрузилась во мрак. Эрин невольно восхитилась – такого она еще не видела. - Тебе не больно? – недоверчиво спросила она. – Так делать? Даже в этом доме, где за услуги женщин платили, многие мужчины стремились поразить и восхитить своих спутниц на вечер. Нужно было всего лишь слушать их хвастовство, а также поражаться и восхищаться в нужные моменты. Тогда можно было рассчитывать и на плату сверх установленной. Но сейчас Эрин не пыталась подыграть клиенту. - Уже нет. - Я бы тоже хотела так уметь, - непонятно почему позавидовала она, хотя ей, в общем-то, подобное умение было незачем. Она вообще не знала, где такое умение может пригодиться. Хотя ему с его профессией, может, и пригождается. Он не ответил. Она почувствовала, как тонкие, но удивительно сильные и цепкие пальцы отнюдь не нежно перехватили ее за талию, а в следующий момент оцарапала левую грудь о застежку какого-то ремня. - А вот за это отдельно заплатишь, - прошипела она, наконец вырвавшись. – Я с клиентами не целуюсь… И кстати, знаю имена всех, с кем целовалась! - Гарретт, - представился он, и Эрин поняла, что он усмехается. – Я не знал, как у вас принято. - А ты раньше здесь не был, что ли? - Не с этой целью. - А, так значит, это ты два месяца назад… А мадам сказала, что это одна из нас провела сюда вора, и заставила нас отрабатывать это свое чертово ожерелье! - Ну извини, - насмешливо произнес он. – Не предполагал таких последствий. Зато именно тогда я тебя увидел, и плата достанется тебе, а не твоей соседке. - А если б ты комнатой ошибся? – все еще недовольно буркнула Эрин, но уже не противилась. Ее как раз «настоятельно уводили» в сторону кровати, но делалось это не грубо, и Эрин подчинялась даже без внутреннего сопротивления. Правда, старалась к нему не прижиматься, чтобы не оцарапаться еще раз. Она даже подумала, что Гарретт, наверное, видит в темноте. Послышался тихий звук расстегиваемого ремня, по ее животу что-то скользнуло, и Эрин поняла, что полностью раздеваться он не будет. Наверное, всегда готов быстро привести все в изначальное положение и противостоять любым неожиданностям… Первые минуты три Эрин размышляла, что будет дальше. В смысле, сразу после. Она его выпустит из своей комнаты, а если на лестнице он попадется? А если попадется и останется жив? А если под пыткой назовет имя той, с которой был, чем ей это грозит? Вряд ли только негодованием мадам Сяо Сяо, от которой утаили выручку… Хотя сама Эрин ничего и не сделала плохого, и вообще – ее принудили, строить из себя несчастную жертву произвола и насилия только у честной девушки пройдет, и то не у любой, а с проституткой вообще никто церемониться не станет. Дойдя до этой мысли, Эрин поняла, что сам процесс ее внезапно захватил, даже усталость немного отошла на задний план. Может, это Гарретту не понравилось то, что она просто лежит и отдыхает после трудовой ночи, и именно поэтому он и стал ее ласкать, стремясь к чему-то побудить. А может, поцелуи ее так распалили – она давно уже не целовалась… А может, все дело было в этом непривычном и приятном для нее запахе искусно выделанной кожи, металла и какого-то масла, похожего по запаху на машинное, но куда более тонкого. Кажется, в ее доме в детстве так пахло… и от отца, пока он еще был жив… что-то очень знакомое, но давно забытое и похороненное в душе. Ей было всего семнадцать, но казалось, что это все было куда более, чем десять лет назад. Эрин с удивлением почувствовала, как ее ровное дыхание сбивается. Сама мадам Сяо Сяо учила своих подопечных, как правильно дышать во время работы, чтобы не испытывать ни неудобств, ни боли, а возможно, даже испытать удовольствие, и Эрин в этом была одной из лучших учениц. Даже с удовольствием у нее тоже иногда получалось, особенно, если себя накрутить. И сейчас получилось. Даже при сбитом дыхании. Даже в такие сжатые сроки. Эрин невольно вцепилась в плечи партнера, чувствуя под тонкой кожаной рубашкой жар его тела, приподняла голову и снова запрокинула ее, даже не чувствуя, как по лицу щекотно разметались распущенные волосы. А Гарретту, похоже, именно этого и было от нее нужно. Но в следующую секунду ему пришлось отвлечься от собственных ощущений и снова зажать ей рот. Эрин даже обиделась сначала, но стоило ей хоть немного прийти в себя, как она почувствовала себя виноватой. Он о ней подумал (или не подумал, но тем не менее все получилось), и ему тоже вовсе не хочется болтаться в петле на площади Часовой Башни… Ручка повернулась, и в запертую дверь забарабанили. - Мисс Эрин! Все в порядке? Она несколько успокоилась, узнав охранника по голосу. Не из тех, что к ней приставал, суровый и относительно честный человек, даже добропорядочный семьянин. Такой типаж вызывал оживление у обитательниц дома, но пока еще ни у одной из них соблазнить его не получалось. А к Эрин он относился хорошо – по крайней мере, она его не пыталась совратить. Гарретт убрал руку с ее рта, и она мгновенно поняла, зачем. - Ох…. Ну надо же…. Все в порядке! – насколько могла заспанным голосом громко ответила она. – Приснился мне тут один…. - А… ну ладно, - Эрин даже представила, как он по ту сторону двери добродушно усмехается. Раздались тихие шаги, и все снова смолкло. - Прости, - умоляюще прошептала Эрин. Может и не заплатить. И даже прав будет, наверное…. - А с тобой неплохо вместе работать, - почему-то прошептал в ответ Гарретт, и Эрин даже не поняла, к чему это он – к ее ответу охраннику или это была такая метафора относительно того, что он с ней делал. – Быстро соображаешь, хотя ты слишком эмоциональна. Впрочем, если бы я уже тебе заплатил, ты ведь меня бы сдала? - Не сдала, - в темноте покачала головой Эрин. – Ты убил бы меня тогда. - Нет. В этом уже не было бы никакого смысла. - А отомстить? - Это плохая затея – мстить. - А вот я так не считаю…. Я бы многим хотела отомстить. Но я не могу, - Эрин подвинулась к стене, потому что Гарретт лег рядом, и она услышала тот же еле слышный звук звякнувшей застежки ремня. - Мне придется остаться здесь, пока они не успокоятся, - вполголоса сказал он. – Твой крик слышали все, и наверняка взбудоражены и обсуждают. - Оставайся… я не против… я сама виновата, - с досадой сказала она. - Не только быстро соображаешь, но и самокритична. Но все-таки слишком эмоциональна и мстительна. - Ты ничего обо мне не знаешь, а уже оцениваешь. - Привык оценивать. Эрин подумала, не стоит ли ей одеться. Впрочем, когда она выпустит Гарретта из своей комнаты, ей стоит быть раздетой и лежать в постели, на случай, если он попадется и не будет понятно, откуда именно он вышел. Но одеться почему-то хотелось. Может, потому, что он не раздевался. Может, потому, что туфли она с себя так и не сняла. Или потому, что обстановка была напряженной и могло случиться все что угодно. Эрин вздохнула и потянула к себе платье со спинки кровати. Вставать не хотелось, но сидя надеть на себя платье получалось не очень. Гарретт зачем-то молча помог ей застегнуть крючки на спине – может, злился от того, что не может уйти прямо сейчас и хотел хоть что-то сделать. Странно, а раздеваться не помогал…. Улегшись обратно рядом с ним и расправляя на бедрах юбку, Эрин услышала тихий характерный звон и насторожилась. И впрямь решил заплатить? Девушка на это особо не надеялась. - Ты действительно никогда у нас не бывал? – спросила она. - Нет. Но знаю, сколько у вас принято платить, за это можешь не волноваться. - Я не об этом. А почему сейчас решил… побывать? Гарретт чуть помедлил, размышляя, стоит ли отвечать: - Была одна девушка… но она умерла. У нас был отличный симбиоз. К тому же она была немой от рождения. - Что у вас было?! Сим… - Взаимовыгодное сотрудничество. Ты читать умеешь, Эрин? - Ты даже имя запомнил, - поразилась она. – Некоторые по три раза переспрашивают, и потом все равно путают. Конечно, я умею читать, я же тебе не шлюха из Угриного тупика. То есть та девушка умерла, и… значит, еще придешь? - Не думаю. - А почему? - Это риск в том числе и для тебя. Ты тоже это понимаешь. Если будешь болтаться в петле, деньги от меня тебе уже не пригодятся. - А ты мне доплачивай за риск, - усмехнулась Эрин. - Уже. Найдешь около подсвечника на тумбочке. - Приходи еще, - наконец решилась Эрин. Ну не говорить же ему, что ей понравилось! – Я больше не буду так стонать, правда. И ты не думай, это я сегодня так устала, а вообще… - Все в порядке. Я не виню тебя. Эрин медленно выдохнула и повернула голову вбок. Глаза привыкли к темноте, и она видела в неярком розовом свете фонарей из маленького окна очертания профиля Гарретта. Он не двигался, лежал, глядя в потолок. Просто ждал. Вряд ли его интересовала она. Просто девушка, которая подошла под его вкусы, и с которой вполне можно было бы, лишь бы удовлетворить проснувшиеся инстинкты, которые мешали холодной работе разума и безупречной работе. Всего-то… Но он заинтересовал ее, своим загадочным поведением, своей тайной, которая окружала все его существование. Фантом во мраке ночного Города, вся Стража которого не могла поймать одного знаменитого вора. Изобретательный человек, который для достижения целей пользовался всем, что попадется под руку - сама Эрин, скорее всего, была одной из таких вот второстепенных целей. Безжалостный хищник, виновник как минимум нескольких смертей – но даже не смертей богатеньких аристократов, в дома которых он забирался, а только тех, кто угрожал его жизни и свободе. А еще он запомнил, как ее зовут. - Красивое тебе имя родители дали, - внезапно сказала она. - Нет. - Что нет? - Не родители. Я вырос в приюте. Там и назвали. Родителей я никогда не знал. - Клэри тоже недавно своего ребенка к приюту подкинула, - вздохнула Эрин. – Жалко, конечно, но мадам детей не терпит, хочешь дальше здесь работать – избавляйся, раз сама не уследила и родила. А убить дитя далеко не любая сможет. Я бы не смогла, наверное. Впрочем, тебе в чем-то повезло. - Повезло? – впервые в голосе Гарретта прорезались какие-то чувства. И Эрин поняла, что он тоже, пока был маленьким, скучал по материнской ласке, мечтал, что его усыновят и будут любить, или что найдутся его родители… Мечтал, фантазировал, а потом резко перестал. И тем не менее все это помогло ему стать тем, кто он сейчас есть. - Я была поздним ребенком, случайно получилась, - невесело усмехнулась Эрин. – Моя мать умерла от заражения крови после родов, я ее вообще не помню. У меня были отец и старший брат. Когда брату было четырнадцать, а мне шесть, его повесили за воровство. Мы не очень-то богато жили, а точнее, совсем… Отец после этого сильно сдал, и через год умер. У него было обострение, чего-то в сердце, врач говорил, но я так и не поняла. Меня забрали в приют, предложили мне учиться в школе, и я согласилась, не очень понимая, что наш дом забрали в счет моего обучения. Даже какую-то подпись поставила, в семь-то лет. Тогда я еще ни читать, ни писать не умела. А два года назад продали сюда. Так что ты не думай, я не совсем пропащая, тебя понимаю. - А я сам научился читать и писать, - задумчиво сказал Гарретт. – Уже после того, как сбежал из приюта. Гарретт неожиданно повернул голову к ней. Эрин вздохнула. - Ты приходи еще. Я в следующий раз получше для тебя постараюсь. И не сдам тебя, не беспокойся. Гарретт резко встал с кровати. Заскрипела половица, за которую Эрин постоянно зацеплялась. - Можешь зажечь свечу и проверить плату, - резко, хоть и тихо произнес он. – Потом открой мне дверь. - Могу и не проверять, - сказала Эрин, вставая. – Я тебе доверяю. Гарретт замер, и в комнате внезапно наступила полная тишина. - Что ты сказала? – тихо, и как будто не веря, спросил он. Эрин не ответила, не зажигая света, шагнув к двери и стараясь максимально тихо повернуть ключ. Пускай уходит. Пускай уходит поскорее, а то с такими разговорами всю душу разбередит. И лучше пускай никогда не возвращается, несмотря на все его понимание, на умение сделать ей приятно и на десятки неразгаданных тайн, что его окружали и так ее привлекали. - Уходи, - тихо сказала она, приоткрывая дверь ровно настолько, чтоб он мог выскользнуть в проем. Впрочем, как она уже успела оценить, высоким ростом и особенно мощным телосложением он не отличался, скорее ловкостью и необычной силой пальцев, так что незаметно выйти из ее комнаты ему бы труда не составило. Эрин закрыла дверь. Сквозь ночную тьму в окошке под потолком пробивалось тусклое предрассветное марево. Спать! Теперь только спать! Не думать ни о чем! Завалиться на кровать прямо в платье и туфлях и спать, спать долго!! Хоть бы всегда так спать… Все-таки растревожил он ей душу, мастер-вор. Украл ее выработанное спокойствие. И ведь ему это было не нужно, а ей – и подавно. Эрин достала бутылку из заветного тайника за тумбочкой. Так будет легче заснуть. С лестницы послышался шум. А следом – возглас: «Кажется, я кого-то видел!» Гарретт не зря счел Эрин излишне эмоциональной. Такой она и была. Поэтому и вылетела из комнаты, так и сжимая бутылку в руке. Поэтому и разбила эту бутылку об голову одного из сразу двоих противников Гарретта – того самого добропорядочного семьянина, так хорошо к ней относившегося. И возможно, она тем самым спасла этому добропорядочному семьянину жизнь – потому что второго противника, уже успевшего ранить Гарретта мечом в плечо - он ударил чем-то тяжелым, наверное, дубинкой, в висок. И Эрин как-то сразу поняла, что тот, кто сейчас привалился к перилам лестницы, больше никогда уже сам не встанет. - Беги! – выдохнула она. – На первом этаже еще двое… Гарретт, уже мгновенно оказавшийся на середине лестницы, внезапно остановился и обернулся к ней. - Тебя убьют за это, - сказал он, глядя на Эрин пронизывающим взглядом карих глаз. – Спасибо, что помогла. - Беги, - повторила она. - Пойдем со мной, - сказал он. - Куда?! - Не знаю. Но больше мне нечего тебе предложить. И я все равно не знаю, как это сказать иначе. - Я… - растерялась Эрин. Растерялась как девчонка, которой сделали предложение руки и сердца. – Я не знаю…. Но она уже спускалась по лестнице. Может потому, что увидела кровь на кожаной рубашке Гарретта. Может, потому что хотела научиться так же тушить свечи. А может, потому что терять ей было нечего, разве что вернуться в комнату за теми деньгами, что он ей оставил. С первого этажа донесся шум, голоса, и Гарретт, уже не спрашивавший согласия, схватил Эрин за руку и попытался рвануть вниз. Два раза приклеенный каблук на левой туфле Эрин наполовину оторвался и застрял между деревянными ступеньками лестницы. А Гарретт, не ожидавший такого подвоха, чуть не вывихнул ей руку. Эрин даже не вскрикнула от боли, только заскрипела зубами и свалилась боком на перила лестницы. Девушка только успела воздать благодарность Рорку за то, что свет, падавший с нижней площадки, не освещал эту часть лестницы. Гаррет отпустил ее руку, на секунду отвлекся и погасил свет. «Боги на пороге», - раздался удивленный возглас кого-то из темноты. Эрин попыталась приблизиться к Гарретту, но вновь оступилась и была вынуждена снова ухватиться за перила. Она очень старалась не закричать, чтобы не привлекать еще большего внимания. Наверное, именно от боли она помнила все последующее очень смутно. Гарретт, мгновенно оценивавший обстановку, понял, что случилось, но решил не расстегивать на ней туфлю, а просто отодрал от туфли каблук. И потерял несколько секунд, чтобы схватить Эрин и спрятаться вместе с ней в темном коридоре огромного дома свиданий. Он привык работать в одиночку, и будь он один, ему бы все удалось… А так – пришлось драться. Его ранили еще раз. Вполне вероятно, что на этом моменте карьера мастера-вора бы бесславно закончилась, если бы Эрин, хромая без одного каблука, не нашла бы на первом этаже столовые приборы и нож в частности. Нож был золотым, очень изящным, но не очень острым. Эрин помнила только одно — чтобы убить таким ножом, надо очень удачно попасть. Мастер-вор оторвал ее от мертвого уже тела, которому она продолжала наносить удары. Тому самому, что ранил Гарретта. А потом он впервые показал ей, что такое крыши Стоунмаркета. Хорошо, что она не боялась высоты. Помогал идти, пока Эрин не догадалась сбросить обе туфли и пойти босиком – было больно и неудобно, зато куда быстрее. Когда Гарретт проснулся, Эрин уже не было рядом, и за окнами Часовой Башни снова царила тьма. Когда только занимался рассвет, он дотащил ее до своего убежища. Дотащил за полчаса, хотя у него одного бы эта дорога заняла втрое меньше времени. Но больше привести ее было все равно особо некуда. Нужно было либо спасать ее, либо максимально безболезненно убивать, по крайней мере затем, чтобы ее впоследствии из-за него не убивали болезненно. Он сам был во всем виноват. Нельзя было обращаться за решением проблем к проститутке, даже если эта проститутка ему чем-то и приглянулась, надо было найти другую женщину. Большинство женщин Города согласились бы, в зависимости от платы, а некоторых было не жаль. Наверное, ему стоило бы родиться роботом. Без всяких потребностей. Они только мешали и отвлекали. Эта Эрин своими речами растравила ему душу, о существовании которой он почти забыл. И вот пожалуйста – сам же разволновался, не смог выбраться незамеченным, а ведь выбраться незамеченным Гарретт всегда почитал для себя честью. Вчера, уже после прибытия в убежище, Эрин его раздела, путаясь в застёжках и непрерывно ругаясь, и перевязала. Видела его таким, какой он есть, не призраком в полумраке, не грозой Стражи Города, не опасностью для реликвий аристократов. Порвала на бинты простыню, сразу же нашла в Часовой Башне обустроенную ванную, чтоб намочить ткань, да и перевязала так, как ему никогда бы не удалось самому. Уложила в кровать, легла рядом, тихо напевая мотив, который был знаком Гарретту с детства. Какой-то народный, которым утешали матери - голодных детей, родственники - убитых горем женщин у гроба мужа, сокамерники - обреченных на казнь. Привстав с кровати, Гарретт быстро огляделся. Эрин сидела на подоконнике, обстригала серебряными ножницами свои длинные черные волосы и кидала их вниз из окна. Вместо вьющихся прядей оставались черные вихры, не длинней, чем у него самого. Он сам обстригал лишние волосы так же – сидя на подоконнике. А еще у нее на коленях лежала раскрытая книга - из тех, что валялись у Гаррета около постели. Он любил читать перед сном, так быстрее засыпалось. Эрин была похожа на птицу. На птицу, которой на мгновение приглянулось его окно. И вот что с ней теперь делать?.. Дать денег, посадить на корабль и отправить в поисках лучшей доли в Иллирию? - Ты проснулся? – тревожно спросила она. – Как чувствуешь себя? - Я в порядке. - Ты потерял много крови. Тебе нужно отдыхать. Я сходила на Рыбный рынок, купила еды у своей знакомой. Сейчас принесу. - Ты выходила?! - Меня никто не узнал. Я слышала разговоры. О нас уже говорят. Патрули Стражи гадают, какую часть тела ты во мне так заприметил, и ищут тех, кто со мной спал и может оценить. На рынке торговки тебе сочувствуют, проклинают ту девчонку, что сломала тебе жизнь, и говорят о том, что теперь уж ты точно попадешься и спляшешь на виселице. - Буду надеяться, что нет, - пробормотал Гарретт, одеваясь и затягивая ремни на бедре правой ноги. Получалось плохо – правая рука пока повиновалась неохотно. - Гарретт… сколько стоит такая же экипировка, как у тебя? Скорее всего, дорого… я кожу такой выделки только в самых дорогих магазинах видела. А твой лук… - Кстати, куда ты его положила? - Справа от тебя. Когда мы вчера бежали по крышам, я поняла, что тоже хочу… сколько это будет стоить? - Что? – не понял Гарретт. - Сколько раз с тобой это будет стоить? – уточнила Эрин. – Я ведь тебе нравлюсь, иначе ты вряд ли стал бы меня спасать. А ты еще даже всего не видел, что я умею. - Чего ты хочешь? - поморщился он. - Я хочу научиться. Тому же, что ты умеешь. Когда мы вчера бежали по крышам… точнее, ты меня тащил… я поняла, чего я хочу. - Это опасно, Эрин. - А что не опасно в этом Городе? – хмыкнула девушка. – Меня уже разыскивают только за то, что один раз увидели в компании с тобой. Если не хочешь со мной связываться, лучше просто сейчас выкинь меня из окна. Гарретт даже заколебался, всего на секунду. Предложение выглядело заманчиво. Эрин сейчас стоило либо убить, либо… учить ее новой жизни, а он всегда был одиночкой. - Я скоро вернусь, – хмуро сказал Гарретт, вставая на подоконник и готовясь к прыжку. Раньше ему не приходилось никому говорить когда он вернется, и вернется ли вообще. - И не поешь? – уточнила Эрин. - Поем, когда вернусь. Нужно навестить знакомых… да и тебе в платье по крышам бегать будет неудобно. - Я так и думала, - улыбнулась Эрин, отстригая последнюю длинную прядь. – Что ты согласишься. «Надо было завести себе кошку или птицу, а не…», – подумал Гарретт, привычно приземляясь на доски верхних переходов площади Часовой Башни.