Я чувствую себя тоскующим по дому.

Откидываюсь на спинку кресла. На сегодня моя бумажная работа окончена, но это не делает меня свободным хотя бы на этот вечер. Наоборот, теперь мне предстоят переговоры со многими боссами других семей. Пускай этим не стоит занимать мое "Нерабочее время суток", но откладывать не потом не хочется, ведь тогда снова кто-нибудь начнет ныть о моей безответственности. Но подобных речей я стараюсь не допускать ровно с того момента, как стал во главе Вонголы. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы я успел привыкнуть. Весь день: бумаги, бумаги, бумаги, отчеты, докладные, объяснительные и прочие, прочие бумажки, которые я не хочу читать, подписывать. Но мне приходится этим заниматься вместо того, чтобы просто сидеть, обсуждать с хранителями будущее семьи. Планы, альянсы. Такое ощущение, что этим должен занимать кто угодно, кроме меня. Будто все стыдятся меня. И выставляют кого-то другого в роли босса на свет. А быть может тут только я считаю себя боссом? В идеале, меня все обманули? Нет. Бьякуран до сих пор иногда подчеркивает линией зефирного цвета, что я все еще босс. Тогда не все. Тогда как? Без меня не должно что-либо решаться. И я всегда пытаюсь вмешаться в это. Но в ответ, будто назло, только дают еще больше бумажек. Надоедает. Однообразно. Во многом уже нет смысла. Действительно нет. К примеру, я уже утерял доверие к окружающим меня людям. Стараюсь вести себя не подозрительно, но порой все же срываюсь тяжелым взглядом на ком-нибудь. Не верю словам. Пустым словам. На очередное случайно сказанное слово требую юридического подтверждения. Но нет вероятности, что то, что я буду читать, мне не солжет. Нет. Тот, кто это мог бы составлять, тоже, вероятно, решил, что мне нет смысла говорить реальные факты. Нет смысла смотреть куда-то в сторону. Нет, я буду смотреть иллюзорным взглядом в чужие глаза. Обычно, все считают, что я им верю. Нет, я заглядываю им в душу, не боясь последствий. Они все сразу меняют тему, как я ловко выявляю их ложь. Замолкают. Забавно тогда за ними наблюдать. Еще уже нет смысла советоваться с Реборном. Он уже не дает мне нужных советов, не помогает, но я однозначно понимаю, что он никак не связан с тем сбродом, что хочет выхватить у меня Вонголу. Иначе бы все произошло намного быстрее, яростнее и беспощаднее. И ведь если говорить о моем учителе, то я вспоминаю своего "Друга по несчастью",-Дино. Теперь я не хочу даже смотреть на него. Интуиция мне шепчет, что он самый страшный мой противник. И зачем ему эта семья? У самого есть нечто чуть поменьше. Человек на полторы тысячи. Закрываю глаза. Комнату заполняет звук моего уставшего дыхания. Подушечки пальцев чуть побаливают от образовавшихся мозолей. Терплю, уныло начиная смотреть в белый потолок. В детстве я мог часами так сидеть в своей комнате. К примеру, когда делал английский. На то момент мой мозг безответно выключался, становясь недоступным для системы другого языка. Теперь я уже не так страдаю от этого кошмара непонимания. Вздыхаю. Сажусь ровно и тянусь руками к маленькому блокнотику. Он весь исписан, но это не мешает мне читать его содержимое снова и снова. Там были важные мне даты. К примеру, тот день, тот час, когда я начал ощущать недоверие ко всем. Особенно к Дино. Тут все написано. Почти до мельчайших подробностей. Поэтому я читаю снова, складываю в своей голове пазл логических заключений. И так до утра. Вы знаете, тут очень много моментов, когда я тоскую по дому. Все те воспоминания о школе. О родине. О маме. О доме. О том уюте, что был со мной. О той неуверенности. Обо всем этом... Не могу скрыть горькую улыбку на лице. Я был в детстве наивным, но довольно забавным. Меня называли "Неудачник Тсуна", но, думаю, мне это вполне подходит и сейчас. Добираюсь до последней страницы, как в дверь ко мне постучались. Интуиция неприятно начала биться о стенки моего черепа. Я напрягся. Оказалось, я не слышал выстрелов, криков...Пропустил. Дверь открылась. На пороге стоял Бьякуран, весь в чужой крови. Он неизменно улыбался. Только тогда я вспомнил, какую именно фразу залил белилами. Думаю, мне было стыдно. За то, что я ощущаю себя тоскующим по дому. Это была последняя фраза в моем ежедневнике, который я исписал довольно быстро. - Я пришел тебя спасти, Тсунаеши-кун,- он наставил на меня дуло пистолета. Я смотрел на него. Интуиция шептала, что все будет хорошо. Тогда я полностью отдался ей во власть. Невольно горько улыбнулся. - Буду премного благодарен, Бьякуран. Раздался выстрел.