Легенда о Спирите

В прериях западных, жарких, где солнце светит Так, что не выдержат многие, упадут, Жил жеребенок, красивый был, как все дети, И не знал слов он "уздечка", "седло" и "кнут". Рос жеребенок, мустанг, беззаботный, дикий, Любящий солнце, свободу и ветра свист. Прыгали по боку светлые солнца блики... Но жеребенка ждал жуткий путь. Путь тернист. С места в карьер, и по жарким степным просторам, Несся к горам он, вдыхая свободу... зря. Там, где кончались равнины и степь, и горы, Черной змеею на шею летит петля. Он, жеребенок, не знающий зла и боли, Вдруг попал в руки жестоких, плохих людей. Но душа прерий не может сидеть в неволе. С каждым днем он становился всё злей и злей. Но он не стал монстром с яростными глазами. Да, его мучили много, но ведь не все. Вот дочь кухарки, смотря с болью, со слезами, Утром отпустит в загон, попастись в росе. Или старик, пусть испанец, зато хороший (Держат его, чтоб показывал он лишь путь), Кинет тайком ему парочку хлебных крошек. Пусть и по капле от каждого, по чуть-чуть, Но жеребец навсегда, на века запомнит, Тех, кто поддерживал, тех, кто дарил тепло. Кто не боялся убитым быть гадким, темным, Тем человеком, кто это придумал зло. Неукротимый, степной жеребец соловый Вырос из солнышка, дикого малыша. Но жизнь со смехом дала ему ужас новый, Выбор не дав ему сделать, не дав решать. Что-то тяжелое кинули вдруг на спину, В рот запихнули невкусный, гнилой металл. Злой человек залез, ногу он перекинул, И, со всей силы ударив хлыстом, погнал. Конь не хотел подчиняться той злобной твари, Что человеком за что-то везде зовут. Скинул мучителя, больно ногой ударил И в степь понесся. Его место там, не тут. Но не успел перепрыгнуть через ограду, Лентой смертельной за шею схватил аркан. В мыслях молился он тихо, кричал: "не надо!", Но рвался всё, загоняя себя в капкан. Вскоре в глазах его пятнами зарябило, И конь на землю упал, больше не дыша. Старец-испанец шепнул: "зло его убило", Дочь же кухарки вздохнула: "степей душа"... <-> Злой степной ветер в ушах свистом отдается, Топая громко, идет по степи отряд — Завоеватели. Их командир смеется, И мерзкий смех сразу же подхватил весь ряд. Зря вы смеетесь, гнилые и злые души, Зря беззаботны, считаете вы ворон. Ваши надежды так скоро уже разрушат, Ведь степь, свободу, добро защищает он. Демон иль призрак — нет, это никто не знает, Звать его Спирит, душа прерий и равнин, Спирит погиб давно, да, Спирита сломали, Но он запомнил, что был такой не один, Тот, кого мучили, кто взаперти, в неволе. Кто-то зовет его дьяволом, но не вслух, Кто-то — лишь сказкой, совсем не сыгравшей роли. И лишь индейцы с улыбкой прошепчут: "дух". Дух — он не добрый, не злой. Он судья лишь честный. Он несет правду, карает за все грехи, Больше всего ненавидит слепую верность И любит тех, кто свободны, быстры, легки. Так что, побойтесь его, злые чужеземцы! Скоро увидите — это не сказка, быль. Глупость и бред? Лишь страшилочка для младенцев? ... видите, там вот, вдруг вихрем взметнулись пыль? И вот, из воздуха, неба, земли и газа, Встал конь пред ними. Волнами пронесся жар. Хищно сверкнул своим полностью красным глазом И, так заливисто, словно смеясь, заржал. "Нет! Пощади!" — как один, весь отряд воскликнул. Только вот поздно. Убьет вас дух, дьявол, бес... Впрочем, неважно. Вам не убежать от лиха. ... в тот день отряд злых людей навсегда исчез. <-> Пусть он погиб давно, он до сих пор карает, Тех, кто неволит, не делится, бьет и лжет. И навсегда в пустоте они исчезают. Но людей светлых дух прерии бережет.