Make it stop

      Ноги Гарри Стайлса будто ватные, а сердце отбивает сумасшедшие удары, словно, выпрыгнув из грудной клетки, хочет помешать чему-то страшному. Гарри трясётся всем телом и уже не может разобрать из-за чего именно: из-за холодного ветра поздней осенью или от ощущений, бешеного количества адреналина в крови и осознания, что при всём этом любимый человек рядом.       Луи опускает огромную чёрную сумку с оружием на крыльцо их общей школы, выдыхая облачко пара в морозный воздух. Оружие они с Гарри украли у отца Стайлса. Парень по привычке со страхом в глазах озирается по сторонам и, даже замечая мимо проходящих и пялящихся на них школьников, притягивает Гарри к себе, грея ладони кудрявого в своих, не менее холодных и дрожащих, словно в этом есть какой-то смысл. Смысла нет ни в чём, кроме как в ненависти двух одиннадцатиклассников, обозлившихся на мир и с оружием в руках. Никто ещё, кроме Гарри и Луи, не знает об этом, но все прекрасно помнят их самих как «двух тупых педиков» и «вонючих гомосеков».       Гарри помнит, как ещё в начале учебного года он был совсем один, вздрагивал от любого топота по школьному коридору и боялся оставаться наедине с компанией одноклассников, которая к тому времени уже успела знатно подпортить жизнь кудрявому. Начиная с десятого класса, как только эта компания сформировалась, Гарри каждый божий день терпел насмешки, издевательства и побои. Он был разбит изнутри и покрыт синяками и ссадинами снаружи, оставлен без какой-либо возможности залечить свои раны, которые не переставали ныть.       Вскоре возможность залечить раны появилась. Голубоглазая, с растрёпанными волосами, хриплым греющим голосом и завораживающей улыбкой, с именем Луи. Наверное, Стайлс всегда замечал его, даже в моменты ненависти к однокласснику, что держался как раз таки именно с той компанией, что так любила поиздеваться над Гарри.       Луи никогда не избивал его, но и не мешал процессу, отстаиваясь в стороне. Он сам побаивался психов, готовых за неверность сделать с ним что угодно. <i>И они сделали. В тот самый день, когда Томлинсон сдался, увидев мольбу в зелёных глазах парня, которого они с «друзьями» пытались запереть в женской раздевалке. Томлинсон знал, чем ему сулит появление в месте, где переодеваются одноклассницы — девушки били не слабее парней, знаете. Именно поэтому в самый последний момент, когда дверь готова была закрыться и жалкий одноклассник оказался бы по ту сторону, загнанный в угол и слабый, Луи просто отступил назад, всем своим видом показывая остальным парням, что он отказывается в этом участвовать. Отказывается издеваться над слабыми.

Как он мог быть так слеп?

      — Хватит, — кричал он, начиная отпихивать всех присутствующих от двери в женскую раздевалку. — Прекратите!       Гарри слышал его голос, пока получал от одноклассницы мокрым полотенцем по лицу. Резкая и жгучая боль рассекала щеку, а сам парень знал, как потом всё это будет болеть. В груди всё сжималось, когда он осознавал, что уже привык.       Гарри слышал скрип двери и чувствовал маленькие, но сильные руки на себе, пока его тащили на свежий воздух. И он был бесконечно благодарен, только не мог произнести ни слова из-за ноющей боли в челюсти.       Тогда Стайлс знал, что он не зря надеялся на человечность Луи, которую он как-то раз разглядел в бездонных голубых глазах, а сам Луи был уверен, что, несмотря на то, что, начиная с этого момента, его жизнь превратится в ад, а тело — в боксёрскую грушу, он всё равно постарается защитить кудрявого. Томлинсон слишком долго поддерживал не тех и теперь с него точно хватит.</i>       — Нужно идти, — шепчет Гарри, его шепот сливается с тихим шелестом листьев под ногами парней. Стайлс оставляет невесомый поцелуй на скуле Луи, жмурясь от захлестывающего его страха и отчаяния, от ненависти к одноклассникам, мирно обедающим сейчас в школьной столовой и от безграничной любви и несказанной благодарности к Томлинсону.       Луи помнит их первый поцелуй.       Это произошло как-то быстро, и чувство было странное, ведь Томлинсон никогда не думал о том, что сможет влюбиться в парня; что сможет влюбиться в того, из-за кого он получает так много боли каждый чёртов день в школе. И Луи ответил на поцелуй, когда такой робкий и боязливый Гарри прикоснулся к его губам во время того, как они прятались ото всех на маленьком деревянном мостике у местного озера. Он целовал Гарри так, как когда-то мог поцеловать девушку — в засос, с языком, и ему не было противно, — Луи было приятно и тепло. Но это не было чем-то нежным или милым, каким обычно кажется. Поцелуй получился резким и жестким, и стоило только Луи вспомнить, как больно, должно быть, он делает Гарри, вцепившись пальцами в покрытое синяками бедро кудрявого, как Томлинсон отстранился, тяжело дыша. В тот день они оба ещё даже не догадывались, кто из одноклассников успел проследить за ними и увидеть всё это, а потом разнести слухи по школе. <i>И всё становилось только хуже с каждым днём. </i>       — Что бы ни случилось, Хазз, — так же тихо отвечает Луи, заглядывая в глаза Гарри.       — Знаю.       Луи уже всё равно. Он слишком долго ждал этого дня и слишком много побоев получил, дожидаясь. Он не знает, что будет потом. Есть только сейчас и два подростка, сердцебиение в головах которых отбивает краткими ударами по букве слово «месть». Мстить, причинять боль, убивать.       Парни осторожно поднимаются по бетонным ступенькам: у Луи в руках ружьё, у Гарри — легкий на подъём пистолет, а самое главное — этого достаточно, чтобы отомстить. Подростки попадают в школу, придерживая оружие за собой, стараясь сделать так, чтобы как можно меньше невинных людей заметило и начало паниковать, тем самым оповещая об опасности остальным. К счастью, охранника не оказывается на месте. Томлинсон хочет, чтобы им просто дали шанс добраться до тех, кто на самом деле достоин пули в лоб. Просто дайте им двоим добраться и сделать своё дело — остальное не волнует.       Каждый шаг огромным ударом отдаёт Гарри в голову, а ладони предательски потеют. Он смотрит на Луи. Он теперь всегда на него смотрит, и один только вид этого парнишки успокаивает Стайлса. Но только не сейчас, если честно. Гарри разрывается между вопросом «Что же будет с нами?» и решением послать Луи подальше от стрельбища и сделать всё самому, повесить вину только на себя. Томлинсон замечает взгляд Гарри и прекрасно понимает, о чём снова хочет сказать ему кудрявый.       — Нет. Вместе, — почти одними губами произносит Луи. Парень покрепче перехватывает своё ружье и уже видит паникующую директрису, залетающую в свой кабинет; через стеклянную дверь прекрасно видно, как женщина набирает номер телефона. В полицию, конечно. Теперь медлить нельзя.       Через стеклянные двери Стайлс видит нужный столик и нужных людей за ним и ускоряет шаг. Кровь в венах закипает, свинцовая ненависть повисает в телах обоих. Парни ещё не в столовой, когда им навстречу начинают попадаться школьники с напуганными лицами. Дети смотрят на оружие и ускоряют шаг. Кто-то начинает всхлипывать, прося парней не стрелять, даже не осознавая, что цель этих двоих только одиннадцатый класс. Кучка моральных уродов в углу, рядом со стендом о здоровом питании, в который тут же выстреливает Луи. Кто-то взвизгивает. Девушки за соседним столиком прикрывают рот ладонями, кто-то просто скатывается под стол, прячась от пуль.       Гарри чувствует адреналин в крови и как никогда нужную смелость. Он тут же целится в своего главного обидчика, и всего на мгновение в голове прокатывается лента воспоминаний о тех днях, когда как под прицелом был сам Стайлс, а не наоборот.       «Не хотите мира — выйдет война», — прокатывается в голове Луи, прежде чем он, как и Гарри, начинает стрелять по обидчикам. Тело просто не может не реагировать на этих людей. Страх, что они вбили, впинали ему до этого теперь превратился в разрывающую изнутри ненависть. Школьники вопят, убегают, кто-то хватается за подбитую стреляющим совершенно по всем Гарри ногу и старается убежать, как тут же оказывается настигнут ещё одной, уже смертельной пулей.       Выстрел — на холодный пол валится ублюдок Том, так широко улыбавшийся Луи в тот день, когда вся орава заперла Томлинсона за решёткой в подсобке у стадиона, чтобы он мог видеть, как те в своё время избивают его Гарри: чтобы Луи мог видеть, но не имел возможности помочь. Томлинсон подходит ближе и больше не видит блеска в глазах одноклассника, который с огромным желанием когда-то выпинывал вздохи и стоны из кудрявого, заставляя Луи, запертого в тот момент за решётчатой дверью, задыхаться.       — Господи! Да что же такое творится то? — вопит кто-то из персонала столовой, прячась за прилавок под крики школьников и свист пуль.       Повсюду пахнет кровью, пахнет смертью. В глазах Гарри нет ничего, кроме ненависти, когда он попадает прямо в область сердца Джорджу, который приложил Луи об железный шкафчик в коридоре, когда Томлинсон пытался защищаться.       Томлинсон, если честно, всегда старался защитить и себя, и Гарри, отчего получал только больше и больнее. Стайлс также вспоминает моменты, когда Джордж хватал его за ноги и волочил по грязному, холодному полу, не обращая абсолютно никакого внимания на сопротивления и резкие движения кудрявого, старавшегося выбраться, ухватиться за что-либо. Гарри последний раз заглядывает в исказившиеся в страшной гримасе замаранное кровью лицо обидчика и снова продолжает стрелять во всех, на кого уже по привычке реагирует инстинкт самосохранения.       Как только Томлинсон слышит вой сирены через открытое окно где-то на соседней улице, он тут же находит Гарри в толпе. Стайлс целится в одну из одноклассниц, загнав девушку в угол, и Луи моментально срывается с места, дабы предотвратить одну из ошибок, на которые они пошли. По пути на Луи налетает Крис, сильными руками пытаясь выбить ружье из рук Томлинсона, но тут же получает пулю в живот и всем телом наваливается на парня с ружьём, который всё жмёт на курок, не желая осознавать, что пули давно закончились.       Луи подлетает к Гарри, валя его с ног, и пытается отобрать пистолет. Истеричный смех Стайлса дополняется горькими слезами, стекающими по щекам, а руки словно до самых локтей замараны в тёплой крови, и всё это просто невыносимо. Невыносимо и отвратительно, поэтому Гарри начинает рыдать, расслабляясь и выпуская пистолет из рук.       — Хазз, смотри на меня, малыш. Хазз, — быстро шепчет Луи, игнорируя взгляд одноклассницы с противоположного угла, которая, как и они, прислонилась к стене, усевшись на полу. Гарри вздрагивает от шёпота Луи и мотает головой, не найдя возможности произнести ни слова. Он устраивается у Луи на коленях и цепляется за кофту парня, чувствует его руки на своих плечах, слышит гул полицейской сирены, раздающейся по всему школьному двору, и хнычет, как маленький ребёнок. Он снова хватается за пистолет и ловит на себе испуганный взгляд голубых глаз.       — Нет, — твёрдо произносит Луи, снова пытаясь отобрать оружие: руки вспотели, поэтому ничего не выходит.       — Пожалуйста, ты обещал мне, — хрипит Гарри, захлёбываясь в собственных слезах. Томлинсон тоже чувствует ком в горле, яро мотая головой.

Скольких они убили сегодня?

      Луи закрывает глаза, одной рукой крепко прижимая к себе всхлипывающего Гарри, придерживая его за талию, а другой — приставляет дуло пистолета к кудрявой голове и готовится нажать на курок.       Он помнит всё. Как первый раз захотел помочь этому парнишке, как помог, обрекая себя на те же самые издевательства; он помнит момент, когда влюбился в Гарри и как страшно было поначалу. Он знает, что они прошли через это вместе, залечивая друг другу раны после уроков и держась за руку, когда было совсем худо. Луи помнит, как после последнего избиения они решили отомстить и точно знали, что хэппи-энда в этой истории не будет. Не будет защиты, в которой так давно им отказали взрослые: родители, учителя, директор, — не будет нужных извинений и компенсации, от которой толку не было бы всё равно. Но самое главное — больше не будет издевательств, выкриков, унижения по причине любви между Гарри и Луи. Ни-че-го.       — Я так чертовски люблю тебя, — хныкает в кучерявые волосы Томлинсон, прежде чем нажать на курок и каждой клеточкой тела прочувствовать сначала выстрел, а потом — обмякшее в дрожащих руках тело Гарри.       Кругом запах крови, запах смерти, а на горизонте Луи, подняв взгляд, через пелену слёз видит приближающихся к ним с Гарри полицейских в бронежилетах. Он перехватывает тело Стайлса, марая ладони в тёплой крови и всхлипывая ещё больше, после чего берёт дуло пистолета в рот, обращая свой взгляд на взрослых, остановившихся в нескольких метрах от него.       «Где вы, чёрт возьми, были, когда нам с ним нужна была ваша блядская помощь?», — хочет спросить Луи, но вся боль воспоминаний и потери сваливается на него огромным валуном, сшибая рассудок.       

On the way down singing

      Луи резко, не колеблясь жмёт на курок.