Волна

Начался урок физкультуры, и ты растерла ладони, становясь на свое законное место на волейбольном поле. Противником на этом уроке, как и когда-то раньше, выступал третий класс С--проще говоря, класс Гаары. Рыжий занял позицию на противоположном тебе поле, но по нему было видно, что играть ему не хотелось. «Он не болен?--подумала ты, возвращая к нему взгляд.--Выглядит вроде здоровым, но с самого утра какой-то вялый был, да и продолжается это уже который день. Может, устает? Но чем он занимается, что выглядит таким измотанным?» Учитель­ дал свисток, и третий класс подал мяч на ваше поле, и вы отбили его. Ты не напрягалась, передавая мяч верхней передачей сокоманднику, и продолжала наблюдать за рыжим. Изредка вы встречались взглядами, и ты пыталась найти в его взгляде хоть какой-то намек, который даст тебе понять, что происходит с твоим парнем. Несколько отвлекшись, ты не проследила за мячом, но среагировала в последний момент и передала его противнику хорошим ударом, и игра благополучно продолжилась, а ты тряхнула головой, отгоняя надобность выслеживать у Гаары признаки его вялости, и пришла к решению просто спросить после урока. Рыжий подал мяч ровно в твою сторону, и ты отбила его, вернув обратно, и одна за другой пошли передачки вами мяча, и никто из других игроков не имел возможности отбить ни твой черед, ни его. Кто-то из твоего класса возмутился вашей игрой, и именно в этот момент рыжий немного изменил траекторию удара, и мяч полетел немного левее тебя и упал на пол, но ты поймала его и кинула в недовольного сокомандника. Многие отреагировали на твою выходку позитивно и даже простили пропуск последнего мяча, который был финальным по времени, поскольку спустя несколько секунд прозвенел звонок с урока. --Хорошие передачи,--подойдя к тебе, тихо сказал Гаара и едва заметно улыбнулся. Ты улыбнулась ему более открыто, но в тот же момент спрятала улыбку. --А с тобой все в порядке? Ты здоров? --Да, все нормально. Почему ты спрашиваешь? --Ты выглядишь уставшим. Ты нормально спишь? --Вообще-то, нет,--помолчав какое-то время, выдавил он, переведя взгляд в сторону.--В последнее время. Такое бывает, это пройдет. Тебе не о чем беспокоиться. --Я надеюсь, ты понимаешь, что я просто хочу помочь, если это в моих силах, но коли ты говоришь, что все нормально, будь по-твоему. --Эй, ты идешь?--вдруг появившись, спросил у рыжего Наруто Узумаки, а затем окинул его взглядом с ног до головы, примечая на нем спортивную форму. Гаара кивнул ему и поцеловал тебя в щеку, а затем удалился в мужскую раздевалку. Ты обменялась с Наруто приветствиями и короткими вопросами о настроении, после чего сама направилась переодеваться. Когда­ ты вышла, ни одного, ни другого третьеклассника в коридоре видно не было, что не очень-то повлияло на твои планы, поскольку к тебе подошел Орихара. --Нара попросила поговорить с тобой,--сообщил он, когда вы направились в сторону аудитории твоего класса. Ты удивленно уставилась на парня. --О чем? --Она сказала, что ты слишком остро реагируешь на появление отношений между нами… --О, боже,--закатила ты глаза и покачала головой.--Я нормально реагирую на то, что вы встречаетесь. Теперь нормально. --Значит,­ раньше это было не так? --Раньше мне казалось, что вы друг другу не подходите, и я боялась, что у вас ничего не выйдет, и вы оба будете рыдать. --Я когда-нибудь рыдал? --Это образное выражение, Нико! Тебе напомнить, чем закончилось расставание с Масами? --Я помню,--задумавшись­­ на несколько секунд, сказал он.--Так, получается, мне с тобой разговаривать больше не надо? --Если хочешь о чем-то поговорить, я вся во внимании. А разговоры о ваших отношениях я вижу бессмысленными. Это ваша жизнь, и мое мнение вас вообще не должно интересовать. --Ага,­--согласился он, а ты сжала губы и опустила глаза. Его ответ показался тебе осуждающим, но ты не стала возмущаться, потому что Нико ответил тебе справедливо. Более ты не сказала ни слова, точно как и Годзилла. Он проводил тебя и ушел куда-то вместе с Нарой, а ты осталась в классе. Вспоминая вечер, когда вы с Гаарой едва не поссорились из-за твоего беспокойства об отношениях между Орихарой и Касуми, ты понимала, что меняешься. Ты становишься вспыльчивой и даже, наверное, несколько агрессивной, забываешь подумать над чужими словами, прежде чем как-то реагировать на них, воспринимаешь все в штыки и очень остро реагируешь на критику, даже если только тебе оно видится критикой. Но ты не знала, что способствует таким изменениям. С чего они начались? --Помнится, ты говорила, что Гаара будет приходить на съемки, чтобы поддержать тебя,--сказал Стилл, сидя рядом с тобой в гримерной, пока Тен-Тен накладывала на кожу твоего лица слой за слоем.--Его до сих пор не было. Неужели он настолько занятой? --Вроде как не очень занятой в данный момент, просто ему конкретно сегодня нездоровится. Да и вообще последнюю неделю. К тому же, мы уже заканчиваем эти съемки. Кажется, уже ничего не спасет меня от стыда и страха, поэтому пускай отдыхает,--подняв голову, ответила ты. Такахаши спустила белую пудру к основанию твоей шеи и приступила к ранам на лице. --У вас все хорошо?--продолжил Эннет. Ты коротко глянула на него. --Да, а почему ты спрашиваешь? --Да просто, интересуюсь. --А у тебя с Кити?--недоверчиво посмотрев, решила ты смириться с его внезапным интересом. --Тоже. Она, в отличие от некоторых, тянется ко мне. --Не поняла,--возмутивши­­сь его заявлению, обернулась ты.--Это ты меня в виду имеешь? --Ага,--улыб­нулся тот,--это ведь очевидно. --Мне непонятно, с какого перепугу ты вспомнил об этом. Чего ты добиваешься? --Кажет­ся, у кого-то ПМС,--усмехнулся он, и Тен-Тен отвесила ему подзатыльник. --Не тешь себя иллюзиями, бандит! --Эй, да я ведь серьезно! На его ответ гримерше ты лишь отвернулась. ПМС у тебя никогда не было, и в предменструальные и менструальные дни очень редко когда что-либо осложняло твое существование. Ни головных болей, ни нервозности, ни болей внизу живота--лишь иногда, и то, как ты смогла заметить, только из-за стрессов, например, когда вы с Гаарой крупно поругались перед самой поездкой на гору Онахи, и более никак. Ты не стала возмущаться и острить в ответ на его слова, поскольку твое смущение и некоторую злобу накрывало желание исправиться и загладить вину перед Гаарой, которую, кажется, он уже сполна простил тебе, но ты чувствовала, что это не так, и считала, что должна стараться до тех пор, пока сама не решишь, что ты заслуживаешь прощения. «Проблема--это слишком громко сказано», сказал бы рыжий в ответ на твои переживания, но ты закрывала глаза на его «слова», потому что лучше себя не ощущала. --Через пять минут начинаем!--раздался­­ голос режиссера, и вторая гримерша выгнала Стилла из гримерной, чтобы ты могла спокойно переодеться в одежду Юми. --Начинаем через минуту! --Повторите пару последних реплик!--сказала «эксперт по интонации», усаживаясь в кресло около главной камеры, а вы остановились на своих местах--ты легла на землю, и Эннет сел сверху, плотно прижав тебя к асфальту, оставив несколько неприятные ощущения в области бедер, и установил пистолет тебе под ребрами, а Этсуо Такада встал в паре тройке метров от вас с направленным в вашу сторону пистолетом. --Мотор!­ Такада выждал пару секунд и начал свою реплику, идеально повторяя действия прошлых съемок: --Если ты убьешь ее, умрешь ты сам! --Это чушь!--выкрикнул Стилл, сильнее нажав на тебя дулом, и ты почувствовала легкую тошноту. --Так гласит пророчество,--с той самой ноткой тошноты, которая только добавила твоему голосу трагичной удушливости, проговорила ты и напрягла пресс, что в следующее мгновение спасло тебя от сильной боли от резко вдавливающегося в твое тело дула пистолета. --Заткнис­ь! Я убью тебя, и Гатаро воскреснет, ведь именно твое существование не позволяет ему вернуться, потому что именно из-за тебя он распался! В глазах Эннета, в которые ты все это время смотрела, читалась только ярость и бешенство его героя, и ты совсем не узнавала друга с этим гневным оскалом, в котором можно было прочесть и некоторые нотки страха. --Твоя логика ничто против пророчества,--прозв­­учал дрожащий голос Этсуо, но тут же его перебил другой: --Порочнеств­а не…--оговорился Эннет, нахмурился и тряхнул головой.--Пророчест­­ва не сувщес… --Пророчеств­а… как?--спросила ты, поняв, что вы все равно запороли этот дубль. --Ага,--сказа­л он, посмотрев на тебя.--Порочества, пророчневства… --Что­? Я не поняла,--улыбнулась­­ ты.--Повтори. --Не могу!--вставая с тебя, выдавил он и направился к «эксперту по интонации», а ты поднялась на локтях: --Ну что ты сказал? Стилл, ну скажи! --Я в тоске!--раздался позади тебя голос Такады, а ты продолжала наблюдать за Эннетом, который проговаривал свою реплику по слогам, пока совсем скоро не вернулся. --Скажи. --­Пророчества не существует!--прорыч­­ал он, садясь на тебя, причиняя тебе новую боль в косточках на бедрах и пистолетом под ребрами. --Твоя логика ничто против пророчества. --Проро­чества не существует!--отменн­­о огрызнулся Хару, немного дернувшись, и руки его задрожали. На этот раз тебе стоило больших трудов выдавить из себя слезы, и ты глубоко, тяжело и громко вздохнула, привлекая внимание «брата», что он проигнорировал. --Ха­ру,--тихо позвала его ты и сымитировала дрожь в руках.--Хару, послушай. Наши родители не хотели бы, чтобы мы были врагами. --Дура, у нас нет и не может быть родителей, потому что мы ненастоящие!--зарыч­­ал парень, склонив голову к тебе, и тебе даже стало не по себе от его взгляда. --Да, но если бы они были, они бы не хотели… --Их нет! Ты всегда жила иллюзиями! И ты все испортила! И теперь я исправлю это! --Просто послушай,--заговори­­л вдруг Ацутоши.--Хару, посмотри на меня. Стилл продолжал смотреть на тебя ошалелым взглядом, пока Такада не повторил свою просьбу, и тогда брюнет поднял глаза. --Если ты убьешь ее, умрешь ты сам. Вы связаны невидимыми узами, духовными. Гатаро ли, Касандора--воин распался, и он не воскреснет, как бы ты того не желал. --Гатаро распался из-за нее!--подняв пистолет и снова уткнув его тебе под ребра, выкрикнул Эннет.--Из-за ее слабости! Значит я верну все на круги своя, убив ее! --Вместе с ней ты убьешь себя,--выставив ладони вперед, сказал парень.--Давай, я сейчас опущу пистолет на землю, и мы обсудим все спокойно, хорошо?--Он проделал то, о чем сказал, и выпрямился, выставив руки ладонями вперед.--А теперь убери пистолет и ты. --Нет! Я уже не раз говорил: я убью ее, так или иначе! --Погоди,--вз­дрогну­л Ацутоши.--Давай тогда просто поговорим.--Он облизнул губы.--Пророчество существует… По-прежн­ему глядя на Стилла и тихонько всхлипывая, проливая слезы и выдыхая воздух тонкими струйками, ты обратила внимание на то, как затаила дыхание съемочная бригада. Никто не шевелился, все стояли так, будто вовсе не были живыми, и тебе даже казалось, что сквозь эту тишину ты слышишь свое сердцебиение и сердцебиение Эннета. --Пророчеств­о существует,--повтор­­ил Ямада.--И оно гласит несколько правил. Ваше воссоединение повлечет наступление Конца Света. Смерть одного из вас от рук другого повлечет наступление Конца Света. Если вы умрете по какой-то иной причине, будь то старость и убийство кем-то другим, вы возродитесь в другом теле. И если вы заключите мир, я буду помогать вам обоим. Я помогу тебе. Я помогу тебе зажить нормальной жизнью. Я научу тебя всему, что сам знаю в этом мире, и ты сможешь завести свою семью и заняться всем, чем ты только хотел бы заняться. И если для тебя будет так лучше, я увезу Юми далеко и не дам вам больше видеться. Эннет понемногу слабел и оседал, почти садясь и перенося на тебя весь свой вес, имитируя изумление на своем лице и веру в глазах: его герой окунался в Настоящую правду, которую давал ему Ямада. --Я помогу Юми смириться с тем, что вам не суждено воссоединиться, ведь когда ты перестанешь преследовать ее, она отвлечется от навязчивой идеи вернуть твое благорасположение. Но коли тебе лучше будет видеть ее подле себя, я лично прослежу, чтобы все было в порядке, но ты должен поверить мне и опустить пистолет. Руки Хару еще несколько ослабли, и локти перестали уже стоять твердо, и дуло перестало надавливать на тебя с такой силой, и ты незаметно вздохнула с облегчением и перешла к своей части игры: --Хару,--тихо-­тихо,­ мягко, даже нежно позвала ты.--Хару.--Ты несколько приподнялась на локте, а вторую руку подняла к руке «брата», взялась за его рукав, и тут он нажал на курок. В момент «выстрела» ты вздрогнула и приоткрыла рот, задрожала губами, испуганно глядя на парня, который в ответ также испуганно глядел на тебя, и начала понемногу опускаться на асфальт. Стилл выбросил пистолет и взялся за твою шею рукой, придерживая, в то время как ты уже полностью обмякла под ним, но еще продолжала дышать, и в один момент сделала последний хриплый вздох и смутила взгляд. --Снято!--крикнул режиссер, и ты тут же ожила, а Эннет, все еще придерживая твою шею, слез с тебя и помог подняться, и вы направились в здание, чтобы согреться. --Это было очень круто! Ты сыграла эту смерть просто на ура, и даже твои посиневшие губы были очень кстати! --У меня что, реально губы посинели?--удивилас­­ь ты и едва ли переборола желание начать кусать их, чтобы вернуть им реальный цвет, однако затем пожала самой себе плечами, ведь холода ты в этой одежде почти не чувствовала. Пока Стилла и Такаду готовили к следующей, завершающей сцене, ты села в кресло и притворилась мертвой, чтобы свыкнуться с новым образом. Единственное, что тебе нужно было сделать, это принять более-менее удобную «мертвую» позу, и твоя работа завершена. Однако казалось, что тебе не удастся лежать «бездыханной» под двигающимся Эннетом, который и без того причиняет тебе некоторую боль, находясь над тобой. «Нужно попросить его хоть немного шире ноги расставить, а то он мне кости сотрет в порошок…»,--подумал­­а ты, «оживая» и поднимаясь из кресла, направляясь в сторону гримерной. --Послуша­й,--обрати­лась ты к парню, присаживаясь рядом с ним.--Ты не сможешь сидеть на мне, раздвинув ноги еще шире? --Куда ж шире-то?--выпучив глаза, посмотрел он на тебя, но Тен-Тен повернула его голову лицом к зеркалу.--И зачем? --Ты мне больно делаешь.--Ты приподняла полы кофты Юми и сама впервые увидела уже появившиеся синие пятна на выпирающих косточках около бедер. --Я не могу сесть на шпагат,--пожал он плечами, глядя на тебя в отражение.--Да и вдруг я раздавлю тебя? Я если ноги попробую шире раздвинуть, мне придется сесть на тебя. --Вряд ли раздавишь. К тому же, это будет легче вытерпеть, чем трение джинс и тупую боль от нажима. --Уверена? --­Пресс будет крепче, да и Гаара не будет задавать вопросов насчет синяков,--пожала ты плечами, улыбнувшись.--Будеш­­ь готов--приходи, попробуем. --Ну, как?--глядя на тебя и упираясь руками по обе стороны от твоих плеч, спросил Стилл.--Не тяжело? --Ну, как сказать,--выдохнула­­ ты, и в голосе твоем послышалось давление.--Не сказала бы, что легко, но это лучше, чем больно. --Будь я твоим парнем, Цунами, зная, чем вы тут занимаетесь, я бы не отпускал тебя на съемки,--потирая замерзшие руки, сказал Этсуо. Ты подняла на него глаза. --Уверена, он будет больше рад, если на мне не будет синяков. К тому же, ему незачем знать об этом. Понятно? --Я не собираюсь лезть в ваши дела, разбирайтесь сами,--покорно поднял он ладони. Ты кивнула. --И правильно. --Минута!­--крикнул режиссер, и съемочная бригада зашевелилась. Солнце уже давно село, и стало совсем холодно, и ты уже не только предполагала, что твои губы синеют, но и чувствовала, как они покрываются еще невидным слоем инея от твоего дыхания, как начинает жечь твои щеки и кожу на костяшках пальцев на руках. --Мотор! Ты лежала «мертвая», слепо глядя сквозь Эннета, который в ответ глядел на тебя испуганно и сожалеюще. Его персонаж сокрушался в раскаянии о том, что убил свою сестру, ведь он уже начал подумывать об ином исходе. Он поверил в слова Ацутоши о том, что ничего хорошего не случится, если он убьет Юми, или если они сольются, чего добиться было бы очень сложно, а вот мысль о том, что у него могла появиться своя семья, очень тянула к себе и казалась светом в конце тоннеля, пока его не оглушил этот случайный выстрел и мысль о том, что все кончено. Глаза Хару округлились сильнее, он немного сжал пальцы на шее сестры и приподнял ее голову, а затем взглянул в область выстрела, как вдруг вздрогнул и тяжело втянул ртом воздух, имитируя удушье. Он поднял испуганный взгляд на Ацутоши, схватился за сердце, за горло, открывая и закрывая рот, будто задыхаясь, и выталкивая удушливый болезненный стон. Мучения Хару продолжались около минуты--он пытался уйти от удушения и даже слез с тебя, упав рядом и продолжая хвататься за горло--пока он вдруг не ослаб и не растянулся на земле, умерев. Вы лежали смирно около минуты, в то время как Этсуо вставал на колени и наклонялся к самой земле, проклиная свое существование и тщетные попытки предотвратить худшее, и вдруг режиссер сообщил о конце съемки. Теперь вам предстояло только озвучить моменты с неудачным произношением и внести эффекты, большую часть из которых составляли выстрелы. Так же данный фильм должен был быть с преобладанием серо-голубого каменного оттенка поверх естественных цветов, чтобы придать произведению мистичности, что было уже не за вами. Ты сидела в кухне, читала книгу и общипывала виноградную лозу. Отец уехал из города на очередную конференцию по продаже какой-то компании, а мама согласилась переночевать у своей подруги--счастливой­­ мамаши тройни неугомонных пацанов-ползунков, отец которых отправился вместе с твоим. Несмотря на то, что в паре метров от тебя в распахнутое настежь окно бил северный ветер, тебе было очень жарко и душно, но ты не торопилась кутаться, пить горячий чай и закрывать окно, потому что считала, что никакие болезни не могут запретить тебе дышать свежим воздухом. Внезапно зазвонил твой мобильный телефон, и ты, не глядя на дисплей, приняла вызов. --Привет,--ти­хо поздоровался Гаара, и его голос скрылся в становящемся громче вое ветра: стало понятно, что парень находился на улице.--Как съемки? --Нормально,­--зажав­ трубку между плечом и ухом, сказала ты, продолжая читать. --Чем занимаешься? --Читаю­, виноград ем. А ты почему еще не дома? --Решил прогуляться. Не хочешь со мной? --Мне нездоровится,--отве­­тила ты и поднялась со стула, чтобы закрыть, наконец, окно, потому что твои ноги начали мерзнуть даже через толстые меховые тапки-валенки. --Нуж­но одеваться теплее. Твое желтое пальто слишком легкое для такой погоды. --Приму к сведению,--возвраща­­ясь на стул, кивнула ты. --Твои родители дома? --Нет. Папа уехал, а мама у подруги с ночевкой. --Может, я куплю что-нибудь в аптеке и приду к тебе? --Не стоит. Я не хочу заразить тебя: ты и так сильно болеешь, а тут еще и от меня подцепишь. --Тогда я могу просто что-нибудь купить и занести, если не хочешь, чтобы я остался,--сказал он несколько переменившимся голосом. --Не нужно ничего покупать. У нас в аптечке есть все нужное, и, если что, я найду, чем лечиться. Не беспокойся об этом. --Хорошо,--пом­олчав­ немного, выдохнул он.--Выздоравливай.­­ --Спасибо,--кивнула­­ ты и отменила вызов, отложила телефон и принялась за чтение, но, прочтя пару предложений и даже не поняв смысла, отложила книгу и уставилась на мобильник. Что ты делаешь? Как ты только что говорила с ним? Что на тебя нашло? Ты не настолько больна, чтобы заразить его--ты, возможно, и вовсе не больна, а просто испытываешь прилив энергии и адреналина после съемок, а ведь он просто хотел побыть с тобой! «Что со мной происходит?--Ты взялась за голову и сильно-сильно зажмурилась, перебарывая внезапную головную боль.--Что я делаю?»