***
Тэхи прогуливалась по городу в ожидании Чунмёна. Парень уже два часа где-то пропадал. Взглянув на часы, девушка оглянулась ещё раз по сторонам, но парня на горизонте не было. «И куда он мог подеваться?» — думала про себя Тэхи, приземляясь на ближайшую скамью, рядом с водоёмом. Девушка любила слушать природу, смотреть на плавающих рыбок и лебедей на озере. Это было их любимое место с Чунмёном. Здесь она могла расслабиться и подумать о своём личном. Тэхи была девушкой скрытой, неразговорчивой и любила одиночество. Книги были её основной частью жизнь. Она часто твердила другим, что посреди никому ненужных вещей ей комфортно находиться. Слушая пение птиц, она наслаждалась лучами солнца, которые опаляли её лицо. Девушка жмурилась, когда дул лёгкий ветерок. Она ощущала себя счастливой. — Долго ждала? — спросил Чунмён, приближаясь к скамье. Рядом с ним была девушка, лет двадцати. Тэхи сразу поняла, что девушка старше, поэтому поднялась и слегка поклонилась ей. Тихоня молчала несколько минут, изучая улыбающееся лицо Чунмёна, а потом перевела взгляд на незнакомку, которая тоже её изучала. Они пару раз пересеклись взглядами, но никто не начинал разговор. Конечно, Тэхи была не такой милой, как девушка, которая стояла рядом с Чунмёном. Они отличались по стилю одежды. На Тэхи был мешковатый, вязаный свитер и потёртые на коленях джинсы. А незнакомка была в платье, демонстрируя свои длинные ноги. Тэхи ей не завидовала, потому что платья были не для неё. Тихоня выбирала удобную одежду и никогда не гонялась за модой, как другие девчонки. — Оппа? — удивилась Тэхи, переводя взгляд на Чунмёна. — А-а-а, кстати, познакомься, это моя подруга, — произнёс парень. Тэхи вновь перевела взгляд на подругу Чунмёна. Но лицо разглядеть она не смогла, так как лучи солнца назойливо попадали на глаза. Тэхи зажмурилась, чтобы лучше разглядеть её лицо, но девушка хмыкнула, не позволяя Тэхи хоть немного оглядеть её черты лица. Длинные волосы переливались на солнце, что говорило о том, что девушка их красит периодически. Тэхи мысленно принялась сравнивать себя с девушкой и прекрасно понимала, что ей далеко до неё. Они — небо и земля. Тэхи была низкорослой, маленькой, худой как спичка, её волосы были заделаны в высокий хвост, а чёлка заколота назад. Мешковатый джемпер создавал впечатление, что у Тэхи больше нет одежды в гардеробе. Только белые кеды были дополнением. Но это были кеды, а не красивые туфли. — Подруга? — переспросила Тэхи. — Да, моя новая подруга, — сказал с озорством Чунмён. — То есть? — непонимающе взглянула на него Тэхи, но её перебила девушка: — Чего непонятного? Я его девушка, — сказала она, приземляясь на скамью и забрасывая ногу на ногу. Чунмён попытался улыбнуться, а Тэхи взглянула на девушку ещё раз. В голове тихони образовался запутанный комок ниток. А в горле уже давно першило от неприятного чувства боли. Тэхи не думала плакать на глазах Чунмёна и его новой девушки. Она выглядела между ними жалко, что сама признавала. А чужая жалость не нужна и подавно. Разрядить напряжённый воздух не помогла даже кривая широко натянутая улыбка Тэхи, которую она искусно изобразила. Тэхи думала, что принять всё как есть — будет верным решением. Эта ситуация была в новизну для девушки. Она не знала, как вести себя, и боялась малейшего шага Чунмёна по отношению к ней. Боль маленькими шагами проникала под кожу, заставляя тихоню сжимать кулаки. Но боль была терпимой, как и атмосфера вокруг. Тэхи не могла предвидеть, когда же её нервная система даст сбой и сколько она сможет продержаться. — Ну что, куколки мои, хотите мороженое? — попытался оживить разговор Чунмён. Тэхи не знала, что ответить парню. Её поставили в тупик. Девушка не понимала, как правильно всё это пережевать, да и надо вовсе пережёвывать. Как поняла Тэхи, Чунмён намекал на то, что он готов встречаться с ними обоими? Но как так? Тэхи хотела быть единственной, чтобы не делить ни с кем своего парня. И она возразила бы, если бы хватало смелости. Но тихоня молчала. Она не хотела ссориться с Чунмёном и принимать такой расклад событий тоже не выход. Тэхи и подумать не могла о том, что Чунмён просто решил от неё избавиться, хотя такие мысли проскальзывали. В голове девушка строила диалоги для разговора с парнем, но Чунмён своими словами умудрялся их рушить, как карточные домики. Тэхи оставалось молчать и шагать в ногу с Чунмёном и его новой подругой.***
Лухан полдня провалялся в постели, ибо после душа у парня болела голова. Ему было наплевать на все: на машину, которую он проиграл; на ссадины, заработанные в аварии; на отца, грозящего заблокировать ему кредитки и на невесту, которую ему подобрали в качестве жены. Парень не хотел думать об этом. По крайней мере, сейчас. Гонщик думал, что это не его проблемы вовсе. С Бёном он грозился расправиться, ссадины пройдут, а в остальном отец сам создавал неприятности, что сильно натягивало их общение. Раньше отец в парне души не чаял, они проводили все свободное время, играли, путешествовали вместе. Но Лухан вырос и перестал нуждаться в заботе отца. На замену пришли друзья, выпивка и гонки. Теперь опека родителя была главным препятствием к свободе. Вечером ему позвонил Сехун и сообщил об очередной гонке. Лухан, немедля, оделся и прихватил ключи байка, прежде чем покинуть квартиру. Сейчас парня волновало вновь не проиграть Бэкхёну, который только и жаждал, чтобы противник истекал кровью, а он любовался этой картиной. Машина, которую Лухан проиграл, могла бы к нему вернуться, но гонщик слишком зацикливался на гонках и постоянно проигрывал Бёну. Да, Бэкхён был первоклассным гонщиком. Парень умел хитрить, в отличие от Лухана, который только и думал, как набить морду противнику. За два года противостояний Лухан устал. Возможно, Бён тоже устал, но как думал Хань, парень был слишком эгоистичным, чтобы сдаться. Бэк жаждал побед и крови. Он жаждал страданий других, пока сам смотрел на это, как Дьявол, оседая на своём сатаническом троне. — Ты где? — спросил Лухан, набрав номер Чанёля. — ООО, хён! Я уже на месте, — радостно вымолвил Чанёль. — Поторопись. — Я скоро буду, — предупредил Лухан и завёл мотор байка. На площади, где собрались все заядлые гонщики, было много народа. Девочки слушали музыку и пританцовывали в такт, а парни обсуждали предстоящую гонку. По всей видимости, Бэкхён ещё не появился, потому что толпа вела себя как обычно. Среди девчонок, курящих траву Лухан заметил Чанёля, который только и делал, что шевелил ушами, делая им комплименты. Сехун сидел подальше от них, на ступеньках, и докуривал сигарету. Лухан припарковал мотобайк у заброшенного здания, чтобы машины его не задели, и направился к друзьям. Первым его заметил Чанёль, который махнул рукой, чтобы друг подошёл ближе. Но Лухан махнул рукой в ответ и направился к Сехуну. По крайней мере, вокруг младшего не было так много девушек, которые только прибавляли Лухану нервов. Гонщик был популярным среди девчонок, но не всегда любил эту популярность. Парень отличался этим от Бёна, который толпами собирал девчонок, чтобы слушать комплименты в свой адрес. Лухану казалось, что эти самые прилипалы нарушали его личное пространство, не давая вздохнуть спокойно. А уж завести отношения было вообще не в правилах Лухана. Зачем ему отношения и головная боль? Для секса он мог спокойно найти себе девушку, а остальное не так и важно. Эти домыслы приводили к выводам, что Лухан был одинокий, хоть и окружён толпой неизвестных ему людей. Бэкхён был оратором искусным, чего так же не умел делать Хань. Иногда старший завидовал младшему, потому что Бэк казался людям более успешным, состоявшимся и взрослым. — Здорово! — поприветствовал гонщик друга. Сехун мотнул головой и вытащил пачку сигарет. Перед гонкой парень нервничал, поэтому курил одну за другой. Лухан тоже предпочитал курить, но, по крайней мере, не так часто как его друзья. Его мысли занимали только гонки. Он помнил каждый проигрыш, каждый реванш и все слова Бэка, сказанные после. Все моменты Лухан копил, намереваясь когда-то отмстить врагу. Только когда это время наступит? Лухан не думал о том, чтобы принимать бизнес отца. Парень не задумывался о своем будущем, живя сегодняшним днем. Ему казалось, что лучше жизни не сыскать. Только казалось. Эта жизнь протекала без какого-то либо смысла и будущего, а Лухан взрослел эгоистичным и бестактным. Он считал, что его окружают алчные и злые люди, не подозревая, что он входит в их список. — Друг, ты чего не подошёл, там такие девчонки, — к ним подошёл Чанёль. — Закуришь? — протянул пачку ему Сехун, но в этот момент вопли девушек усилились. Это означало, что «король» Бэкхён на месте и готов к бою. Парень обходил толпы людей, здороваясь. Он был всегда в хорошем настроении. Никто не мог догадаться, о чем думал Бён. Его поистине признавал даже Лухан как короля гонок, потому что Бэкхён был профессионалом своего дела. Если бы не характер, то они с Ханем могли бы стать неплохими приятелями. Их семьи дружили между собой, когда парни были заклятыми врагами. Лухан смотрел на Бэка. Гонщик пытался изучить противника, но Бён закрывался ото всех. На самом деле Бэкхён был одиночкой. У него было мало друзей, и те считались шестёрками. И как Бэкхён смог вырасти за эти два года и взобраться так высоко? Лухан хотел узнать его секрет, но Бён скрывался за своей собственной тенью, не подпуская близко никого. Бэкхён имел бы кучу друзей, если бы не связался с Крисом. Мужчина был намного старше Бэкхёна и именно он затащил парня в гонки. Бён занял почётное место Криса, когда Лухан постоянно находился у дождевой лужи. Лухан не всегда проигрывал Бэкхёну. Было время, когда он стоял на месте Бёна, на троне короля. Это давило сильно на Ханя. У старшего была возможность снова стать королём ночных трасс, но он отказался. Лухан помнил ту ночь. Она была дождливой, мокрой и сырой. Он был благодарен Бёну за ту гонку, потому что в тот вечер умерла его бабушка. А после последовала полоса неудач. И проигрыши росли. Лухан терял уверенность с каждой гонкой. Он думал, что поступает правильно, всегда уступая Бёну. Но Лухан рушил себя изнутри. Он сам ломал себя, не осознавая этого. — Явился, — буркнул Сехун. А Бэкхён уже здоровался с толпой и приветствовал всех. Было ясно, что он подойдёт к троице и поздоровается с ними. Лухан молчал и готовился морально, чтобы не упасть в глазах этого «прыща». Сехун продолжал курить, а Чанёль улыбался. Бён с Паком не мог справиться, как бы сильно не старался. Чанёля было трудно задеть за живое, да и сам парень был острым на язык. В отличие от Лухана, Чанёль был сдержанным и казался недоступным. Хань пытался научиться этому у Пака, но не выходило. Уроки были напрасны, так как гонщик был злопамятным. Держать свой гнев в себе и не поддаваться врагу — первое правила в списке Пака при общении с Бёном. Хотя, Чанёль был намного вышел Бэкхёна, что тоже препятствовало их спорам. — Кого я вижу? Наш должник уже здесь, — развёл Бэкхён руками, улыбаясь Лухану. — Пришёл долг отдать? — Я тебе ничего не должен, — огрызнулся Лухан, но не встал, чтобы между парнями опять не завязалась драка. За все время, которое парни участвуют в гонках, они не раз колотили друг друга. Все начинал Бэкхён. А заканчивал Лухан. Но почему-то Лухан всегда оставался проигравшим во всём. Как бы сильно парень не бил Бёна, соперник все равно выигрывал. Бён высасывал из жертвы все соки. И жертвой оказывался Лухан. Но парень не выглядел настолько жалко, как другие. Он пытался бороться с монстром внутри Бэкхёна. Он бросал вызов не только сопернику, но и себе самому, что так же часто выходило ему боком. Бэкхён не был силен физически, поэтому Лухан не жалел его, ударяя по одному и тому же месту несколько раз. Он наносил увечья, прекрасно осознавая, что это не какая-либо случайность. Это намерение лишить соперника власти над собой. — Как это? Мы не закончили последнюю гонку, — подошёл ближе Бэкхён и нашёптывая на ухо Лухану. — Или, может, ты хочешь реванш? — Отвали от меня, — толкнул его Лухан, отчего парень попятился назад. Чанёль тоже привстал с места, деловито пряча руки по карманам. Лухан нуждался в нем, как никогда. И Чанёль непременно помог бы другу, но Хань сопротивлялся, ибо сам хотел справиться. Это была чистой воды гордость. Лухана душила гордость за себя, хотя гордиться собой он не мог, потому что был в проигрыше. Если Пак встанет между ними, Бэкхён объявит абсолютное поражение над Лу, которого такой расклад дел не устраивал. Глупая гордость вредила Ханю, но провал будет куда более горьким. Крепко сжимая кулаки, Лухан пытался разглядеть в глазах Бёна хоть какую-то человечность, но черные зрачки только блестели при свете, ничего не изображая. Может, там, на глубине этой черной пропасти, Бэкхён был совсем другим человеком, но жесткая оболочка двуличия защищала гонщика. — А-ха-ха, ты всегда был трусом, — процедил Бэкхён, скрестив руки на груди. — Я не трус, в отличие от тебя, — поднялся с места Лухан. — Я? Ты даже сказать мне «я хочу реванш» не можешь, трус! Признай это уже? — язвительно прокричал Бэкхён и вновь усмехнулся. Лухан не стал это терпеть и, приблизившись, хорошенько въехал младшему по челюсти. — Сила есть, ума не надо, — произнёс Бэкхён, стирая кровь, и вновь хитро улыбнулся. Лухан зло посмотрел на противника и был готов надавать ему повторно, но что-то его останавливало. Биться кулаками было слишком просто, да и неэффективно. Бэкхён в любой момент мог рассказать все отцу Лу, что так же повернёт стрелку против гонщика. Хотя стрела давно была нацелена на Ханя. А Бён с наслаждением ждал, когда же пустить стрелу, чтобы окончательно убить старшего. Парень не пытался делать резких заявлений, чтобы ещё больше не пострадать. За два года, у Ханя образовалось впечатление, что его собственный отец доверяет больше Бёну, чем ему. Лухан пытался создать настоящую мужскую битву, но эта борьба поворачивалась лицом к Бэкхёну. Лухан прекрасно это осознавал. А Бён пользовался моментом насмешек в сторону Ханя. Поэтому парень просто произнёс: — Ну, так давай, реванш ещё раз? На этот раз я не проиграю такому низкому человеку, как ты! — ткнул он пальцем в грудь Бэкхёна. Бён осматривал несколько минут Лухана, изучая его лицо, но потом улыбнулся, давая понять, что его слова нисколько не задели бэкхёновскую гордость. Лухан был настроен решительно. В этот раз он не думал проигрывать Бэкхёну, ибо если проиграет, будет сожалеть об этом всю свою жизнь. Вырвать победу у Бён Бэкхёна — подписать себе смертный приговор. Бэк бил по самым больным местам и всегда попадал в цель. Он ломал людей на щепки, заставляя их подчиняться. Этот человек был не по-человечески воспитан. Бён не отличался от своего отца. Жестокость была ему присуща. Злость была в его крови и обильно растекалась по венам. Думая, насколько соперник силен, Хань соглашался с Бёном. Он был трусом, потому что не мог бороться с врагом соответственно. И он пытался бросать реванш каждый раз, но Бёну везло больше. Или может это была глупость Лухана, а не удача Бэкхёна? Гонщик не был уверен в своей победе над Бёном. Он проигрывал, выдавая свои эмоции страха и нерешительности. Обычно, в не присутствии Бэкхёна, парень был спокойным и уверенным, но враг рушил все стены, которые бережливо строил вокруг себя Лухан. Гонщик никогда не задумывался о себе, в первую очередь он следил за соперником, который наслаждался сладкой викторией над остальными. Злость, месть и желание убить противника — стояли на первых трёх местах. Гонки не вызывали азарт, а только прибавляли в кровь адреналина, чтобы дотерпеть до финиша. Хань и не подозревал насколько был одержим победой над Бёном. Но принесло бы ему это радости? Лухан направлялся к своей машине, когда Бэкхён, спустив стекло, произнёс: — Проигравший затащит в постель девчонку за две недели, — кинул ему враг и направился первым к старту. Спор состоялся. Теперь только не проиграть. Лухану показалось, что Бён выдал странное условие, но он согласился, ибо это проще простого. Правда парень не предусмотрел то, что Бён не имел в виду любую девушку, а ту на которую укажет победитель. Парень нервно надевал свои перчатки, успевая следить за Бэкхёном, который настолько был уверен в себе. Лухан терялся при такой уверенности парня. Гонщик и правда был трусом, если каждый раз позволял себе проигрывать и унижаться перед Бёном. Но деваться было некуда. Лухан не смог бы отказаться от того, что сам построил. Нужно было плыть по течению, которое предложил Бэкхён, потому что менять что-то очень поздно. Ставить свои условия так же было унизительно. Гонщик предпочёл не уступать противнику, чтобы не выглядеть ещё более жалко перед остальными.***
Случайная встреча может стать роковой.