Я не верю в страшилки.

      Удобненько устроившись на своей кровати, я уже был готов отдаться объятиям Морфея, но что-то не давало беззаботно провалиться в мир грез. Прислушавшись, я нашел причину моего легкого беспокойства. Это был тихий стук в окно. Этот звук медленно протекал в сонное сознание и проходился по всему телу, как маленький разряд тока. Я начал считать, на 50 ударе стало не по себе. Может кому-то нужна помощь? В такой поздний час? Да бред. Все домашние уже давно мирно посапывали в своих кроватях. А мне не давал этот дрянной стук. Он как бы пульсировал в висках. Как головная боль, он расходился по всему телу неприятными волнами. От 100 удара окно начало немного дрибезжжать. По нему шли волны. Как в тихий безветренный день расходятся волны по глади воды от брошенного камня. Волны от маленького сухенького кулачка. Такие кулачки можно встретить только у детишек или же старух. Но не как не у загульного пьянчужки, к которому, после долгого раздумья, пришел я. Удары не меняли ритм. Они как большой метроном что-то отсчитывали. Но вот что? Когда же я сбился, мне захотелось остановить это, сейчас же.       Стук утих.       Стучало теперь только мое сердце, я не верю во все это. Просто какой-то мальчишка решил играть со мной в неприятные игры. Где-то далеко завыла собака. Вой был намного приятнее, чем нудный стук. Собравшись с мыслями, я подошел к окну. Холодное стекло приятно холодило кожу, но, сколько я бы не всматривался, на ровной глади снега так и не смог различить следы. Очень странно       Мне начало это надоедать       Быстро накинув на себя куртку и прихватив с собой фонарик, я вышел во двор.       Нас разделал только забор       Сухонькая, маленькая старушка, про таких говорят «жизнь потрепала». Было непонятно во что было одето ее маленькое тельце, вещи были очень потрепаны. Да и в такую холодину, легкие балахоны ее одежды выглядели весьма неуместно.       Ее глаза, а точнее черные провалы, которые смотрели, не моргая, одну точку, пугали.       От всего увиденного стало совершенно не по себе. Захотелось опять в уютную и теплую кровать.       От ее глаз, по моему телу проходили крупными частыми отрядами мурашки. Большие и противные. Тело немного трясло, неужели, человека которого не чем не напугать, напугала маленькая старушка?       Ну и что, что одета странно, может это очередная шизофреничка? А что? Должно же быть адекватное объяснение всему происходящему. Эти мысли немного успокоили меня, я опять приобрел дар мыслить и говорить. Во рту уже не было мерзкого привкуса железа. И я решился задать вопрос -Кто вы?       Но вопрос так и повис в воздухе. Может, не услышала? -Откуда вы? Что вам нужно от меня?!       Я и сам не заметил, как мой ровный голос перешел на крик, от ее взгляда. Даже сейчас, сидя в уютном кресле, держа кружку в правой руке с зелеными птицами, вспоминая этот тяжелый, нечего не означающий взгляд, становилось не по себе. -Я пришла за своими друзьями       Ее голос тихо шелестел, так шелестят только поздней осенью, опавшие оранжевые листья, потерявшие всю надежду опять узнать чувство полета, или же взирать на прохожих с верхушки дерева, они потеряли веру в жизнь и сейчас мирно доживают свои деньки на грязном асфальте, рядом с мятной жевательной резинкой, только из редко подбрасываемые легким осенним ветерком. -Здесь живут мои друзья       Еще раз повторила старушка -Но тут живет моя семья! Мы вас не знаем В этот момент мне стало не по себе, стало страшно за своих родных. А вдруг…       Я не дал себе додумать, тоже мне, девчонка, что ли впадать в панику? -Вам тут не место, убирайтесь!       Мой голос звучал очень ровно и убедительно. Я даже обрадовался этому. Возможно это спокойствие напугает ночную незваную гостью? И я оказался прав.       Так и до конца я не смог понять, от чего так быстро растаял ее силуэт между щелями в заборе, от чего же больше ее маленькое тело не отбрасывало тень от мягкого света моего фонарика. Я не мог понять, правда ли это. Но одно я знал наверняка, я доберусь до истины и узнаю что это за старушка и почему ей нужна моя помощь, то, что ей нужна именно моя помощь я не сомневался ни на минуту.