Время перемен. Сборник драбблов

Рождество. Папу выписали из больницы. Праздничный ужин. Должна бы радоваться, но внутри все сжимается от тревоги. Опасность где-то рядом, поблизости, тихо подкрадывается, чтоб накинуться из-за угла, когда меньше всего этого ожидаю. Война. Пока еще невидимая, но осязаемая. Сириус сидит в углу и думает о чем-то своем. Как всегда. С каждым днем все больше отдаляется. Уходит в дальние комнаты, реже спускается на ужин. Заложник своего дома, без вины осужденный. Сложно представить, каково ему. Тяжелее, чем Гарри, уж точно. Сириус бы и рад сражаться, но ему не позволяют. «А он все равно будет», — мелькает шальная мысль, и я улыбаюсь ей. — Джин, ты чего встала? Пройти мешаешь. Рон со свойственным ему чувством такта пихает локтем в бок и поднимается по лестнице. К Гарри и Гермионе. Туда, куда меня опять не приглашают. Одиночество не стучится, запрыгивает на шею и ложится на плечи. Давит тяжестью так, что не вздохнуть. Я всегда буду где-то рядом, но не с ними. Обвожу взглядом комнату и натыкаюсь на Сириуса. Он поглаживает ножку бокала длинными пальцами и смотрит в пустоту. Наверное, вспоминает. Он всегда так замирает, когда думает о прошлом: о друзьях, радости, свободе. Когда Сириус смотрит на меня, его губы кривятся. Никак не пойму, улыбка это или горечь, но знаю, о чем именно он думает. Рыжие длинные волосы и веснушки — Лили. «Со спины почти не отличишь», — как-то шепчет он. А мне кажется, что он скорее убеждает себя в этом. Вслед за мыслями о Лили приходят воспоминания о бесшабашных проделках с Джеймсом, и почти сразу наваливается ответственность за Гарри. Сириус должен его наставлять и подавать пример, но как, если он заперт в четырех стенах? Он человек действия, не слова. Как и Гарри. И Джеймс. И Лили. Подсаживаюсь к Сириусу и опускаю голову так, что волосы закрывают лицо. Знаю, что щеки заливает румянец, и это тоже напоминает ему о ней. Джинни Уизли — ходячее напоминание о Лили. Хочу кричать и топать ногами. Я не похожа на нее. Ни капли. Нельзя сравнивать живых с умершими. Нельзя жить прошлым. Нельзя стыдиться искренних чувств. И уж совершенно точно не стоит целовать, чтобы потом исступленно шептать: «Прости». Джеймсу не за что тебя прощать. Я не Лили. В глазах мелькает огонек узнавания и почти тут же гаснет. Сириус Блэк живет в собственном мире и не хочет из него уходить.