Looking for angels

      Мир был расколот надвое, сколько Юсей себя помнил. Исторические сводки приводят разные даты начала поистине ужасающей пандемии, которая вот уже который год уносит жизни подающих надежды будущих учёных, кинозвёзд, врачей, изобретателей. Они успевают лишь сверкнуть на небосводе своей ветви знаний, но уже не способны разгореться и подарить миру чистое творчество или величайшее изобретение века — их сердце замедляет удары, не помещаясь в клетке рёбер, и они угасают в самом начале своего пути.       Тридцать, сорок, пятьдесят лет назад — это ведь уже не важно. Стоит ли высчитывать до дня, когда в чьём-то теле под действием неизвестных факторов мутировал всего один маленький и вроде бы незначительный ген, если болезнь все равно неизлечима традиционными методами?       Болезнь цинична и жестока, ей не важен ни пол, ни раса, ни социальное положение жертвы. Единственным значимым фактором для неё являются уникальные способности носителя «ущербного» гена, которые — что, впрочем, является лишь гипотезой — могут быть побочным следствием мутации.       Ещё в утробе она просачивается от матери к плоду, поражая едва зародившуюся жизнь, и нет ни малейшего шанса, что всё обойдётся — ген-носитель мутации является доминантным. Именно это объясняет такое быстрое и масштабное распространение заболевания.       Когда печальная участь других городов постигла и Нео-Домино, тогдашний глава города распорядился обнаружить и принудительно выселить всех, кого поразила болезнь, в островную резервацию, где бы они сами по себе вымерли в течение двадцати лет — именно таков срок отведён тому, чьё сердце медленно увеличивается изо дня в день.       Но ни спустя двадцать лет, ни позже резервация всё не опустела, наоборот, женщины успевали произвести детей, прежде чем покинуть этот мир. Более того, они нашли способ — единственный из возможных на сегодняшний день — позволяющий продлить жизнь больного и компенсировать мутацию.       Его назвали «перенос сердца». Это действо было не просто операцией, в результате которой две недолгих жизни сливаются в одну полноценную, но сложным обрядом с длительной подготовкой, который, как говорят, позволяет выжившему сохранить все воспоминания того, кто отдал ему свой шанс на будущее. При этом не важно, болен или здоров был тот, кто отдавал — обряд был выше физиологии и научных объяснений, он учитывал лишь намерения того, кто был готов принести священную жертву.       Когда Юсей сам себя называет ущербным, Бруно отрицающе смеётся и похлопывает его по плечу. И говорит: "Ты — человек с большим сердцем", — подразумевая под этим большее, чем последствия мутации одного из доминантных генов. С одной стороны Юсей даже готов согласиться: именно он собрал команду, в которой никто другой не может поддерживать порядок и относительное спокойствие, ведь там собрались Джек, Аки и Кроу; он может найти подход к каждому из участников, помочь, поддержать; в сжатые сроки заработать недостающие для очередной модернизации д-вилла средства. С другой — видит в его словах горькую иронию, ведь сердце и правда увеличивается с каждым днём, всё больше заполняя грудную клетку, давит на лёгкие, от чего малейшая физическая нагрузка вызывает одышку. В последнее время это вызывает не только боль и физический дискомфорт, но и стало опасным для жизни, ведь когда размеры его сердца достигнут критических значений, оно начнёт блокировать работу других органов. Кроме того, внутри тела останется слишком мало пространства для сокращений сердца.       Юсею только семнадцать, он великолепный техник и гонщик, двигатель для д-виллов по его чертежам является самым экономным и скоростным среди всех моделей, но смерть уже стоит за его спиной.       Юсей много думает об этом. Среди своих друзей он один такой. Никто ведь не виноват, что профессор Фудо скрыл и от коллег, и от жены то, что сам когда-то принял сердце от сводной сестры. Никто не виноват, что и Джек, и Кроу родились здоровыми, но не способны создать самостоятельно программу для ускорения д-вилла или улучшить его конструкцию, чтобы уменьшить сопротивление. А без этого скоростной турнир не выиграть.       Юсей уже не выходит из дома — это больно и трудно, и малейшая нагрузка может его убить, заставляя чаще сокращаться теперь уже огромное сердце. Чаще всего его навещает Бруно. Бруно готовит нехитрый обед, рассеяно роняет то тарелки, то вилки.       Бруно тоже не виноват, что не помнит о себе ничего, что неизвестно, как появился в этом городе, и что отчаянно привязан к Шерри Лебланк, которой, увы, нужен только Юсей.       Бруно готовит еду, проветривает и убирает крошечную комнату друга и думает. Он чувствует себя будто бы лишним здесь, явившимся ради неизвестной миссии. Найдя чудесных друзей и занятие по душе, он, полагаясь на некое внутреннее чувство, осознает, что упускает нечто большее.       В конце концов, станет ли хуже, если он сам выберет себе призвание?       Когда к Юсею приходит высокий незнакомец в тёмных очках, представившись «А.» и, не вдаваясь в сантименты, предлагает свою плоть и дух для «переноса сердца», Юсей сомневается: он не хочет быть причиной чьей-то смерти, но он же отчаянно жаждет жить. К тому же что-то очень родное видит он за отстранённым обликом незнакомца. А тот не ждёт согласия, едва улыбнувшись, закрывает глаза и протягивает ладони вперёд, начиная ритуал.       Очнувшись, полностью здоровый Юсей Фудо сжимает в ладони защитные очки из сплошного стекла и не помнит совершенно ничего о человеке, который пришел из ниоткуда и пару часов назад исчез в его комнате.