С Днём Рождения, Галя.

Галя была одним из приятных людей. Она была непросто приятной в общении, человеком, о которого только высмаркиваются. Нет, Галя была тёплой, была как камин, полный трескучих веточек, как ярких неординарных мыслей. Когда Галя что-то говорила, юрко вертя в руке карандаш или заправляя за ухо пушистую прядь, непроизвольно создавалось ощущение, словно чьи-то мягкие ладони заботливо укрывают шерстяным пледом, а по телу разливается тепло, как от глотка дымящегося какао в зимнюю непогодицу за окном. И внешность у неё была самая наиприятнейшая: волосы длины и цветом подобны ни то на мягкое золото, ни то на зрелую пшеницу, глаза полны вкуса летнего неба, ясные и невероятно голубые, и росчерк улыбки, слегка плутоватой, как у лисицы, но в этом и прелестной. Артём щурится, смотря на Галю, и размашисто улыбается. - Не шевелись, - голос, грозный и несколько шумный, пронзает гнетущую тишину. – Тём, скажи, так сложно просидеть пару минут неподвижно? Галя хмурит брови – между ними пролегает складочка – и смотрит исподлобья. «Сердитая Галя, - думает Артём, - дело-дрянь. Ей и сковородки не надо, одним взглядом прихлопнет». Парень чешет затылок и улыбается ещё шире. Карандаш, отчего-то перемотанный скотчем, с глухим стуком ударяется о мольберт и падает на пол. - Всё. Рисовать я тебя больше не буду, - говорит она как-то опечаленно и расслабленным движением руки поднимает карандаш, наверняка, с мыслями «Карандаш – труп». Артём снова улыбается, наверное, потому что думает, что запросто может прочитать мысли сей разгневанной художницы. К его несчастью, Галя замечает его выражение лица, и поэтому, уставив руки в бока, шипит сквозь зубы, чуть слышно. - Котик, ну, не сердись, - Артём старается надавить на жалость. – Это для вас, художников, пару минут, а у меня уже задница зудит и лицо затекло. Парень оттягивает нижние веки, стараясь показать все свои муки и делая выражение лица а-ля зомби, но Галя, как статуя, стоит неподвижно, и луч солнца отбрасывает на её прелестном лице зловещие тени. - Ты сам согласился. И ты знал, на что идёшь, - девушка смотрит хищно-хищно. Галя – кошка, ласковая и сладко трущаяся о ноги, шипящая и сердито выгнувшая спину. Смотря как погладить – против шерсти или по. - Галя, а станцуй мне стриптиз, - Артём старается держать серьёзный вид, но, подобно тому, как рушится дамба и поток воды, дикий, напористый и неудержимый, вырывается в сухое русло, так и не выдержал парень, дав волю громкому смеху. - Ты вообще охренел?! – её голос срывается на визг, а руки яростно вздымаются за кистями и карандашами. - Эй, Росомаха, попридержи коготки, - Артём почувствовал на своей щеке холодный мазок акварели и постарался обидеться, несмотря на рокочущий в горле комок смеха. Он демонстративно отвернулся, гордо вздёрнув нос. – Во втором классе, значит, танцевала, а вот сейчас никак, да? -Какой второй класс? Ты с дуба рухнул? – лицо раскраснелось от гневного жара, а волосы, те самые, что подобны цвету зрелой пшеницы, разметались вокруг головы в яростном ореоле. - В художественной школе. «ЛиГа-бэнд»? Или просто «ЛиГа»? Галя засмеялась. У неё красивый смех. Не сказать, что он похож на звон колокольчиков или шумный клёкот бубенцов, он просто красивый, громкий и искристый. - Я просто куртку сняла, это мои одноклассники уже эротики добавили, - Галя обнимает Артёма за шею – её ладошки холодные и маленькие – и улыбается, мягко и нежно, в её глазах пляшут смешинки. - Вот как, - Артём улыбается в ответ. – Ну, что? Дорисуешь меня? Галя смеётся коротко и тепло. - Ладно-ладно, уговорил, - её тонкий палец касается кончика носа Артёма. Парень придирчиво осматривает свой портрет. Линии переплетаются в невиданных оттенках, причудливо и замысловато, они выводят каждую чёрточку Артёма, веснушки, рыжие волосы и плутоватую улыбку. - Ну-у-у, - парень, признав, насколько великолепен рисунок, тянет, лукаво ухмыляется и боком смотрит на Галю. – Это не самое худшее, что ты делала. - Эй! – девушка хватает жёсткую диванную подушку и с размаха ударяет Артёма. Он только заливисто смеётся и, хватая за сильные руки девушки и переворачиваясь, нависает над ней. На подоконнике, где нежится в тёплых лучах солнца трёхцветная кошка, стоит торт – он уже не целый, осталось всего пару кусочков, а воск растаявших свечек немного смешался с кремом. Артём вспомнил, как ярко они горели и как долго Галя думала над желанием, юрко вертя в руке карандаш. - Галя, а что ты загадала? Она коротко ухмыльнулась и сказала Артёму на ухо тихим свистящим шёпотом: - Я загадала, чтобы ты меня нарисовал. Парень недоверчиво и долго смотрит на улыбающуюся во весь рот девушку. - Ты об этом ещё пожалеешь. - Но я рискну. С Днём Рождения, Галя.