***
Знаете, с нашим сарафанным радио не было ничего удивительного в том, что, придя через пару дней в университет, я обнаружил, что практически все знают о том, что произошло между мной и Женей. Смешки, тыканье пальцем в мою сторону и похабные шуточки про геев преследовали меня весь тот день. А ты так и не объявился. После того поцелуя произошло немногое – мы пришли ко мне домой, ты обработал мои и свои раны, а потом, бегло поцеловав в лоб, умчался прочь из моей квартиры, оставив меня, растерянного, сидеть на кровати и смотреть тебе вслед. А потом… потом я просто свернулся калачиком на полу и заплакал. Взахлеб, как в детстве. Слезы катились по щекам против моей воли, стекая по губам и волосам. Тогда я выкурил почти полную пачку за двадцать минут. А сейчас… тогда, когда ты был мне жизненно необходим, тебя не было. Ты растворился в небытие, будто тебя никогда и не было. Нервы под конец дня стали сдавать, но я не позволил себе показать хоть какие-то эмоции, на радость этим сволочам. Однако, были и те, кто был рад за меня. Те друзья, с которыми я был знаком на протяжение почти всей сознательной жизни. Те, кто был проверен временем и поступками. Они парировали подколы со стороны всяких пидорасов, ходили со мной и всячески пытались подбодрить. Только вот это не помогало. Я даже не пытался изобразить что-то наподобие улыбки на своем лице. Еле отсидев последнюю пару, я, что было сил, рванул домой. Квартира, в котором мы раньше жили вчетвером, теперь принадлежала одному мне – родители и младший брат переехали в другую, неподалеку от этой, оставив меня наедине с самим собой. Не подумайте, у нас с предками были очень хорошие отношения. Просто они решили, что мальчик вырос и пора мне жить отдельно от них. Я был не против. Сейчас это сыграло мне на руку. Закрыв за собой дверь, я упал на колени посреди коридора и закричал, что было сил. Внутри будто все рвалось от этого крика, и этим же я разбередил недавние повреждения. С трудом проталкивая воздух в свои легкие, я пытался отдышаться. Получалось, прямо скажу, херовато. Было такое ощущение, что, если я прямо сейчас, в этот самый ебучий момент что-то не сделаю, меня разорвет изнутри от боли. Кинувшись в ванну, я начал судорожно открывать один ящик за другим. Я помнил, что совсем недавно видел искомый предмет, но сейчас он ни в какую не хотел попадаться мне на глаза. Перевернув все вверх дном в очередной раз, я-таки нашел ее – маленькая, пыльная, старая коробочка с пятью лезвиями. Я никогда прежде не делал этого, но колебания не было. Вытащив одно, я, не раздумывая, резанул им по левому запястью, оставив длинную кровоточащую дорожку. Руку обожгло болью и я выронил лезвие. Оно было слишком острым, и я не рассчитал силу – края пореза сильно разошлись в стороны, открыв кровоточащее мясо. Я испугался, но и возликовал одновременно – эта боль отвлекла меня от той, что еще пару секунд назад бушевала в душе. На первый план вышла другая проблема – как остановить кровотечение? В этот же самый момент в дверь постучали. Причем не просто постучали, а задолбились, что было силы. Я остался на месте, все еще глядя на кровь, которая все никак не хотела останавливаться, хотя я и сжимал края раны, как мог. В дверь снова заколотились, на этот раз еще исступленнее. Я почувствовал головокружение и, оперевшись на стенку, медленно съехал по ней, оказавшись в сидячем положении. До меня начала доходить вся абсурдность ситуации – из-за каких-то уёбков я сделал то, что сейчас миллилитр за миллилитром выгоняло из моего организма жизнь. Я засмеялся. В этот же самый момент дверь распахнулась, явив моему взору, кого бы вы думали? Конечно же тебя. Твои глаза горели диким огнем, взгляд блуждал по квартире, а, когда ты увидел меня, на твоем лице отразилось недоумение и неуемная злость. Однако я не испугался. Это рассмешило меня еще больше. Я сидел на полу, одна штанина уже намокла от вытекающей крови, я чувствовал, что глаза закрываются, ты стоял на пороге с лицом демона, пришедшего затащить меня в Ад, а я сидел и смеялся, что было мочи, будто мне пару секунд назад рассказали самый смешной анекдот в мире. Смех, однако, становился все тише – у меня оставалось все меньше и меньше сил, глаза закрывались. Последнее, что я помню, это то, что ты бежишь ко мне, потом прикосновение, резкая пощечина, которая, наверное, должна была привести меня в чувство, а потом я провалился в темноту. Очнулся я парой часов позже, у себя на кровати. Рядом со мной сидел ты. Твоя голова была повернута в сторону, и я слышал, что ты что-то тихо говоришь кому-то, кого я не мог видеть со своего места. Скосив глаза вниз, я увидел ровный шов, проходящий ровно в том месте, где еще недавно был порез. - Очнулся, пиздюк ты мелкий. Вздрогнув, я с опаской перевел взгляд на тебя, однако не увидел ни одной из искомых эмоций – злость, разочарование, бешенство. Нет, твое лицо источало усталость и облегчение. Больше ничего. Ты переплел свои пальцы с моими на здоровой руке и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ. - Ладно, Жень, я, пожалуй, пойду. С твоим подопечным все будет хорошо, кровопотеря не слишком большая, в обморок упал скорее из-за шока. Ему просто надо отлежаться пару дней. И смотри, чтобы такого больше не повторялось. Потому что я могу и не быть рядом в нужный момент. Наконец, я увидел говорящего. Парень вышел из-за спины Жени, явив на свет свою персону. Высокий, с тёмными, забранными в высокий хвост, он был одет в серую толстовку и рваные джинсы. Длинными пальцами он поправил чуть съехавшие очки. Переведя взгляд серых проницательных глаз на меня, он сказал: - Дурак ты. Думай в следующий раз, прежде чем что-то делать. Ты Женю чуть до инфаркта не довел. Его голос был насквозь пропитан холодом. Я перенесся на пару лет назад, когда меня в последний раз отчитывала мать за курение. Тон был таким же, и я чувствовал, что она разочарована. Сейчас ситуация была почти идентичной. - Хорошо, - прошептал я, благодарно склонив голову. - Спасибо, Егор. Не знаю, что бы я делал без тебя… - тихо проговорил мой возлюбленный, пожимая руку парню. – С меня причитается. Одарив Женю улыбкой, вышеупомянутый Егор развернулся и вышел из комнаты. Через некоторое время мы услышали хлопок входной двери – в квартире остались только мы. И, насколько я мог судить, предстоял долгий и не совсем приятный разговор…***
С того инцидента прошло почти три месяца. Наступил июль. За это время много всего произошло – мы с Женей стали официально встречаться, заделавшись главной сплетней универа на несколько дней. Только в то время мне было не до того – ведь любимый был рядом, а значит, я смогу вынести все, что угодно. Мы вели себя как обычно, не позволяя лишнего. Лишь иногда он мог игриво чмокнуть меня в макушку, вызвав улыбки на лицах наших друзей. Буквально через неделю всем надоело зубоскалить на наш счет, и потекла спокойная, размеренная и счастливая жизнь. Мы виделись с тобой почти каждый день. Иногда я оставался ночевать у него, иногда наоборот. Он стал моим первым мужчиной… Чёрт, таким смущенным, как в тот день, я себя никогда не чувствовал! Однако… это же был он, верно? Откинув сомнения и стеснение, я полностью отдался в его власть, в последствие ни разу об этом не пожалев. И все было отлично. До поры до времени… Ближе к середине июля, я начал замечать, что Женя изменился. Он стал все чаще соскакивать со встреч, отпираясь какими-то важными делами. Да и когда мы виделись… Разговор не клеился, за руку он, хоть и брал меня, но совсем неохотно. Прощания получались резкими и пропитанными ложью и страхом. Моим страхом. Я боялся, что теряю его. И в тот раз моя интуиция меня не подвела. Это было двадцатое число. Воскресенье. Я с самого утра проснулся с ощущением надвигающейся беды. Ближе к пяти часам, я поднял свою тушку и спустился на пару пролетов вниз. Постучавшись в дверь, я стал ждать ответа. Наконец, она отворилась, и в дверном проеме появилось растрепанное нечто, зовущееся моим лучшим другом. - Андрей, честно, мне срать, спишь ты, играешь, или мир спасаешь, через десять минут я жду тебя около подъезда. Отговорки не принимаются. Выдав речь на одном дыхании, я развернулся и бегом поднялся к себе в квартиру. Наспех одевшись, я спустился вниз, где уже сидел недовольный Андрей, явно желая получить объяснение столь внезапному порыву. Я покачал головой и махнул в сторону ближайшего магазина, после – в другом направлении. Он все понял. Не зря мы с ним уже тринадцать лет не разлей вода. Сходив в магазин, мы закупились алкоголем, потом пошли на наше любимое место – старый заброшенный яблоневый сад, где мы часто сидели, будучи мелкотой. Пили мы долго и много. Сначала пиво, потом водка. Я пил, но никакого эффекта не чувствовал. А вот Андрей уже порядком набрался и на чем свет стоит костерил Женю. Я не пытался его остановить. Пару минут назад я выложил ему абсолютно все свои страхи и подозрения, а теперь сидел и молчал, слушая, как лучший друг поливает забористым матом моего избранника. На губах появилась легкая улыбка. Меня даже стало покидать ощущение того, что что-то случится. И в тот момент, когда я позволил себе расслабиться, завибрировал телефон, оповещая меня о новом текстовом сообщении. Водка вкупе с пивом все же дала о себе знать – голова немного кружилась. Улыбка все еще играла на моих губах, когда я открыл смс и стал вчитываться в те несколько строчек… Те несколько строчек, которые разбили меня вдребезги в тот момент. Я все еще улыбался, видимо, разум не давал мне полностью осмыслить полученную информацию, но тщетно. Эти слова словно каленым железом отпечатались у меня в голове: «Знаешь, я долго думал и решил, что нам лучше расстаться. Мы с тобой слишком разные, и я так и не смог полюбить тебя за эти три месяца. Прости. Но это конец. Прощай». Два дня назад у нас с ним было ровно три месяца отношений… А теперь, спустя пару дней… я получаю это… По щекам потекли предательские слёзы, изо рта стали вырываться короткие истеричные смешки. Телефон выпал из моих враз ослабевших рук. Я сидел на пне и, глядя в одну точку, смеялся. Смеялся над собой. Над собой – тупым идиотом, который взаправду решил, что такой как он, сможет полюбить такого, как я. Господи, какой же я идиот. Идиот… какой же я… я…. Взволнованный голос Андрея доносился до меня словно издалека – сознание именно в этот самый момент решило наглым образом съебаться в туман. Я все еще слышал свой смех, а в следующую секунду закрываю глаза и сам падаю в ту тихую и спокойную черноту, которую мне предлагало забытие. Господи, как же я мечтал умереть в тот момент… Только случиться этому было не суждено. Ни в тот момент, ни в последующий год.***
То время без него прошло для меня, словно в тумане. Я почти ничего не помнил. Каждый мой день был похож на предыдущий – университет, дом, университет, психолог, дом. Изо дня в день. В тот злополучный день Андрей, увидев меня без сознания, не растерялся, взвалил мою тушку себе на плечо и, немного шатаясь, понес в ближайшую больницу. Там через пару дней мне и поставили диагноз – нервный срыв и глубокая депрессия. Через неделю меня отпустили домой, но теперь я должен был трижды в неделю посещать приставленного ко мне психолога. Наши с ним «разговоры» проходили странно – я приходил, садился в кресло и молча смотрел в одну точку, до тех пор, пока не истекало наше с ним время. Но и он молчал, лишь изредка нарушая тишину, чтобы задать какой-то вопрос, чтобы, впрочем, в очередной раз не получить на него ответа. Но, как по-моему, моего психолога это не сильно печалило. Он наблюдал за мной краем глаза и время от времени делал какие-то записи в своем неизменном блокноте. Мне даже не было интересно, что он там пишет. Я ненавидел это место – в этой атмосфере сочувствия и дружелюбия я чувствовал себя маленьким ребенком, который отчаянно хочет, чтобы его пожалели и так же отчаянно не желающего чьей-либо помощи. Потому что, если бы я на нее согласился, очередной поток слёз не заставил бы себя долго ждать. Я это точно знал. Однако молчать вечно у меня не получилось. В один из таких дней, я вдруг, даже не ожидая этого, взял и вывалил бедному психологу всю эту чёртову историю. Уже на середине я почувствовал, что те самые слёзы катятся по моим щекам. Сначала я думал вытереть их, а потом передумал – чего ради? Стараться быть сильным больше не для кого. Когда я освободился от этого груза, который тяготил меня уже на протяжение четырех месяцев, не глядя на парня, я встал и вылетел из кабинета. Как только я оказался на улице, в моих зубах тут же появилась сигарета. Через секунду я уже с наслаждением затягивался и выпускал в темнеющее небо никотиновый дым. Это успокаивало меня, и через какое-то время я смог взять себя в руки. - Не знал, что ты держал внутри себя такое. И как тебя только на части не разорвало, - внезапно услышал я мягкий и тихий баритон где-то за спиной. Я не испугался, потому что знал этот голос – Игорь Юрьевич, мой психолог, спустился следом за мной и теперь стоял рядом, почти синхронно со мной выпуская сигаретный дым в воздух. Я не стал оборачиваться. - Толку от того, что я рассказал, все равно нет. Хотя… - секунду подумав, я, все же, изменил свое мнение. – Небольшой есть – меня почти перестало рвать изнутри на мелкие куски. Я скорее не услышал, а почувствовал, что Игорь усмехнулся. Я не называл его по имени отчеству – разница в возрасте у нас была всего три года. Однако, я все еще учился в университете, на предпоследнем курсе, а он уже был преуспевающим психологом. - В том-то и был смысл – чтобы ты выговорился. Чтобы тебе стало легче. Повернув голову, я увидел, что Игорь пристально смотрит на меня. На его лице не было ни намека на улыбку. А вот на моем она, внезапно, появилась. - Значит, ты добился своего, верно? – усмехнувшись, я сделал последнюю затяжку и отправил окурок в недолгий полет. Упав на тротуар, он выбросил из себя пару искр, а потом потух. Психолог проследил за траекторией бычка и ненадолго замолчал. А я не знал что еще сказать. - Ладно, не скучай, мне пора домой. Я успел сделать несколько шагов в противоположную от Игоря сторону, как вдруг почувствовал прикосновение к плечу. Меня словно током ударило. Сердце на мгновение остановилось – ведь именно так Женя дотронулся до меня в первый раз. Видимо, почувствовав некую перемену во мне, парень отдёрнул руку. - Постой. У меня рабочий день кончился пятнадцать минут назад. Не хочешь куда-нибудь сходить, развеяться? Я обернулся и посмотрел на него. На языке крутилось множество замечаний – ехидных, грубых, откровенно непристойных, но сказал я совершенно другое: - А почему бы и нет. Не знаю, что тогда мною двигало. Внутри все еще клокотало от его прикосновения, а мозг работал с бешеной скоростью. Я поклялся себе, что не заведу больше ни с кем отношений, потому что до сих пор надеялся, что мой любимый вернется в один прекрасный день. Однако мозг решил иначе. Подсунув мне все неприятные моменты, он будто скомандовал: «Заебал. Ты ему ничего не должен. Он сволочь. Не губи свою жизнь из-за него». И я послушался разум. Потому что слушать сердце я больше не собирался – слишком много боли мне приносили его решения. Подождав пару минут Игоря, который опрометью кинулся наверх, в офис, собираться, я скурил еще одну сигарету. В голове было пусто. А потом мы гуляли. По пустынным осенним улицам, паркам, и разговаривали. Не знаю как, но ему удалось разговорить меня. За последние несколько месяцев я открывал рот только в случаях крайней нужды – ответить на парах или купить очередную пачку сигарет в киоске около дома. Все остальное время тишину вокруг меня разрывала музыка. Он стал первым, кому удалось меня рассмешить, рассказав несколько историй из своего детства. Так хорошо и спокойно я себя не чувствовал уже очень и очень давно. Однако долго погулять нам не удалось – ноябрьский ветер давал о себе знать – я продрог до костей. Когда мы сидели на лавочке, я почувствовал, что меня начало немного трясти от холода. Заметил это и Игорь. Его рука переместилась на мое плечо и начала тереть его, пытаясь разогреть. Через пару минут, однако, поняв безнадежность сего предприятия, он встал, потянув меня за собой, и направился в сторону, прямо противоположную от моей квартиры. Но я не стал ничего говорить. Мне было все равно. Даже несмотря на то, что теперь я точно знал, как закончится этот вечер. Целовать меня он начал как только мы переступили порог его маленькой, но уютной квартирки. Я отвечал, впрочем без особого рвения. Не знаю, замечал он это или нет. Мне было все равно. Мозг сделал ручкой. В голове не было ни одной мысли. Инициативу перехватило тело, истосковавшееся по объятиям и прикосновениям. Ему было глубоко плевать, что это не тот человек… не тот человек, которого я любил больше жизни. В перерывах между поцелуями я слушал его шепот. Это было больше похоже на исповедь – влюбился он в меня через некоторое время после того, как я начал ходить к нему на приемы. Боже, за что мне это? А потом был секс. Он не был похож на секс с Женей, но определенно был неплох. Игорь старался изо всех сил доставить мне удовольствие, и он в этом преуспел. Мое тело изгибалось под его опытными руками и губами. Изо рта вырывались стоны, когда он в очередной раз ускорял темп, вдавливая меня в кровать, сжимая шею… Не помню, кончил ли я, но его пик наступил уже через полчаса . Перекатившись через меня, он полотенцем вытер попавшую на мой живот сперму, затем поцеловал в щеку, обнял и через некоторое время я услышал его тихое и глубокое дыхание. Он спал. А я лежал под его рукой и смотрел в потолок. В этот момент сознание решило услужливо вернуться ко мне, разом включив все эмоции. Они захлестнули меня так неожиданно, что я еле успел закусить губу – наружу рвался крик боли и отвращения. Справившись с первым приступом, я аккуратно выскользнул из-под руки моего психолога (любовника?), в мгновение ока оделся и опрометью кинулся из этой квартиры, воздух которой насквозь пропах сексом и потом. Выбежав на свежий воздух, я попытался закурить, но сигареты выскользнули из моих отчаянно трясущихся рук. Выругавшись, я поднял пачку и с великим трудом все же смог не уронив прикурить одну сигарету. Пачка исчезла в кармане. Меня трясло, меня колотило, словно припадочного, сердце грозило выпрыгнуть из груди, дыхание вырывалось из горла судорожными всхлипами. Я ненавидел себя, я был противен сам себе. Хотелось содрать с себя кожу и выбросить в ближайшую помойку. Я чувствовал себя грязным, разбитым… Поймав такси, я за пару минут доехал до своей квартиры, где выпил три таблетки успокоительного и две – снотворного. Только во сне я смог хоть ненадолго забыться и отвлечься от того, что терзало меня. Темнота снова поглотила меня, обещая долгожданный покой и отдых. Я приветствовал ее, как старого друга. Сейчас я нуждался в этом, как никогда. Конечно же, заметив утром мою пропажу, Игорь стал названивать на мобильник, который был записан в моём личном деле, но я его не слышал. Я блуждал во снах, и там я был с ним. С тем, кто олицетворял для меня жизнь… И я отчаянно не хотел просыпаться. Стук в дверь, оповестивший о прибытии моего горе-любовника, я тоже благополучно прошляпил. Наверное, это было и к лучшему. Однако вечно от него я скрываться все же не смог…***
Прошло чуть больше полугода. Все это время я чувствовал себя, словно в западне – за каждым углом мне мерещилась тень моего преследователя – безумного влюбленного, коим оказался мой психолог. Я перестал ходить к нему на приём с того же времени, как мы с ним переспали. Но он знал, где меня искать. И несколько раз я-таки натыкался на него. Он пытался поговорить, извиниться, объясниться, я же делал то, что отлично умел – сбегал. Несмотря на то количество сигарет, которое я выкуривал каждый день, дыхалка у меня была лучше, чем у Игоря, поэтому уходить от погонь мне не составляло труда. Однако была еще одна проблема – он знал, где я живу. Если с телефоном все обстояло легче – поменял симку, вот и все – то с квартирой оказалось сложнее. Напрягать своим присутствием родителей (которые, кстати, даже не были в курсе творящихся в моей жизни событий) я не хотел. Тогда я решил временно переехать к одному знакомому. Он принял меня с распростертыми объятиями, и я был ему за это очень благодарен. Каждый день у нас заканчивался посиделками допоздна и, как правило, упиванием в хлам. Он поддерживал меня так, как мог, и я отвечал ему взаимностью. Через месяц, когда пыл Игоря немного поутих, я соизволил вернуться в свою квартиру, но в моей жизни почти ничего не поменялось. Алекс, у которого я ютился это время, стал одним из самых желанных гостей в моем доме. Тогда это и случилось. До годовщины нашего с Женей расставания (да, я считаю, представьте себе) оставался всего месяц. Обычный вечер – мы с Алексом и еще парочкой друзей уже прилично накидались и теперь горланили в караоке Верку Сердючку, как вдруг я почувствовал вибрацию телефона. Решив, что это смс, я не стал обращать на него внимание, однако вибрация продолжалась. Улыбаясь и шатаясь, я вышел из комнаты, оставив ребят развлекаться, зашел на балкон, закурил и только тогда достал телефон. Номер незнакомый, странно. Об этом канале связи знали очень немногие, и то, всем им дал этот номер я сам. Так что же это? Может, ошиблись? Ну, тогда ничего страшного. - Прррздент у аппарата, - немного запинаясь и закуривая, промычал я в трубку. - А ты все такой же шутник, - послышался в трубке приглушенный смех. По моему телу будто заряд тока пустили – я узнал голос. Алкоголь не дал мне вспомнить самый важный номер, который я помнил наизусть, но не дать вспомнить любимый голос он был не в силе. Не знаю, как я тогда не выронил ни телефон, ни сигарету, да даже как я тогда на ногах устоял, но я справился. На самом деле, было не слишком больно – прошел почти год с того момента, как мы оборвали всякое общение. Даже несмотря на то, что мы учились в одном университете, я не видел его. Конечно, выпускной курс, на пары можно и не ходить, главное – диплом написать, да ГОСы сдать. - Здравствуй, Жень, - немного изменившимся, но вполне спокойным голосом ответил я. – Как ты узнал этот номер? В трубке послышался смешок: - Кто хочет- тот всегда найдет. Эта фраза вызвала у меня легкую улыбку – Женя любил повторять ее, когда я не мог найти какую-нибудь вещь, а он потом приходил и вытаскивал ее из какой-нибудь кучи хлама. - Да, в этом ты прав. Так кто сдал? Алекс? Андрей? Может, Гоша? - Эээ, нет. Я пообещал не сдавать человека. - Ладно, - легко согласился я. – На самом деле, все равно, кто дал тебе мой номер. Зачем ты звонишь? Видимо, такого вопроса от меня ты не ожидал, потому что на том конце воцарилось неловкое молчание, прерываемое только тихим сопением. Я ждал. Ооо, этому я смог научиться. - Подумал, что тебе будет приятно услышать мой голос… Тут уже настала моя очередь смеяться. Нет, я не держал на него зла, более того, внутри я таял, вновь слыша его голос, но, чёрт, он такой самоуверенный! - Хм… прости. Олег, я поговорить хочу на самом деле… - Так говори, - пожав плечами ответил я, - Внимательно тебя слушаю. Сигарета уже давно истлела, я держал в руке бычок. Посмотрев на него, выкинул и тут же закурил снова. Я был спокоен – просто привычка. - Выйди на улицу пожалуйста. По телефону обсуждать это я не горю желанием. И именно в тот момент сердце оборвалось – увидеть его. Спустя почти год… Увидеть. Вживую. На расстоянии вытянутой руки. Увидеть его голубые глаза, губы, которые в более счастливые времена целовали меня… Тряхнув головой, я выкинул эти мысли из своей головы – бегать от него я не собирался, но и показывать волнение тем более. - Через полминуты буду, - и повесил трубку. Все чувства были обострены до предела. Я даже не бежал, я летел по лестнице вниз, притормозив лишь на последнем лестничном пролете. Остановившись на мгновение, я закрыл глаза и втянул носом теплый июньский воздух, которым был наполнен весь подъезд. И в этом воздухе я почувствовал твой аромат. Тот самый, который я так и не смог забыть. Покачнулся. Взял себя в руки, открыл глаза и сделал последние несколько шагов, отделяющие меня от выхода. Конечно же, ты был там, такой же прекрасный, как и всегда, и от этой красоты у меня закололо сердце. Ты стоял, засунув руки в карманы и, немного наклонив голову вбок, внимательно смотрел на меня. Потом ты вытащил одну руку и протянул навстречу ко мне. Я с небольшой задержкой в точности повторил твое движение. Кончиками пальцев я коснулся твоих, и в этот момент буря у меня в душе успокоилась, оставив место спокойствию и безумной убежденности в том, что наконец-то, все будет хорошо. Ты прижал меня к себе, зарывшись пальцами в немного отросшие, рыжеватые в последних лучах заходящего солнца волосы, а я, словно безумный, вдыхал и вдыхал твой запах, обнимая и прижимая еще крепче к себе. Так ты снова появился в моей жизни. Ты не объяснил своего исчезновения, да я и не спрашивал. Мне было достаточно того, что сейчас ты со мной, рядом, что я могу прикасаться к тебе, целовать… Но мы и не были вновь парой. Да. Мы общались, встречались временами, гуляя по паркам и аллеям тихого летнего городка. Трижды я проводил с тобой ночь, наутро просыпаясь задолго до тебя и любуясь чертами твоего идеального лица. А знаешь, за этот год ты почти и не изменился. Только вот я больше не был тем наивным пацанёнком, каким был год назад. Мы не говорили о нас. Не говорили о бывших отношениях, а я молчал о своих чувствах к нему. Я знал, что это признание может погубить хрупкую идиллию, только начавшую устанавливаться между нами. Я знал, что, уйдя раз, ты можешь оставить меня и во второй, и думал, что готов к этому. Думал, что смогу это пережить… Как же я ошибался.***
Это было двадцатое июля, и сегодня была годовщина нашего с ним расставания, которую я собирался «отмечать». Купить дохерища алкоголя, уйти в тот самый сад, где получил то сообщение и ужраться, словно свинья. Да, так я и собирался сделать. Одевшись, я тут же вставил в уши наушники, врубил музыку на полную и начал спускаться вниз. Я напевал какую-то мелодию в тот момент, когда вышел из подъездной двери и увидел… Там стоял ты и… Андрей. Мой любимый, и мой лучший друг. Они стояли там, и они обнимались. Я видел, что они целуются. Их глаза были закрыты. Меня зашатало. Сделав пару шагов в их сторону, я остановился. Что бы я себе там ни говорил, к такому я точно не был готов. Его руки обнимали Андрея и прижимали так, будто, отойди он на миллиметр дальше, и все – неминуемая смерть. По моему лицу (уже в который раз из-за него?) покатились крупные безмолвные слезы. Наушники выпали, и я смог услышать свое дыхание – неглубокое, рваное, как у астматика. Перед глазами плыло. Я видел только один выход – бежать. Единственный путь был – мимо них. Отбежав примерно на метр, я услышал сдавленное «Ах!», а потом мне вслед донесся голос. Тот самый любимый голос, слыша который сейчас, я разрыдался еще сильнее. Но, по-прежнему молча. - Стой! Олег! Стой, прошу тебя! Дай мне все объяснить! «Нет, нет, нет, нет…» Это все, что было в моей голове на тот момент. Я бежал и бежал. Петлял, пытаясь сбить Женю и Андрея со следа, но они слишком хорошо знали меня и все мои пути отхода – я не сумею их обмануть. Место назначения, впрочем, не изменилось – ноги несли меня прямиком в яблоневый сад. Я знал – там все кончилось в первый раз, там же должна и оборваться эта нелепая история. Я бежал не по тропинке, а прямо сквозь высокую траву, которая уже покрылась вечерней росой – холодало. В конце концов, упав в изнеможении, я подполз к старой яблоне и облокотился на нее спиной. Слёз больше не было – они высохли. Руки привычными движениями расстегнули потайной карман в рюкзаке и извлекли на свет то самое лезвие. После первого раза я, конечно же, прибегал к его помощи, но куда более аккуратно, чем тогда. Теперь от моих порезов оставались едва заметные белые шрамы на такой же белой коже. Но теперь все было иначе. Знаете… это предательство было равносильно смерти для меня – придя в мою жизнь второй раз, он вновь по кусочкам собрал моё разбитое сердце. Но лишь для того, чтобы снова бессердечно растоптать его, вырвать из груди и кинуть на землю кровоточащие останки. Я был не против. Лишь бы больше не болело. Делая два глубоких и длинных разреза, я думал о родителях и младшем брате. Я не говорил..? Три месяца назад они втроем попали в автомобильную аварию. Пьяный водитель грузовика смял в лепешку их небольшую машину, сделав ее жестяным гробом для тех, кого я любил больше жизни. Но тогда… тогда меня поддержала мысль о том, что, возможно, мало ли, Женя узнает о моем самоубийстве и… ему будет больно? Я думал об этом, и мысли о суициде испарялись из моей головы. А теперь он собственноручно запихнул эти же самые мысли мне в голову. Мне больше было не для кого жить. Еще два разреза, теперь на правой руке. Лезвие выпало в траву, но я не собирался его искать – дело сделано, оно больше не нужно. Сквозь боль, я улыбался. По лицу снова непрерывным потоком лились слёзы. Мои последние слёзы… - Олег! ОЛЕГ! ОЛЕГ!!! Я встрепенулся, но не более того – эти разрезы были куда более глубокими, чем даже тот, первый. Жизнь уходила из меня стремительными волнами. И я был рад этому. А любимый голос доносился уже совсем близко. В последнюю минуту я понял, что оставил за собой отчетливо видимую дорожку примятой травы, но сделать что-либо был уже не в силах. Я видел две головы, маячащие всего в паре метров от меня, и даже высокая трава не смогла скрыть меня от зорких глаз Жени и Андрея. Я видел выражение их лиц, видел, как шевелятся их губы, но… я уже ничего не слышал. Я закрыл глаза и поприветствовал темноту, словно старого друга, умоляя ее только об одном – забрать меня навсегда из этого чёртового мира. Моя роль в этой жизни уже отыграна, пора покидать сцену… Последнее, что я почувствовал, как мое тело, упавшее на мягкую траву, поднимают чьи-то нежные руки, и тихий, доносящийся словно сквозь толщу воды, голос: - Ты только держись. Не умирай. Прошу тебя… Я не смогу без тебя. Ты только держись… Держись… Прости… Но уже слишком поздно… слишком… слишком…..