Тамир: Столько гордости. Она погубит тебя, дитя.
Октябрь 1184 года
Стоило Альтаиру подойти чуть ближе, как Аль-Муалим перевернул текстом вниз некое письмо. Юноша успел заметить лишь одно французское слово завтра и понял, зачем его пригласили. Повелитель не стал, как обычно, делать паузу, пристально разглядывая своего подчинённого, а сразу перешёл к делу. - Альтаир, у меня есть для тебя важное задание. Вместе с Маликом ты отправишься в Багдад, дабы продолжить поиски. Рафик будет осведомлён о вашем прибытии и тайном задании, однако для всех вы отправились за жизнью Али Табара, что проповедует идеологию тамплиеров, путешествуя по городам. - Я понял, Повелитель. Аль-Муалим кивнул, отпуская Альтаира, и вернулся к прерванному занятию. Юноша встретил друга на тренировочной площадке, где тот оттачивал свои навыки. - Тебе всё ещё не хватает плавности. - Ла-Ахад прислонился к стене, ощущая, как холодный камень тут же стал вытягивать тепло. - Тогда покажи мне правильные движения, сразившись со мной, - голос Малика был полон боевого азарта, - по-настоящему: на стальных мечах и до первой крови. Ловко перемахнув через невысокий заборчик, Альтаир стал напротив друга и достал кинжал из ножен на спине. - Посмотрим, сможешь ли ты победить меня. Коротко поклонившись друг другу, они почти моментально бросились в атаку. Аль-Саиф двумя руками для более мощных ударов уверенно держал меч, стараясь не открываться лишний раз и не давать другу и шанса выйти из обороны. Ла-Ахад легко кружил около противника, стараясь избегать атак и изредка огрызаясь точными ответными выпадами кинжала. Скрытые клинки они решили не использовать. Альтаир старался не напирать, давая небольшую фору Малику, однако знал, что почти в любой миг мог закончить битву, выбив из чужих рук оружие или совсем легко, но чувствительно оцарапав кинжалом руку или щёку. - Ты ведь не хочешь, чтобы я испортил твоё смазливое личико? - юноша рассек воздух совсем рядом с лицом друга и быстро отступил на два шага, уклоняясь от широкого удара мечом. - И не надейся, - на выдохе ответил Малик, отступая вбок и блокируя ещё один выпад. - Аль-Муалим дал нам задание, - Альтаир перехватил чужую руку с занесённым клинком и выбил оружие. Меч со звоном упал вниз. - А потому мы сегодня же едем в Багдад.***
В седельной сумке рядом с тем самым трофейным знаменем сарацин Альтаир обнаружил записку на французском языке: «Благодарю за понимание». Скомкав её и кинув обратно, он оседлал лошадь и вывел её из конюшни. Малик уже ждал его за воротами. - Не боишься загнать Асасинку?* - с усмешкой поинтересовался Аль-Саиф, глядя, как друг закрывает ворота и садится в седло. - Не беспокойся. Она покрепче будет всех нас вместе взятых. Едем. Миновав Масиаф и естественное каменное ущелье, зорко охраняемое их братьями, ассасины поспешили к развилке, дабы выехать на восточное направление. Пару раз в месяц этими дорогами проезжали караваны из Дамаска в Багдад, и нередко можно было обнаружить утерянную поклажу: ткани, вино, специи, а иногда даже драгоценные побрякушки или обглоданные кости павших животных. От Масиафа до Багдада путь был примерно в три раза длиннее, чем до Дамаска, а потому Альтаир надеялся догнать какой-нибудь караван и заночевать вместе с торговцами, выдав себя за обычных странников. В этих краях темнело медленно. Солнце садилось за горизонт точно в положенный срок, однако свет не торопился покидать земли, равномерно исчезая вслед за светилом. Песок остывал, отдавая накопленное за день тепло. Было очень душно, словно бы собиралась песчаная буря, дабы накрыть эти безжизненные земли желтовато-серыми крыльями. Встревоженные лошади дёргали головами, настороженно косили своими умными глазами и фыркали на что-то в редких придорожных кустах. В сотне метров впереди послышалось ответное ржание. - Слышал? - уточнил Малик, привставая в седле и вглядываясь в даль. - Похоже, там купцы. Быстрой рысью ассасины догнали караван через двадцать минут. Четыре нагруженные телеги зорко охранялись восемью всадниками при мечах и тремя торгашами на мулах, что ехали во главе сей процессии. - Почтенный, - обратился Альтаир к человеку, одетому в более яркие и дорогие одежды, - можем ли мы присоединиться к вам на некоторое время? Конечно же, мы внесём и свою лепту в охрану каравана. Купец оценивающе посмотрел на оружие неожиданных просителей и благосклонно кивнул. - По поводу ночного караула поговорите вон с тем человеком, - он тыкнул своим коротким толстым пальцем в сторону всадника, к седлу которого был приторочен щит с гербом. Черты воина были весьма благородны, а светлая кожа ясно указывала на европейское происхождение. Поравнявшись со всадником (Малик предпочёл пристроиться в конце каравана, среди стражей-арабов), Альтаир уважительно приложил руку к груди и получил в ответ такой же жест. Переходя на французский, Ла-Ахад сказал: - Приветствую, рыцарь. Что привело тебя в эти безжалостные края? - Приветствую, странник. Знакомы ли тебе слова «долг чести»? - В ответ на едва заметный кивок Альтаира он продолжил: - Эти земли полнятся несправедливостью и угнетениями, а потому я хочу помочь людям, которые не имеют сил воззвать к правосудию. - Это благородная цель. - Ассасин потрепал утомлённую лошадь по холке. - Позволь мне первым дежурить этой ночью. Рыцарь кивнул и покинул Альтаира, чтобы сказать несколько слов своим воинам.***
Спустя примерно два часа караван окончательно остановился на ночлег. Телеги были выставлены полукругом, животные - распряжены и привязаны к вбитым в землю кольям, а костёр из редкого сухостоя - разожжён. Альтаир, закутавшись в выданное ему покрывало, мерял шагами узкий пятачок земли, разглядывая спящих и тьму за кругом света от костра. Лёгкий шелест песка дал понять, что дежурство пройдёт не в одиночку. На мгновение взвившееся пламя высветило тонкую, немного насмешливую улыбку и белые волосы рыцаря. - Почту за честь нести караул с таким ответственным человеком, - Альтаир коротко улыбнулся, заметив, как блеснули чужие глаза. - Будь осторожным завтра. В этих местах много не менее ответственных разбойников. На этом их разговор окончился. Когда горизонта коснулись первые робкие лучи, Альтаира отправили досыпать оставшийся час. Дневное путешествие было медлительным, размеренным и очень скучным, однако до Багдада было ещё далеко, а слова рыцаря посеяли в Ла-Ахаде зерна сомнений.***
Вокруг была чёрная ледяная вода, заливавшаяся в нос, рот и уши. Альтаира охватил ужас. Он пытался выплыть на поверхность, глотнуть хотя бы каплю воздуха и ощутить кожей зной пустыни, однако жгучий холод, сковавший его члены, отбирал силы на сопротивление. Его вытащили одним резким движением, сильные руки трясли его, словно тряпичную куклу, били по щекам и шептали незнакомые слова на странном языке. Альтаир раскрыл глаза, по которым тут же резанул слишком яркий свет, и сумел разглядеть чьи-то знакомые черты лица. Рыцарь? Зажав в кулаке амулет, что сейчас был величайшей драгоценностью на всём свете, мальчишка закашлялся, отплёвывая воду. - Проснись!***
Вокруг бушевало пламя. Уютное место для ночлега превратилось в самый настоящий Ад, наполненный проклятьями, криками боли, беснующимися животными и звоном стали. В паре метров от места, где лежал Альтаир, сражался Малик. Его противником был человек в чёрной одежде, а лицо разбойника было закрыто повязкой против дыма. Нащупав свой меч, Ла-Ахад поднялся на ноги и бросился в битву. Нападение на караван явно было чётко спланировано и продумано заранее. Ассасины успели убить ещё четверых до того, как остатки каравана догорели, а сами разбойники скрылись в пустыне. На земле лежало шестнадцать трупов, шесть из которых - люди в чёрных одеждах. Но Альтаир нигде не нашёл тела светловолосого рыцаря. - Похоже, что он был одним из зачинщиков, - предположил Малик, услышав рассказ друга. - Лучше поторопимся в Багдад, пока путь свободен. Ассасины оседлали своих лошадей и поспешили покинуть место, едва не ставшее их могилой. Альтаир размышлял о том, что везли купцы из Дамаска и чем они заслужили подобную кару вместе с остальными наёмниками-арабами. К вечеру третьего дня они достигли высоких стен Багдада. Власть сарацин и иных фракций в городе была слабой, а потому ассасины беспрепятственно прошли сквозь настежь открытые ворота. Малик почти сразу же вскарабкался на крышу, чтобы с высоты оглядеть город и найти бюро, а Альтаир устало опустился на ближайшую скамейку и прикрыл глаза. «Ты отправишься в Багдад». Всё тело болело после долгой езды, на коже неприятно ощущалась дорожная пыль, а все сомнения разом выплыли наружу, захлестнув так же, как чёрная вода из недавнего сна. «Путь ассасина всецело твой». Он уже не верил в собственные силы, не верил в то, что однажды сможет добиться чего-то значимого. Но всё же он зачем-то продолжал бороться дальше. Возможно, ради одной-единственной встречи. «Пусть вера направляет вас». Альтаир упёрся затылком в каменную стену и сжал кулаки: в нём просыпалась чужеродная ненависть, чужие слёзы и горечь мурашками пробегали по его коже, а чужая кровь тёмно-бурыми каплями стекала по его рукам. Стряхнув наваждение, юноша раскрыл глаза и посмотрел в темнеющее небо. «Благодарю за понимание». А существует ли на самом деле Понимание, проповедуемое тамплиерами? Альтаиру хотелось спросить у Рыцаря, имени которого он до сих пор не знал: «Веришь ли ты сам в свои слова? Понимаешь ли ты, что творится в этом мире и как с этим можно бороться?» Рядом мягко спрыгнул Малик. «Проснись». Альтаир слабо улыбнулся другу и поднялся на ноги. Поправив капюшон своего одеяния, юноша подхватил со скамьи походную сумку и кивнул в ответ. - Я знаю дорогу. Малик тоже устал и был измотан длительным путешествием, однако поддержка сейчас требовалась именно Альтаиру. - Тогда идём.Пусть свет Орла** направит тебя на твоём Пути.