Monstrosity

      Я не знала, что хотел сделать со мной Гарри, но это, наверняка, не было чем-то хорошим. Как бы я ни старалась ненавидеть его в этот момент, но все, о чем я могла думать – его глаза, когда он смотрел на меня после того, как я разбила нос, упав на пол. В них не было абсолютно ничего родного мне, ничего того, что было бы знакомым мне.       Уже несколько недель я сидела в этой темной комнате. Теперь я понимаю, что означает действительно быть одной: никто тебя не слышит, никто на тебя не смотрит, никто с тобой не разговаривает. Ты предоставлена сама себе.       Я считала, что хотя бы тот дерзкий вампир Луи, будет мне что-то говорить, но даже этого не происходило. Видимо, Гарри лишил меня любого общения... Я думала, что когда мы жили с ним в той церкви, я была одна, но только теперь я понимаю, что это было далеко не так. У меня был он.       Теперь у меня нет даже такой, казалось бы, меленькой частички в мире, но такой необходимой. Я сидела в этой комнате с железными стенами и прислушивалась к собственным вздохам. В полной темноте. Не было ни единого намека на свет. Ничего. Я была предоставлена самой себе. Все эти недели я была лишь наедине с собой, и это губило меня. Я поняла, что надоедала сама себе. Это отвратительное чувство безнадежности...       В один из дней дверь в "мою" комнату открылась, и Гарри вошел в нее, одетый во все черное. Он выглядел как сам демон: его глаза были красными, а кожа невероятно бледной. Что с ним произошло?       — Ну, вот и настал твой час, моя дорогая. Сама подойдешь ко мне, или мне приказать, чтобы тебя привели? — строго проговорил он. В его голосе ни намека на мягкость. Его тон заставил меня поежиться, но я оставалась сидеть на кровати. — Мне снова повторить? Если ты будешь испытывать мое терпение, будет хуже только тебе самой, поверь мне! — громче произнес он. Теперь Гарри действительно был зол.       Я тут же соскочила с кровати и осторожно подошла к Гарри. Неожиданно для себя самой я сжалась, когда он коснулся моего плеча.       — Не бойся ты так, не сегодня, — Гарри слегка улыбнулся, но его улыбка не была прежней: в ней не осталось ничего искреннего. Он взял меня за локоть и повел в неизвестном направлении.       Мы шли по тому же коридору: темному и мокрому и через несколько минут вошли в довольно просторную комнату. Скорей всего это была комната Гарри.       — Ты, наверное, сейчас думаешь, какой я монстр, — сказал он, садясь на стул справа от двери. Я пристально смотрела на него, сжимая руки в кулаки. — Не буду врать, за эти месяцы, проведенные с тобой, я действительно привык к тебе, — сказал он. Его голос был мягок, но все также безразличен. Я отвела взгляд, не в силах больше смотреть на то, в кого он превратился в моих глазах. Но зачем врать самой себе? Он всегда таким был. Вот он, настоящий Гарри, а не тот, каким я привыкла его видеть.       — Нууу же, дорогая, посмотри на меня. Разве ты не любишь меня? — я слышала, как он ехидно ухмыльнулся. Ему нравилось делать мне больно. Нравилось, как я страдала от его слов.       — Я ненавижу тебя, — однозначно произнесла я, со всей своей яростью посмотрев на него. Я пыталась вложить всю свою ненависть в этот взгляд, но, кажется, у меня ничего не получилось, так как он лишь рассмеялся на мои слова.       — Да ну? Почему я не верю тебе? — я снова отвела взгляд от его красных глаз. — Давай так: если ты докажешь мне, что я тебе ненавистен, то я, возможно, передумаю мстить твоей матери с помощью тебя. Все, что тебе нужно – доказать мне свою ненависть. Это ведь так просто, правда? Можешь делать со мной все, что пожелаешь: бить, резать, издеваться, кричать, что угодно, — я чувствовала на себе его пристальный насмешливый взгляд. — Согласна?       Мои руки начинали трястись. В голове начал крутится план, как доказать ему свою ненависть. Это ведь было так просто, правда? Но что я должна сделать? Как мне поступить.       — Да, — произнесла я, посмотрев ему в глаза.       — Тогда можешь начинать. Я весь твой, — ухмыльнулся он, раскрывая руки, будто предоставляя мне себя. Я глубоко вздохнула и начала медленно подходить к нему.       — Мне стоило переодеть тебя. Эта сорочка слишком открыта, — спокойно сказал он, дотрагиваясь до тонкого материала на моем левом бедре. Когда Гарри начал поднимать его вверх, костяшки его ледяных пальцев коснулись моей кожи, отчего я вздрогнула и резко выдохнула.       Мне нужно взять себя в руки, если я хочу выиграть. Я должна оставаться беспристрастной. Я не должна так просто поддаваться его движениям. Он лжет. Все это неправда. Я обязана понимать это. Но мое тело, кажется, не кооперировало с головой.       Рука Гарри начала подниматься выше и выше, доходя до моего пупка. Я остолбенела, когда он разжал руку; его ладонь коснулась моего пупка.       — Такая нежная, — шепотом произнес он, проводя рукой по моей талии. Мои мышцы сжимались под холодом его руки. Мне хотелось кричать и плакать одновременно. Я такая жалкая. Я должна была взять себя в руки, но его прикосновения не давали мне сделать этого.       Гарри встал со стула и приблизился ко мне. Его губы коснулись мочки моего уха и начали ее посасывать. Я схватилась за его предплечье, крепко сжимая его. Я не пыталась оттолкнуть его от себя или сдвинуть с места. Я просто стояла и не знала, что мне делать.       "Нужно придумать то, что напугает тебя. Оттолкни его от себя!" — приказывало мое подсознание, и я начала вспоминать. Я вспоминала все то, что Гарри сделал мне, чего я так боялась в нем.       По комнате раздался хлопок. Я ударила Гарри по щеке и, недолго думая, нашла на столе нож и схватила его, выставляя холодное лезвие перед собой.       — Еще раз прикоснешься ко мне, я порежу тебя на мелкие кусочки, чертов монстр, — оскалилась я, на что он едко улыбнулся.       — Тогда что мне прикажешь делать?       — Сними рубашку, — сказала я, на что он поднял одну из бровей, но тут же повиновался, снимая ее и откидывая в сторону.       Я не могла не взглянуть на его фигуру: ключицы довольно сильно выпирали, особенно когда он дышал, на животе слегка виднелись кубики, а мускулистые руки находились в свободном положении.       — Ляг на пол, — снова приказала я, и он тут же повиновался, ложась спиной на пол. Я контролировала его, и мне нравилось это.       Я провела холодным лезвием от ямочки между его ключицами и дошла до пупка, после чего остановилась в области сердца.       — Если воткнешь нож мне в сердце, очень пожалеешь об этом, — сказал он, смотря на меня снизу вверх. Его кудри были раскиданы по лицу, а красные губы слегка приоткрыты.       — Ты выиграешь, если заставишь меня застонать, — неожиданно произнес он, снова начиная ехидно улыбаться. Я пристально смотрела ему в глаза, пытаясь понять, что мне делать дальше.       Я отбросила нож в сторону и коснулась пальцами его живота и провела ими до его груди. Наклонившись, я коснулась губами его кубиков. Его мышцы были такими грубыми. Я чувствовала, как они двигались под его кожей. Я начала идти выше, поднимаясь к его шее. Гарри запрокинул голову, давая мне больше пространства.       Я поцеловала его кадык, который тут же дернулся от моего прикосновения. Я могла чувствовать, что ему нравилось это. Я перекинула свою правую ногу через его бедро и села на его пояс.       Он был таким красивым с этого ракурса: его опустошенные зеленые глаза пристально наблюдали за мной, кончики его пальцев были в полностью расслабленном состоянии, а грудь слегка поднималась и также аккуратно опускалась. Если бы он не был таким жестоким...       Я тяжело дышала, не в силах больше справляться со своим дыханием. Моя рука коснулась его ремня и аккуратно начала его расстегивать. Мне давно хотелось сделать это, но...       Справившись с ремнем, мои ноги согнулись в колени между его. Я слегка стянула с него штаны и схватилась за материал его боксеров. Он явно был напряжен, и мне нравилось это. Оттянув ткань, я взяла в руки его член. С небольшим усилием я смогла соединить указательный и большой пальцы вокруг него.       Гарри резко выдохнул, когда я сильнее сжала его достоинство. Я смутно понимала, что делать... ладно, я представляла, но мой страх сделать что-то не так заполнял меня полностью. Руки тряслись, а подсознание было не со мной.       Я наклонилась и коснулась кончиком языка его головки, а затем полностью обхватила ее губами. Я почувствовала, как Гарри начал покачивать будрами, пытаясь заставить меня взять больше, но я не поддавалась. Я знала, что он хотел сделать все быстро, но скорость не была в моих планах. Я все еще любила его. Да, как бы отвратительно это не звучала, но такова правда. Иногда она даже омерзительней лжи.       Я начала двигать рукой в такт движениям губ, и стон Гарри не заставил себя долго ждать. Я выиграла. Это была победа.       — Продолжай! — нахмурился он, окинув меня хладнокровным взглядом, когда я отстранилась от него, думая, что все окончено.       — Я выиграла спор. Ты должен оставить меня в покое, — максимально уверенно произносила, но голос все равно дрожал.       — Я не говорил, что оставлю тебя в покое, я лишь сказал, что возможно я передумал использовать тебя в моем плане. Но теперь ты начинаешь раздражать, — сердито произнес он, поднимая туловище и хватая меня за подбородок. — Своими отказами ты рушишь свои же надежды на спасение, малышка, — прошептал он, пристально смотря мне в глаза. Они все еще были красными, как сама кровь.       — Я не буду делать этого, — однозначно произнесла я, пытаясь встать, но его рука схватила меня за шею и потянула на себя. Слезы начали заполнять мои глаза. Как же я его ненавижу. Ненавижу, но все еще люблю...       — Будешь, детка, поверь мне, и я не собираюсь с тобой церемониться! — резко проговорил он, все еще держа меня за шею. Гарри быстро встал и подставил мое лицо к своему члену. — Соси, сука, — я со всей силы сжала губы, не давая ему войти внутрь. Это еще сильнее разозлило его, и он надавил на мою шею, отчего рот сам открылся и впустил в себя его плоть.       Его рука отпустила мою шею, но вместо нее он схватился за волосы и начал насильно насаживать на себя. Я заскулила, пытаясь оттолкнуть его от себя, но его сила никогда не сравнится с моей – я только делала больно сам себе. Его руки сильнее схватили меня за волосы.       Я не могла взять его полностью, чего он так хотел. Меня ужасно тошнило, а слюна капала на кремовый ковер, но, кажется, его это не беспокоило. Мои всхлипы смешивались с отвратительными звуками моей немощи. Я не могла противостоять ему.       Гарри давал мне несколько секунд отдышаться, но затем снова насаживал меня на все длину, отчего мое горло начало болеть, а рвота подступала слишком близко. Это было унизительно. Он унижал меня, заставляя доставлять ему удовольствие.       Когда Гарри, наконец, кончил, он заставил меня проглотить его сперму. Это было настолько отвратительно, что тут же последовал рвотный рефлекс, но я смогла сдержать себя. Губы дрожали, руки тряслись, все мое лицо было в слезах и слюне, но теперь это никого не заботило. Теперь я сама по себе, и я должна понимать это, если я хочу выжить. Нельзя сдаваться...       — Уберите ее отсюда, — сказал Гарри, и меня тут же схватили за предплечье и потянули вверх. Я не помню, как оказалась в "своей" железной комнате, и у ж тем более не помню, как выглядел тот парень, что сидел передо мной.       — Вот, держи, — он подал мне влажную салфетку, которой я тут же начала вытирать свою униженное лицо. Меня тошнило при одной мысли, что я увижусь с Гарри снова. У меня до сих пор не укладывается в голове, что все, что я испытала с ним было враньем, каждое его слово, действие... Ненавижу.       — Прости, я не могу отвести тебя в ванную, Гарри запретил, — тихо сказал парень, передавая мне еще одну салфетку и забирая использованную. Я думала, что ему будет противно брать ее, но все же он взял ее. Не знаю, что он сделал потом: выбросил ли ее в темноту или что-то еще – мне было все равно.       — Все нормально, — приглушенно проговорила я. Голос был в ужасном состоянии. — Зачем ты помогаешь мне?       — Мне жаль тебя. Я никогда не хотел, чтобы Гарри стал таким, но, ничего не поделаешь, такая у него судьба, — все также тихо проговорил парень, после чего забрал у меня использованную салфетку и вышел из "клетки", закрывая за собой дверь и оставляя меня в полном одиночестве. Снова.