Monstrosity

— Откуда Вы знаете? — удивленно спросила Гарольда Муза, находясь в кровати. — Я просто предположил, любовь моя, но судя по всему, это так и есть, — слегка улыбнулся он, осматривая комнату. В комнате повисла тишина. Девушка сморозила ерунду и теперь им обоим не комфортно. — Простите, — пролепетала она, смотря на лицо Гарри. Он облизнул губы, после чего растрепал свои волосы, снова приводя их в порядок. — Ничего. Я понимаю, что тебе до сих пор кажется, что я смогу сделать это с тобой без твоего желания. Но поверь мне, любовь моя, я бы никогда не сделал тебе ничего плохого. Да, возможно, я уже оступился, но такого больше никогда не повториться, ангел мой, я обещаю тебе, — хриплым голосом проговорил Гарольд, пристально смотря девушке в глаза. Ее сердце забилось быстрее, но не от каких-либо чувств к вампиру, а из-за того, что она боялась, что все это было наглой ложью. Он обещал, что не тронет ее, но не сдержал свое обещание. — Ладно. Но теперь... не могли бы Вы выйти? Я просто хочу побыть одна, — тихо произнесла девушка, смотря на руки парня. Вены на его руках слегка выпирали, придавая вампиру некую сексуальность, но это совсем не было человеческой сексуальностью, наоборот, ведь вены не были обычного человеческого цвета, а алого, как самая красная роза на планете. — Да, конечно, ангел мой, все, что угодно, — Гарольд вышел из комнаты Музы, попутно закрывая за собой дверь. Только сейчас девушка поняла, что у нее совсем нет одежды. Единственное, что у нее было – маечка, надетая под футболку, старенькие джинсы и обычные весенние сапожки, да и белье у девушки уже совсем испачкалось, а новое тут вряд ли найдется. Муза понимала, что ей срочно нужно идти в магазин, но мысль о том, что вампир увяжется за ней, не давала ей покоя. Теперь она не сможет просто так одна прогуливаться по магазинам со своей подругой. Или же Гарольд сам решит сходить в магазин и выбрать для нее одежду. Но с его старомодным вкусом, ей наверняка не понравится его выбор. Девушка нехотя вышла из своей комнаты и направилась вниз, чтобы найти Гарри. Его нигде не было. "Скорей всего он снова пошел на охоту...", — подумала Муза, останавливаясь посреди гостиной, чтобы осмотреться. Через несколько секунд девушка решает отправиться в ванную комнату, чтобы принять горячую ванну и на несколько секунд забыть этот реальный мир, в котором она заперта. В ванной царствовал приятный аромат и довольно-таки красивый интерьер, хотя и давнего времени. Девушка наполнила ванну теплой водой, сняла с себя майку, старые джинсы и посмотрела в огромное зеркало, которое показывало ее тело в полный рост. — За что мне это? — тихо произнесла Муза, вглядываясь в свое отражение. — Разве я не заслужила чего-то лучшего? Что я сделала не так? Где провинилась? — по щеке девушки скатилась слеза, но она быстро смахнула ее, сняла нижнее белье и погрузилась в расслабляющую ванну. "Может мне утопиться?" — пронеслось в голове Музы. Она на секунду задумалась, но потом ей стало противно он этой мысли. "Я родилась не для этого..." — девушка слегка улыбнулась, проводя рукой по выставленной из воды ноге. Мысли быстро начали заполнять ее голову, захлестывая волнами. То хорошее, то плохое навещало ее, но она успокаивала себя мыслями о том, что скоро все пройдет, что это все – просто темная полоса в ее жизни. У всех такое бывает. Пролежав в воде более двух часов, девушка вылезла из ванны, заворачивая белое полотенце вокруг своего тела. Муза снова посмотрела в свое отражение. На этот раз ей было гораздо лучше, гораздо легче. Она забрала свои вещи и направилась обратно в комнату, чтобы слегка вздремнуть. — Ты была в ванной? — от неожиданности девушка выронила одежду из рук и мгновенно посмотрела на источник звука. — Да, а что? — Муза повернулась обратно и нагнулась, чтобы поднять свою одежду, но, как на зло, полотенце, обвивавшее ее тело упало вниз. Она быстро схватилась за него, прикрывая интимные участки своего тело. Обернувшись, девушка поняла, что Гарри все видел. — Господи, почему Вы не отвернулись?! — кричала она, натягивая на себя свалившееся полотенце. — Перестань, ангел мой, ты думаешь, я никогда не видел женскую попу? — улыбнулся он, подходя ближе к девушке. Его грудь прижалась к ее спине, а по коже прошлись мурашки от слишком близкого прикосновения. — Я чувствую, как ты дрожишь. Тебе не стоит стесняться, милая, в твоем теле нет ничего такого, чего бы я не видел у других девушек, — сказал Гарри, поддерживая полотенце девушки своими крепкими руками, — но вот все-таки твое тело притягивает меня больше всех других, любовь моя, — прошептал Гарольд ей на ушко, слегка касаясь губами ее мочки. — Я так сильно люблю тебя, — закончил он, отпуская руки и уходя в противоположную сторону. Тело музы продолжало трястись от теплой кожи вампира. Ее шея до сих пор помнила его горячее дыхание, а руки до сих пор хранили тяжесть рук Гарри. Возможно, он нравился ей физически, но совершенно не подходил душевно. Фуксия и золотая колючка — вот как можно было сравнить их. Вернувшись обратно в комнату, девушка закрыла дверь на замок и легла на кровать, кладя руки на живот. Ее дыхание было не размеренным, а прерывистым. Она понимала, что не могла влюбиться в это чудовище, но ее сердце говорило об обратном. "Это всего лишь минутная слабость..." — подумала она, вставая с кровати и надевая свое старое белье и одежду. Муза понимала, что ей срочно нужны новые вещи, но вот подходить к вампиру она все же не решалась. Проголодавшись, девушка спустилась вниз. На кухне ее ждал большой копченый цыпленок с нарезанными помидорами и огурцами вокруг. Рядом с ним стояла тарелка Цезаря – ее любимого салата, еще в нескольких сантиметрах от курицы стояла бутылка вина с одним лишь бокалом. Также на столе находились креветки, несколько пудингов, шоколадный торт и картофельные шарики на листе зеленого салата. Гарольд стоял рядом с этим столом наблюдая за реакцией девушки. — Что это? — удивленно спросила она, рассматривая каждое блюдо по-отдельности. — Я готовил все это вчера ночью, пока ты спала. Я надеюсь, что мои труды не были напрасны и ты попробуешь то, что я приготовил, любовь моя. Уверен, ты уже давно страдаешь от голода, — улыбнулся Гарри, подходя ближе к Музе и слегка касаясь пальцев на ее руке. — И сегодня нам нужно будет съездить тебе за одеждой, если, конечно, ты не хочешь всю жизнь проходить в этом. Особенно в одном и том же нижнем белье. Я уверен, что тебе уже довольно неприятно в том самом месте, — тихо прошептал он, наклонившись к уху девушки. — Определенно, — Муза выдернула свою руку из руки вампира и села за стол, беря в руки нож и вилку. — Я ужасно голодна, больше не могу терпеть, — проговорила она, прежде чем опустила небольшой кусочек курицы в свой рот.

***

— Вы серьезно? Вы правда позволите мне поехать с Вами? — девушка была вне себя от радости, после того, как вампир сказал ей о том, что она может поехать с ним, чтобы выбрать себе одежду. — Да, но только при одном условии: ты не должна отходить на меня ни на шаг, а если попробуешь сбежать, то тебе самой станет хуже, дорогая, — его выражение лица стало суровым. Возможно, Гарольд догадывался, что Муза все равно попытается сбежать, но все-таки надеялся, что это не произойдет. — Конечно, я никуда не уйду, обещаю, — сказала девушка, накидывая на себя куртку. — И часто Вы ходите по магазинам? — спросила девушка, когда вампир начал открывать входную дверь. — Часто, ведь кое-кому здесь постоянно нужна еда, и я не имею в виду только тебя, любовь моя, — произнес Гарри, уже закрывая за собой дверь. Путь к довольно-таки старой машине прошел тихо. У Музы было много вопросов, но все они, казалось, были глупыми или даже слишком простыми. Девушка села в машину, которая сейчас считалась бы раритетом. Да, она была красива, но для нее это не имело никакого значения, ведь главное не какая машина, а какой в ней водитель, а уж он был не самым приятным человеком на свете. Радио совсем не работало, что делало обстановку еще более утомляющей. Муза чувствовала неловкость, сидя рядом с тем, у кого на площадке возле дома похоронено больше сотни трупов. — Тебя что-то смущает? — спросил ее Гарри, секундно посмотрев на нее и снова возвращая взгляд на дорогу. — С чего Вы взяли? — смутилась она, смотря в окно на пролетающие мимо деревья. На скорости они, казалось, кружились в каком-то танцем, причем очень быстром, настолько, что глаза девушки не успевали поймать каждое их движение. — Ты сильно сжимаешь ноги и пытаешься прижаться к двери. Я тебя пугаю? — с неким разочарованием спросил вампир, продолжая следить за дорогой. Сердце Музы снова сильно забилось, будто хотело выпрыгнуть из груди, но что-то ему мешало. — Ну, несмотря на то, что вокруг Вашего дома похоронено больше сотни человек, меня, конечно, больше ничего не пугает в Вас! — почти выкрикнула она, смотря профиль Гарри. — Ты дошла и до этой истории, милая. Знаешь, тебе вообще не стоила трогать мои вещи, ты ведь понимаешь это, солнце? — Муза сглотнула, посмотрев на кровавые глаза вампира. Снова были сказаны неверные слова в его сторону. Машина начала снижать скорость и вскоре остановилась на обочине около густого темного леса. Глаза девушки начали метаться из стороны в сторону в поисках выхода. — Хочешь выйти? — с ухмылкой проговорил он, закрывая все двери в машине. — Не выйдет, ангел мой. Ты была непослушна, а знаешь, что я делаю с непослушными девочками? — в его голосе слышалась ярость, он явно был не в восторге от того, что она прикасалась к его вещам. Муза начала дергать за ручку, пытаясь выдернуть замок наружу, но он засел настолько глубоко, что она даже не могла к нему прикоснуться. — Боишься, солнышко? Ищешь выход? — его рука дотронулась до бедра девушки, следуя вверх и доходя до ремешка на ее джинсах. — Ммм, — холодные пальцы вампира коснулись горячей кожи Музы, отчего она зажмурила глаза, сжимая руки в кулаках. — Такая теплая, — тихо произнес Гарри, поднимая руку выше по животику девушки. Все ее тело сжалось от неожиданного холода, а с губ слетали почти неслышные резкие выдохи и вдохи. — Выходи из машины, — резко сказал вампир, убирая от девушки свою холодную руку. Муза тут же подчинилась, вставая рядом с вампиром и сильно прижимая руки к телу. — Ты должна уяснить, что брать чужие вещи запрещено, ангел мой, — Гарри схватил девушку за руку и потянул за собой в лес, заводя ее туда, где было не видно дороги. — Прислонись к дереву! — приказал он. По щекам Муза покатились слезы, но она отчаянно смахивала их руками, мысленно пытаясь себя успокоить, но это не помогало. Она выполнила приказ монстра, встав спиной к дереву. Вампир быстро подошел к ней, дотрагиваясь на пуговице на ее джинсах. — Нет, пожалуйста, не надо! — она схватила его руки, пытаясь убрать от пуговицы, но он не послушал ее, откидывая их в сторону. — Прошу, Гарольд, не надо! Нет... — умоляла девушка, но он лишь расстегнул ширинку на ее джинсах и резко потянул их вниз. — Не надо... — слезы градом катились из ее глаз, а желание сейчас оказаться дома все росло и росло. На улице было дождливо, что придавала еще устрашение к этому темному лесу и мокрому дереву, о которое облокотилась девушка. Гарри быстро сдернул трусики с девушки, опуская их до уровня джинс и резко развернул ее так, что теперь она стояла к нему спиной. — Умоляю... не трогайте меня... пожалуйста... я все сделаю, только не надо... — молила она хриплым голосом, но вампир лишь вытащил ремень из своих штанов и резко ударил им по попе девушки. Ее звонкий голос эхом отразился в мокром лесу, но Гарри это не остановило. — Тебе не следовало залезать в мои вещи, солнышко. Я знаю, что после этого ты постоянно будешь избегать меня, но ты должна знать свое место в моем доме и уже тем более не трогать то, что тебе никогда не принадлежало, — еще один хлесткий удар раздался в лесу, а за ним последовал и крик бедняжки. — Больно? Разве тебя в детстве никто не наказывал, солнышко мое? М? Нет? — тихо прошептал Гарольд на ухо Музы, но она не обращала на это никакого внимания. Ее мягкое место сильно горело от слишком сильных ударов вампира. — Ну же, скажи мне, тебе больно? — последовал еще один удар и громкий крик снова озарил лес. Начался дождь. — Давай же, скажи это! — крикнул он, ударяя еще раз. И снова душераздирающий крик. Муза поджала ноги, пытаясь уменьшить боль, но теперь ей уже ничего не поможет. — Мне больно! — крикнула она, с силой сжимая промокшее дерево. Вампир ударил девушку ремнем еще раз, отчего она закричала еще громче и полностью вжалась в дерево. От воды удары стали еще больнее, но он и не думал останавливаться. — Тебе должно быть стыдно за то, что ты сделала, дорогая! — и еще один удар и снова крик, наполняющий дождливый лес. Волосы Музы совсем промокли от дождя, а слезы уже сливались с каплями, падающими с неба. — Ну же, говори, тебе стыдно? — еще удар и следующий за ним крик. От неимоверной боли девушка упала на землю, слегка касаясь своих бедер. — Встать! — но Муза не повиновалась. — Я сказал, встать! — громче проговорил он, пугая уже и так напуганную бедняжку. — Я не могу, — еле слышно проговорила она, хватаясь руками за мокрую траву. Гарри вернул ремень на место и присел на корточки, смотря на красное лицо Музы. Он понимал, что она не простит его, но другого выхода у него не было: он не мог позволить ей найти то, что молниеносно перевернуло бы ей жизнь. Вампир поставил девушку на ноги, осторожно поднимая ее трусики и джинсы. Застегнув пуговицу, он взял ее на руки, относя ее к машине. — Ляг на заднее сидение, — спокойным голосом проговорил он, опуская обессилившую девушку на землю и открывая для нее заднюю дверь автомобиля. Муза последовала совету Гарри, ложась на заднее сидение и сгибая ноги в коленях, чтобы полностью убраться. Все ее тело горело от ужасной боли и позора. Она никогда не испытывала такого унижения. Это боль была несравнима ни с какой другой болью на свете. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о ней. Дорога обратно в этот злосчастный дом, казалось, длилась часы, а то и дни. Дождь с ужасной силой барабанил по окнам машины, а Гарри то и дело посматривал на девушку, лежащую в слезах на заднем сидении. Он сделал ужасную ошибку, наказав ее таким способом, но для него это было единственным правильным решением. Гарольд действительно любил ее и каждое его движение, причинявшее боль Музе, будто ломало ему кости снова и снова, но другого выхода не было. Доехав до дома, Гарри вышел из машины и открыл заднюю дверь, вытаскивая из машины девушку. Она застонала от боли, когда он поднял ее на руки, что заставило вампира чувствовать себя еще более виновным. Он донес беднягу до своей комнаты и поставил Музу на ноги, снимая с нее промокшую куртку. Гарольд осторожно положил ее боком на кровать, чтобы ей было не так больно. — Сейчас, милая, все будет хорошо, я обещаю. Мне так жаль, — тихо произнес он, выходя из комнаты девушки. Через несколько минут он вернулся с женской ночной рубашкой, снял с Музы кофту, а затем и джинсы, дальше последовало и ее ночное белье. Гарри аккуратно одел девушку в ночную сорочку и положил обратно на кровать, накрывая ее одеялом. — Я не мог поступить иначе. Господи, я так виноват перед тобой, — тихо произносил вампир, держа беднягу за руку. — Я вылечу тебя, клянусь. Все будет хорошо, ты сможешь простить меня, я уверен, — сказал он и быстро вышел из комнаты, отправляясь за пределы дома на очередную охоту. — Я ненавижу Вас, — тихо прошептала Муза, погружаясь в глубокий сон.