Оdio

- Вот ублюдок, - вырвалось у Циско. Барри вздрогнул, его друг ругался крайне редко, и чаще всего это делал на родном языке. - Чертов ублюдок, - для верности повторил он. Перед ними стоял Хартли, собственной персоной и улыбался во все тридцать два зуба. - Я же говорил, что мы еще встретимся, Франциско, - улыбнувшись, сказал он. Циско скрипнул зубами, и бросил взгляд на Барри. - Te dije que salir. * - No te escuche *- улыбнувшись, сказал Хартли. Если бы взглядом можно было убить, он бы уже лежал трупом, некрасиво растянувшись на полу. - Циско, все в порядке? – Барри, обескураженный потоком непонятных речей, был готов к любому исходу. - В полном, ты не мог бы оставить нас одних? – он не отводил взгляда от улыбающегося Хартли, и чувствовал, как внутри него просыпалась ненависть. Та ненависть, которую он так долго в себе гасил, та ненависть, которая была не ясной, ведь он сам до конца не понимал, кому она адресована. Ему самому, за то, что отпустил, за то, что обманул своих друзей. Или же Хартли, за то, что вообще появился в его жизни. А Хартли лишь с улыбкой победителя проводил взглядом слегка удивленного Барри. - И что же вы собрались вместе делать? – спросил он. - Ну уж не трахаться, - огрызнулся Циско, размышляя над тем, поможет ли ему счет до десяти. - Конечно, - обманчиво-ласково улыбнулся Хартли, подходя ближе. – Трахать ты можешь только меня. Последнее слово он сказал ему прямо в губы, и Циско не стал себе отказывать, приникая к ним, жестко кусая, заявляя свои права. - Я ненавижу тебя, - искренне сказал он, прижимая к себе. Хартли радостно поддался на ласку, запуская руки в волосы. - Это-то мне и нравится. - Bastardo,* - простонав, сказал Циско отталкивая от себя и идя по направлению к спальне. В эту игру они играли бесконечно. Как только Хартли оказался в комнате, он тут же сел на бедра к Циско, проведя ладонями по груди. - Ты так мило ругаешься. - Repinga* , не тормози, - Циско за волосы притянул его к себе, целуя губы, слизывая горький вкус. Когда он только успел сойти по всему этому с ума? - Очень соблазнительно, - прошептал Хартли, стягивая футболку. Ему нравилось, казалось, все, что делал Циско. Как он хватал его за волосы, как втрахивал в кровать и уж конечно, как он ругался, прямо в чувствительное ухо. Сводя с ума. - Ты слишком много думаешь, - заметил Циско, и в одно мгновение Хартли уже оказался на лопатках, тихо ахнув и разведя ноги. - Заставь меня забыть обо всем. Об этом Циско несколько раз просить было ни к чему. Укусив ключицу, он потянулся руками к поясу и замер. - Perra*, на кой черт тебе одни пуговицы на джинсах? – он уткнулся головой ему в плечо, пытаясь отдышаться. Хартли засмеялся. - Потому что я знал, что тебя это выбесит. Циско сжал ему горло и принялся вслепую пытаться расстегнуть ряд пуговиц, которые заменяли молнию. Хартли лишь выгибался, словно кот, растворяясь в ощущениях. Член давно стоял и требовал к себе внимания, но у них никогда не выходило с долгими прелюдиями. Циско никогда с ним не церемонился, будто бы боялся, что если он хоть на секунду задержится, если подарит хоть йоту своего тепла – Хартли развалится. Поймет, что это не просто ненависть и как всегда все испортит. Хартли потерялся во времени и не сразу понял, как оказался без джинсов и белья, вжатый лицом в матрас. Сейчас в его власти были только ощущения. Ощущение горячего дыхания Циско, ощущение его члена, лоснящегося от смазки, и растягивающего. - Gimiendo puta. Quiero escuchar sus gemidos*, - прошептал Циско, входя до конца и начиная двигаться. - Yo no soy una puta, incluso si te gusta pensar que si*, - на одном дыхании простонал Хартли, и тут же сорвался на крик, чувствуя руку в своих волосах, которая оттягивала, заставляла прогнуться до хруста в спине. Циско двигался быстро, рвано, кусая и раз за разом оставляя свои метки. В какой-то момент Хартли понял, что тот полностью одет, только слегка приспустил джинсы – и это стало его триггером. Стерло черту между реальностью и наслаждением, толкая в оргазменную негу. Громко простонав, Хартли излился себе в руку, падая на подушки, Циско через минуту последовал за ним, нежно поцеловав загривок – единственное, что он позволял себе. Хартли развернулся, смотря мутными от пережитого оргазма глазами. - Все-таки тебе это нравится, - заметил он, убирая со лба налипшую прядь. - Нравится, - кивнул Циско. – Но если ты еще раз тут объявишься – я сдам тебя мистеру Уэллсу. - Не сдашь, - Хартли улыбнулся, уже сам нежно целуя поджатые губы. И он был прав. Сколько бы раз Хартли ни возвращался, Циско будет ругаться. Будет материться, прогонять, бить, трахать – но не сдаст. Не позволит закрыть его сокровище в камере. Но он об этом никогда не расскажет. А Хартли это было и не нужно. * Я же сказал тебе исчезнуть * А я не послушался * Ублюдок * Мать твою * Сука * Стонай, шлюха. Я хочу слышать, как ты стонешь * Я не шлюха, даже если тебе хочется об этом думать