Дневник Бабочки

Больничная палата. Пустая и свежая. Большое окно и широкий подоконник, на нем сидит женщина, лет сорока. На столе, возле кровати, стояла ваза с орхидеями, бутылка воды. Дверь отворяется и медленно заходит медсестра. - Простите, мне придется вам сказать, - медсестра чуть запнулась, а у женщины на окне полились слезы, - нет, нет, не плачьте! Она в реанимации, она еще жива! Мы сделаем все! Все, что в наших силах! Эту женщину зовут Элли. Ее дочь больна анорексией и именно она сейчас в реанимации. Милая, милая Вэлли*! Ее мать не могла понять, почему она довела себя до такого. - Элла Гордон? Ваша дочь - это Вэлла Джей Раут? Она пришла в себя. - это была новая медсестра, довольно безразличная и сухая. Но Элли спрыгнула и побежала в палату к дочери. Она назвала свою дочь в честь покойного прадеда, немного совместив его имя со своим. То есть Виктор и Элли. Думала, что дочь станет сильной и счастливой. Фамилия тоже отличалась, потому что Джеймс Раут, отец Вэлли, бросил ее после родов. Тем не менее, Элли все равно считала свою дочь везучей. Вот палата. Такое количество проводов... Вэлли улыбнулась, но ее лицо было очень бледное, почти сливалось с постелью. - Дорогая, как ты? - мама пыталась не плакать. - Хорошо, мам. Мне так легко. Это непередаваемое ощущение. - она шептала. Хрипела, но улыбалась. - Зачем ты это делаешь? - Я никогда и никому этого не расскажу. Чувствую как угасаю. Мне хотелось гореть, просто пылать огнем быстрой жизни, быть в самом центре событий, но тогда не считала что достойна этого. Сейчас я не могу вернуться к прежней жизни. Мне не позволяют. Кто-то шепчет, что нельзя. Нельзя есть. Кажется, я схожу с ума. - Элли плакала, ведь ее дочь сейчас почти что сказала о том, что скоро умрет. - Я не хочу тебя терять! - Мам, я тебя люблю, очень сильно люблю! Под матрасом в моей палате есть тетрадь. Почитай. И если умру - я не оставлю тебя. Я всегда буду рядом. Клянусь тебе. - Вэлли сделала вдох и уснула. Вернувшись в палату, Элли достала ту самую тетрадь. Она белая и выглядела совершенно новой. На первой странице написано, длинным и размашистым почерком: "Я буду довольна собой". Дальше шел просто дневник. Немного странный. Он дал ответы на многие вопросы матери. " 01.04. Здравствуй, дневник! На этот момент, как завела эту тетрадь, я уже потеряла около шести килограмм. Почему я это делаю? Можно ответить на этот вопрос, но кто в этом нуждается? Хочется чувствовать слабость в теле, еще хочу заниматься в спортзале. Я хочу нереального. Сегодня поняла, что могу достичь этого, если перед тренировкой съем немного шоколада. И больше ничего не буду есть за день. Я добьюсь того, чтобы люди меня полюбили." Разве люди ее не любили? И тут Элли поняла, что ее дочь никогда не отвечала на вопрос: Как дела в школе? Но это ее собственное дело, Элли не вмешивалась. "07.04. Я ненавижу еду. Я ненавижу еду. Я ненавижу еду. Я ненавижу еду. Вчера мои одноклассницы поступили очень подло. Ведь я всегда весила около шестидесяти килограмм, а сейчас меньше и, видимо им очень завидно это видеть. Черт, мне это нравится! Но они заставили съесть кучу кусков торта и целую гору шоколада. Ненависть к себе во мне пылала. Тряслась и плакала. Я была очень бледная и холодная, но меня жарило просто. Хотелось убрать эту еду из себя к черту, но эти люди! Они ничего обо мне не знают и не надо. Куда бы я не пошла - они везде! После нескольких уроков в таком состоянии, почувствовалась жуткая усталость. Видимо, все калории я сожгла от сильной стрессовой ситуации. Все равно, сегодня я лягу с мыслями о ненависти к себе." "13.04. Отвес. Наконец-то! Ура! Но мне страшно радоваться. Никому это не скажу. Меня никто в классе не понимает. Меня раздражает Бэк*. Она настолько жирная, что смотря на нее, у меня пропадает желание есть. Именно она неделю назад пыталась меня накормить. Я не понимаю ее! Почему ее желание стать совершенной является желанием быть лучше других? Единственный человек, с которым ты можешь сравнивать себя - это только ты в прошлом. То есть какой ты есть и каким был. Она пытается стать лучше, не путем самосовершенствования, а путем устранения тех, кто лучшее нее. Может еще и убивать начнет? Стоит один раз отказаться от мороженного, говорит мне, что она от него худеет. Ах ты грязная проститутка, ты все еще жирная! Она не хочет быть индивидуальной, но это может означать лишь что, что она погибла как личность! Ох, если бы могла быть более дерзкой, то я бы заставила ее поплатиться!" "17.04. Отвес. Он стал регулярней. Потому что я перестала срываться. Всегда хотелось петь, сейчас я занимаюсь этим, вместо еды. Наверное, если будет больше практики, то смогу петь очень круто. Алана* очень хорошо поет. Но у меня голос немного лучше, только сырой, необработанный. Кстати о Алане. Она похожа на Бэк. Только очень красивая, стройная. Ничего не бывает просто так, верно? Она не довольна собой и также, хочет быть лучше всех. Это очень эгоистично, потому что мы все здесь равны. Не довольна своей жизнью, хотя у нее хороший парень. Черт, они так любят друг друга! Тем более, Брэндон*- хороший парень. Может быть, он мне не друг, но только Брэндон всегда замечал все изменения, происходящие со мной. Иногда, ловлю себя на мысли, что ему не плевать на меня. А нет, ему глубоко плевать. Не страшно, ведь я все ближе и ближе к своей мечте." Записи были на каждый день, но не все были понятны или интересны. С каждой неделей, почерк становился легче, тоньше, размашистей. "22.04. Я жирная. Мне сказали, что я жирная. Черт, я ненавижу еду. Я ненавижу еду. Я ненавижу еду. Теперь каждый день буду начинать с этого. С того, что я ненавижу еду. Ненавижу! Бедра не уходят, они все еще очень массивные. Все еще занимаюсь бегом. Это страшно, мне кажется, что уже ничего не смогу. О, черт, нет, я смогу! Я стану худой за каждое ваше замечание ко мне! Когда мне плохо - могу расплакаться. Но если больно, то я держусь. В школе не всегда есть возможность порезать себя лезвием, но можно полоснуть несколько раз циркулем. Не плохо, можно сказать, что меня поцарапала кошка. И выглядит достойно. Еще сегодня папа запретил мне пить кофе. Да, я называю отчима отцом. Он хороший, все равно. А мама меня понимает, мне нравится, что она не видит того, что я не ем. Она купила мне какой-то заменитель кофе. Я ее обожаю, она лучшая мама!" "27.04. Хей, с днем рождения, Патрик Стамп! Я проснулась раньше, думаю, этот день выдастся удачливым! Вечер. Да, этот день действительно был странный. Шла по дороге домой. Обычный перекресток, все как всегда, но эта машина вылетала очень неожиданно! Она меня немного зацепила и я упала, больно ударившись локтем и бедром. Очень большой синяк будет. Каждый лень вижу красивых парней. Иногда кажется, что я бы могла быть с ними, но потом вспоминаю слова того новенького:"Ты тоже жирная, только не обижайся, но это правда". Слезы наворачиваются на глазах, я возвращаюсь в настоящее." "30.04 Сегодня я хочу вспомнить, что было в прошлом году. Тогда была еще жирнее, чем сейчас, но счастливее. Тогда я знала, что такое обниматься с парнями, даже не навязываясь. Но только сейчас понятно, что это был обман. Сейчас у него своя девушка, иногда он напоминает о прошлом своими действиями. Странно, но я совершенно о нем не волнуюсь. Плевать просто. Он любит свою девушку, я рада, правда. Еще помню, как другому парню рассказали, что он мне нравится. Помню как он прямо в глаза мне посмеялся:"Ты же жирная! Ты никому такая не нужна!" Я убежала, плача, подальше оттуда, но Алана продолжала говорить, что я худая. О, да, конечно, худая, да, да, я верю, конечно! Я хочу умереть жить, как все счастливые люди!" "05.06 Я попала в больницу. И кто интересуется моим здоровьем? Самоуверенные шлюхи и Брэндон. Всем им плевать, я же знаю, зачем притворяться?! Бэк мне позвонила:" Вэлли, ты как? С тобой все хорошо?". Хотела ей ответить, что мне придется ее огорчить, ибо я жива. Она продолжила:" Вот видишь, это все из-за того что ты ничего не ешь! Вот я ем, похудела на 10 килограмм. А ты зря занялась этим!" О, да, конечно ты похудела, да. Милочка, ты слишком любишь себя, потому что ты все еще жирная шалава! Может даже набрала еще больше жира. Примерно тоже самое мне сказала Алана. Принесла торт. Я выкинула его из окна. Брэндон пожелал скорейшего выздоровления. Черт, ничего не изменилось!" "23.06. Теперь я могу сказать, почему начала заниматься этим. Потому что уже не чувствую жизнь в себе. Кажется, я зашла слишком далеко. У меня была сводная, старшая сестра. Она серьезно болела, но именно с ней провела все детство. Заходить к ней я не любила, потому что не было времени, но сейчас для меня это все лишь отговорки, если бы захотела - зашла. Это мучает меня по ночам. Чувство вины сжирает меня изнутри. Да, она умерла. Умерла в свой самый любимый праздник - Рождество. Я даже не поздравила ее и это еще одна причина, из-за которой не жалею о скорой смерти. Когда я узнала об этом, со мной никого не было рядом. Тогда первый раз поцарапала вены. Я кричала во все горло, тряслась в судорогах от боли и слабости. Тогда поняла, что никогда не буду ощущать ничего больнее, чем это. Теперь чувствовала себя отрезанной от мира. Будто я была воздушным шариком привязанным к земле, а когда она умерла, веревку отрезали, тем самым отправляя меня в пропасть одиночества. Больше ни в ком не нуждалась. А в ком можно нуждаться, если тот человек, который больше всего тебя любил, сейчас зарыт под землей? Забыть? Забыть детство, забыть того, кто научил тебя всему, что ты знаешь и пользуешься сейчас? Нельзя просто вырвать из памяти самые счастливые моменты лишь потому, что они приносят тебе боль! Поэтому я начала избавляться от жира. Но выбрала не здоровое похудение, а самое настоящее саморазрушение. Хотела закурить, но что-то мне говорило, что это мне не поможет, а лишь усугубит ситуацию. С каждым килограммом, я приближалась к ней. Чувствовала легкость, потому что ветер шатал меня, а одышка больше никогда меня не мучила. Больше никогда не выглядела неуклюжей, только аккуратной. Хоть мне каждый говорили, что я зря стараюсь, что я не похудею, но я закрыла им всем рты! Все поняли, какими полными идиотами были! Каждый тупой придурок, назвавший меня жирной, захочет сожрать свой гнилой язык, увидев меня! Но это не то, ради чего я делала это. Мне нужно было счастье. Чтобы все джинсы смотрелись на мне очень красиво, чтобы летом я могла ходить даже в самых открытых майках и шортах, чтобы не боялась, когда меня берут на руки, чтобы свободно садиться на мотоцикл к парням, чтобы, в конце концов, комфортно чувствовать себя в купальнике! Но меня никто не понимал и не поддерживал. Вы все думали лишь о том, чтобы не потерять свою корону "самой худой и офигенной". Иногда достаточно просто замечать то, что происходит вокруг. Очевидные вещи, чаще всего являются фальшью, а мелкие проблемы - лишь подставной причиной, чтобы не открывать реальную боль.

Мама, папа, я вас очень сильно люблю! Простите меня, если сможете...

На этом дневник кончился. Элла плакала, понимая, что она все это не замечала, что она виновата. Она думала, что Вэлли нормально справилась со смертью сестры, но, видимо, она умело это скрывала. Поток мыслей разорвала медсестра. - Вэлари Джей Раут скончалась. Остановка сердца. Перед этим она сказала, что будет скучать и никогда вас не оставит. Мои соболезнования. - Дверь тихонько хлопнула, прямо как боль, хлынувшая из груду Элли. Она не могла кричать или что-либо говорить. Ее маленькая, любимая Вэлли умерла, разве есть еще причины для жизни? Она одна. Вэлли писала, что во время сильного порыва боли, люди могут натворить много ужасного, что и решила сделать Элли. На коленях, совершенно без сил, она доползла до окна. Нечего терять. Вэлли говорила, что никогда ее не оставит. Что ж, Элли тоже. Окно мягко открылось. Внизу асфальт, шестой этаж. "Один шаг к тебе..." - шептала женщина. Шаг. Поток выдувал всю боль, Элли могла лететь так всю жизнь, ведь именно в этот момент ей казалось, что все можно пережить. Сейчас хотелось снова оказаться на подоконнике и шагнуть назад. Хруст костей. Боль. Крики. Тишина.