Терпкий Херес

      На церемонии выбора фракции я сидела между родителями совершенно растерянной, но глядя на напыщенные лица людей вокруг во мне закипала злость. Почему нам дают выбор, но при этом совершенно лишают его в последующем? Я думала об этом почти с самого детства, но родители заставляли меня больше углубляться в историю войны и приводить примеры того, что люди из-за ошибок в поведении чуть не погубили себя. Вчера во время теста оказалось, что я дивергент и мужчина из фракции Отречение, принимающий тест, чуть было, не сдал меня. Что-то его остановило, я увидела в его глазах страх. Несвойственным упором для его фракции он заставил меня пообещать никому не рассказывать об этом инциденте и написал на бумаге, что тест показал Эрудицию. Мама сжала мою руку, улыбнувшись теплой улыбкой, видимо она решила, что я испугалась этой глупой церемонии. Я ответила ей такой же улыбкой, всё-таки не стоит зря её беспокоить. Когда на подиум взошел Маркус из фракции Отречённых с речью и вызовом первых по списку шестнадцатилетних, мой отец наклонился к моему уху.       ― Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор, Талиса, ― прошептал он.       Я взглянула на светло-карие глаза отца, не зная, что ему ответить. Он, в отличие от моей матери, урождённый эрудит. Своих родителей я, конечно, любила, но после того, как мой старший брат Вильям ушел от нас во фракцию Искренности они, буквально, вцепились в меня. Я прекрасно понимала их чувства, но их давление заставляло меня думать об уходе из Эрудиции, да и с моей дефектностью у них будут проблемы с Джанин. Отец доверяет это женщине практически всё, и я не удивлюсь, если она приказала бы меня ликвидировать, а он согласился. Нет, нельзя так думать о своём собственном отце.       ― Надеюсь. ― Ответила я, вновь обращая своё лицо в сторону площадки.       На сцену выходили мои ровесники, поочередно режа свою ладонь и занося её над шарами с выбранной фракцией. Большинство оставались в своих фракциях, решившие уйти провожались бурными аплодисментами или, наоборот, осуждающими возгласами.       ― Калеб Прайор!       На сцену поднялся высокий парень из Отречения, он выглядел напряженным, и это было заметно даже с моего ряда. Через пару минут он занёс руку над шаром Эрудиции, и его кровь расплылась в синей воде.       ― Эрудиция… ― растерянно произнёс Маркус и на то были причины.       Наши фракции недолюбливали друг друга: Джанин Мэттьюс — лидер Эрудиции, не раз заставляла всех задумываться о правильности выбора отреченных, как глав нашего города. После того, как сын Маркуса, Тобиас, ушёл от них в Бесстрашие, такой вопрос стал появляться всё чаще и чаще, и отношения накалялись с каждым днём. На этот раз камнем преткновения стал этот Калеб. Парень кинул взгляд на своих родителей, и, спустившись вниз, сел в первых рядах. Я внимательно смотрела на его спину, думая о том, что заставило его вдруг сделать такой серьёзный выбор.       ― Беатрис Прайор! ― вызвали, по-видимому, его сестру.       Незнакомка в сером балахоне взошла на сцену, режа свою ладонь и занося её над чашей Отречения. Оставалось, наверное, ещё пара секунд, прежде чем капля ее крови упадёт вниз, но девушка отдёрнула ладонь, заставляя каплю упасть на горящие угли Бесстрашия.       ― Бесстрашие! ― объявил Маркус и люди из этой фракции громко заулюлюкали, что нельзя было сказать об отречённых.       Церемония продолжилась. На сцену вышли ещё несколько человек: один парень из Искренности выбрал Бесстрашие, девушка из Дружелюбия решила перейти к Отречённым, а парень из Бесстрашия решил перейти к Дружелюбным.       ― Талиса Роуг! ― наконец назвали моё имя и я, поправив синий пиджак, стала спускаться вниз.       Казалось, на меня уставился весь зал, и эти взгляды не приносили никакого удовольствия. Переставляя будто закаменевшие ноги, я поднялась на сцену, стараясь выпрямить спину и выглядеть уверенной в себе. Взяв в руки маленький серебряный кинжал, я провела им по своей коже, шипя от резкой боли. Сжав руку, я почти без колебаний занесла его над выбранным шаром, чувствуя, как мою спину сверлят взгляды родителей. ― Бесстрашие! ― объявил Маркус и я, обернувшись, встретилась с недовольными лицами эрудитов. Моя новая фракция встречала меня аплодисментами, но я их не слышала: сейчас мой взгляд был устремлен на родителей. Моя мать еле сдерживала слёзы, но отец крепко держал её за руку, будто приговаривая: всё будет хорошо. Я выбрала Бесстрашие, потому что боялась и хотела избавиться от своего страха, но разве может кто-то меня понять? Вскоре неофитов выстроили в ряд и заставили идти вперёд, я чуть не споткнулась, но меня удержал какой-то парень из моей фракции.       ― Я Уилл, видел, что ты почти не сомневалась в своём выборе, ― сказал он, перекрикивая сотни голосов.       ― Сам выбор говорит об этом, ― улыбнулась я ответ.       Люди вокруг стали подгонять нас, бежать, и мы, словно стая придурков, стали бежать вниз под крики урождённых бесстрашных.       Какое безумие! ― услышала я недовольный крик девушки из Искренности. ― Заставлять нас бежать… о боже!       Бесстрашные стали забираться по железным столбам вверх туда, где проходила железная дорога. Догадавшись о том, что нас заставят запрыгнуть в движущий поезд, я скинула с плеч узкий пиджак, начиная карабкаться вверх по прутьям. Поднявшись наверх, я стала догонять урожденных, и вскоре мимо нас пролетел поезд; пришлось серьёзно постараться, чтобы догнать его.       ― Я не могу! ― услышала я голос парня из дружелюбных позади.       ― Быстрее! ― крикнула я, зацепившись за край и подтягивая своё тело внутрь.       Вскоре купе стало заполняться теми, кто успел добежать. Тот парень так и не смог догнать поезд - он споткнулся и остался лежать там. Теперь он стал афракционером, ему не стоило переходить из своей фракции… Переведя дух, я обвела взглядом купе, найдя среди них Уилла. Он улыбнулся мне, кивнув головой:       ― Мы справились.       ― У тебя пиджак порвался, ― усмехнулась я, подходя к нему. ― Лучше снять его.       Он смущённо ойкнул, снимая с себя пиджак и выкидывая его куда-то вниз, с поезда. Заметив на себе любопытный взгляд темнокожей девушки, мы одновременно перевели на неё взгляд; её одежда была из фракции Искренности.       ― Да тебе лучше без пиджака, ― оценивающе улыбнулась она и я рассмеялась.       Уилл снова смутился, но на этот раз засмеялся вместе со мной. Люди из Искренности могли быть резкими в своей прямолинейности, но порой это было забавно.       ― Я Кристина, ― представилась она, поднимаясь с коленок.       ― Талиса, ― представилась я.       ― Уилл, ― представился следом юноша.       Мы подошли к новой знакомой, стараясь не упасть в движущемся поезде. Рядом с ней сидела та девушка из Отречения. Она взглянула на нас большими медовыми глазами, прежде чем улыбнуться.       ― А я Беатрис, ― сказала она, поднимаясь следом за Кристиной.       ― Будем знакомы, ― опередила я Уилла, пожав её ладонь.       Рукопожатие вышло неуверенным, будто она никогда не пожимала руку незнакомому человеку. На нас взглянули ребята из Искренности, они как-то не по-доброму усмехнулись, перешептываясь друг с другом. Заметила это видимо только я, потому что Кристина толкнула нас, чтобы указать на самые первые купе.       ― Они прыгают! ― удивлённо воскликнула она.       Мы все выглянули наружу, наблюдая за тем, как урождённые с хохотом прыгают на крышу впереди стоящего здания. Я почувствовала, как мои поджилки начинает пробирать нервная дрожь.       ― Твою же мать! ― не выдержала я ругательства, сделав шаг назад.       ― Нужно собраться и прыгнуть! ― крикнул Уилл, разглядывая наши лица.       Мы отошли назад, собираясь с духом. Кристина и Беатрис взялись за руки, я схватилась за руку Уилла, делая большие вдохи. В нужный момент мы с криками ужаса побежали вперёд, приземляясь на каменистую крышу. Наши руки расцепились в полете, потому Уилл пролетел дальше, а я чуть не протаранила только поднявшегося на ноги парня из Искренности.       ― Осторожней! ― выкрикнул он, возвышаясь надо мной.       ― Извини, ― выдохнула я, сделав шаг назад.       Хмыкнув, парень отвернулся к своим знакомым, а я подошла к Беатрис и Кристине которые сидели на коленках, смеясь от адреналина.       ― Круто, правда? ― смеясь, спросила Кристина, поднимаясь на ноги. ― Кажется, я вывихнула лодыжку.       Беатрис поднялась следом, начиная поднимать рукав своего балахона, и мы увидели содравшеюся кожу на локте.       ― О, смотрите, Убогая оголяется! ― услышали мы насмешливый крик того парня, на которого я почти приземлилась.       Беатрис нахмурилась, быстро заправляя рукав обратно. Когда к нам подошёл Уилл, потирающий колени, нас отвлек ужасный крик. Девушка из бесстрашных указывала рукой вниз, а рядом стоящий парень держал её за талию, чтобы удержать. Мы подошли к краю, посмотрев вниз, и в ужасе отпрыгнули назад от тошнотворной картины. На асфальте лежала девушка с неестественно вывернутыми руками и ногами, а волосы её разметались вокруг кровавой лужи. Сдержав тошноту, я снова почувствовала дрожь; кажется, эта фракция не раз заставит нас столкнуться со смертью. Хотя, по моему мнению, играть со смертью не смелость, а безрассудство, что точно имеет разные определения.       ― Все сюда! ― услышали мы крик. ― Меня зовут Макс, и если вы хотите попасть во фракцию, то дорога здесь! ― он указал рукой вниз, будто тело мертвой девушки внизу было лишь пустяком.       Неужели нужно прыгать вниз? После этой картины сделать это будет сложно. Мы собрались вокруг Макса, который внимательно и одновременно скучающе разглядывал наши лица.       ― Кто первый? ― спросил он, сложив руки на груди. ― Ну?       Наступила минутная тишина, прежде чем руку подняла Беатрис:       ― Я!       Мы удивлённо воззрились на девушку, ведь даже самые говорливые искренние зажались, притворяясь, что у них есть дела поважнее. Кристина посмотрела на меня, усмехаясь:       ― Во даёт! Спорим, что вторым будет Питер!       ― Кто такой Питер? ― не поняла я.       Кристина кивнула в сторону обзывающего Беатрис парня, и он в свою очередь посмотрел на нас.       ― Нет, спорим, что второй буду я, ― улыбнулась я, почувствовав знакомый привкус соревнования.       Всех детей из Эрудиции приучили к такому отношению не только в учёбе, но и в жизни. Всем нам твердили только одно: не бывает середины, бывает только победа или поражение. Кристина тут же сжала мою ладонь, заставляя Уилла разбить руки.       ― У тебя не хватит смелости! ― стала дразнить меня девушка, не зная, что именно это будет заставлять меня идти дальше.       ― Посмотрим.       Наконец Беатрис спрыгнула вниз с криком, и Макс снова посмотрел на нас. Я сделала шаг вперёд, начиная идти к краю крыши, слыша за спиной удивлённый вздох Кристины. Жалко, что мы не поспорили на что-нибудь существенное, могла бы выиграть.       ― Подожди, ― он взглянул вниз, и через минуту кивнув головой, дал знак, чтобы я прыгнула.       Сделав большой вздох, я облизнула пересохшие губы, делая шаг в пустоту. С криком я стала лететь вниз пока, наконец, не упала на сетку. Она больно впилась в мои плечи, но опомнившись от удара, я стала ползти в сторону инструктора, который помог мне встать на ноги.       ― Как твоё имя? ― спросил он.       Я слышала о такой штуке, что в новой фракции ты можешь изменить своё имя, если данное тебе от рождения не нравится. Немного подумав, я ответила:       ― Лиса, ― так называл меня мой брат, а теперь станут называть в новой фракции.       ― Вторая прыгнувшая - Лиса! ― объявил он, и меня встретили одобрительными криками.       Я встала рядом с Беатрис, которая взволновано улыбалась и чувствовала себя, наверное, как и я. В крови кипел адреналин, и хотелось прыгать, кричать и совершать безрассудства, но мы ещё пока не бесстрашные, чтобы избегать маленьких правил. Когда вниз приземлились оставшиеся ребята, нас разделили на урождённых и пришедших. Нас оказалось всего десять человек, инструктор, обведя нас взглядом, представился:       ― Меня зовут Фор, если есть вопросы, задавайте их.       ― Это такое имя Фор? ― конечно, не сдержала свой язык за зубами Кристина. ― Как цифра четыре? А разве один, два три были заняты?       Кто-то издал короткий смешок. Фор подошёл к Кристине, возвышаясь над ней:       ― Как тебя зовут?       ― Кристина… ― уже с другой интонацией ответила девушка, почувствовав угрозу.       ― Держи язык за зубами, Кристина. Если бы я хотел выслушивать откровения, то поступил во фракцию искренних.       Она кивнула головой, делая шаг назад. Наверное, для искренних будет тяжелым испытанием держать своё мнение при себе, к тому же их среди нас оказалось больше.       ― А теперь я устрою вам маленькую экскурсию! ― громко сказал Фор, начиная двигаться вперёд.       Сам штаб бесстрашных казался мрачным и серым после светлых и аккуратных линий в Эрудиции. Но мне пора забыть прошлую жизнь и привыкнуть к новой. Вокруг всё было в спартанских условиях или это было только для неофитов. Было странным, что мы не встретили ни одного пожилого бесстрашного. Что они с ними делают? Выкидывают на улицу, как слабых членов фракции? Мы пришли к огромной яме, уходящей вниз на несколько метров, Фор встал на краю пропасти.       ― Это Яма. Здесь будут проходить самые важные для вас события, ― начал объяснять он.       Постояв немного рядом с ней, разглядывая всё, что находилось внизу, мы пошли дальше. Оказавшись на мостике, я удивлённо посмотрела вниз, где бурлила подземная река. Спрыгнувший туда наверняка разобьётся насмерть или его унесет река, и он захлебнется в бешеном потоке. Содрогнувшись, я заставила себя отвести взгляд, иначе бы закружилась голова. Когда мы прошли через мост, инструктор провел нас через коридоры и лестницу, открыв железную дверь.       ― А это ваша комната! ― усмехнулся Фор, пропуская нас вперёд.       Мы оглянулись по сторонам, разглядывая железные кровати; судя по всему, всё здесь было общим, включая душ и туалет. Девушки тут же издали возмущенные вопли, но Фор заставил их заткнуться одним только ледяным взглядом.       ― Что-то не нравится? Тогда можете уходить, ― коротко и ясно сказал он. ― Если с этим разобрались, то переодевайтесь в свою новую одежду и на ужин! Не задерживайтесь!       Я почти обреченно села на свободную кровать, беря в руки черную одежду, которую обычно носили бесстрашные. Парни, слава богу, не стали глупо шутить по поводу подглядываний. Стараясь не думать об этом, я быстро переоделась, складывая свою старую одежду из Эрудиции.       ― Классная фигура, но у убогой кажется лучше, ― услышала я знакомый голос.       Повернувшись к Питеру, который, как оказалось, будет спать на противоположной кровати, я закатила глаза.       ― К твоему сведению, у людей одинаковое строение тела и если тебя это волнует, то тебе пора лечиться.       ― Охохо умненькая какая! ― усмехнулся он. ― Нифига оно не одинаковое!       Заставив себя промолчать я обвела его ледяным взглядом, взяла одежду и подошла к новым знакомым. Уилл сочувствующе взглянул на моё лицо, слегка улыбнувшись:       ― Кажется, он будет серьёзной занозой в заднице.       ― Все искренние такие, ― ответила я, зная, что Кристина возмутиться.       ― Эй! Я не такая! ― воскликнула девушка, нахмурившись. ― Я же не говорю ничего о вас, ходячие энциклопедии!       Мы дружно рассмеялись, чувствуя себя намного лучше. В комнату вошёл Фор, подзывая всех идти следом за ним.       ― Бросайте свою старую одежду в огонь, она вам больше не пригодится, ― сказал он, указывая рукой на бочку.       Все по очереди стали кидать туда свои вещи, грустно провожая их взглядом. Наконец, маленький ритуал избавления от одежды был закончен и Фор повел нас в столовую. Сев на свободные места, мы накинулись на еду. Весь этот день казался таким длинным и стрессовым, что желудок бурлил от голода. Трис неуверенно покрутила в руках гамбургер, чем вызвала смех у Фора.       ― В Отречении не едят мяса, но ты привыкнешь, ― сказал он.       ― Вот почему ты от них ушла! ― воскликнула Кристина, хлопнув в ладоши.       ― Ага, только из-за еды, ― усмехнулась Трис.       Мы рассмеялись, даже Фор улыбнулся, хотя казался таким холодным и резким. Когда мы почти наелись и стали больше болтать, чем есть, к нам подсел высокий мускулистый блондин с пирсингами и тату.       ― Привет, Фор, ― он хлопнул парня по плечу, будто старого друга. ― Познакомишь?       В отличие от улыбки незнакомца, на лице Фора осталась каменная маска.       ― Это Трис, Кристина, Уилл и Лиса, ― представил он нас поочередно. ― А это Эрик, лидер бесстрашных.       Эрик самодовольно улыбнулся, обводя нас взглядом.       ― Интересно, кто из вас останется, а кто нет…       ― Трудно гадать, ― добавил Фор.       ― Трудно? ― иронично фыркнул Эрик. ― Не трудно догадаться, что убогим будет трудно.       Его взгляд само собой упал на Трис, которая итак чувствовала себя не в своей тарелке под давлением других неофитов. После неловкой паузы Эрик, как ни в чем не бывало, улыбнулся и поднялся на ноги.       ― Ну, до встречи, Фор! ― он снова хлопнул того по плечу, но на этот раз сильнее, чем в первый раз.       Он не ответил, мрачно смотря на свою тарелку, будто там таился ответ. Уилл нагнулся к моему уху начиная говорить:       ― Урождённые болтают, будто его хотели сделать лидером, а он отказался.       ― И откуда ты только успел это услышать? ― любопытно поинтересовалась я.       Уилл загадочно улыбнулся, небрежно качнув плечом.       ― Дело техники.       ― Может, этот Эрик считает его своим соперником. Не видно, чтобы они были друзьями, ― поделилась я своими мыслями с ним.       ― Мне кажется, все бесстрашные такие. ― Фыркнул парень.       ―Эй! О чём вы там шушукаетесь? ― встряла Кристина. ― Так нечестно!       Я засмеялась, поднимаясь со стола.       ― Мы говорили о тебе, Крис, кажется, Уилл остановился на том, какая ты красивая и как сильно ему нравятся твои глаза!       Уилл мигом покраснел, пытаясь поймать мою руку, но я, увернувшись, стала уходить из столовой. Показав язык красному от смущения парню, я подмигнула Кристине, которая даже и не думала смущаться. Интересно, искренних можно заставить смутиться и покраснеть, кажется, они никогда этого не делают. Трис последовала за мной. После такой шутки у неё поднялось настроение и, кажется, она забыла об Эрике.       ― Решила оставить парочку наедине? ― усмехнулась я, толкая её в бок.       ― Ну… ― стала смеяться девушка. ― Кажется, Уиллу нравится Кристина, а ты повела себя, как искренняя!       Вот тут лучше притвориться невинной овечкой, нельзя показывать то, что я дивергент. Смеясь, я качнула одним плечом, делая вид, что сама не поняла, почему так сделала.       ― Я люблю подшучивать над людьми, надеюсь, в этой фракции из меня это не выбьют.       ― Не выбьют, если постараешься, ― услышали мы голос позади.       Одновременно обернувшись, мы встретились глазами с Фором, который, видимо, пошел следом за нами.       ― Буду стараться, ― автоматом ответила я.       Он ухмыльнулся, остановившись на разветвлении коридоров.       ― Девочки, вам лучше вернуться в комнату и отдохнуть, завтра с утра начнутся тренировки, и ждать вас никто не будет.       Как быстро он успевает становиться серьёзным инструктором, даже страшно становится. Трис согласно кивнула головой, хотя, судя по её взгляду, ей больше были интересны его глаза. Хитро улыбнувшись, я стала идти вперёд. Не прошло и пару часов, как стали образовываться интересные сочетания парочек. Трис быстро догнала меня, делая вид, что ничего не произошло.       ― Влюбилась в инструктора? ― спросила я, заставляя Трис покрываться красными пятнышками смущения.       ― Что? О, боже, Лиса! Ты точно из Эрудиции? ― воскликнула девушка, начиная смеяться.       ― Я точно, а ты точно из Отречения? Ты так на него пялилась,― загадочно протянула я, начиная хихикать.       Трис промолчала, но судя по всему, просто не могла подобрать слова от смущения. Дойдя до комнаты, я пожелала заранее ей спокойной ночи, запрыгнув на кровать. Стянув с плеч куртку, я положила её рядом с собой, решив, что лучше поспать в брюках. Вскоре в комнату пришли остальные. Выключив свет, мы погрузились в тишину. Лежа на твердой кровати, я стала думать о своих родителях. Будут ли они навещать меня? Кое-где стали слышны всхлипы, но было трудно определить, кто именно их издаёт.       ― Ты что ли плачешь? ― услышала я шепот Питера.       ― Нет, ― ответила я, даже обижаясь на такие мысли в его голове.       ― Вот же слабаки, ― последовал шепот.       ― Слёзы не признак слабости, придурок, ― огрызнулась я. ― Не притворяйся, будто тебе всё нравится.       На минуту Питер замолчал, и я уже подумала, что он уснул.       ― Мне трудно, но я не плачу.       ― Поэтому портишь всем настроение своими колкостями? Это такой способ релаксации?       Питер усмехнулся и, повернувшись на другой бок, прошептал.       ― Спи уже, ботаничка.       ― И тебе спокойной ночи, заноза.       Странно, но этот разговор заставил меня улыбнуться и перестать накручивать себе плохие мысли. Закрыв глаза, я постепенно погрузилась в сон, уже не замечая тихие всхлипы в комнате.