Cгорая дотла

- Деймон, уходи, - одними губами шепчет Бонни, в то время как кровь тонкой полоской течет из ее носа. Деймон знает, что это значит. Ее силы на исходе, совсем скоро она уже не сможет сдерживать врага, и тогда… Он не хотел думать о том, что будет дальше. Но он не уйдет. Он знал, что все это плохо кончится. Он говорил ей. Но, Бонни Беннет не была бы собой, если бы послушалась его и не пошла в эту грёбанную переделку с нехилым таким несоответствием сил. Тем более, если от этого зависела жизнь ее друзей. Он проклял их всех. Всех, включая своего брата и Елену, за то, что не смогли остановить ее. Проклял за то, что сейчас вынужден беспомощно наблюдать за тем, как силы покидают его ведьму, а кровь заливает ее лицо. Если бы он только мог подойти, он разодрал всех этих ублюдков на тысячи кусков, так что даже хоронить было бы нечего. Но Бонни не подпускает его, и он вновь и вновь налетает на невидимую стену разделяющую их. Она не хотела, чтобы он приходил. Потому что прекрасно знала, чем все закончится. Именно поэтому она с помощью магии заперла в особняке Сальваторе своих подруг, Стефана и Рика, которые так рьяно рвались в бой. Вот только с одним НЕчеловеком она просчиталась. С Деймоном. Он успел выучить ее за те 4 месяца в аду и не попался на столь дешевый трюк. Хотя, если признаться, именно его ей больше всего хотелось запереть. Она успела выучить этого вампира так же совершенно, как и он ее. И она прекрасно знала, что, если не справится, или что-то пойдет не так, он не уйдет, а ринется в бой, прекрасно осознавая, что не выйдет из него живим. Силы у Бонни катастрофически не хватает, и Деймон уже успел это почувствовать, потому что раньше твердая как камень, невидимая преграда, вдруг становится на ощупь мягкой и зыбкой, хотя все еще не пропускает его. Он молится. Бросается на преграду вновь и вновь, а в голове вспоминает все известные молитвы всем известным богам. Осознание, что именно нужно делать приходит в голову внезапно, как будто кто-то шепнул ей это на ухо. Все просто, нужно собрать остатки сил и тогда все получиться. Она сможет. Нужно только глубоко вдохнуть. Резкая огненно-красная вспышка озаряет поляну, заставляя Деймона закрыть глаза. Свет поглощает все вокруг, и вампир вдруг испытывает чувство дежавю, вот только цвет вспышки разительно отличается от того, что забрал его и его ведьму в 1994. Так же внезапно, как и появился, свет начинает терять свою силу, и Деймон уже даже может различить силуэты деревьев вокруг, вот только его совершенно не волнуют эти чертовы деревья. Он мгновенно находит глазами Бонни, как раз в тот момент, как она начинает падать. Собрав всю свою вампирскую мощь, Деймон в который раз бросается на преграду, но ее уже нет, и понимание причины этого разливается по его венам жидким азотом. Он подхватывает ее на лету, и опускается на колени, крепко прижимая к себе. Она в сознании, и Сальваторе с облегчением вздыхает. - Ей, Бон-Бон... - он осторожно убирает непослушную прядь угольно-черных волос с ее лица, и вглядывается в глаза. - У меня получилось? - Слова даются ей с трудом, а голос больше похож на шелест листвы. - Да, у тебя получилось, ты справилась с ними, - Деймон нежно гладит ее щеку большим пальцем и слегка улыбается. - Ты просто молодец. Он держит ее в руках, хрупкую словно хрусталь, не переставая смотреть в глаза. - Я помогу тебе, - он прокусывает свое запястье и хочет прижать его к губам ведьмы. - Тебе станет легче. Но Бонни, собрав последние силы, перехватывает его руку. - Не надо, Деймон. Это не поможет, ты же знаешь… Я хотела сказать тебе... - тело Бонни содрогается от приступа кровавого кашля, но она упорно продолжает говорить, хотя каждое слово огнем отзывается в груды - Спасибо тебе. За все. - Не смей, слышишь. Это не прощание, - голос вампира срывается на высокие ноты от напряжения. - Ты и не такое переживала. Ты сильная. - Деймон... пожалуйста, - Бонни облизывает сухие губы, и прикрывает глаза, но лишь на секунду, будто боясь, что если замешкается, то открыть их уже не сможет. - Я хотела сказать тебе... Но когда вернулась, ты был так счастлив с Еленой... я не хотела... - повторный приступ кашля, заставляет ее поторопиться, боясь не сказать самого главного. - Я люблю тебя, Деймон Сальваторе. Я знаю, ты любишь Елену, это всегда будет Елена...Но мне нужно было тебе это сказать. Я не хочу, - она запнулась, подбирая нужное слово, - уходить, не сказав этого. - Бонни, пожалуйста, позволь мне помочь, - он умоляет ее, а в глазах щиплет, но он совершенно не обращает на это внимания. - Ты должна позволить мне помочь тебе. - Ей, - ее боль медленно отступает, поэтому она поднимает руку и касается следа от слезы на его щеке, - все нормально. Я готова к этому. Тот, кто умирал два раза, рано или поздно умрет и третий, - она хрипло смеется, провоцируя новый приступ кашля, от чего кровь пузыриться у нее на губах. - Передай всем, что я люблю их… И, что мне очень жаль. - Бонни, мать твою, Беннет, не смей, слышишь, не смей! – Деймон крепко сжимает ее плечи, когда замечает, как ее глаза медленно застилает пелена, но она только улыбается в ответ. - Прости… - ее рука, до этого касающаяся его лица, бессильно падает, но с губ не сходит улыбка, навечно запечатлённая на ее лице. - Бонни! Бонни! Пожалуйста! – Он кричит, трясет ее, наверное даже слишком сильно, но она только смотрит невидящими глазами в темнеющее вечернее небо и улыбается. Он снова прокусывает свое запястье, прижимает его к ее губам. Она станет вампиром. Все просто. Пусть ненавидит его, проклинает, пусть даже убьет его, но, черт побери, пусть будет жива. Он не может позволить ей умереть. Он столько всего не успел сказать ей. Он пытается напоить ее своей кровью, вновь и вновь прокусывая запястье, пачкая ее и свои губы и совершенно не чувствуя боли от укусов. Он сдается только когда над ними сходит полная луна. Деймон просто вдруг застывает, не в силах пошевелится. Дрожащей рукой, прикрывает ее глаза, все это время, смотревшее на него, как ему казалось, с укором. Замечает, как на ее щеку падает капля воды и как-то рассеяно понимает глаза к небу. Дождь? Но когда растрескавшиеся губы обжигает солью, он понимает что это слезы. Вампир вновь опускает взгляд на девушку, лежащую в его руках и немые рыдания сами вырываются из его груди. Он касается губами ее лба, так нежно и легко, будто она спит, а он боится разбудить ее, а затем прижимается своим лбом к ее и слезы, смешиваясь с кровью стекают с его лица, не принося ни капли облегчения, а только пустоту, что медленно наполняет его до краев. Деймон не знает, сколько времени проходит, пока он сидит вот так, на земле, крепко прижимая к себе Бонни, зарившись пальцами в ее волосы и закрыв глаза, будто надеясь, что все это всего лишь страшный сон, когда его плеча вдруг кто-то касается. - Деймон. Голос Стефана напуган и пропитан сожалением, но Деймон вдруг понимает, что его ужасно тошнит от всех голосов, кроме голоса Беннет. Рык вырывается из груды брюнета, когда он вдруг чувствует, как кто-то пытается забрать из его рук Бонни. Он готов разорвать любого, кто сейчас приблизиться к ним, будь то враг или друг, ему абсолютно все равно. - Деймон, пожалуйста… - кажется, это Елена. Или, может быть, Кэролайн. Ему все равно. Он не отпустит ее. Не отдаст. Не позволить отобрать ее у него. - Не троньте, - голос Деймона хриплый, наполнений пустотой, что сейчас двигается по его венам вместе с кровью. - Деймон, нам нужно.... - Я сказал, не троньте! - Крик вампира эхом разноситься по лесу, а сдавленные рыдания девушек дополняют эту симфонию безысходности. - Я сам. Он поднимается, держа в руках самое дорогое, что было в его жизни. Перепачканный кровью, с остекленевшими глазами он смотрит перед собой, стараясь дышать ровно. - Я все сделаю сам. Вот только правда в том, что он не знает что делать дальше. Не знает, что делать завтра, через месяц и вообще всю эту долбанную вечность. Он точно знает только одно, что его, пусть и мертвое, сердце застило навеки в тот момент, когда услышало последний вздох Бонни Беннет. Его любимой ведьмы.