Сломлена, но живая

Она Железные оковы пленили худые запястья. Тонкая кожа рвалась, чесалась до изнеможения и кровоточила. Маленькие ручки, покрытые порезами, порывались обнять искалеченное тело, чтобы хоть немного защититься, но боль уже не позволяла дергать руки на себя, пытаясь освободиться от цепей. Спина ныла и затекла от вечно сидячего положения. Тело этого маленького существа била мелкая дрожь, ведь скудные разодранные лоскутки ткани не сильно оберегали от сквозняков тёмного и холодного помещения. Оставалось лишь раскачиваться из стороны в сторону, прижимая колени к себе. Разум уже не воспринимал ничего, кроме шороха и скрипа массивных дверей. Это срабатывал инстинкт самосохранения. Не осталось никаких воспоминаний и единственная мысль, что занимала голову несчастной девушки это - "выжить! Выжить любой ценой!". Ещё в ушах постоянно звенел злорадный смех её личного монстра, её личного мучителя. И ничто его не заглушало, ведь вокруг царила тишина. Она одна и никогда не знает, когда на сей раз придёт Он и будет острить ножи, противно шаркать по полу огромными ножищами, звенеть лезвиями, оставлять на её теле новые и новые порезы и мерзко рычать. Она не знает, когда последний раз спала, и спала ли вообще, потому что в любом состоянии её всегда и везде преследует боль. Страшная, обжигающая, ненасытная. Как её мучитель, палач, демон. Девушка и рада была бы поспать или уплыть в забытье, когда он приходит к ней, но она и забыла как это, когда не больно. Когда она не чувствует муки страдания каждой клеточной её измученного тела, не слышит противный треск разрезающейся плоти, не знает как это, когда холодное и одновременно обжигающее лезвие прикасается к её коже, не оглушается собственным криком и визгом. Все это преследует её каждый день, каждый час и миг. Пусть она потеряла счёт времени, пусть забыла даже собственное имя. Но все это не оставляет её. Даже когда этого демона нет рядом, в ней живёт страх, который гнетет и ломает её снова и снова, заставляя её кричать до разрыва голосовых связок. И собственный крик помогает. Напоминает, что она ещё жива и заставляет бороться дальше. Пусть она уже и забыла зачем и ради кого. А когда голос пропадает, а сознание никак не хочет уходить, остаётся только давать волю слезам и вгрызаться зубами в собственную плоть, захлебываясь кровью. Даже это не так больно как твердая рука её мучителя, режущая адским лезвием тонкую кожу. Он Я остановился возле очередной палаты и с изумлением отметил, что дверь в эту комнату была стеклянной. Все, кому не лень, могли видеть и наблюдать за этой пациенткой. Разве так принято в психиатрических лечебницах? Против моей воли и отвращения у самому себе, глаза сами нашли хозяйку палаты и я вздрогнул. Маленькая, миниатюрного телосложения девочка сидела на земле и раскачивалась вперёд-назад. Исхудалые ножки были согнуты в коленях и прижаты к груди, а руки лежали по обе стороны, привязанные толстыми ремнями к стене. Растрепанные длинные каштановые волосы прикрывали лицо девушки, но мне почему-то казалось, что глаза её закрыты. И это выставили на всеобщее обозрение? Мне стало не по себе и как-то стыдно, будто я ворвался в чью-то личную жизнь. Хотя, это так и было. - С обратной стороны дверь зеркальная, - тихо сказал пожилой врач, следующий за мной. Наблюдательный психиатр понял все мои мысли, которые наверняка были написанные у меня на лице. - Мы должны были принять меры, чтобы присматривать за ней, так как пациентка никого не подпускает к себе. А зеркало наша единственная надежда, что она перестанет боятся человеческого облика. Я не нашёл что ответить. Но и так просто уйти, по непонятным причинам, просто так не мог. - Бедная девочка, думает что все ещё в тех подвалах и никак не может прийти в себя, - добавил седовласый, а боль сквозила в каждой ноте его голоса, что меня немало удивило. - Что с ней случилось? Врач тоже удивился моему вопросу - я всего лишь был меценатом и вносил материальную помощь, а теми кому помогал никогда не интересовался. - Никто не знает, девушка пропала более полугода назад. Её нашли в старом заброшенном доме, в подвале, недалеко от кладбища. Исхудалую, побитую, порезанную, без единого живого места на теле, но живую. Как ей удалось выжить, загадка, как и что с ней произошло. Но девочка сошла с ума. Никого не узнает, не разговаривает и страшно всего боится. Будто одичала, будто тьма накрыла её с головой. А все её тело покрыто многочисленными порезами. Я не сводил глаз с девушки и боялся своих же картин, что вспыхивали в голове от слов психиатра. Судьба сломала еще одну жизнь. Сломала девочку так, что она восстановлению не подлежит. Внезапно, девушка перестала раскачиваться и резко подняла голову вверх, будто что-то услышав. Пасма запутавшихся и потускневших волос открыли лицо, а глаза резко распахнулись. Она осмотрелась по сторонам взглядом затравленного зверька и отчаянно закричала.