Прикосновение

Сегодня я чуть не вылетела из универа. За что? За то, что не смогла устоять на конференции и отошла от стенда на пару секунд, и наш замдекана по научной работе тут же это заметил и пригрозил, что напишет об этом в моем личном деле и якобы меня не возьмут никуда на работу. Реальность такова, что на ненужную никому работу нанимают наивного и чистого человека, а нужные люди работодатели и хедхантеры отрывают с руками и ногами прямо из-за студенческих парт. Никто как молодой ум не может так свежо взглянуть на проблему. Опыт начинает потихоньку ослеплять глаза и вообще затуманивать ум. За это, то бишь, за свой «прогул», который я провела в кафетерии, поглощая чай с булочкой, я должна была подшивать бумаги в архиве двадцатилетней давности и всю информацию к тому же заносить в электронный архив. Да кому это нужно? Архив находился на первом этаже корпуса, там, где жили своей жизнью компьютерные лаборатории и кафедры машинного вычисления. Вся техника, которая была у университета, находилась именно там. Я помню как, будучи в 11 классе, записалась на курсы программирования, там, спасибо преподавателю, научилась первым азам работы напрямую с процессором. Проходя мимо той аудитории, где мы занимались, я увидела, как он читает программирование другим студентам. Они выглядят повзрослее и взгляд у них другой. Захожу в архив и вижу молодого парня, курс второй может быть, который делает ту же работу, которой наградили и меня. Маленькая комнатка, с лестницей на противоположной стороне, и повсюду стоят базы данных. Я протягиваю руку молодому парню и называю свое имя, он улыбается и произносит: - Иван. Здесь один компьютер, работу делим пополам. Сначала ты подшиваешь, потом - я. Я улыбаюсь, мне так нравится. Пока хожу с этими бумагами из архива к своему столу, а их в этой маленькой комнатке два, пытаюсь его разглядеть. Несмотря на то, что я учусь на третьем курсе, я все еще одна.. Высокий, не худой, это очень важно, крепкий и с чувством юмора. Наверное, оно у него есть. - За что тебя здесь держат? – спрашиваю я. - Работа, это не наказание, это возможность заработать, - отвечает с ухмылкой он. - Разве не проще, научиться программировать или писать сайты и неплохо на этом зарабатывать? - Проще, но это нелегко, если у тебя нет дома, кхм, орудия труда, - опять эта ухмылка. Она начинает меня раздражать. И еще раздражают его белые зубы. Слишком белые. Больше мы с ним не говорили. Я уткнулась в бумаги, он предложил уйти на перерыв, я не смогла согласиться, мне прошлого раза хватило. Он уходит в буфет. Наконец-то, одна. Я смотрю на компьютер. Делает свое тех задание? Аккуратно смотрю на часы. Минут пятнадцать у меня есть. Сажусь за компьютер и вступаю в права администратора. Ничего необычного. Абсолютно, даже в скрытых папках. Открываю ящик стола, вижу тетрадь с ручкой. Всего одна тетрадь и ручка. Больше ничего, вот это странно. Рыться по чужим вещам - это плохо, но, как говорит мой брат, это умение иногда приносит пользу. Открываю тетрадь и вижу текст диалога трех людей. - Что ты тут делаешь? Я вскакиваю и медленно поворачиваю голову, будто кто-то собрался в меня стрелять. Какой-то знакомый голос, мой взгляд упирается в чью-то грудь серого цвета. В смысле, свитер серого цвета. Нос чуть ли не дотрагивается до материи. Я вдыхаю воздух, знакомый одеколон. Вскидываю бровь и поднимаю взгляд. Вижу самого первого препода по программированию. - Какие люди! – восклицаю я. Он шикает и уходит, бросив на выходе, что мы должны встретиться сегодня после семи вечера в холле. Я как бы совсем не против. Кладу обратно тетрадь в стол. И продолжаю свою работу. Ваня приносит мне стакан чая, какое благородство. Я выпиваю залпом, почти. Так хочется есть. Выходя из архива, он предлагает проводить меня домой, я говорю, что мне нужно будет зайти к подруге. Он уходит, оставив меня в одиночестве. Одна стою в холле и жду. Зачем он приперся в архив? Решаю уйти, одеваюсь и направляюсь к выходу. Тут же в стеклянной двери вижу Ваню, который стоит перед входом в корпус. Слава тому человеку, который решил сделать двери тонированными. Пячусь назад и спиной натыкаюсь на человека. - Простите, - отрешенно говорю я. - Ничего, - отвечает Смирнов. На вид ему лет двадцать пять, а в паспорте все тридцать с хвостиком. Выглядит как всегда хорошо и невозмутимо. Молодой коротко стриженный блондин, естественно, ходит в качалку, чтобы "клеить всяких цыпочек", как он сам нам говорил. Из нашей группы выделилась очень хорошая компания, мы разбрелись по разным факультетам, но продолжали общаться, он там тоже присутствовал. - Он мне не нравится. - И? - За что тебя туда сослали? - устало спрашивает он. - Надо от него отвязаться, - проговорила я, даже не поворачиваясь к нему, - отойдите на пару метров, через двадцать минут вернусь. Я вышла из корпуса. - Ты все еще здесь? – улыбнулась я, подходя к нему. - Да, с подругой должен встретиться, - без эмоций ответил он. - Ясно, до завтра. - Счастливо. Я обошла корпус, покружила на площади, около университета, а, когда вернулась, его уже не было. Смирнов смиренно стоял в холле и ждал меня, как Хатико ждал своего хозяина. Что еще за игры такие? - Сколько он еще здесь был? – спрашиваю я. - Он пошел следом за тобой, а потом свернул в производственные корпуса. На улице был июнь. Я сняла пиджак. Несмотря на то, что был уже вечер, было душно и жарко одновременно. Даже в глазах двоилось. Глаза отказывали концентрироваться. Смирнов что-то говорил про Ваню. Я уже ничего не соображала. Его голубых два глаза превратились в четыре, два из которых были синие, а два – карие как у Вани. - Вот, черт, - прошептала я, и кажется, упала куда-то. Может на пол, может на подоконник, рядом с которым мы стояли. Очнулась я на широком подоконнике в мужском туалете, все лицо было мокрым, над которым нависало озабоченное лицо Смирнова. - Ты что-нибудь принимала? - Нет. -Что ты последнее видела, перед тем, как потеряла сознание? - Две пары глаз: Ваши и Ванины. При упоминании последнего человека я вздрогнула. - Ты давно уже не моя студентка…, - начал было он, но я резко оборвала: - и не была ею, - я, конечно, не аленький цветочек, поэтому дерзить умею, за что часто получаю наказание в виде отсутствия друзей. - Да, можешь звать меня по имени, наедине, - проговорил он. И тут мне стало не по себе. Следующие пятнадцать минут он вливал в меня пять стаканов воды. Мне уже стало тошно от нее, я начинала капризничать, мерзнуть и канючить. Он осмотрел меня придирчивым взглядом и сделал вывод: - Придется переночевать или у меня или у тебя. Тут же я начала благодарить Бога, что мой брат уехал в командировку. - У меня сегодня как раз свободная квартира! – воскликнула я. Он непонимающе посмотрела на меня, будто я каждый день вожу мужиков к себе в квартиру. - Не пристало свободной девушке ночевать у малознакомого, намного старше ее, мужчины, - с деловым видом проговорила я. Он снял свой пиджак и обернул меня в него, остался сам в свитере, взял мой пиджак и свой рюкзак, и мы вышли. Всю поездку до дома мы молчали, вошли мы тоже молча. Я была без сил, поэтому в своем «наряде» плюхнулась на одну из двух кроватей. Квартира была однокомнатная, ничего лишнего здесь не было. Мы с братом жили отдельно, у меня в этой квартире было одно любимое местечко, это балкон. Роскошный маленький балкон. В этом маленьком балконе, а-ля три на три был свежий воздух, зарядка, диванчик и интернет. - Может, хочешь поесть? – спросил Смирнов. - А ты сготовишь? Я ведь не умею, - промычала я в подушку. Готовить я и, правда, не умела, да и есть я совсем не хотела, ночью встану поем. Брат как-то прокомментировал мои навыки кулинарии заявлением, что мужа мне надо искать повара. Смирнов вышел на кухню и начал обследовать холодильник. Я сняла с себя ужасно белую блузку и ужасно неудобную юбку. Шорты, майка – вот моя одежда. Я постелила ему постель, пока он пил чай с бутербродами. Слышу как ложка бьется о мою любимую кружку. Ну что за наглость у человека? Моя любимая кружка мне изменила. Он просто страховка, если что то вдруг случится, либо он меня палкой прибьет, либо скорую вызовет. Надеюсь на второе больше, чем на первое. Брата сейчас рядом нет, я и раньше оставалась наедине с собой, но в обществе мужчины, да еще и бывшего препода. Вообще это грозит вылетом из универа и меня и его. Из-за угла выглядываю на кухню, он усмехается над чем-то, я быстро направляюсь в ванную, включаю воду и начинаю чистить зубы. Он благополучно помыл за собой посуду и прошел в комнату. Так, соберись, только не надо видеть его голым. Это может еще и в памяти остаться. Жду. Жду еще. Нет, все, пора выходить. Он, еще не раздетый, сидит в моем кресле и ждет меня. Класс, одни ожидания. Он подходит ко мне и осматривает глаза и вены рук. Проверяет температуру тела, приложив ладонь ко лбу. У него слишком горячая рука. Я как на приеме у врача. Он ощупывает лимфоузлы. - Почему ты не стала есть? - Не хочу. - Выпей аспирин и можно ложиться спать. Послушно выполняю его наставления. Когда прихожу в комнату, его одежда висит на моем кресле, а он уже начинает посапывать в подушку. Хорошо, что еще не в мою подушку, я жуткая собственница. Быстро переодеваюсь в пижаму и ныряю под одеяло. Несмотря на дневную духоту, ночью было вполне прохладно. Мне не спится. Вообще. Ни в одном глазу. Пока я возилась в постели, успела накапать свою долю в чашу терпения Смирнова. - Спи уже! – рявкает он. Я замерла. Так и пролежала, пока он не засопел. Взяла ноут и пошла на балкон. Из мини-бара, установленного братом, я взяла бутылку тоника и пару льдинок. В полусидячем положении с ноутбуком на коленях и наушниках, да еще со стаканом в руке и сигаретой в зубах, застал меня Смирнов, когда я подпевала Editors – You don`t know love Он был в шоке, я видела его глаза. Челюсть звонко стукнулась о парковку рядом с нашим 15-этажным домом. Его выворачивало, когда кто-нибудь из нас грубо ругнулся, а тут весь букет. - Что ты делаешь? – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. - Работаю. Он присел рядом, я ему показала код. Он нахмурился, яркая подсветка мешала что-либо рассмотреть. Когда он, привыкнув к подсветке, спросил на кого я работаю, я ответила, что работаю там, где работают все. Он оставил ноутбук и ушел в комнату, вернулся уже со своей флешкой. Тут я рассмотрела его во всей «красе». Не знаю почему, он еще не женат. Среднего роста, мышцы там, где они должны быть и язык подвешен, прямой и упрямый нос, чувство юмора на уровне власти вахтера, голубоглазый, белая кожа. Сделан будто из камня. - Затуши сигарету, - спокойно попросил он. - Я думала, ты меня сейчас в клочья порвешь за это, - насмешка всегда и везде. Я покорно затушила. - Над чем думаешь?- спросил Смирнов, удобно усаживаясь рядом. Когда он дотронулся своим теплым плечом, я поняла, что замерзла. - Заказчик попросил, чтобы приложение летало со скоростью света. - Убери потоковые вводы и выводы, можно еще вставить выделение памяти, для всякого мусора, если будут возникать ошибки, можно их пронумеровать, - нравоучительно сказал Смирнов. - Потоки я убираю, а про ошибки – метко. Расскажи про Ваню. - Это один из моих бывших учеников… - Из лицея? - Да. - И что же он натворил? - Я рассказываю, не мешай. Все вопросы после лекции. - Да, Денис Константинович. - Мы подозреваем его в сотрудничестве со штабом политеха. - Что? При чем тут политех? Что за штаб? - Ты видела его тетрадь, там диалог ректора, декана и мой. Он ведет прослушку вот уже три месяца, с начала семестра. Он каким-то чудесным образом смог удержаться на вашем факультете. Я не говорю, что он плохо учится. Просто он не появлялся ни на одной лекции и ни на одной практике, ни разу, мне делали за него выговоры, а потом он успешно сдал сессию. Я был в шоке. После начала семестра он потерял в весе около десяти килограмм. - Сделано. - Запусти, посмотрим что получилось, ты замеряла время? - Да, отлично работает, ускорение в два раза. - Хорошо, ошибки распиши, какая за что отвечает. Я не мог с ним поговорить, он постоянно куда-то спешил… - Правда, что у него нет компьютера дома? - Нет, конечно, я собственными глазами видел его ноут. Вчера я решил проверить, добавилось ли что-то новое в его тетрадь. - Но тут я, со своим любопытством в обнимку. - Да и тут ты. Позже, когда я выходил, я видел, как он покупал тебе чай, а значит, он видел, как я направлялся в сторону архива и решил тебя отравить. Кстати, я до сих пор не знаю, что это было. - Мало ли всяких ядов, выветрится постепенно. Хм, у универа есть свой штаб шпионов? - Есть и ты там, в кандидатских списках в десятке, ни сдвинулась с места, ни на позицию с начала обучения. - Что за бред вы несете? – моему удивлению не было предела. - Это не бред, это реальность. - И что же вы там делаете? Я доделала. - Дай мне ноут. Всякое разное. Чтобы это узнать, нужно подписать бумаги о неразглашении, кои сейчас удерживают мой язык. Он взял мой ноут и начал грузить свою работу, он редактировал дипломные приложения студентов. - На завтра есть план? – спрашиваю я. - План? У Вани план есть, посмотреть не сдохла ли ты еще, а если меня увидит, то секир твоей башке в политехе. - Что? – у меня округлились глаза. - Тебя примут за шпиона Центрального округа. В смысле за врага. Не беспокойся, это не смертельно, - он задумался, - ну почти, да почти безопасно. - Я счастлива. Он улыбнулся. - Я знал, что тебе понравится. Я положила голову на его плечо, он что-то стучал по клавиатуре, приговаривая: «Акелла промахнулся». Он всегда так говорил, когда делал что-то не так. У всех преподов есть такие перлы. Один препод по функциональному анализу, когда ошибался говорил: «Смотрите птичка на льве летит». Я начала засыпать и провалилась в сон. Проснулась уже утром, мужская рука обхватывала тело поперек, и что-то упиралось в верхнюю часть ног. - Денис, - тихо позвала я. - М? – промычал он. - Что ты делаешь у меня в кровати? - Сплю, и ты спи. - Что мне упирается в зад? - Мой стояк, - мычит он. -Ах, ну раз стояк, тогда ладно, главное – чтобы это была не бомба. Он смеется в мою шею. - Я тебя отнес на твою кровать, но ты часто просыпалась, мне пришлось лечь с тобой. - Прости. Я ощупала свои глаза, плакала. - Не извиняйся. - Я не извинялась, а просила прощения. - Приятно же спать с молоденькими девушками, - он улыбнулся мне в шею. Приятно, до жути приятно это слышать. Я потянулась, как же не хотелось вставать, но, черт, эта работа в архиве. - Поднимайся, мне в универ нужно ехать, отрабатывать в архиве. - А мне не нужно, - сладко потянувшись, сказал он. Я встала и прошла на кухню, поставила чайник на газ. - Глупо спрашивать, но: бритва есть? – донесся голос из ванны. - Пользуйся синей. Из ванны показалась голова Смирнова. - Что ты сказала? - Что я сказала? - У тебя есть мужская бритва? - А что здесь такого? Когда живешь с мужчиной, такое иногда происходит, - спокойно ответила, но кажется, глаза чуть не выпали из орбит от смеха. - Ну ладно, - хмыкнул он и скрылся в ванной комнате. Я заварила кофе и начала собираться. Раз дождь, то можно и поудобнее одеться. Натянув джинсы и свободную рубашку, я вернулась к кофе. Вскоре Смирнов освободил ванную и недовольно уставился на кофе. В ванной я могла подробнее рассмотреть последствия прошлого вечера. На меня в зеркало смотрело какое-то чудовище! Нет, я не преувеличиваю. Под глазами синяки размером со сливу, глаза красные, вены на висках странно вздулись. Я и без этого выгляжу не шикарно, а это явно не прибавляет красоты. Моя внешность без этих «прикрас» была самой обычной: рост невысокий, всего-то 165 см. лицо кругло-квадратное, пара лишних (десятков лишних) килограмм, синие глаза, русые волосы средней длины делали гнездо на голове. Я попыталась все привести в порядок, но вид был, как у наркоманки. Прозвенел звонок в дверь. Я вышла из ванны, Смирнов уже одетый, поедал, сделанные своими же руками бутербродами. Видимо, только ими и питается. Я открыла дверь, придерживая рукой, но какой-то высокий мужчина выбил руку, лежащую на ручке двери. Почему вот я не спросила, кто это или хотя бы не посмотрела в дверной глазок. Вот почему я всегда такая дура? Разворачивая меня лицом к Смирнову он держал мои руки сзади. Смирнов не был удивлен. Наступила очередь удивляться мне.