Я так хочу дарить тебе тепло

Самые прекрасные цветы растут из грязи, Самые прекрасные люди - это мрази, Самые падшие женщины неприступны, Самые благие деяние преступны. Твоя рука в моей руке. Мои губы целуют твои. Мы сидим на холодных и не совсем чистых ступеньках, в каком-то случайном подъезде нашего мрачного города. Твердо, холодно, однако нам все равно. Главное, чтобы лишние глаза нас не увидели. Почему? Наша страна, наш город, население в нем... Большинство людей считают таких, как мы, – уродами, душевнобольными людьми, которым нужна помощь. Но ведь это не так. Мы как все: оберегаем человека, которого любим. Но почему всех людей волнует то, что я – девушка, люблю такую же, как я? Почему, когда нас видят вместе идущими, со сцепленными в замок руками, улыбающимися друг другу, каждый человек считает долгом показать на нас пальцем и шепнуть что-то вроде: "Посмотри туда" – своему собеседнику? Боюсь ли я осуждения, слухов или провокационных фотографий в Интернете? Нет, совсем нет. Но... Странные все-таки люди. Ведь я рада видеть ее каждый день. Вам не передать то, что чувствую рядом с ней. Вы поймете меня, только если вы искренне любили, испытывали это прекрасное чувство, которое заставляет сердце биться быстрее, сильнее, по нарастающей. *** Злые черствые насмешки- Как удары мокрой плетки Я наблюдала за ней давно. Неописуемой красоты девушка всегда была в окружении своих друзей и знакомых. Весьма редко кто-либо мог заметить ее одну. Вечные поклонники, записки, подкинутые в сумку, с признанием в чувствах. Вечная натянутая улыбка, маска. Вероятно, никто этого не замечал. И ей это было на руку. Репутация светлой, улыбчивой девушки закрепилась за ней давно, и разрушать её она не собиралась. А зачем? Так проще всем. Но не ей. Сложно полдня улыбаться всем, смеяться, сдерживать желание закричать во весь голос от безысходности и одиночества. Когда-то давно, весной, я в очередной раз рисовала в парке. Период цветения прекрасных вишен только начался. Удобно расположившись в самом конце парка, там, где люди обычно не бывают, я взяла карандаш, который замер, так и не коснувшись бумаги. Я долго смотрела в одну точку, словно не дыша. Я не могла пошевелиться хоть каким-либо образом, видя ее, сидящей в пяти метрах от меня. Она сидела на лавочке, прислонившись полностью к спинке и опустив голову. Пряди спадали на лицо, пряча от взглядов немногочисленных прохожих. По ее щекам текли слезы, которые блестели на солнце и скатывались по шее. Рука будто сама, направляя карандаш, рисовала эту прекрасную, но печальную картину. Ровные, четкие штрихи складывались в тонкую талию, худощавые ноги, аккуратное лицо... Портрет давно закончен, а я не в силах оторвать взгляда от нее. С того дня я наблюдала за ней из-за угла, вечерами просматривала ее фотографии, рассматривая каждую деталь ее тела. Я была ее тенью, которую никто не замечал. Хотя кто заметит невзрачную девушку с бледной кожей, с огромными темно-синими кругами под глазами? Короткие черные волосы, голова почти всегда опущена – лучший способ скрыться от чужих взглядов и ненужного внимания. *** Ты соткан весь из шелкового льда И кровь твоя - застывшая вода. Ты пишешь стих отточенным пером, Мой нежный бог, жестокий мой Пьеро. После того случая я каждый день возвращалась в ту часть парка, чтобы увидеть ее. Она приходила туда в одно и тоже время, как часы. Я рисовала портреты, ее портреты, огромное количество. И каждый получался особенным, отличающимся от других. Красивые глаза цвета весенней травы, казалось, не замечали меня. В тот момент я хотела прикоснуться к ее переливающимся шелковым волосам, манящему мраморному лицу и бледно-розовым губам. Однако все изменилось. В тот день я плохо себя чувствовала. Вероятно, мое давление просто зашкаливало, а температура, как мне кажется, была все сорок. Голова с каждой минутой тяжелела, держать равновесие и перемещаться по коридорам из кабинета в кабинет было сложнее и сложнее. И вот, в очередной раз, идя на следующий урок, еле-еле передвигала ноги... На один миг в глазах потемнело, на секунду, а может и на две. Я потеряла контроль над своим сознанием. Единственное, что я помню, – я не чувствовала боли при падении. Чьи-то теплые руки крепко и неуверенно держали меня за плечи. — Ты в порядке? – спросил меня теплый, нежный голос. Даже не поднимая глаз, смело могла назвать человека, которому принадлежит этот бархатный голос. Пробормотав кое-как "Да, все хорошо", я с трудом встала на ноги и тихими, маленькими шагами пошла дальше по коридору. Однако уже на третьем шаге я потеряла равновесие, оперлась рукой о стену и осела на пол. Ничего не говоря, она тихо подошла ко мне, перекинула мою руку себе на плечо и шепотом прошептала: — В медпункт. *** Я не помню, сколько мы добирались до того самого медпункта. Даже в своем бессознательном состоянии я думала только о том, что ее рука на моей талии, а я касаюсь ее ровных плеч. В медпункте как всегда отсутствовала медсестра. Черт бы ее побрал, где эту престарелую женщину носит?! Я чувствовала, что краснею, но явно не от скачущего давления и высокой температуры. Я могла только молить Бога о том, чтобы медсестра наконец объявилась. Зеленые, полные беспокойства глаза смотрели непрерывно на меня. Нет, в одной комнате с ней находиться я не могу, тем более, когда все ее внимание направленно на мою жалкую персону. Смущение, стыд и недоумение. Я уверена, что о моем существовании она даже и не знала. Так почему же все-таки помогла мне? В тот момент, когда мои размышления зашли в тупик, дверь распахнулась и показался силуэт нашего "добросовестного" медработника. Можно было аж за три метра от нее услышать запах шоколадных конфет и кофе, который она, по всей видимости, попивала вместе с нашим директором в его кабинете. — У меня сегодня гости? – спросила эта женщина своим противным голосом с неестественной эмоционально окраской. Моя спасительница лишь хмыкнула, передразнивая ее тон: —Помогите этому талантливому художнику, прошу вас. После этих слов она сразу же вышла за дверь. *** Я так хочу дарить тебе тепло, Но плоть моя - замерзшее стекло. Одушевлен - а, значит, я живу, Живу тобой во сне и наяву. Что ты нашла во мне? Абсолютная твоя противоположность, мрачная, ничем неприметная. В то время как ты успешна во всем: музыка, изобразительное искусство, писательство. Яркая, общительная. Я не жду, что ты ответишь мне на этот вопрос. Это было бы лишним. Ты здесь и сейчас со мной. Твоя рука в моей руке. Мои губы целуют твои. И плевать на остальных, я не жду, что меня поймут. Мне это неважно. Я счастлива. Мы счастливы.