Божественный мечник.

— Благодарю вас, молодой человек. Даже не знаю, что случилось бы с таким стариком, как я, если бы вы мне не помогли, — старик улыбнувшись поклонился Гамме. — Я приехал сюда, чтобы купить своей жене подарок на день рождения, и если бы у меня забрали все деньги, как бы я ей в глаза смотрел? — Ладно вам! Все ведь обошлось! Я Вас провожу куда нужно. Чтобы всякие отморозки не приставали к вам. — Во время всей этой потасовки с придурками, вокруг собралась толпа людей. Кто просто смотрел на все это, а кто-то даже снимал все происходящее на телефон. — Эй! Вы! Какого хрена вокруг нас столпились?! На представление пришли?! Почему никто из вас не помог пожилому человеку?! Вы ведь видели все, что тут происходило и не вмешивались?! — самурай был зол. Он никак не мог простить всех этих людей, что стали свидетелями того, как группа хулиганов пыталась обобрать старика, во что те не вмешались. — Чего разорался, молокосос?! Мал еще, чтобы голос повышать!!! — выкрикнул кто-то из толпы. — Для таких дел есть полиция!!! — прокричал другой голос. — Во-во! Нас чужие проблемы не касаются! — сказал мужчина в костюме и с дипломатом в руках. Гамма, ничего не отвечая на это высказывание, просто подошел к этому „Офисному планктону“ и посмотрел в его глаза. От чего тот упал на свою пятую точку и жалостливо скрестил перед лицом руки. — П-прошу, не убивай меня! — начал заикаться и трястись, сидя на асфальте, „Костюмчик“. В тот момент, как Курогане посмотрел в его глаза, он почувствовал неописуемый страх смерти. Вся жизни в один миг пронеслась перед его глазами. Ему даже почудилось, как молодой самурай отделяет его голову от тела. Смотря в эти глаза он испытал чувство первобытного страха. Гамма никак не мог принять такую идеологию как "Раз это не моя проблема, то я и не буду вмешиваться". Его с самого детства воспитывали, как воина. «Всегда следуй духу бусидо, несмотря ни на что. Твой главный соперник — отражение в зеркале. Практикуй каждый день медитацию своей смерти и тогда ты не отступишь перед сильнейшим своим противником. И запомни самое главное! Бусидо — это не просто подготовка воинов, которые ловко владеют техниками кендзюцу. Чем сильнее, тем лучше — это не бусидо! Без отзывчивого сердца не может быть бусидо! Настоящее бусидо — это постоянная готовность пожертвовать собой! Сделать то, что другим не под силу. Сделать то, что другие могут считать опасным или неприятным. Постоянная готовность помочь. Вот что такое бусидо! (Речь главы школы „Катори синто рю“ Рицуке Отаке).» Так его учили в школе „Огаме“. Молодой мечник снизил свою жажду крови и успокоился. Теперь его глаза выражали лишь презрение к этому "Офисному планктону". — Жалкий трус! — напоследок тому сказал Гамма и повернулся к пожилому мужчине. — Ну что? Идем. Я Вас провожу до магазина. — Зеваки уже начали расходиться. Гамма и старик направились дальше по улице. Курогане остановился возле маленького старичка в традиционной зеленной китайской одежде и шляпе на голове. Его лицо украшали длинные черные усы. — Уважаемый, Вы неплохо скрыли свое присутствие в этой толпе, но я Вас легко заметил. Почему Вы ему не помогли? Судя по вашему уровню мастерства, для Вас это дело заняло бы меньше секунды, — проговорил молодой самурай, смотря на этого пожилого китайца сверху вниз, так как у Гаммы рост был выше. — Молодые люди в наше время такие талантливые! — искренне удивился старик-китаец. — Заметил мое присутствие, несмотря на то, что я полностью подавил свое ки. Просто ты вмешался быстрее меня. Но я не ожидал такого мастерства в столь юном возрасте. Ты уже на уровне мастера. Какую школу ты изучал? И как тебя звать, юноша? — улыбнувшись спросил старик. — Мое имя Курогане Гамма, я из школы „Огаме“, — произнес Гамма и вежливо поклонился этому старику. — Думаю, мы еще встретимся, Гамма кун, — произнес маленький старичок и дальше пошел по своим делам. Из-за пазухи старика упал журнал, на что китаец, не обращая внимания, ушел. Курогане, в свою очередь, подобрал этот журнал и открыл его. Лицо молодого самурая в этот момент налились красной краской. Открыв, Гамма увидел весьма пикантные для него картинки. — Вот же старый извращенец! — прошипел Гамма. — Ну что, Гамма кун. Вон тот магазин, где я хочу купить подарок своей жене, — указал старик в сторону салоны бытовой техники. — Спасибо тебе большое, за то, что вступился за меня сегодня. Меня, кстати, зовут Танака Хадзиме. Если ты ничем вечером не занят, может поедешь вместе со мной после покупки домой? Моя жена прекрасно готовит. Хочу хоть чем-то отблагодарить тебя. — С радостью, Танака доно, — вежливо согласился принять это приглашение Гамма. POV Кэнсэй Ма Замечательная сегодня погодка для поездки в Токио. Нужно прикупить фотокамеру. Мою сегодня, к сожалению, разрубила Косака сан, когда я хотел снять то, как она принимает ванну. Чуть руки мне не отрубила в этот момент, потом еще кунаями и сирюкенами в меня кидалась. Слава Богу, что я смог от неё убежать. Пойду-ка я в свою клинику, попрошу мастера Коэцужи присмотреть за ней в мое отсутствие и нужно там взять один журнальчик, чтобы было что во время поездки почитать. Подхожу к клинике и вижу, как возле входа в неё, на табуретке, сидит Коэцуджи сан и что-то читает. Скорее всего, опять труды какого-нибудь гения по философии, ведь не зря его прозвали „Философствующий гений дзю дзюцу“ Коэцуджи Акисаме. — Как у тебя тут дела, Коэцуджи сан? Вижу, клиентов снова нет? — Да всё никто не приходит. С рекламой у нас плохо. Вот если бы мы дали рекламу на радио и телевидении, результаты были бы совсем другие, — горестно вздохнул мастер дзю дзюцу. Это был высокий черноволосый усатый японец, одетый в белое кимоно и черные штаны хакама. — У нас строго ограниченный бюджет. Вон, Миу ведет запись наших финансов и внимательно следит на что была потрачена каждая йена. Говорит, чего нам не хватает. Я сегодня хотел попросить у неё денег на новый фотоаппарат, на что она назвала меня старым извращенцем и сказала, что на это не даст ни одной йены. Вот скажи мне, что такого извращённого в том, что я интересуюсь прекрасным? — наигранно недоумевая с вопросительно-грустным лицом, спросил у Коэцуджи Кэнсэй, хотя, он уже достал деньги на фотоаппарат из своей заначки. — Смотри, чтобы тебя на этом старейшина не поймал, — с сарказмом произнес Акисаме. — Ладно. Слушай, Мне тут в город надо съездить, купить кое-что, ты не присмотришь здесь за всем? Если кто-то придет полечиться при помощи акупунктуры, возьми у него номер телефона, — попросил я своего старого друга, на что тот кивнул. End POV Кэнсэй Ма Зайдя внутрь клиники и взяв необходимый журнал с собой, Кэнсэй направился на железнодорожный вокзал. Идя по дороге вдоль речки, Ма заметил молодую девушку, которая шла в его сторону в весьма приподнятом настроении. Даже напевала какой-то мотивчик. Ей было около пятнадцати-шестнадцати лет. Рост 167 сантиметров, светлые волосы заплетенные в косу и голубые глаза. Великолепная фигура. Она была одета в короткую красную кожаную куртку, под которой был любимый темно-фиолетовый облегающий комбинезон с короткими рукавами и шортами чуть выше колен. А на ногах были надеты спортивные кроссовки. В правой руке она несла чёрный пакет. В этой девушке Кэнсэй узнал Фуриндзи Миу. — Привет, Миу! По твоему настроению могу предположить, что случилось что-то хорошее? — поинтересовался Ма о причине столь хорошего настроения у внучки своего старого друга. — Добрый день, Ма сенсей! Просто я сегодня ходила в свою новую школу за формой, — улыбнувшись, Миу указала на свой пакет. — Очень надеюсь, что в этой школе я найду себе хороших друзей, — немного грустно, но с улыбкой проговорила Миу. — Понятно. Желаю тебе удачи в старшей школе! — искренне обрадовался за эту девочку Ма. С самого своего детства Фуриндзи Миу путешествовала по миру со своим дедом Хаято Фуриндзи, который где бы ни появлялся, нёс с собой справедливость. У неё не было время на общение со своими сверстниками, так как её постоянно тренировал дед. — Спасибо, Ма сенсей! — улыбнулась Миу. — А куда Вы направляетесь? — спросила она, с лёгким подозрением поглядывая на старика. Она сразу вспомнила, как утром Ма просил денег на новый фотоаппарат, который так удачно был уничтожен Косакой Сигурэ, чему Миу была только рада, ведь этот старый извращенец иногда снимал на этот фотоаппарат и её. — Да вот, еду в китайский квартал, там у меня запланирована встреча со старым другом, — соврал Кэнсэй, посмотрев куда-то влево, и начал свистеть, притоптывая правой ногой. — А, ну ладно. Тогда до вечера, — не заметив ничего подозрительного в поведении старого китайского мастера кэмпо, кивнула Миу. — Ага, — согласился Кэнсэй и направился дальше по дороге. Дойдя до станции и сев на электричку, он доехал до станции "Синдзюку" в Токио. Выйдя со станции, старый китаец направился к ближайшему магазину фотоаппаратов. Немного поторговавшись с продавцом, Ма наконец приобрел столь желаемый аппарат, после чего он решил немного прогуляться по городу, цепляя взглядом проходящих мимо него девушек. Пройдя немного по улице, Кэнсэй заметил весьма неприятную картину того, как кучка хулиганов пытается обокрасть пожилого человека. Ма хотел было уже вмешаться, как ему предстала весьма любопытная картина того, как молодой парень в самурайской одежде и странным символом на спине (черепаха, под которой две катаны. (Символ школы „Огаме“), которого прежде Кэнсэй не видел, да еще и с катаной за поясом, оказался перед этими хулиганами, которые по началу даже не замечали его. "Невероятно! Даже я не заметил, как он там оказался! И это при моем немалом опыте в боевых искусствах. Просто невероятно! Он скрыл свое присутствие до такого состояния, что его просто никто не заметил. Парень уже находится на уровне мастера“ — подумал про себя мастер китайского кэмпо. За плечами этого старичка был действительно многолетний опыт в различных стилях китайского кэмпо. В Китае Ма имеет большой авторитет, так как он является главой "Клана Феникса", который насчитывает около ста тысяч учеников. "Скрою-ка я тут своё присутствие и понаблюдаю за тем молодым человеком, а то вдруг этим хулиганам понадобиться моя защита. Что-то мне интуиция подсказывает, что катана у него не игрушечная" — подумал про себя Кэнсэй и стал наблюдать за дальнейшим развитием событий. Видя, что происходило дальше, мастер китайского кэмпо сам, понизив свое ки, не мог поверить своим глазам. После того, как один из хулиганов попробовал ударить паренька, у хулигана бьющая рука вывернулась в неестественном угле, и Ма не смог уследить за движением этого паренька. После этого один из хулиганов достал нож, и Кэнсэй ощутил от светловолосого парня в самурайской одежде просто невероятную жажду крови. Такой жажды крови Ма не помнил даже у своих товарищей по додзе "Рюдзенпаку". "Этот парень убивал. И ни один раз" — подумал про себя Кэнсэй, собираясь уже вмешаться, видя, как мальчишка потянул правую руку к своей катане. Но, к счастью, хулиганы отступили и кровь не пролилась. После возмущений со стороны молодого светловолосого самурая на тему "Почему окружающие бездействовали?", парень решил проводить старика, которого чуть не ограбили. Двигался парень вместе со стариком в сторону мастера китайского кэмпо. Тут юноша остановился возле Кэнсэя, которого он заметил с самого начала потасовки, от чего Ма был искренне удивлён. Он — мастер боевых искусств с огромнейшим опытом умения скрывать свою ауру, и ту засек парень, которому на вид не дашь больше пятнадцати-шестнадцати лет. Узнав имя молодого человека, которого звали Гамма и школу, где он обучался боевым искусствам "Огаме", Кэнсэй подумал: "Никогда не слышал об этой школе", после чего китаец посмотрел в глаза этого юноши и увидел в них абсолютную уверенность в своих навыках и то, что парень уже убивал и не раз. Очень сильная аура окружала этого молодого мечника, а в том, что это был именно мечник, Кэнсэй Ма, был абсолютно уверен, судя по тому, как юноша двигался. В его движениях он видел отточенную школу. И не оставил без внимания того, что аура у Курогане была почти как у Косаки Сигуре "Кудесницы меча, и любого другого холодного оружия", а "почти" потому что аура Гаммы была гораздо сильнее, чем у Сигуре. "Интересный юноша. Думаю, его скоро заметят вооруженные группы тьмы, и захотят завербовать столь сильного мастера. Надеюсь, что этого не будет." — подумал мастер китайского кэмпо и пошел в парк, решив немного посидеть на лавочке и почитать журнальчик, где были фотографии прекрасной половины человечества в весьма пикантных позах. Люди, гулявшие по парку, наблюдали картину того, как маленький китаец, сидя на лавочке, лил горькие слезы со словами: "Нет! Моя прелесть! Куда ты делась?"