Дым и зеркала

Ночь… Великолепная ночь, теплая и ясная. В дождливом штате Вашингтон такие выдаются редко. Легкий прохладный ветерок, налетающий игривыми порывами, слабо шевелил кроны уходящих к небесам деревьев. Налетая, он приносит ароматы прелой прошлогодней листвы, молодой травы и яблоневого цвета – сейчас весна, и в воздухе витает нечто неуловимое, но приятное и радостное – это чувствуют даже смертные. А уж те, кто относится к миру подлунных существ, реагируют на подобные флюиды ещё сильнее – такова их природа. На покрытом зеленеющей травкой берегу небольшой речки лежат двое: невысокая хрупкая девушка в легком шелковом бежевом платье и молодой мужчина с непослушными волосами цвета бронзы, облаченный только в старые потертые вельветовые брюки. Одеяние и волосы девушки намокли, как и низ брюк парня – влюбленные немного повеселились, брызгая друг в друга водой из реки. Утихомирившись, они легли на берег, заключив друг друга в объятия. Только сейчас эти двое могут самими собой, а не борющимся с бесконечной жаждой крови, начинающим вампиром-«вегетарианцем» Эдвардом Калленом и бескомпромиссной жестокой вершительницей закона «ночных охотников» Ренатой Вольтури. Мимолетное касание руки на балу в замке правящей династии, улыбка из-под богато изукрашенной маски, вальс, на который робеющий Эдвард пригласил девушку, очаровавшую его с первого взгляда – все это переросло в страстное, безудержное чувство, на которое способны только вампиры. Влюбленные посылали друг другу наполненные высокопарными любовными признаниями письма, а порой сбегали на день из обителей своих кланов, чтобы насладиться краткими мгновениями божественного уединения. - Ты прекрасна, ma petite, – чувственно прошептал Эдвард, отводя со лба возлюбленной прядь мокрых черных волос. - Ты начал учить французский? – игриво спросила девушка. – Похвально, похвально, дитя… На этом языке комплименты звучат куда красивее, чем на английском. - Я не дитя! – притворно разгневавшись, зарычал Эдвард и слегка прикусил мочку уха Ренаты. - Дитя, малое дитя! – заливисто рассмеялась вампирша. – Тебе всего три года со дня обращения, а мне… дай подумать… почти сорок. Чувствуешь разницу? - Ты уже совсем стара, mon ange, – хитро улыбнулся Каллен. – Как я могу встречаться с таким предметом антиквариата? - Я не старая, я опытная, – усмехнулась Вольтури, а затем резким движением приблизила свое лицо к лицу Эдварда так, что их носы почти соприкоснулись. – Хочешь испытать настоящее наслаждение? Хочешь почувствовать себя тем, кто ты есть? - Рената, не надо, – пробормотал Эдвард. – Ты же знаешь, я стараюсь измениться… - Зачем? Зачем тебе давить в себе свою сущность? Ты станешь несчастным на этой глупой диете! Ты больше не испытаешь наслаждение от испуганных сбивчивых мыслей твоей жертвы, никогда не услышишь, как она умоляет тебя о пощаде, и никогда не почувствуешь себя палачом, вершителем судеб этих жалких людишек! Не верю, что ты способен лишить себя этого наслаждения, – темно-бордовые глаза Ренаты влекли, словно омуты, наполненные кровью. Эдвард в который раз пожалел, что не может прочитать мысли своей возлюбленной из-за её мощного щита. Он хотел знать, почему она так отговаривает его от вегетарианской диеты. – Я же вижу, ты голоден. Ты хочешь почувствовать этот сладкий вкус крови на твоих губах, вожделеешь услышать предсмертный крик твоей жертвы. Я знаю твою душу, и чувствую, как ты желаешь этого, – произнеся последние слова, вампирша впилась страстным поцелуем в губы Каллена. - Ты знаешь, где можно найти свежую кровь? – спросил Эдвард, когда девушка отстранилась, тяжело дыша. - Так-то лучше. Следуй за мной! – игриво произнесла Рената и через мгновение исчезла в лесу. Молодой вампир бросился за ней. Своей страстью подруга распалила в нем необузданную жажду крови, и сейчас он мечтал об одном – закатить кровавый пир, равной которому не была ни одна трапеза в его жизни. Через несколько минут бега Вольтури остановилась за деревом и изящным жестом тонкой руки позвала к себе возлюбленного. Они стояли возле палаточного лагеря, освещаемого тлеющим костром. Все люди спали, и никто не мог заметить две тени, затаившиеся у края поляны. - Сколько здесь? - Тринадцать человек. Разделим так – шесть мне, семь тебе. Опыт должен уважать молодость. Начнем? Не дождавшись ответа друга, Рената выскользнула из их укрытия и резким движением разорвала ближайшую палатку. Там лежала влюбленная парочка. Парень проснулся и в ужасе глянул на вампиршу, но та одним ударом сломала ему челюсть, а затем принялась за девушку. Вольтури любила убивать людей на глазах их спутников жизни. - Садистка, – прошептал Эдвард. – Но какая прекрасная, черт побери! – с этими словами он ступил на поляну, подбираясь к приглянувшейся палатке. Через двадцать минут пир был закончен. Каллен стоял на коленях возле своей последней жертвы, с жадностью слизывая последние капли крови с пальцев, а Рената замерла в центре места трапезы, вскинув голову к небу. Её алые глаза пылали неистовым, страстным огнем, который разжигал ужас в душах убитых ею жертв. Молодой вампир взглянул на неё – хрупкую, но опасную, прекрасную даже в окровавленном платье и с каплями крови на тонких губах. Не в силах устоять перед нечеловеческой, диковатой красотой своей подруги, Эдвард стремительно приблизился к ней и, взяв тонкое лицо в ладони, с придыханием прошептал: - Моя королева... Кровавая королева…