Стать мамой хищника

      Операция шла почти шесть часов, а Хибари с абсолютно безразличным выражением на лице и ледяными нотками в голосе объяснялся с приехавшим нарядом полиции. Стражи правопорядка отогнали машину Мегуми на стоянку, записали со слов подростка, что и при каких обстоятельствах произошло, но так и не узнали, где и кем работает его мать. Кёя упрямо повторял, что знать ничего не знает, да ему это и не интересно вовсе.       А когда ему сообщили, что операция закончилась и она была успешной, но теперь нужно время и тщательный больничный уход, чтоб Мегуми снова встала на ноги, подросток облегчённо выдохнул. Потом молча прошёл мимо патрульной полицейской машины, сел за руль автомобиля Мегуми, завёл двигатель и поехал домой. Стражи порядка лишь недоумёнными взглядами проводили Хибари до выезда с больничной парковки. Но потом догнали на дороге и проследили, чтоб он благополучно добрался до дома. Останавливать его они не решились, понимая всю трагедию сложившейся в жизни подростка ситуации.       Кёя принял душ и переоделся во всё чистое, а залитую кровью Мегуми свою одежду он выбросил. Почему-то впервые в жизни вид чужой крови на своей белой рубашке был ему омерзителен. Но оставаться дома парень не собирался. Он вернулся к автомобилю, уверенно вытер влажной тканью руль и своё сиденье, избавляясь от кровавых разводов, благо, обивка сидений была кожаной. А потом сел за руль и поехал в ближайшую автомойку, чтоб избавиться от навязчивого, но ставшего ему привычным, металлического запаха крови в салоне машины. Но там приводить в порядок окровавленный автомобиль, пригнанный странным совсем юным подростком, отказались, ведь они ещё не знали, насколько сейчас Хибари был зол.       - Забью до смерти! – рыкнул Кёя, уже зажимая в руках тонфы.       На этот раз, теряя последние остатки самообладания от стресса и впадая в неконтролируемый гнев от возражений недостойных слабых травоядных, Хибари не сдерживался совсем. Он всем своим бунтующим сознанием хотел на самом деле забить этих взрослых до смерти. Уже через две минуты из трёх человек, работающих на автомойке – одного администратора и двух работников, только один с трудом стоял на ногах, держась за разбитое в кровь лицо. Двое остальных без сознания лежали на бетонном полу. На рукавах новой белой рубашки Хибари вновь были брызги чужой крови, и ни одно из травоядных не смогло ему ничего противопоставить.       - Вымой, - холодно приказал Кёя, кивком головы указав на свой автомобиль единственному оставшемуся работнику, - иначе забью до смерти.       Больше возражений не было. Буквально через двадцать минут машина светилась чистотой, а деньги, оставленные Хибари на стойке администратора в сумме, почти в два раза превышающей стоимость работ, ещё долго никто не решался взять в руки. У сотрудников мойки не возникло и мимолётного сомнения в том, что кровь в машине принадлежала одной из прошлых жертв этого чудовищно сильного и очень опасного подростка. А Кёя уверенно ехал в больницу к Мегуми, довольно легко вписавшись в плотный утренний поток автомобилей. Парень был жутко зол и раздражён ещё и тем, что вновь оказался в забрызганной чужой кровью рубашке, хоть и совсем не хотел этого.       Первое, что увидел Хибари, въехав на парковку у центральной больницы Намимори, было довольно большое скопление людей с транспарантами, столпившихся у центрального входа в больницу. Наверное, в одной из палат лежал крупный политик или звезда эстрады, решил про себя Кёя. Парень недовольно нахмурился, ведь терпеть не мог людные места, а здесь никак не ожидал увидеть что-то подобное. Обходя людей, он пару раз раздражённо фыркал, хватаясь за тонфы, но каждый раз останавливал себя, понимая, где он находится. И лучше осознавая, почему в школе с особым удовольствием избивает нарушителей, собирающихся в группы.       Хибари не был уверен, что его пустят в палаты реанимации, где должна была сейчас лежать Мегуми, но решил хотя бы попробовать. И, на своё удивление, беспрепятственно прошёл по всему этажу, на котором совсем не было медицинского персонала. Парень даже довольно улыбнулся, пройдя в палату и садясь рядом с кроватью лежащей без сознания Мегуми. В капельнице медленно капало какое-то лекарство из большой стеклянной бутылки, рядом на тумбе два прибора размеренно негромко пищали, отмеряя ритм биения её сердца. Наконец Кёя смог убедить себя в том, что всё в порядке, теперь уже она точно не умрёт. И почувствовал внезапно навалившуюся усталость. Мыслей не стало, голова потяжелела, а глаза так и норовили закрыться сами. Хибари не собирался спать здесь, он решил лишь на минуту положить голову на свои согнутые в локтях руки, удобно устроив их на краю кровати Мегуми и продолжая сидеть на стуле рядом.       Когда резкий звук открывающейся двери палаты разбудил Кёю, за окном уже садилось солнце. Парень выпрямился и потянулся на стуле, разминая затекшее тело. И сначала он увидел, что всё та же стеклянная бутылка лекарства, подключенная к капельнице, совершенно пуста, а уровень прозрачной жидкости остановился в паре десятков сантиметров от иглы, воткнутой в вену Мегуми. Похоже, что капельница давно закончилась, но никто не пришёл её сменить. И вот тут, уже начиная злиться, Хибари обратил внимание на вошедшего высокого статного мужчину в годах, недоумённо переводящего взгляд с пациентки на Кёю и обратно.       - Какого дьявола здесь происходит? – раздражённо спросил парень, понимая, что в реанимацию обязаны заходить чаще, чем раз в день, как было сейчас.       Хибари был полностью уверен, что никто сюда даже не пытался войти, ведь спал он всегда очень чутко. И неизменно просыпался даже от самого незначительного звука, появившегося в том помещении, где он спал. При этом в соседних комнатах мог случиться хоть взрыв бытового газа, он бы вряд ли среагировал. Так работали его инстинкты самосохранения.       - Простите, - смущённо начал убелённый сединами мужчина, - Но в реанимации по правилам больницы не должно быть посторонних. Вы - сын Оякаго Мегуми?       - А оставлять тяжёлых больных без присмотра на целый день тоже по правилам больницы? – огрызнулся Хибари, не удосужившись ответить на вопрос мужчины в белом халате.       - К сожалению, за это я могу только извиниться, - мужчина вежливо поклонился четырнадцатилетнему подростку, - сегодня проходит запланированная забастовка сотрудников больницы. Они требуют повышения заработной платы, а я не могу повлиять на ситуацию, ведь наша больница муниципальная. И уровень зарплат от меня никак не зависит. Я хоть и заведующий здесь, но уже три месяца наши пациенты страдают от почти ежедневных подобных акций протеста персонала. Вам вчера повезло с ночной сменой, которая была на дежурстве в полном составе. Но сегодня здесь крайне мало людей, а остальные на улице под окнами. Я сейчас сам позабочусь о Вашей матери.       Хибари зло рыкнул, а тёмные стальные глаза хищно блеснули. Его Мегуми нужна помощь, а это тупое травоядное стадо отказывается работать, столпившись у входа в больницу?       - Забью до смерти, - раздражённо пробурчал Хибари, зажав тонфы в обоих кулаках и уже стремительно приближаясь к лифтам.       Когда подросток в белой рубашке с бурыми брызгами засохшей чужой крови на рукавах и блестящими стальными тонфами появился перед довольно многолюдной демонстрацией бастующих, на какую-то секунду наступила мёртвая тишина. Воздух зазвенел, словно натянулась до предела невидимая струна. А уже в следующую секунду послышался хруст ломающейся челюсти ближайшего к Хибари травоядного мужского пола, только что познакомившегося с прямым ударом тонфой в лицо. Кто-то из девушек тонко завизжал, кто-то упал в обморок. Мужские голоса недоумённо переговаривались, а второй травоядный уже расстелился на земле, отлетев от Кёи на приличное расстояние и врезавшись в толпу позади себя. Кто-то из мужчин попробовал ударить наглого мальчишку, но Кёя ловко уклонился и со всей силы съездил плашмя тонфой по рёбрам нападавшего. Отчётливый хруст и хриплый стон медленно оседающего на пол третьего травоядного однозначно указывали на сломанные рёбра взрослого мужчины. Кто-то из девушек бросился бежать, кто-то предложил вызвать полицию.       - Стоять! – громко приказал Хибари, почти небрежным очередным ударом в лицо отправляя следующего мужчину в беспамятство, - Тупое стадо! Думаете, что можно нарушать правила безнаказанно? – ещё один мужчина, получивший два удара в грудь, безвольно отлетает от взбешённого парня, - Бегом на рабочие места, травоядные! Приду – проверю!       - У нас забастовка, - ответил ему неуверенный голос откуда-то издалека.       - Всех забью до смерти! – зло рыкнул парень в забрызганной сверху донизу чужой кровью белой рубашке.       И это сработало. Люди толпой бросились к широким стеклянным дверям центрального входа больницы, толкаясь и натыкаясь друг на друга. Транспаранты и бумажные лозунги были брошены на асфальте, многие из которых порвались под подошвами ног убегающих. Те немногие демонстранты, кто решился дать отпор Хибари, уже через пять минут сильно об этом пожалели, ведь даже впятером не смогли справиться голыми руками с этим вооруженным тонфами подростком, каждый раз хищно облизывающимся, когда кровь нападающего попадала на его лицо.       - Надеялись, что столпившись вы непобедимы? – ухмыльнувшись, спросил Хибари, презрительно пнув ногой последнего упавшего на асфальт взрослого врага, - Тупые никчемные травоядные! Вы только силу понимаете. И только боль вас заставляет следовать правилам и соблюдать дисциплину. Но я заставлю вас подчиняться!       Уже через пять минут у центрального входа в больницу не осталось никого, кроме стоящего в гордом одиночестве четырнадцатилетнего подростка, прикрывшего свои тёмные стальные глаза и подставившего лицо солнцу. Со стальных тонф в опущенных руках капельками стекала на асфальт чужая кровь, а где-то вдалеке завывала полицейская сирена. Хибари не боялся наказания.*(Прим. автора, см. ниже) Он чувствовал себя полностью правым в этой ситуации, не смотря даже на то, что избил десятерых взрослых травоядных мужчин. Пострадавших от его тонф уже забрали рекордно быстро вернувшиеся к своим должностным обязанностям медработники.       Когда подъехала полицейская машина, Кёя даже не сдвинулся с места, продолжая стоять неподвижно. Он снова был весь забрызган чужой кровью, на этот раз – кровью взрослых врагов, но почему-то это ощущение ему нравилось. Хибари довольно улыбался, ведь смог заставить подчиниться себе целое стадо травоядных. Взрослых травоядных! Ему захотелось померяться силой и с подъехавшими полицейскими, их было всего двое, но внезапно он услышал за своей спиной тихие уверенные шаги. Парень быстро обернулся, возвращая руки в боевую стойку, ведь подкрадывающегося сзади врага считал вдвойне никчемным и достойным самой позорной смерти. Но позади него стоял с искренней счастливой улыбкой на лице тот самый седой высокий мужчина в годах, которого Хибари видел в палате Мегуми – заведующий больницей. И именно он взял на себя весь разговор со стражами правопорядка, очень вежливо отправив Кёю в палату матери.       - Как я могу к Вам обращаться, - поддерживая беседу на равных, с уважением спросил заведующий, через полчаса вошедший в палату Мегуми и внимательно смотрящий на подростка.       - Хибари-сан, - немного раздражённо ответил Кёя, и прикрыл глаза.       - Я всё объяснил полицейским, проблем у Вас не будет, Хибари-сан. А я со своей стороны Вам очень благодарен за то, что Вы смогли хоть и довольно жестоко, но в одиночку восстановить порядок в моей больнице. Что я могу для Вас сделать? – мужчина вежливо поклонился.       - Сделайте свою работу, - пробурчал Кёя и указал взглядом на лежащую без сознания Мегуми.       - Само собой! – воскликнул заведующий, - Если Вы ещё что-нибудь захотите, всегда обращайтесь.       - Хм, - фыркнул Хибари и отвернулся.       Он очень хотел бы сейчас поехать домой с полностью здоровой Мегуми, поужинать вместе с ней вкусной домашней едой, которую превосходно готовила девушка, и лечь спать в своей любимой комнате после её фразы: «Спокойной ночи, Кёя!». И не пойти завтра в школу, бесцеремонно проспав до самого обеда и зная, что она его за это точно ругать не будет. Никогда не ругала. Но из всего этого реальным было только одно – в школу он завтра не пойдет.

*****

      Приехав в больницу ближе к обеду следующего дня, Кёя обнаружил, что Мегуми совсем недавно очнулась. Весь персонал больницы, помня вчерашнее, с особым почтением относился как к самому Хибари-сану, так и к его матери, стараясь угодить подростку и лишний раз не появляться у него на глазах. Поэтому то, что парень уверенно прошёл в палату реанимации, ни у кого из медицинских работников не вызвало желания ему возразить.       - Кёя, - едва слышно с улыбкой произнесла девушка, только завидев сына в дверях палаты, - как ты?       - Лучше всех, - пробурчал Хибари, нахмурившись из-за слишком болезненного вида девушки, - а вот ты мне не нравишься.       - Да, Кёя, - шире улыбнулась Мегуми, - когда влюбишься, своей девушке таких комплиментов никогда не говори, ладно?       - Даже не подумаю влюбиться! – излишне эмоционально ответил парень и обиженно фыркнул.       - Куда ты денешься, – засмеявшись, констатировала она, но вдруг закашлялась, а писк приборов резко участился.       - Эй, что случилось? – Голос Хибари изменился, выдавая нотки волнения.       - Ничего, всё в порядке, не волнуйся, - снова ослабевшим едва различимым голосом ответила Мегуми, - у меня здесь забрали все вещи, включая самую важную и дорогую – золотой кулон на цепочке. Верни её, пожалуйста, срочно. Где-то в больнице есть камеры хранения личных вещей пациентов. Справишься?       - Конечно, - уверенно фыркнул Кёя, разворачиваясь к двери и с предвкушением представляя себе, что именно он сделает с тем травоядным, кто в этой больнице посмеет ему отказать.       - Это? – спокойно спросил Хибари, вернувшись в палату буквально через несколько минут с кулоном на длинной золотой цепочке.       - Подойди, - голос Мегуми стал ещё слабее, - открой его.       И только после её слов парень заметил, что довольно крупный золотой кулон, выполненный в форме массивного креста с обвившимся вокруг него драконом, имеет едва заметную полоску, делящую его примерно пополам. Открыть кулон оказалось не так просто, ведь Кёя боялся его сломать, но когда ему это удалось, а крест вместе с драконом развалился на две почти равных половинки, на белую простыню больничной кровати выпала крошечная карта памяти.       - Отлично! – с облегчением выдохнула Мегуми и обессилено прикрыла глаза, - закрой обратно.       - Что это? – удивленно спросил Хибари, держа двумя пальцами чёрную прямоугольную пластинку карты памяти.       - Это документы по проекту, над которым я работаю, - одними губами произнесла девушка, - из-за них в нас стреляли.       - Да чтоб их! - зло прошипел Кёя, сжимая руку с картой памяти в кулак.       - Не смей! – взвизгнула Мегуми, заметив, что он собирается сломать чёрный прямоугольник, и уже едва слышно продолжила, - Это нас не обезопасит. Скорее наоборот. Убери карту в кулон и спрячь его максимально хорошо. Не дома. Но так, чтоб её никто не нашёл и не украл даже ради золота. Это важнее моей жизни! Понял? И ещё одно. Я сейчас продиктую тебе телефонный номер, но он не защищён. Найди кого-нибудь, чтоб он позвонил по этому номеру с телефона-автомата и сказал одну фразу: «Дракон сбит». Не «убит» и не «ранен», а именно «сбит», запомнил? Это поможет нам с тобой сохранить жизни. Справишься?       - Постараюсь, - недовольно пробурчал Хибари, убрав невредимую карту памяти в кулон и соединив обе его половинки.       Потом он записал на крошечном листке бумаги телефонный номер и собрался было покинуть палату, но взволнованный голос Мегуми его остановил.       - Кёя, - позвала она, - прости меня!       - За что? – парень скосил на неё свой уверенный холодный взгляд.       - За то, что подвергаю тебя такой опасности, - выдохнула девушка, - ты ещё совсем ребёнок, а из-за меня, из-за моего эгоистичного желания иметь сына, ты теперь находишься под ударом.       - Не называй меня ребёнком, - недовольно распорядился Хибари, - я давно уже не маленький.       - Этого не должно было случиться! - Голос девушки дрожал от подступивших в горлу слёз, - Я знакома с проектом не настолько близко с инженерной точки зрения, чтоб мои данные были кому-то нужны!       - Эй, - жёстко позвал Кёя, поворачиваясь к ней, - прекрати истерику! Я ни секунды не жалел, что пошел с тобой три года назад. Поняла? Я сильный, слышишь? Я смогу сделать намного больше, чем спрятать безделушку и заставить какого-нибудь травоядного позвонить по телефону. Я смогу защитить тебя, поняла? А твоя обязанность сейчас спокойно здесь лежать и выздоравливать!       - Будь осторожен, Кёя, - прошептала Мегуми после долгой молчаливой паузы, по её щеке скатилась слеза, - не ходи там, где совсем никого нет.       - Я на машине, - спокойно ответил парень и прикрыл глаза.       - На какой машине?! – возмутилась девушка, - Тебе всего четырнадцать!       - И что с того? – последовал упрямый вопрос, больше похожий на констатацию факта, что теперь он имеет полное право ездить за рулём.