Обнаженные сердца

-Ты, я вижу.. отдохнул? -Орочимару — сама.. Саске встал в позу покорности. Да, несмотря ни на что, несмотря на ненависть, которую он испытывал к Орочимару, он был «вышколен». Говоря издевательским языком Владыки борделя. Саске знал, что ждать в случае неповиновения. Если же вдруг забыл.. тревожные, короткие сны, рваные шрамы на бедрах и правой руке не давали забыть. И Итачи. Самое главное. Безотказное. То, что срабатывало на все сто. Итачи. Любимый младший брат. Внутри жила безумная мысль, несмотря на наказание и глумление Орочимару, что им позволят увидеться. Может, сегодня. Или завтра. Или послезавтра. Но, если Итачи мог спросить у Мадары, который обожал поиграть в благосклонно выслушивающего своих рабов господина, то Орочимару, Саске знал, вопросы любил задавать сам. И ждал на них ответа. Тем временем Орочимару обошел вокруг Саске, восхищенно цокая языком. -Итачи… ты по — прежнему совершенен, дитя. Несмотря на моё наказание, на то, что ты работал подобно всем прочим шлюхам, не выбранным мной, не удостоившихся «моего» взора, ты совершенство, Итачи. Что может быть красивее твоего совершенного тела, разве что.. тело твоего единоутробного брата-близнеца! Саске от отвращения передёрнуло. Не смог сдержаться, что ж… Сжав зубы, он быстро склонился к полу, чтобы скрыть дрожь. И тут Орочимару засмеялся. Старший Учиха почувствовал, что ему поднимают голову. Действительно, Орочимару крепко сжимал подбородок юноши и смотрел в глаза, с каким-то странным блеском: -Что ты нашел в нем.. Итачи.. А?! Саске прекрасно понял, кого имеет в виду Орочимару, но переспросил, невероятным усилием придав вопросу максимум недоумения: -В ком.. Орочимару — сама.. Я — шлюха. А шлюхам запрещено.. -Итачи.. Орочимару еще ближе приблизил к лицу Саске свое, раскрашенное, и лизнул его губы, прежде чем приказать сквозь зубы, резко, отрывисто, хлестким тоном: -Ты совратил моего бывшего компаньона, мое темное дитя. Что ж, посмотрим, что ты сумеешь сделать теперь с моим новым компаньоном! Ты хорошо отдохнул, Итачи? -Да, Орочимару — сама. Саске не понимал, куда клонит этот проклятый змей-извращенец (как про себя окрестил своего Хозяина «неблагодарный» Саске), но почему-то встревожился. После обязательного секса с клиентами, за деньги, удовлетворять бесплатно компаньонов Орочимару, его деловых партнеров, было несравнимо худшей пыткой. Ничто не обнажает в людях более низменных желаний и причуд, как осознание того, что они получат это удовольствие бесплатно! Если не брать в расчет того же Пейна, и Сонно — саму, среди партнеров Орочимару были тройка — другая откровенных садистов. Саске знал, что именно они придумывали казнь тем мальчикам, которых было решено пустить «в расход». И сожженный кислотой — их рук дело. Но пока Орочимару не давал Итачи никому, кроме Гаары. А теперь.. Для кого Орочимару приготовил его? Но Саске покорно стоял в позе покорности, ожидая. Орочимару, помолчав, наконец, заметил: -Я доволен тобой, Итачи. Я сейчас пойду встречать своего компаньона, он немного задержался, а я счел за благо посмотреть, готов ли ты к его встрече. Жди и не смей меня огорчать. Даже если он придет через несколько часов, ты должен стоять в позе покорности. Иначе я накажу тебя. Впрочем, я излишне привередлив. Думаю, ты все помнишь и знаешь. Так что, не слышу? -Да, Орочимару — сама. -Кстати, Итачи. Только что вспомнил. Мой драгоценный компаньон придет к тебе в одиннадцать ночи. Но, вообще – то, я не люблю отменять свои приказы. Что, не слышу? -Да, Орочимару — сама. С одной стороны, «свидание» с неведомым компаньоном откладывалось. Правда, сейчас было девять утра. -И не забудь! Как только он войдет, удовлетвори его по полной! Упаси ками — сама, если он потом пожалуется, что ему подсунули вялую шлюху! И, Итачи.. служкам велено проверять тебя каждые пять минут. Ты не имеешь права изменять позу покорности. Как я уже сказал, я приказы не меняю. … Саске стоял в позе покорности. Он уже перестал обращать внимание на хлопанье двери: служки исправно проверяли, как Саске выполняет приказ Хозяина. Только про себя отсчитывал время. И ждал. Хоть какое-то развлечение. Наконец хлопнула в очередной раз дверь и служка шепотом сообщил: -Итачи… Они приехали! Готовься!! -Спасибо за предупреждение, — пробормотал себе под нос Саске. Около двери послышались невнятные голоса, потом — видимо, специально для Саске, один голос повысился, и Саске узнал сладкий голос Орочимару, так он говорил, когда хотел произвести впечатление на собеседника и того, кто еще не знал, с кем имеет дело: -Я привел тебя в комнату к своей самой лучшей шлюхе. Тебе понравится этот мальчик. Помимо того, что он очень красив, он умел и вышколен лично мной. Он сделает все, что ты захочешь, любые твои причуды, самые вычурные, чтобы ты потом не жаловался, что я не слишком гостеприимен и не ценю своих компаньонов. Смех. За один это приторный смех Саске готов был вырвать глотку так называемому «Хозяину». Если бы мог. -Время и мальчик к твоим ногам! Наслаждайся.. Шаги. Дверь открылась и закрылась. «Он вошел», — понял Саске. Не услышав голоса, не услышав шагов, он поднял голову… -Лисеныш!!! Он потерял над собой контроль. Потому что перед ним стоял и рассматривал его как чудо невиданное Узумаки Наруто. *** Губы Узумаки дрогнули. Он протянул перед собой руку и переспросил: -Итачи? Саске замер. Он хотел вскочить, но страх удержал его на месте. Наруто подскочил к нему и велел: -Только не делай вид, что не узнаешь меня, Учиха! Посмотри на меня!! Саске поднял голову и сглотнул. В свете открывшегося факта, и оттого, «как» назвал его Наруто, он не знал, как себя вести. -Ты.. Ты — Саске! — Узумаки не дал Саске отвести взгляд, — Не вздумай отпираться.. Лисеныш.. Это прозвище мне дал ты, Учиха Саске. И никто меня так не называл и не знал о нем! «Но тогда.. -Наруто лихорадочно соображал, - тот, второй.. На самом деле Итачи.. я ревновал Итачи.. И я..». Если бы Наруто не разучился, он бы покраснел. Он изнасиловал Итачи. Но.. Итачи пропал. И Наруто скорее откусит себе язык, чем признается Саске в своих сексуальных подвигах. -Подожди-ка…- спохватился Узумаки, - Ты.. ты, Саске..получается, это «ты» шлюха Орочимару?! Мощный удар отбросил Саске к стене. На уголке рассеченной губы выступила кровь и тоненькой струйкой потекла по подбородку вниз. -Ты был всегда непоследователен, Узумаки. -Сволочь! Ублюдок!! Ты — мой парень, не забыл?!! -..И к тому же ревнивый дурень, — добавил Саске. Шелуха покорности слетала с него слой за слоем. Он смотрел на Наруто, вспоминая, что когда-то давно.. водил за нос этого вспыльчивого и упрямого блондина, усмиряя его только произнеся «Лисеныш».. -Ты — шлюха борделя!!! — заорал Наруто. До него вдруг дошло, что, раз Саске оказался Итачи, то плевать, кто там похитил его девственность, а в таком случае, девственность настоящего Саске.. Он прыгнул к Саске и швырнул того на колени. Саске тут же выгнулся ему навстречу и, полуобернувшись, наградил Узумаки «таким» взглядом, что тот не выдержал и, прошипев: -Сам напросился! Вошел в Саске и принялся трахать того, с удовольствием слыша, как Саске, сначала вскрикнув от неожиданного натиска, принял его в себя и, подладившись под его темп, принялся двигаться вместе с ним так, что Наруто почувствовал, как вся его злость на этого развратного ублюдка исчезает, как тает первый снег под лучами солнца. Учиха.. Господи, как он его всегда хотел.. Всегда. Наруто перевернул Саске на спину и снова ввел член: -Ты - мой, Учиха. Мой. -Лисеныш.. Саске с затаенной тоской смотрел на Наруто. Похоже, в его очередном круге Ада изменений нет. Но он ничего не сказал. Шлюхи не имеют права ни просить, ни протестовать. Тем более.. Он отвечает не только за себя. За ним — жизнь Итачи. Наруто крепко поцеловал Саске, давая понять, что хочет еще. С того момента, как Наруто, не выдержав, набросился на него, они трахались, наверное, во всех мыслимых и немыслимых позах. Наруто был неистощим. Его словно прорвало: Саске был безраздельно его, и одна эта мысль сделала его словно одержимым. Он не хотел выпускать Саске из своих объятий. Даже когда Орочимару сунулся, было узнать, как там его новый компаньон, доволен ли, Наруто с такой злобой швырнул в того туфлей, то только высокий рейтинг нового компаньона спас того от ярости Орочимару, которому туфля попала по переносице. -Дерьмо, — Наруто слегка остыл и с сожалением посмотрел на закрывшуюся дверь, — Ладно, переживёт. Он прижал к себе Саске и прошептал: -Мы должны с ним завтра кое — куда отправиться. Я должен привести себя в порядок. Ладно, Саске. Я не выдам тебя. А ты.. ты должен быть предан мне. Как тебе наш уговор, Учиха? -Наруто… Саске все же решился. Он повернулся и, в упор, глядя на своего нового «Хозяина», попросил: -Вытащи меня отсюда? «Только вытащи меня… А потом я придумаю, как вытащить Итачи.. я все сделаю для тебя.. Наруто.. Только.. вытащи меня отсюда!». Так думал Саске, вглядываясь в лицо Узумаки. Он знал, что этот отчаянный парень, с которым жизнь особо не церемонилась, жил по уличному принципу «убей, или убьют тебя». Он был по — своему жесток с теми, кто не принадлежал к его кругу. Но с ним Наруто был другим. Саске это помнил. И тем гаже он себя почувствовал, когда Наруто. После оочень долгой паузы изрек: -Я подумаю об этом, Учиха. -Узумаки! Наруто встал и толкнул Саске обратно на постель: — Ты — высококлассная шлюха борделя, Саске. Ты не забыл? И сколько, благодаря этому, ты мне изменил?! Саске вспомнил Гаару. Гаара Песчаный и Узумаки Наруто. Вот уж никогда не подумал бы, что они.. так похожи! А когда, усмехаясь, Наруто заявил: -Мне рассказывали, что, после удовлетворения клиента, шлюха обязана опять встать в позу покорности, так что, я жду, Саске? Саске, вставая в эту самую позу, решил, что Гаара и Наруто — братья близнецы. «Проклятье!». Близкий к отчаянью, Саске поблагодарил судьбу, что в позе покорности есть один плюс. Голова опущена, и Наруто не увидит, как на его глазах выступили слезы. *** Приблизительно именно это думал Итачи, сидя в нише и слушая, как Мадара, попивая чай, обсуждает его достоинства с очередным любителем «сладенького». Он был без дозы. Его ломало — страшно, дико, когда хотелось лезть на стенку. Но его предупредили. Если он посмеет во время «чайной церемонии» как-то повести себя не так, не дать глазам гостей насладиться собой, его ждут последствия. -Вспомни, Саске, своего милого братика, — пояснил свою высокопарную угрозу Мадара, — мне Орочимару — сама рассказал, что тебе уже показывали, что может случиться с некоторыми непослушными мальчиками? А если это будет Итачи? -Я покорен, дядя!!! — выкрикнул Итачи в ужасе от одной только мысли, что болтовня «дядюшки» не болтовня, а реальность. Нет, не могут же они быть так жестоки к ним с братом! «А чем вы оба лучше тех, кого уже замучили»? будто шепнуло подсознание, издеваясь. Чем?! И вот поэтому он сидит в этой проклятой нише и терпит. И только ненависть, дикая, всепоглощающая ненависть заменила ему боль от ломки. Может, это и хорошо, что у него еще есть силы хотя бы на что – то. На ненависть. Он постарается выжить «ради Саске». Он видел эту просьбу в его глазах. Ненависть. Одна ненависть. Итачи чувствовал, как она растет в нем, опутывает его своими сетями, пробирается в его разум, смотрит своими черными, как и у него, глазами, на Мадару и того, другого, что сейчас пускает слюни, выслушивая, как Мадара описывает, какими навыками в сексуальных развлечениях обладает он. Секс игрушка. Шлюха. Как.. -Он научен, делать минет, и, уверяю, о, так, как этот мальчик, мне еще никто не делал! -Он и вправду совершенство… Я хочу его попробовать, так сказать… хаха.. На десерт. В ушах Итачи стоит звон, этот звон — плоды ненависти. Звон и круги перед глазами. Поэтому он не услышал, как Мадара расслабленно окликнул его, пришлось стоящему рядом служке натянуть цепь. Итачи убрал руки и встал. -Как он красив… Служка передал цепь Мадаре. Мадара провел Итачи по небольшому кругу и предложил: -Он может прямо сейчас сделать вам приятно. «Отсоси». И ненависть, вошедшая в тело Итачи. Ненависть, позволившая ему выдержать очередного млеющего любовника. Итачи так погрузился в свою ненависть, что не заметил, как остался наедине с Мадарой. -Саске… Голос Мадары вывел Итачи из ступора. Добрый дядюшка рассматривал Итачи, облитого спермой, с одобрением. -Ты.. знаешь ли ты, какой ты сексуальный.. Саске? Жаль только, что Орочимару выбил из тебя твой своенравный дух. Мне так нравилась твоя непокорность, задиристость.. Ты, Саске, так напоминал мне моего брата… Итачи вышел из ступора. На грани отчаяния и окружившей его ненависти, он вдруг испытал озарение. -Дядя, — прошептал Итачи, — я не устал. Я покорен. Я готов доставить вам удовольствие. Я — ваша игрушка. Я — ваша шлюха. Берите меня, дядя. -ОООоо — довольно заурчал почище кота с лакомым куском, Мадара, приближаясь к племяннику и по — хозяйски ощупывая того: — Твое покорное, сладкое тело.. пожалуй, компенсация неплоха. Да, мой брат оставил мне неплохое наследство. Тебя и Итачи. Пожалуй, потом я и с ним поиграюсь, когда закончу с тобой. Он же давно трахается, наверное, знает еще какие-нибудь штучки, потом попрошу его научить и тебя им, чтобы ты меня развлекал. Итачи еле сдержал дрожь. До шума в ушах. До краткого помрачения сознания, так, что в глазах пелена, а во рту всё пересохло и ты уже не понимаешь, это вкус проклятой спермы или вкус ненависти. Только повернулся к Мадаре и прошептал, глотая окончания слов, так сжимала его тело и душу ярость: -Пожалуйста, Мадара, возьми меня… Мадара, довольно рыча, вошел в Итачи. Итачи стоял, сжимая руки так, что сквозь ногти выступила кровь, и слушал довольные стоны Мадары. Потом он позволил себя перевернуть и принял в себя член Мадары. Наконец Мадара кончил. Сперма брызнула на живот Итачи. -Я.. Мадара с сожалением посмотрел на свой обмякший член. Итачи взял его в рот и вот уже член дрогнул. Итачи, призывно улыбаясь, выпрямился, и, погладив себя по груди, хрипло предложил: -Вы хотите еще больших наслаждений, Мадара — сама? Мадара, сладострастный любитель молоденьких мальчиков, потерял голову.. Трахать племянников.. О ками — сама.. это было высшее наслаждение, а ему предлагают нечто еще более сладостное! Он забыл обо всем, он кивнул головой, милостиво позволяя доставить ему наслаждение. Итачи забрался на вставший член Мадары и начал движение. Мадара стонал в голос, не замолкая, едва не завывая. Итачи трахался непрерывно, не позволяя его члену опасть.. Он трахался как.. как бог! Мадара почувствовал, как волны оргазма сотрясают его, но Итачи только убыстрил темп. Волосы юноши, по прихоти Мадары перекрашенные в серебристый цвет, развевались при каждом толчке, золотистая цепь звенела, и только глаза, его невозможные черные глаза пристально смотрели на Мадару. Еще одна волна накрыла дядюшку с головой. Итачи не останавливался, нет, он только углубил толчки. И Мадара почувствовал, что ему хорошо, очень хорошо, но… слишком хорошо! Он хотел оттолкнуть Итачи, сказать, что он доволен, что:. -Достаточно.. Д..до.. Губы свела судорога. И неожиданно сердце пронзила слишком сладкая и слишком короткая боль. И он вспомнил, что он наделал. Но было поздно сожалеть. »-Ты уверен? -Это будет его экзаменом на профпригодность.. так сказать. Если он не справится, он знает, что его ждет. -Ты жесток. Но.. я, конечно, подарил его тебе. И все же меня волнует его судьба. И не забудь, кто он. -Не бойся.. я знаю. Я жесток, но тех, кого я считаю особенно ценными, берегу. Не бойся, я же понимаю тебя! И не буду тебя излишне огорчать.» -Пейн, — с трудом вытолкнул из себя Мадара. Это были его последние слова.