Я хочу...

Как мог так глупо попасться какому-то мальчишке, Волдеморт искренне не понимал. Но вот он факт: стоит, разглядывает его лихорадочно блестящими глазами и, кажется, немного не в себе. Иначе как понимать, что Величайший Темный маг своего столетия до сих пор жив, здоров и только связан? "А интересно", - задумался волшебник, склонный к философским размышлениям в самые неподходящие моменты жизни, - "откуда он взял браслеты, ограничивающие магию?" Сидеть становилось все более неудобно. Конечно, нынешнее тело в гораздо меньшей степени подвержено человеческим слабостям, но меньшее - не значит совсем. - Ну что же ты, Золотой Мальчик Дамблдора, не можешь решиться и убить своего врага? - Решил поторопить события тот, кого когда-то звали Томом Ридлом. - Убить тебя? - С искренним удивлением воззрился на него подросток. Глаза, казалось, вот-вот засветятся. Стоило признать, что видок у мальчишки был тот еще. Одежда, далеко не лучшего состояния, висела мешком, губы разбиты, синяки под глазами - как последствия длительной бессонницы и неестественно вывернутая рука, на которую мальчишка вовсе не обращал внимания. - Разумеется. Или ты, как и твой Наставник, решил дать мне второй шанс? - Неприкрытая насмешка в словах. Темный маг внимательно смотрит на свою Немезиду. А Гарри Поттер внезапно весело, искренне смеется. - Второй шанс людям давать нельзя. - Резко успокоившись сообщил гриффиндорец. Хотя, какой он к черту гриффиндорец?! - Они решат, что теперь их всегда будут прощать, и сядут тебе на шею. Но убивать я тебя не хочу... Ты ведь убил моих родителей... Из-за тебя у меня не было детства! Лихорадочный шепот переходит в крик. - И чего же ты хочешь? Испробовать на мне другое Непростительное? - Спокойствию Волдеморта можно было бы позавидовать. Впрочем, мужчина все больше убеждался в невменяемости своего врага. Потому что мальчишка снова смеется. - Это так глупо, - шепчет он и свободной от палочки рукой дотрагивается до щеки своего пленника. Под пальцами ощущается шероховатая чешуя. Теплая. А на вид - обычная бледная кожа. - Чего я хочу? Чего хочу я? А ты знаешь, - зеленые глаза встречаются с алыми, - что ты первый, кто спросил, чего же мне хочется? Впрочем, это не важно. Уже нет. - На щеках проступает румянец, - ведь ты убил моих родителей. И больше всего на свете я хочу, чтобы ты... Мне их заменил.