Hide and seek

Следовать вместе с Мугиварой к общей цели весьма интересно. Проблематично, но интересно. Наблюдать за ней и её командой, людьми, что похожи лишь тем, что приняли эту взбалмошную девчонку. Находить — или скорее пытаться найти — укромное место на их корабле в надежде, что его не обнаружат. Пытаться вбить Монки Ди Луффи простую истину — если не следовать плану, он сорвётся. Было сложно, иногда до невыносимого. Но Трафальгар отмечал про себя, что со временем начал привыкать к Пиратам Соломенной Шляпы. Ему выделили место на их корабле, ему не давали то, что он не любил, с ним обращались как со старым другом. На крайний случай — как с неплохим знакомым. Сначала Хирургу Смерти казалось, что его голова не выдержит продолжительного шума, без которого не проходил ни один день в жизни Мугивар. Сначала хотелось поскорее покинуть союзников и вернуться на свою жёлтую субмарину, продолжив путешествие без всяких посторонних личностей. Но то было в самом начале их альянса, и с того времени мнение Ло о команде постепенно сглаживалось и улучшалось. Казалось, ещё чуть-чуть — и ему самому удастся влиться в их компанию. Иногда это становилось самым большим страхом пирата. Можно сидеть часами, прислонившись спиной к фок-мачте, и наблюдать, как капитан Пиратов Соломенной Шляпы пытается поймать рыбу. Или прятаться от любопытных глаз у большого аквариума, словно погружаясь в воду, даже лишившись способности плавать. Если постараться, много укромных мест можно найти. Проблема только одна — всех их хватало ненадолго. — О, Траффи, вот ты где! — доносилось радостное подобие приветствия рано или поздно. — А чего спрятался? Трафальгар старался смотреть на проплывающих мимо рыб и не раздражаться. Говорили, они успокаивали. В случае с Луффи это никогда не помогало. И дело не в том, что пират не привык к чужой компании или ему было противно с ними общаться. Но у каждого иногда наступало время, когда хотелось побыть в одиночестве. Полном. И любопытная состроенная гримаса со шрамом под глазом никоим образом не вписывалась в понятие неодушевлённой вещи. — Мне нужно подумать. Девушка положила голову на колени союзника, убрав за неё руки, и принялась разглядывать потолок, задумчиво поджав губы. Какое-то время назад это накрепко вошло в её привычку. — Одному скучно. — Я так не думаю. К подобному Трафальгару привыкать было сложнее всего. Он подпускал к себе кого-то ближе расстояния вытянутой руки, и обычно это доставляло дискомфорт. Он не намеревался сближаться с другими людьми, помимо своей команды. Но Монки Ди всегда была равнодушна к тому, что Хирург Смерти ей говорил и в чём пытался убедить. Соломенная Шляпа всегда поступала так, как считала нужным. И если девчонка хотела стиснуть союзника в объятиях, возможно даже обмотавшись вокруг него своими резиновыми конечностями, она это делала. И никакие убеждения остановить её не могли. — Усопп нашёл какую-то новую штуку и собирается её показать. — Меня это не интересует. Мугивара притворно надула губы, но даже не подумала уйти. Упёртая до безобразия. Её и пинками сложно выпихнуть иногда. Хотя до такого, благо, не доходило. И почему она прицепилась к пирату, Ло до сих пор понять не мог. Это казалось чем-то странным и невозможным, будто ответ находился чересчур далеко, что не достать. Девушка же почему-то считала своей обязанностью составлять союзнику компанию, лишь бы тот не помер со скуки. Приходила вот в такие моменты, открывала рот и говорила без умолку до тех пор, пока Трафальгар не соглашался присоединиться к остальным. В редких случаях засыпала — всё так же удобно устроившись на его коленях. Подобное случалось только после приёма пищи и обычно уже ближе к ночи. Ровно до тех пор, пока желудок девчонки не сообщал, что пора снова прокрасться на камбуз. Самым интересным было, что в подобные моменты уединения девочка в соломенной шляпе иногда становилась невероятно проницательной. С одной стороны посмотреть — сама простота с ветром в голове. Но иногда Ло заглядывал ей в глаза и понимал, что было в ней что-то, напрочь разрывающее шаблон наивной дурочки, коей она обычно казалась малознакомым людям. Повсюду отражались блики от аквариума, мир вокруг продолжал жить, но именно здесь казалось, что время остановилось. Заботы ушли на второй план, и Хирург Смерти, пожалуй, снова готов согласиться, что иногда на чужом корабле можно найти покой. Даже если под боком без умолку трещала Монки Ди Луффи, а снаружи что-то умудрилось взорваться, оставив после себя возмущённые возгласы навигатора. И слова девушки абсолютно не задевали сознание, проплывали мимо, подобно аквариумным рыбам. И девочка в соломенной шляпе будто выговаривалась за долгое время, когда находился слушатель, готовый делать вид, будто внимательно слушает, не перебивать и не обвинять её в непредусмотрительности. Она рассказывала о своих приключениях, лишь бы её услышали, делилась впечатлениями и не обращала внимания, что на самом деле её слушатель давно погрузился в собственные мысли. На этом корабле сложно было найти человека, который не попытался бы вставить хоть слово в непрекращающийся поток информации, как правило — абсолютно бесполезной. Умудряться абстрагироваться от болтовни девчонки — весьма полезная способность. Возможность воспринимать её компанию продолжительное время — дар ещё более ценный. Согреваться от её тепла, иногда неосознанно запускать пальцы в короткие волосы, придающие ей образ мальчишки. В редких случаях можно найти в бесконечных историях что-либо интересное, но наблюдать за тем, как Монки Ди их рассказывает, весьма занятно. Широко распахнутые глаза, активная жестикуляция, вот-вот кулак случайно заденет собеседника. Воодушевление в голосе. Но больше всего Трафальгару нравилось её целовать. Подальше от глаз команды и чересчур заботливого кока. Нарочито медленно, наслаждаясь наступившей тишиной и словно перенимая у девчонки её тепло, согревая озябшую душу. Чувствовать руки на своей шее и понимать, что есть во всём этом что-то особенное. Их отношения не похожи на какую-либо договорённость или одержимость. В них нет места всем тем «романтическим» встречам и подаркам по любому поводу. В их случае это казалось лишь странным и неуместным. Просто Луффи всегда поступала так, как считала нужным. И если подумать, никто и не был особо против.