Жажда

Сначала это были просто взгляды. Взгляд туда, взгляд обратно. Вроде ничего такого, они просто смотрели друг на друга. Но когда эти «типичные» взгляды перешли в нечто большее, Эд заволновался. Не потому, что это было странно. А потому, что ему это нравилось. Он готов был часами глядеть в глаза Вэйна, лишь бы не упускать ту искру, которую удавалось так часто замечать. Но это были всего лишь предрассудки, мимолетное желание, так сказать. «Бред!» - говорил он себе. Но разве это так, когда Чарльз приближается к нему слишком близко? Когда тот нагло улыбается, хорошенько подшутив над ним? Или же когда тот якобы случайно притрагивается к его руке? Вряд ли. Вэйн хотел того же. Но сказать об этом не смог ни тот, ни другой. Они же оба мужчины! Пираты, которые готовы снять хоть трех куртизанок на ночь. Но как же тогда быть с этим чувством? Нет, это не любовь. Это жажда человека. Как решить эту проблему? А ответ нашелся. Однажды Эдвард решил переночевать на «Галке», ибо отплывать жуть как не хотелось, а брать комнату в таверне глупо. Поэтому он с легкостью смог расположиться у себя в каюте. Благодаря коробкам и паре одеял, пират смог создать для себя вполне хорошее ложе. Но время не для сна. Надо было еще изучить маршрут. Поэтому, устроившись в своем капитанском кресле, он склонился над картами. Но не успел просмотреть и половину, как в каюту без стука зашел Чарльз, держа в руке бутылку эля. - Я знал, что найду тебя здесь, - проговорил мужчина, закрывая за собой дверь. - А ты искал? - усмехнулся Эдвард, облокачиваясь на спинку кресла и скрещивая руки. - Нет, черт! Просто так зашел, а тут ты, - пробурчал пират, сев на стол, глядя в голубые глаза. - Выпьешь со мной? - С удовольствием, - ответил Кенуэй, сразу же приняв бутылку и сделав большой глоток. В горле мигом обдало неким теплом, от которого вдруг появились мурашки на коже. Усмехнувшись, он передал бутылку Чарльзу, который просто повторил его действие. Через пять минут они стали болтать о важном и неважном, пока время не приблизилось к ночи. Тогда уже Эдвард туго соображал, так как алкоголь дал о себе знать, да и спать немного хотелось, поэтому плюнув на карты, он подсел рядом с Вэйном на столе. И, если ему не показалось, пират смотрел на него хищными глазами. И все эти «случайные» прикосновения к пальцам, когда кто-то передавал бутылку другому. Кенуэй ничего не замечал до поры до времени. Вскоре ему стало жарко, очень. В голову сразу же стали лезть ненужные мысли, поэтому приходилось как можно чаще отводить взгляд от Чарльза. С продолжением разговора, они начали бурно обсуждать корабли, пока дело не дошло до криков и размахивания рук. Один стоял на своем мнении, другой на своем. От этого и завязался конфликт. Оба пирата, как петухи, повскакивали со своих мест и стали кричать друг на друга уже стоя. Вэйн даже один раз хотел ударить его, но сдержался. А окончился этот спор тем, что Эд просто махнул рукой и отошел к столу, повернувшись к пирату спиной, якобы игнорируя. Чем, собственно говоря и воспользовался Чарльз. Когда, как не сейчас, в эту жаркую ночь и под выпивкой? Вздохнув через зубы, он мигом подскочил к Кенуэю, прикладывая того лбом о стол, отчего тот на миг растерялся. Взяв, что первое попалось под руку, а это красную ленту, пират связал руки своему другу сзади. Очнувшись, Эдвард запаниковал. Он, конечно, ожидал такого, но все равно уж черезчур неожиданно это произошло. Поэтому начал брыкаться и орать, что Вэйн пьяная скотина, которая вдобавок и педик. И очень зря. Ибо Чарльз мигом стянул с него штаны и отвесил такой шлепок, от которого Кенуэй невольно вскрикнул. И за этим шлепком последовало множество других. Эд даже сбился со счету, закусывая губу до крови, стараясь не думать о боли. Пират перестал его бить только когда увидел алые следы на ягодицах, это даже вызвало у него смешок. Будет знать, как перечить ему и обзывать. И это очень даже помогло умерить раскричавшегося пирата, тот сразу как-то успокоился, мирно лежа и ждав своей участи. Тогда Чарльз ласково начал гладить его по избитым бедрам. Гнев сменился на милость, что удивило обоих. Как ни странно Кенуэй даже возбудился, он подавался бедрами назад, как бы намекая, что ему все это нравится. На что Вэйн усмехнулся, оскалившись, и, облизнув пальцы, сразу ввел два в анус Эдварда. Тот протяжно простонал от боли, смешанной с неким более приятным чувством. Чарльз же не мелочился, он двигал рукой быстро, не давая привыкнуть к новому ощущению, порой задевая что-то, отчего Кенуэй охал и подавался к нему навстречу. Но и он не каменный. У него уже давно стоял, поэтому вынув пальцы, припустив немного штаны, он мигом вошел в Эда, заполняя его до конца. Тот только закричал, жалея о том, что согласился на это. Боль была жуткая, но Вэйна это не волновало. Он подождал каких-то две минуты, наслаждаясь теснотой, а потом зашевелился в более менее быстром темпе. Кенуэю оставалось только терпеть и жалобно постанывать или скулить. Но Чарльз видимо сжалился над ним, поэтому одной рукой он придерживал его за талию, а другую опустил на член блондина. Обмякшая плоть вскоре приобрела более твердый вид, а значит Эд возбудился. Тогда Чарльз ускорился, продолжая движения руки. Признаться, Кенуэю это даже очень понравилось. Кто-то приструнил его, и этот кто-то сам Вэйн, которого он когда-то желал. Конечно больновато, но ведь не настолько, по крайне мере сейчас. Поэтому Кенуэй уже не кричал от боли, а стонал от возбуждения. Особенно хорошо становилось, когда Чарльз задевал что-то, отчего блондин более громко стонал. Чуть погодя, Вэйн вцепился в его талию обеими руками, срываясь на бешеный темп. И его не волновало то, что потом останутся синяки, то, что у Эдварда после будет болеть задница. Он трахал его грубо, без привилегий. И в конце концов кончил внутрь, прижимая того к столу сильнее. Отдышавшись немного, Чарльз напялил штаны и, шлепнув на последок Кенуэя по ягодице, покинул каюту капитана, оставляя того одного. Эдвард сполз на пол, понимая, что руки свободны и что его только что грубо выебали. Но на это он только усмехнулся. Они утолили свою жажду. Надо будет как-нибудь поймать Вэйна и сотворить с ним такое же.