Пара

[Потерпите, миленькие, последние минуты кинка, скоро закончу… Не бросать же на половине, правильно?] Я пытался отползти, но Макс поставил мне ногу на поясницу, а в таком положении мне этого вполне хватило. Блондин начал вводить воду шприцем через катетер. Я думал, что омерзительней себя чувствовать уже нельзя, но оказывается можно. От омерзения и болевых ощущений я стал задыхаться. — Макс, пора заканчивать. Ты сам сказал, что тебе этот соплёныш нужен живым и ходячим. А с ним скоро нервный припадок случится, — предупредила Никки. Я был даже благодарен этой рыжей бестии. — Да, пожалуй... Хватит с тебя… Максимилиан пнул меня под рёбра, и вытащил катетер и вибратор. Я уже не мог сдерживать воду внутри себя. — Фу, какая мерзость! Пачкун мелкий! – театрально скривилась Никки. — Оставим его так на ночь, пусть подумает над своим поведением, — довольно ухмыльнулся Макс, кинув меня обратно на кровать, приковав одну руку обычным металлическим наручником к спинке кровати, пояснив, — Чтобы никуда не делся. Но, кажется, Никки была недовольна. Она отложила выключенную камеру и грациозно извиваясь, подошла к своему хозяину, проводя рукой по своей груди, животу, зажимая ладонь бёдрами. — У него уже не стоит, а меня так возбудил наш сегодняшний спектакль, — промурлыкала она, облизнувшись, — Мне думается, что я заслужила удовлетворение. Честно говоря, я был в шоке: анус Николетты легко принял тот вибратор, который чуть не разорвал меня. При этом она призывно виляла задом, приглашая Макса отыметь её с другой стороны. Естественно её пожелание тут же было удовлетворено, а вибратор выставлен на полную мощность. Слушая довольные стоны этой развратной парочки, я думал о том, любят ли они хотя бы кого-нибудь в этом мире. Ревность ли побудила Макса сделать со мной такое или это всего лишь банальное чувство собственности. — Даниэль, — тихо проговорил я, — я всегда буду помнить о тебе и любить тебя... Никто этого не услышал, но это и не было нужно. Я сказал для себя. И почему я не смог признаться моему возлюбленному тогда, когда мог это сделать? *** — Ну вот, хватит с тебя, пожалуй! – Макс был удовлетворён тем, в какое состояние привело Даниэля увиденное. Горничная уже принесла Биллингу одежду, взамен испачканной, и нужно было приступать к следующей части плана. — Ну как, готов спасти своего фавнёночка (ты всегда был фантазёром!), разбив ему сердце? Только помни, что иначе он выйдет отсюда не раньше, чем через месяц и не меньше, чем со второй группой инвалидности. — Да. — Но не страшно, ты всегда неплохо изображал эмоции. На, возьми! — Что это? — Лёгкий стимулятор, он тебя успокоит. Не хочу, чтобы ты сорвал своей истерикой весь спектакль. *** Целый день меня никто не трогал, подо мной даже поменяли бельё, вымыли и прикрыли одеялом. Это делали молчаливые девушки-горничные в сопровождении амбалов, которые помогали меня ворочать. Я впал в апатию и даже не пытался бежать, когда наручник расстегнули. Правда его скоро застегнули обратно, но мне было всё равно. На следующее утро пришла Никки и сказала, что я могу идти, и она проводит меня к выходу. *** Даниэль сделал глубокий вдох. Он мёртв, ему всё равно, а Риган ещё жив, потому его нужно отсюда вытаскивать. Значит, всё будет сделано так, как и велел Макс. *** Когда Никки вела меня по коридору, мы столкнулись с Максом, обнимающим за талию Даниэля. Дэн вис на блондине, преданно заглядывал в глаза, выпрашивая поцелуй, лапал его, а когда я прошёл мимо, то он взглянул на меня с омерзением, будто на дохлого таракана и заныл: — Ма-аксик! Ты же обещал, что не будешь портить ему личико! Про наши с ним отношения знает весь универ, и если этот придёт побитый, то все решат, что это я! Мне проблемы не нужны! На середине фразы его голос как-то странно сорвался, но я не обратил на эту мелочь внимания. Мне было не до того.