додэкембер

Челябинск. 10:00       Проснулся я резко, рывком. И как-то сразу понял, что всё проспал и всюду опоздал. Некоторое время я злобно гипнотизировал часы — 10:14, потом перевёл взгляд на календарь — 21 марта, среда. Фуф! 21 марта! Ничего я не проспал! Сегодня мне надо ехать в больницу, чтобы снять гипс с ноги. Наконец-то!       Сломал её я пару месяцев назад, да так, что друзья, узнав подробности, потом ещё долго потешались надо мной. Всё произошло, когда я возвращался из зоомагазина с Чуфой — моей ручной крысой, — и провалился в люк, случайно наступив на сдвинутую крышку. Чуфа спрыгнула, оставшись снаружи, и не могла понять, куда я пропал. А я приземлился на гору мусора и от всей души поблагодарил тех людей, которые бросают фантики мимо урны. Отдышавшись, полез обратно — к свету, к людям. Лучше бы не лез. Только выкарабкался, как почувствовал сильнейший удар. Потом собравшиеся вокруг зеваки объяснили, что меня сбила машина. Пока ехала скорая и полиция, водитель громогласно доказывал, что не нарушал правил и не обязан следить за вылезающими из люков бомжами. Хотите — верьте, хотите — нет, но после этого случая я окончательно поверил в свою удачу, а точнее в её систематическое отсутствие.       Ладно, хватит валяться, пора вставать. На одной ноге, козликом, доскакал до окна, выглянул и сморщился, как от зубной боли. За окнами было пасмурно, явно собирался дождь. Опять придётся ковылять в толпе, ловя за шиворот ледяные капли с чужих зонтов. Свой-то держать нечем — костыли. Зато сейчас у меня будет вкусный завтрак, который можно съесть без обычной утренней суеты. Разогрел вчерашнюю уху, поставил чайник. Немного посидел в интернете, послушал музыку, заглянул в новости. Водка опять подорожает, идут сборы на постройку новой церкви, голубь устроил ДТП. Так… А это что такое? В Москве начались беспорядки. Хм… двадцать убитых, двести раненых. По спине пробежал холодок. Это моё подобие интуиции работает или я просто замёрз?       Чуфа залезла со стола на плечо и, смешно шевеля носом, потребовала корм. — Пф, чш, чш, — я попытался поговорить с ней, но она, как обычно, ничего не поняла. — Ладно, ладно, сейчас.       Странные новости не шли из головы. Что там у них в Москве случилось? Хотя, чего только не бывает в мире. Ближе к вечеру или завтра расскажут подробности, потом будут мусолить их ещё дня три, а после всё забудут.       Я пожал плечами и начал одеваться. Проклиная надоевший гипс, обул один кроссовок, второй засунул в рюкзак (надеюсь, вернусь уже в двух). Ветровка, кепка. Что ещё? Провёл ревизию карманов: медицинский полис, деньги, ключи. Вроде всё. Теперь — два костыля в руки и вперёд.       Чуфка даже не провожает, обижается, что не взял с собой. Да куда с костылями-то?! Вот вернусь на своих двоих, буду каждый раз, выбираясь из дома, сажать её в специально сшитый карман. Любит она у меня это дело. Тоже мне, путешественница. ********************************************* Москва. 8:00       Здание аэропорта, словно большой конвейер с нескончаемым потоком людей, встретило Киру Вершицкую гулом тысячи голосов. Кира — невысокая, стройная девушка, одетая в чёрное пальто и синюю шапочку, с трудом втащила небольшой чемодан на эскалатор. В прошлый раз у него повредилось одно колёсико, и возить его за собой стало очень неудобно. Но где ж студенту взять деньги на новый?       На табло мелькали рейсы, один из нужных уже отправился, следующий — в 10:00. Заняв очередь в кассу, она задумалась о своей срочной поездке. Вчера позвонила сестра из Астаны и сообщила печальные новости: у мамы случился инсульт, и сейчас она лежит в коме. Эта женщина удочерила Киру, когда ей едва исполнилось восемь лет, девушка любила её, как родную и, конечно, не могла остаться в стороне. Весь вечер ушёл на сборы. Из-за переживаний и нервного напряжения она не спала всю ночь, а утром буквально бросилась в аэропорт, надеясь попасть на ранний рейс. — Ближайший до Астаны, пожалуйста, — паспорт и деньги перекочевали в руки миловидной девушки за стеклом. — На десять. Три места осталось, — улыбнулась кассир, сверяя фото в паспорте. — Берёте? — Д-да, — язык заплетался.       Взяв билет, Кира прошла в зал, где буквально упала на первое свободное место. Глаза тут же начали слипаться, и девушка на всякий случай завела будильник в телефоне, отметив мимоходом, что появилась бесплатная сеть. Может, пока есть возможность, сообщить кому об отлёте? Правда, две близких подруги, с которыми Кира училась на филфаке МГУ, уже были оповещены о её внезапном отъезде, да и в деканат Кира о своей беде сообщила ещё вчера, так что за прогулы не влетит. Позвонить или написать Никите? Ладно… Сам напишет, когда потеряет. Глаза закрылись, и девушка погрузилась в сон.       Она не видела, как в здание аэропорта заходили всё новые люди. Некоторые из них хромали. У других были забинтованы руки. А лысый интеллигентный мужчина в очках и сером пиджаке, держа портфель под мышкой одной рукой, другой прижимал ко лбу окровавленный платок.       Мимо проследовал полицейский патруль. Один из сотрудников пересказывал второму историю задержания психа, который ни с того, ни с сего стал бросаться на людей. Было видно, что молодой мужчина храбрится, с театральной искусностью показывая товарищу отдельные моменты боя с безумцем, но при этом взгляд его выдавал скрытое напряжение и даже страх. Да и второй держал правую руку как-то так, что было ясно — он в любой момент готов выхватить оружие. Оба словно чего-то ждали, но всё же вздрогнули, когда пронзительный женский крик прервал гул голосов.       Кира, разбуженная криком, выронила всё ещё зажатый в руке телефон и нервно подскочила с сиденья. Метрах в двадцати от неё, отгороженная рядом сидений, на полу возле чемоданов сидела женщина лет тридцати с окровавленным плечом. Рядом с ней неподвижно лежал человек, а над ним склонился с виду вполне интеллигентный мужчина в очках, который… Кира отвернулась, зажмурившись. Мозг отказывался верить в увиденное, но этот тип буквально вгрызся в шею лежащего, с силой вырывая из неё мясо.       Кого-то стошнило. И тут же по толпе словно прошла цепная реакция: ещё несколько зевак согнулись, выворачивая на пол содержимое своих желудков. Кто-то закричал и бросился прочь. Остальные стояли словно загипнотизированные и продолжали смотреть.       Один из полицейских схватил дубинку и зажал ей шею напавшего, тем самым пытаясь оттянуть его голову. На мгновение мелькнуло окровавленное лицо и оскаленные зубы, но безумный тут же рванулся вперёд и вновь сжал челюсти на горле жертвы. Второй полицейский, который всё это время стоял сзади напарника с оружием в руках, внезапно побледнел и стал валиться в обморок.       В это время раздался голос диспетчера, который сообщил об отмене сразу нескольких рейсов. Оцепеневший от увиденного кошмара мозг Киры каким-то чудом ухватил информацию о том, что, помимо прочих, упомянули и её самолёт до Астаны. Дрожащими руками, не понимая происходящего, девушка подняла упавший телефон. Куда-то надо было позвонить, но куда? И что сказать? — Какого х*я тут происходит? — выразил общие мысли подошедший военный в камуфляже. — Этот набросился, а потом тот стал спасать жену, а эти… — возгласы посыпались со всех сторон.       У Киры закружилась голова, в которой всё ещё набатом били слова диспетчера об отмене её рейса, и она бегом бросилась к кассе. Очереди почти не было. — Следующий рейс до Астаны перенесли на вечер. Да вы же сами видели, — уже знакомая девушка наклонилась и продолжила шёпотом: — В городе творится что-то странное. Может вообще на несколько дней полёты отменят. — Но мне срочно нужно вылететь. Может тогда с пересадкой? Есть варианты? — Кира не узнала свой голос, он был словно чужой. Она вдруг вспомнила вчерашний разговор с подругой, её обрывочные слова о беспорядках в столице, и над ней тяжёлым грузом нависло предчувствие надвигающейся беды. — Есть один рейс в ту сторону, но нужно поторопиться, на него уже заканчивается посадка. — Куда? — До Челябинска, а оттуда с пересадкой до…       Новые крики раздались со стороны центрального входа. И одновременно с балкончика, где располагался ресторан, на завизжавшую и кинувшуюся врассыпную компанию подростков упал человек. — Спасибо! — Кира схватила новый билет и, не обращая внимания на происходящее, не оборачиваясь, побежала на посадку. Чемодан, который ещё совсем недавно мешался и норовил подло перевернуться вверх колёсиками, теперь буквально летел за ней, едва касаясь пола.       Кира и ещё несколько человек успели как раз вовремя. Пока бежали по коридору, краем глаза удалось увидеть, что самолёт, пришвартованный к соседнему телетрапу, окружён полицейскими машинами. Тут же стояла скорая и даже пожарный автомобиль. В самолете Кира торопливо приткнула свой чемодан на багажную полку, плюхнулась на сиденье и согнулась, уткнувшись лицом в ладони. Внутри всё мелко дрожало. — Не знаешь, что случилось? — толстый парень в яркой футболке, которая почему-то вызывала ассоциации с Америкой, тронул её за плечо. Когда девушка вскинулась, он молча ткнул пальцем в окно, у которого сидел. Через него был виден всё тот же самолёт и окружившие его спецмашины. — Нет, но… — она ярко вспомнила тот момент, когда один человек ел… Боже! — Чёрт знает, что творится. И ведь не где-нибудь, а в Москве, — светловолосая женщина со смешно завитой пышной причёской села справа. — Говорят, из психушки пациенты сбежали и нападают на людей, даже кусают. — А, проштитэ, — сзади раздался голос с небольшим акцентом. — Это нэ заразно? Кира обернулась и увидела, что вопрос задал мужчина кавказской внешности. Блондинка рассмеялась: — Заразно, конечно. Вы чаще наши новости смотрите и тоже психом станете. «Нашествие зомби»! Надо же такое придумать, — дама презрительно качнула головой и отвернулась.       Парень у окна, услышав её, демонстративно закатил глаза. Потом, немного помявшись, протянул Кире руку и сказал: — А… Мм… Я Сэм. Челябинск. 12:00       В маршрутке народу было мало — будний день, все учатся, работают. Один я катаюсь по городу и радуюсь «официальному» прогулу. Пока шёл к больнице, мимо дважды пронеслись скорые. И это помимо тех, что я видел из окна, проезжая по улицам. Что-то много их сегодня. Больница располагалась на первых двух этажах одной из высоток. Её обшарпанный вид резко контрастировал с евроокнами и кондиционерами в остальной части дома. В вестибюле ругались. Причём так, что ещё чуть-чуть, и начнётся драка. Врачи пытались организовать очередь из перебинтованных пациентов, жалуясь на перегруз. Те, в свою очередь, винили врачей в халатности, медлительности и криворукости. В общем, ничего нового, вот только откуда столько пострадавших? Авария что ль какая-нибудь приключилась? Я обошёл толпу по стеночке, стараясь никого не задеть костылём, сверился с номером кабинета и медленно поковылял на второй этаж. Очереди в нужный кабинет не было. Лишь на лавочке лежал старик. На всякий случай пощупал ему пульс — вроде есть. Да и хриплое дыхание слышно. Плохо что ли человеку? Тогда почему он тут так просто валяется? Может за помощью уже пошли? Потоптался и всё-таки решил сначала заняться своими делами.       Врач — Ирина Степановна, как гласила надпись на двери, — мне совершенно не обрадовалась. — Здрасте, мне по направлению… — я вошёл, прикрывая дверь. — Давай карту, — её напряжённый голос оборвал меня. — Вот, — кипа бумажек, вытащенная из портфеля, чуть не рассыпалась по полу. — А там у вас в коридоре…       Врач заткнула меня одним взглядом. Вот ведь люди как умеют! Зыркнула, как бритвой резанула, а я и захлопнул рот. — Что там у тебя? Снятие гипса? — я кивнул. — Нога не болит? — помотал головой из стороны в сторону. — Это хорошо.       Врачиха поднялась из-за стола и, продолжая говорить, вышла в соседнее помещение. Процедурная там что ли? — После снятия на пол года освобождаешься от занятий спортом. Но ногу надо будет правильно нагружать и разрабатывать. На лечебную физкультуру сможешь ходить?       Я уже разинул рот, чтобы наконец-то что-то сказать, но тут у Ирины Степановны запиликал телефон. — Алло, да, в порядке…       Врачиха вернулась к своему столу и медленно опустилась на стул. — Что?       Чем дольше она слушала, тем белее становилось её лицо. Заметив, что я наблюдаю за ней, врачиха прикрыла микрофон рукой: — Ложись на кушетку. Сейчас медсестру позову.       Махнув в сторону прижавшегося к стене узкого лежака, женщина встала и вышла в коридор. При этом телефон от уха она так и не отняла.       Повздыхав, я составил к стеночке костыли, скинул рюкзак и лёг, устроившись поудобнее. Лениво оглядывая кабинет, стал думать про старика в коридоре. Помогли ему или нет? А то как-то… Ну ничего, теперь моя врачиха его наверняка увидела и позаботится о нём, если что. Пролежал я, размышляя подобным образом, минут десять. Потом мысли привычно соскользнули на сюжеты недавно прочитанных книг. Я любил додумывать интересные мне продолжения созданных разными авторами историй. За фантазиями время ожидания пошло быстрее. Но через полчаса начал нервничать даже я. Ну что за дела? Куда она делась-то? Действительно стариком занялась что ли? Наконец, послышались шаги. Врачиха вернулась? Нет, не она. Обещанная медсестра? Тоже не похоже. Звук шаркающий, неровный. Шаги приблизились, затем стихли.       С кушетки через оставленную Ириной Степановной приоткрытой дверь мне была видна часть коридора, но никто мимо так и не прошёл. Странно. Мне стало любопытно. Заработало воображение. Представил себе, как услышанный мной человек остановился, держась за стену, чтобы перевести дух. Ему плохо? Может к тому старику никто так и не подошёл, и он сам решил отправиться за помощью? Я аккуратно поднялся и, взяв один костыль, проковылял к двери. Тихо. Приоткрыл и, не успев толком ничего рассмотреть, шарахнулся назад, потому что в меня буквально влетел окровавленный человек в белом халате. — Твою мать!       Не удержав равновесия, я схватился за шкаф, тот стал крениться, и мы все упали с оглушительным грохотом. Я — на спину. Мой внезапный гость — на меня. А шкаф рядом, к счастью не накрыв нас собой. Растрёпанный и весь взмыленный человек пришёл в себя быстрее, чем я, взглянул на меня совершенно безумными глазами, вскочил и, захлопнув дверь, стал задвигать её упавшим шкафом. — Вы… Вы врач? — дурацкий вопрос непроизвольно слетел с моих губ. — Врач… Ээх… — он придвинул шкаф плотно к двери. — Бывший врач. А теперь ходячий труп. — Что? — я не на шутку засомневался в его адекватности. Может он под кайфом? Видимо мои мысли отразились у меня на лице, потому что «ходячий труп» вдруг расхохотался. Прерывистым смехом человека, которому нечего терять. Я неловко встал, подобрал свой костыль и, стараясь не делать резких движений, отодвинулся от этого безумца подальше. — Они приезжали сегодня в больницу со всего города. Ну эти… Покусанные. Это вирус. Точно. Да, — он заходил по кабинету, кивая своим мыслям. — Трудно поверить, но ты сам всё увидишь. Да. Скоро всё увидишь. Они и меня укусили. А в новостях… И в Москве тоже, утром говорили. Во всём мире!       Он спрятал лицо в ладонях, а затем, будто что-то вспомнив, бросился ко мне. — Нужно позвонить. Предупредить. Моя Марина с Сашенькой сейчас дома. Телефон? — А… да, у меня есть, — я вытащил из кармана мобильник. Ткнул кнопку, включая, но этот гад тут же пикнул и погас. Дурак, я же его так и не зарядил! — Там, это, связь пропала…       Странный врач вырвал телефон у меня из рук. Покрутил и… с силой саданул о стену. — Е**ный в рот!       Мужик согнулся, словно мучимый болью, и вцепился пальцами себе в волосы. — Телефон… — я бессильно смотрел на его обломки. — В нём же все номера были записаны. — Да плевал я на них! — безумец, резко распрямившись, вцепился мне в воротник и начал трясти, словно тряпичную куклу. — Нужен только один. Понимаешь? Один! — Может скажете, наконец, что происходит? — во мне вскипела злость на этого сумасшедшего, и я начал отдирать его скрюченные пальцы от своей одежды. Врач разжал руки и некоторое время молча смотрел на меня в упор. Он был так близко, что я отчётливо видел его странно расширенные зрачки и подсыхающие капли крови на подбородке. В душу медленным ледяным туманом стал затекать ужас. Вдруг захотелось заорать и кинуться бежать. Словно почувствовав это, безумец отступил от меня и произнёс: — Мёртвые воскресают.       Я замер, разевая рот и коротко дыша. Фраза прозвучала так, словно была цитатой из дешёвого ужастика. Обычно они пробивают меня на «хи-хи», но сейчас почему-то было совсем не смешно. Под неподвижным взглядом врача я почувствовал, что у меня реально зашевелились волосы на голове. Мамочки! Господи Иисусе!!! Мою зарождающуюся истерику сбил внезапный стук. Дверь в кабинет, так вовремя припертая шкафом, содрогнулась и затрещала от сильного удара. Врач вздрогнул, кинулся к столу и стал открывать ящики, буквально выдёргивая их из пазов. — Сейчас, сейчас, где же…       Я отошёл подальше от двери и от безумного врача. Действуя почти на автомате, надел рюкзак, подхватил костыли. Кто сюда ломится? Куда бежать? Какие-такие мёртвые?! В поисках выхода проковылял ко второй двери, куда до этого уходила Ирина Степановна. За ней оказалась не процедурная, а глухая подсобка два на два метра. Вылезти в окно кабинета? Второй этаж, не слишком высоко. Но с гипсом на ноге?..       Врач тем временем спятил окончательно — смёл всё со стола и начал что-то судорожно записывать. — Я тут всё напишу. Эй, ты слышишь меня? Ты! — его палец упёрся мне в грудь, и я даже попятился, столько силы было в этом жесте. — Запоминай номер: восемь, девять, три, один… — он стал буквально запихивать мне в память цифры. А затем протянул огрызок бумаги. — Возьми, здесь адрес: улица Кирова, дом двадцать один, квартира семьдесят четыре.       В дверь уже ломились так, что она неестественно выгнулась внутрь и вот-вот готова была развалиться. — Там мои жена и дочь. Обещай, что всё расскажешь и поможешь им. Обещай! — Хорошо, — я взял листок у него из рук и, сложив, засунул в карман. — Если выберусь, обязательно… — от своих слов мне стало не по себе. Что значит — "если"?       Дверь хрустнула, выбитая филёнка упёрлась в сдвигающийся шкаф. — Я их отвлеку, а ты — беги, — взгляд врача остановился на моём гипсе, и он поправился. — Попытайся бежать.       В открывшийся проём уже почти протиснулся человек. Вернее, что-то похожее на него. — Сюда, сюда, тварь, — мой невольный защитник отбежал за стол, привлекая к себе внимание, а потом вдруг повернул голову ко мне и улыбнулся криво и отчаянно. — Меня Алексеем зовут. И… удачи тебе.       В этот момент существо, наконец-то полностью забравшееся в кабинет, согнулось, словно было не человеком, а хищным зверем, и прыгнуло, на лету разорвав Алексею шею. Яркая кровь плеснула на стену, и я заорал. — Ааахф, — моя рука оказалась сообразительней меня и зажала рот, так что получился лишь гортанный стон. Нельзя! Он же пожертвовал собой ради того, чтобы я выбрался.       Кровь врача медленно стекала по стене, а из-за стола доносилось чавканье и отвратительный запах. Стараясь даже не дышать, я сделал шаг, другой. Казалось, эти пять метров до двери я шёл целую вечность. Разбитое стекло возле шкафа хрустнуло под ногой… Как же громко! Я выбрался в коридор, пятясь спиной вперёд, и осторожно прикрыл поломанную дверь. Мысль, что эта тварь может быть не одна, заставила оцепенеть. Я ощутил рядом чьё-то присутствие и резко оглянулся. В двух метрах от меня стоял тот самый старик. Но… он уже не был человеком. В его подёрнувшихся плёнкой глазах было что-то неправильное, жуткое. Там плескалась чистая ненависть и смерть.       Он сделал рывок в мою сторону, но как-то неуклюже и неловко. Я отскочил, сразу поверив во все слова Алексея о воскресших мертвецах, и быстро, как только мог, побежал по коридору. В дальнем конце из-за угла появился ещё один, такой же. Следом ещё. Не успею проскочить. Назад? Нет. Думай! Я толкнул дверь в один из кабинетов, и она открылась. Есть! Заглянул. Вроде никого. Ещё запереться бы изнутри, но ключа у меня не было, а защёлка здесь не была предусмотрена. Так что пришлось хвататься за стоящий рядом стол и тянуть его к двери. Тяжёлый, сволочь. Что они в него понапихали-то?.. Ещё немного и… Не успел!       Так и не припёртая мной дверь открылась, и в гостях у меня оказался… зомби. Настоящий. Но при этом отвратительно похожий на тех, что так красочно снимают в голливудских зомби-апокалипсисах.       Тварь, продолжая идти вперёд, запнулась о стол и, клацнув зубами, стала валиться на меня. — А-а-а, сука, — я упал на спину и врезал гипсом в окровавленное лицо. Ногу прострелило болью, но зомбак отлетел в сторону и повалился грудой окровавленного тряпья. Я завозился, пытаясь встать, но тут увидел, что в дверь протискивается новый монстр. Мой взгляд забегал по сторонам, ища спасения: через единственную дверь не пройти… Всё-таки в окно?       Свежий воздух привёл меня в чувство. Совершенно забыв про костыли, я с трудом вылез на карниз. До земли не так уж и далеко, но хватит, чтобы опять покалечиться. Рядом с окном шла водосточная труба. Выдержит? Нет? Я ещё раздумывал, когда в открытом окне, из которого я только что выбрался, появился зомби. Выбрав меньшее из зол, я прыгнул. Зацепившиеся руки сразу поползли вниз, раздался скрежет, и водосток отломился…       Всё произошло так быстро, что я даже заорать не успел. Грязная, по-весеннему раскисшая земля встретила меня неласково, выбив из лёгких весь воздух. Но обошлось без новых переломов, а главное, из окна за мной никто не полез.       Я откинул голову, переводя дух, и посмотрел на небо.       Свобода! Челябинск. 12:30       Уже около часа в старенькой десятке на обочине сидели двое и чего-то ждали. — Говорю тебе, нет никого, — Сизый ткнул пальцем в ноутбук. — Вон, видишь? На прошлой неделе там камеру установил. — А машина почему стоит? — возразил Якут, вглядываясь в монитор. Высокий, коротко стриженый, темноволосый и худой, он получил своё прозвище за немного раскосые глаза. Откуда они взялись у русского парня было непонятно, но в колонии, в которую он угодил в шестнадцать лет за кражу, эта кличка намертво привязалась к нему. — Мало ли, — Сизый вытащил из-под сидения пистолет, проверил магазин и стал накручивать на него самодельный глушитель. — Хватит рассусоливать. Двинули.       Якут следил за его действиями, ещё больше прищурив свои тёмные опасные глаза. — Ствол зачем? Охрану же обойти решили. — Да не ссы, на всякий случай, — напарник спрятал оружие. — Себе бы лучше тоже взял. Мало ли… — Мне с шокером привычнее, — рука опустилась к карману, проверяя. — Пошли? — Пошли.       Чтобы миновать охрану у ворот, они проникли сначала к соседям, а потом, с западной стороны, через окно, уже в нужный коттедж. Сюда они решили наведаться по наводке. Человечек натрепал, что не шибко богатый владелец этого дома, тем не менее владеет внушительной коллекцией оружия: ножи, кортики, кинжалы. Причём все — инкрустированные камушками и в золотых ножнах. Расположение камер было давно изучено, так что вскоре воры очутились в нужной комнате. — Ого, развесил, — Сизый оглядел увешанную стену. — Либо он дурак, либо не знает их цену. — Либо мы дураки, — Якут снял одну из сабель и оглядел. — Нужно…       Вдруг в соседней комнате послышались шаги. Не успевая вернуть клинок на своё место, Якут пригнулся за креслом, а Сизый, спрятав сумки под столом, прижался к стене у боковой стенки шкафа. Дверь отворилась, и в комнату вошла растрёпанная женщина с телефоном в руке. — Да что ж это такое? — она остановилась, нажимая кнопки. — И Света не отвечает…       Дальше всё произошло, словно в замедленной съёмке. Взгляд женщины упал на зеркало, она сделала шаг вперёд, отшатнулась, увидев в нём отражение какого-то незнакомого человека у себя за спиной, открыла рот, чтобы закричать, и тут Сизый всадил в неё три пули. В упор. Выстрелы словно разогнали время с рапида до какой-то нереальной скорости. Якут из-за кресла, за которым укрылся, увидел, как в дверях комнаты появилась улыбающаяся рыжеволосая девушка. Она на мгновение замерла, а затем с криком «Мама!» бросилась вперёд. Охранник в чёрной ЧОПовской форме, который вошёл следом за ней, сообразил быстрее и сработал профессионально. Перехватив девушку, он дёрнул её себе за спину, прикрывая своим телом, и тоже открыл огонь. Сизый, было направивший пистолет и в него, тут же получил две пули в шею и в глаз. Якут перестал дышать. Охранник, решив, что опасность миновала, выпустил девушку. Она всё-таки кинулась к матери и осела рядом, пачкаясь в крови. Охранник проверил пульс на шее Сизого, недовольно покрутил головой и схватился за рацию.       Якута бросило в холодный пот. Сизый — уже труп. Если он теперь дёрнется — и ему туда же дорога. Что делать? Вжавшись в спинку кресла он оглядел комнату. Цепкий взгляд искал любой возможный путь побега, но не находил. Через минуту в комнату вошёл ещё один белобрысый охранник, держа ствол наготове. — Них*я себе! Пашка, это ж… — В дежурке что? — перебил первый. — Что? Ничего, — убедившись в том, что опасности нет, второй охранник вернул пистолет в кобуру. — Сказали, вышлют группу, как только появятся свободные люди… У них завал сегодня, по всему городу много вызовов. — Подождём, — Павел опустился на диван, угрюмо глядя в пол. — Надо бы дом осмотреть, вдруг не один, — белобрысый кивнул на труп с изуродованным выстрелом лицом. — Осматривай. Вон сумки под столом, он за коллекцией пришёл. И хозяев не ожидал увидеть. А мы проворонили, дурни. — Так у Маши сегодня… — второй запнулся, опустив взгляд на девушку. — День рождения. Они и остались. Принеси воды.       Прошло ещё минуты четыре. Ожидание тянулось. Первый охранник — Павел — сел на то самое кресло, за которым притаился Якут. Второй успокаивал девушку, пытаясь всунуть ей в руку стакан воды. И вдруг женщина, лежащая на полу, зашевелилась. — Мама! Мамочка! — Лидия Павловна? — белобрысый, отставив стакан на столик, подскочил к ней, помогая. — Я думал вас…       Договорить он не успел. Женщина с силой впилась зубами в его руку, прокусывая форму. Охранник закричал. Павел вскочил и бросился к нему, сильно толкнув при этом кресло. Якут выглянул и понял, что это — его шанс на спасение. Сейчас или никогда! Он перехватил саблю половчее, вытащил шокер и скользнул к двери.       Павел заметил его, но было уже слишком поздно. Разряд тока, и человек упал. Белобрысому, тому на которого молча и страшно кинулась вроде бы убитая хозяйка, было не до Якута. Он боролся за свою жизнь. Его окровавленная рука наконец-то дотянулась до кобуры, прогремел выстрел, ещё один, но видимого эффекта на вцепившуюся мёртвой хваткой в его тело женщину они совершенно не произвели. Существо, которое уже сложно было назвать человеком, не произнося ни звука кинулось и сомкнуло неожиданно длинные, уже окрашенные кровью зубы на шее мужчины, с лёгкостью прокусывая яремную вену. Девушка, всё ещё сидевшая рядом, наконец-то вышла из ступора, закричала и бросилась прочь. Якут, продолжая продвигаться к двери, подобрал пистолет, выпавший из рук оглушённого им Павла. Шаг, ещё шаг… Существо продолжало с чавканьем вгрызаться в шею второго охранника, вырывая куски. Голова уже мёртвого человека безвольно моталась. Ещё шаг… Тварь отвлеклась от своей жертвы и оскалилась, глядя на Якута страшными, остекленевшими глазами.       Он не помнил, как расстрелял весь магазин. Пули разнесли женщине голову, вгрызлись в тело лежавшего под ней белобрысого охранника. Голова у Якута гудела от шума, но мысли были чёткими: бежать. И забыть как страшный сон. Показалось. Ему просто показалось! Не было страшных длинных зубов, не было кусков плоти, которые они отрывали от тела человека с жутким влажным звуком. Не было ни-че-го. Якут выбросил ненужный ствол. С опаской взял новый — из безвольной руки охранника, растерзанного монстром, в которого вдруг превратилась милая женщина, — и выбежал на улицу. Где-то над Россией. 12:30       Темноволосая девушка, буквально упавшая на соседнее сиденье, дрожала и была очень напугана. Сэму сразу захотелось её защитить и спасти. Такой уж был у него характер. Даже друзья прозвали его «Сэм — добрая душа». Девушку звали Кира, и чтобы отвлечь её от плохих мыслей, он стал рассказывать ей разные истории. Рассказал и о себе. Что его отец приехал из Канады и женился в России, где и осел. Так что из заграничного в Сэме было только имя. Он ощущал себя русским и гордился этим. Зато двуязычная семья, в которой он рос, дала ему совершенное знание английского. Сэм с легкостью отучился в ин.язе, освоив там ещё два языка: китайский и японский, и теперь работал во вполне солидной фирме переводчиком. В Челябинск он летел в командировку — на конференцию, где должен был переводить доклады её участников.       Кира слушала, несколько раз даже улыбнулась. Это побудило Сэма рассказывать всё больше. Ведь её улыбка в сочетании с голубыми, цвета моря, глазами была прекрасна. Наконец, девушка пожаловалась, что очень устала и хочет поспать. Расстроенный рассказчик включил музыку в плеере и заскучал.       Тем временем, сидевшему сзади любопытному абхазу (или армянину?) стало плохо. Он с самого вылета гонял стюардесс: то ему было холодно — и он просил плед, то потом жарко — и он требовал воды. Потом и вовсе потребовал врача. Стюардесса попыталась его успокоить, но он оттолкнул её, поднялся и ушёл в сторону туалетов. Девушка только вздохнула с облегчением, как ещё одна женщина лет сорока пожаловалась на похожие симптомы. А потом ещё одна…       Говорят, что у всех людей есть некое чувство предупреждающее об опасности, интуиция. Сэм в это чувство не верил, старался не слышать его, не замечать. Но в этот раз тревожная сирена внутри него орала так яростно, что оставить её сигналы без внимания было невозможно. — Кира, — прошептал Сэм, дотронувшись до плеча девушки. — Не нравится мне всё это.       За недолгое время полёта Сэм успел здорово надоесть Кире своей болтовнёй. Она изредка улыбалась, делая вид, что разговор интересен. Потом уже в лоб сказала, что устала и хочет спать, но из головы не выходило случившееся в аэропорту. И всё же бессонная ночь взяла своё. Легкая дрёма перешла в крепкий сон. Сэм разбудил её в тот самый момент, когда Кире стало сниться что-то приятное. Девушка с трудом сдержала раздражённый стон. — Что? — У меня такое чувство, что… — Сэм был взволнован и постоянно оглядывался. — Какое — такое? — Кира устало осмотрела тихий салон. — Не знаю, у меня так бывает, чувство опасности. Я в детстве как-то раз не сел в автобус только потому, что не захотелось. А потом узнал об аварии, понимаешь? И сейчас то же самое. Я чувствую. Вон кавказец жаловался на самочувствие, ушёл и не возвращается. — Если ему стало плохо, то вполне естественно, что он в туалете… — Тихо. Слышишь? Кричит кто-то.       Кира прислушалась — нет. — Надо сходить посмотреть. — Вот и сходи, — уже не скрывая раздражение, сказала Кира и начала вновь устраиваться досыпать. — И пойду. Пропусти.       Кира встала. Обиженный Сэм, втягивая живот, протиснулся мимо неё и направился в сторону бизнес класса. Челябинск. Сколько-то там времени.       Первой моей мыслью было бежать домой, запереться и сидеть там до второго пришествия. Второй: сначала набрать еды. Что там? Соль, спички, свечи, крупа. Набор для апокалипсиса «а-ля рюс», блин. Или не только? В голове всплыл возглас Алексея: «Во всём мире!». Внутри поликлиники кто-то закричал, за ближайшим окном первого этажа что-то мелькнуло, и я понял — хватит разлёживаться. Пора начинать действовать. Перевернулся. Поднялся, озираясь. Но на улице было всё мирно и спокойно. Невдалеке гуляла мамаша с синей коляской, несколько прохожих торопились по своим делам. Я кинулся в их сторону, размахивая руками. — Зомби! Они кусают людей! Спасайтесь!       Мужчина, шедший с пакетом из «Красного и Белого», обернулся, ускорил шаг и чуть ли не перекрестился.       Я представил себя со стороны: весь в грязи, с порванной штаниной, гипсом и измазанный кровью. Мало похож на Гэндальфа, но… — Бегите, глупцы! Бл*ть!       Мужчина действительно побежал, оглядываясь через плечо. Остальные прохожие просто продолжали пялиться. Женщина с коляской взялась за мобильник. Н-да… Подумают, что белая горячка и вызовут скорую. Врачей! Ха! Интересно, они уже все теперь зомби или только в нашей поликлинике локально обратились? Нервная улыбка скривила моё лицо. Спокойно, взять себя в руки. Кстати, откуда кровь? Не может быть! Укусили! Я умру! Стало как-то холодно, и в горле застрял комок, мешающий дышать. Фуф! Нет. Всего лишь сильно повредил запястье, пока изображал городской вариант Тарзана верхом на водосточной трубе. Теперь левая рука была в кровавых порезах, как у суицидника. Я прижал её к животу и как мог быстро поковылял к остановке. Навстречу изредка попадались люди, но вновь кричать о зомби или тратить время на рассказы я не рискнул. Надо действовать. — Здрасте, бинт есть? — моя голова чуть ли не целиком втиснулась в окошко Роспечати, напугав продавщицу. — Нету, не аптека. — А что-нибудь похожее? — я не устоял на одной ноге и схватился за стекло, оставляя бурые разводы. — Туалетная бумага, салфетки… — Во-во… Мне этих, побольше. Ещё ножницы и скотч. И водички бы… Найдётся?       Побледневшая женщина сунула мне всё затребованное в руки и даже предложила помочь, но я отказался. Через несколько минут я уже сидел на скамейке в парке и под мерзким дождиком, который несмотря на нашествие зомби и не думал прекращаться, срезал себе гипс. Нога, к счастью, несмотря на бурные приключения, болела не сильно. Скорее ныла, иногда дергая больным зубом. А руку я промыл и до локтя замотал салфетками и скотчем.       Первого мёртвого, вернее, первого после больничных, я увидел с этой же скамейки, когда допивал воду. Она разливалась во мне холодными живительными потоками, будто сразу попадая в вены. Мертвец стоял на балконе старой кирпичной многоэтажки на четвёртом этаже. Не бился, не пытался расколотить стекло, а просто стоял — окровавленный, не шевелясь. Я не видел его глаз, но мог поклясться, что он давно смотрит на меня.       Страх, словно яд, попавший с водой в мою кровь, мгновенно отравил каждую клетку. Какими же незащищёнными оказываются люди перед лицом беды! Вот живёшь в привычном мире. Ходишь на работу, покупаешь сигареты в ларьке, проклинаешь монотонную жизнь. А зло проникает во все щели, в твою семью, незаметно окружает тебя и убивает. Чистое зло. Ему не важно, сколько кому лет, и какие великие заслуги были совершены при жизни. Смерть совершит свою жатву. Но меня она не получит! Я не сдамся. В городе много жителей, возможно находиться здесь всё опаснее. Чуфка! Раздобуду оружие и вернусь за ней. Я сделал несколько шагов, испытывая ощущение лёгкости без гипса и, закинув рюкзак за спину, пошёл через дворы к проспекту. Идти было неуютно, будто город за минувшее утро стал чужим. Тучи, хоть дождь и прекратился, нависли над головой свинцовой тяжестью. Лишь то, что я держу в себе некую тайну, словно это ключ от происходящего, придавало сил.       Однозначно это вирус. Который, очевидно, распространяется укусами, через кровь и слюну. А может и ещё как-то. Вот только откуда он взялся? Почему столько заразившихся? Старик в больнице, превратившийся в зомби, был неуклюж и медлителен, словно обычный пожилой человек, а вот тот мутант, который сломал дверь, ворвавшись в кабинет врача, уже совсем мало походил на Хомо Сапиенс. Я припомнил: мускулы — наростами, вытянутая челюсть; мощный ловкий прыжок и точность. Может это от того, что он обратился в зомбака раньше, и вскоре все станут такими же?       Ужас.       Выйдя на перекрёсток, я сразу заметил, что ситуация явно выходит из-под контроля. На улице попадались военные в полном вооружении. Впрочем, обычных людей тоже хватало. Но больше всего было машин, целые заторы. Не нужно быть медиумом, чтобы предсказать в скором времени сотни аварий. С краю у дороги стояла машина, окружённая полицией. Рядом лежали два трупа. Ещё один обнаружился возле хлебного магазина, проход перетянули красной лентой. Транспорта — ни городского, ни маршрутного, — не было совершенно. Как добираться? Буду голосовать — никто не остановится. И неудивительно: сажать к себе человека с замотанной рукой и кровавыми пятнами на одежде сейчас весьма опасно. Я бы тоже не стал подвозить.       Идти пешком? Долго. А что остаётся? Через пару сотен метров — новые трупы. Похоже, теперь это станет обычным делом. Вновь пошёл дождь. Крупные капли долбили по трупу подростка, лет шестнадцати, прямо по лицу, по распахнутым глазам. Я подошёл ближе. На вид он не был покусанным. Зато с пулевыми ранами в груди и голове. Крови мало. Был уже мёртвым, когда в него стреляли? Зомбей и в реальной жизни убивают прямо как в фильмах? Чёрт побери, откуда режиссёры всё знали?       Глупая мысль исчезла так же быстро, как появилась. Живот скрутило и, еле сдержав тошноту, я продолжил путь, обходя труп по большому радиусу. И наткнулся на скорую, стоявшую в примятой траве на газоне, незаметную за деревьями. На удивление, она даже была заведена и тихо урчала двигателем. Но в то же время как-то подозрительно раскачивалась, будто внутри неё танцевали. А что, если… Я приблизился сбоку и прислушался. Движение в салоне прекратилось, лишь капли дождя стучали по крыше и аккомпанировали двигателю. Может показалось? Сделав ещё два шага, заглянул в незанавешенное окно. В полумраке, согнувшись и подтягивая явно сломанную ногу, пыталось ползти существо. В куче медикаментов, проводов и осколков стекла пациент, а точнее уже зомби, неуверенно скрёб пальцами по полу. Заметив меня, удвоил усилия, но зацепившаяся за что-то вне зоны моей видимости нога лишь дёрнулась, в очередной раз качнув машину. Фух… вроде больше никого. Этот вряд ли выберется — в таком-то состоянии. Да и перегородка кабину защищает. А мне не придётся тащиться пешком, доберусь к дому и оставлю скорую с её грузом где-нибудь. Всяко, полиция, когда порядок наведут, не будет заниматься угоном — в городе полно куда более важных дел. Я залез на сиденье и с силой захлопнул дверцу.       Техника была непривычной. Тронулся с места рывком, будто впервые. На выезде, услышав как сзади завозился и забился зомбак, отвлекся и поцарапал несколько машин. Но, к счастью, стекло перегородки пока держалось. Не желая рисковать, поехал закоулками, минуя большие дороги и пробки.       Спустя квартал угодил в тупик. Обратно. Под зеркалом, выводя из себя, раскачивался улыбающийся бабуин. Я содрал его к чёрту и решительно свернул в частный сектор. Чёртов дождь! Сколько можно? — Ачт, — на дорогу из-за угла выбежала девушка с блуждающим взглядом и… в крови. Я со всей дури утопил в пол педаль тормоза, но было слишком поздно. Вскрик, удар, почти не чувствующийся, но ежедневно ломающий сотни жизней…       Мотор заглох. В наступившей тишине я слышал толчки своего сердца — туш-ч, т, тушч — словно говорившие: убил, ты убил… Нет. Нет!       Прошло всего мгновение, а я уже стоял на коленях и пытался нащупать пульс у несчастной, но его не было. Вдруг она зомби? Нет, уже бы поднялась. Скорее укушенная. А может, вовсе в чужой крови. — Эй! Помоги, помоги мне, — я окликнул проходящего мимо бритоголового парня в чёрной кожанке. — Может, она жива? Я не понимаю, руки дрожат, пульс не чувствую. Посмотри — жива?       Парень — подозрительно спокойный на фоне окружающего кошмара — откинул прядь рыжих волос с лица лежащей на спине девушки и приложил руку к шее. — Да, жива. Похоже просто головой ударилась и сознание потеряла, — он оглянулся на машину. — О, как тебе повезло! И скорую вызывать не надо, — его голос дрогнул, я заметил, что он тоже нервничает, но держит себя в руках. — Бери за ноги, я могу даже помочь с погрузкой, — парень пошёл к машине. — В больницу? Нет, там сейчас во всех… — я запнулся, не зная, что сказать. — Стой, не открывай!       Щёлкнула дверь, послышался мат, что-то упало. Я подбежал, и у меня прямо перед лицом грохнул выстрел. — Это, это… — парня била дрожь, а непонятно откуда взявшийся пистолет развернулся в мою сторону и нацелился снизу в подбородок, словно я был в чём-то виноват. — Спокойно, это зомби. Особый вирус, я хотел рассказать, но… Откуда у тебя ствол?       Парень восстановил дыхание и отступил на шаг. — А откуда у тебя скорая? — Кажется, кто-то хотел помочь с девушкой, её нельзя бросать, — я покосился на ценнейшее средство борьбы с хаосом у него в руках. — А потом могу подвезти, по дороге расскажу… ну, что знаю.       Оказалось парня звали Якут. Вернее, неизвестно, как его звали, но он представился Якутом. Очень странно. Я коротко рассказал ему о происходящем, пока он в салоне, зажав рукой нижнюю часть лица, переворачивал упавшие носилки. От трупа с простреленной головой пахло скверно: сладковатый запах вперемешку с ацетоном. Вместе мы с лёгкостью донесли пострадавшую до машины. Уложили, для безопасности закрепив ремнями. Труп убирать никто не хотел, накрыли клеёнкой. — Держи, — я вновь занял место за рулём и передал найденный у девушки телефон Якуту, согласившемуся проехаться немного, а заодно и приглядеться к происходящему. — Поищи там, может маме или родным набрать, если по дороге, завезём. — М-да, не хило ты её приложил, — тот взял телефон и, тихо повторяя: «Маме завезём, маме…», склонился, всматриваясь в номера. — А, чёрт, — на телефоне резко заиграла сумасшедшая музыка, — тут какая-то Алиса звонит. — Отвечай, — я махнул рукой, — подруге завезём, лишь бы скорее.       На счастье, дождь закончился, а пасмурное небо стало светлее. Я теперь внимательно всматривался в дорогу и окрестности. Недалеко, между домами, покачиваясь шёл мертвяк. Неужели обстановка так изменилась за несколько часов? Или утром было не многим лучше, но я этого не замечал? — Маша, Маша приезжай скорее, мне страшно, мама не отвечает, — по громкой связи раздался детский голосок. — Это её знакомый. Всё будет в порядке. Маша в безопасности, — Якут ответил, словно профессиональный киллер из фильма, и я подумал, что совершенно не знаю своего странного попутчика. — Ты кто? Взрослые рядом есть? — С-сестра. Нету. — Хорошо, Маша тебе попозже перезв… — Нет, нет, пожалуйста! Тётя Оля закрыла меня в шкафу и велела сидеть тихо, — девочка зашептала, глотая слёзы. — Тут кто-то ходит, совсем рядом. Я звала, но меня не открывают. А-а-а! — громкий удар по дереву и возглас оборвали испуганную речь. — Хм, отключилась. Возможно, теперь уже никогда не позвонит, — Якут нервно бросил телефон. — Ей помощь нужна! — я проехал мимо мужика, размахивающего руками. — Что? Ну да, конечно. Мы же «скорая». А почему ты этого не подобрал? Ему тоже надо помочь. Вот, — он достал из-под пачки листов на бардачке фотокарточку, — «любимому папе»… И этих спасём?       С фотографии на меня смотрела улыбающаяся женщина с сыном, запечатлённая на фоне озера и лодки. В моей памяти что-то мелькнуло, неуловимое и важное. Где сейчас семья Алексея, что с ними? Обещал… Я резко крутанул руль, вписываясь в поворот так, что мой попутчик чуть не ударился затылком о стекло. Но он всё не замолкал: — Ты вокруг оглянись, сейчас себя-то будет сложно спасти… А! — он махнул рукой. — Езжай, куда хочешь. Кстати, я знаю где она — почту на телефоне прочитал, тут не далеко, но… — Где? Высажу тебя на том перекрёстке, не переживай, — и зачем только я предложил его подвезти? — Я имел в виду, что у нас на двоих только один пистолет из эффективного оружия. — Плевать. Погоди, так ты со мной?       Якут пожал плечами. — Похоже на то. Самолёт. Кира.       Сэм вернулся расстроенный. Оказалось, что всё в порядке, и его опасения не оправдались. Он уселся и, включив музыку, отвернулся. Оставшееся время пролетело быстро. Пилоты по неизвестным причинам сделали три круга над Челябинским аэропортом, видимо, согласовывая посадку. Наконец, самолёт приземлился. Выстроилась очередь из собравшихся. Однако непонятностей не убавилось. Один парень не смог добудиться соседку. — Господи, она не дышит! — по пассажирам пошёл говор, подошли неравнодушные. Оказалось, эта женщина совсем недавно жаловалась на плохое самочувствие. К ней протиснулась побледневшая стюардесса и остановилась, вспоминая подходящие к ситуации инструкции. — Проходите, пожалуйста, поскорее, — блондинка с чемоданом изобразила любезность и поторопила очередь.       Кира поднялась следом за ней. Сэм что-то заприметил и с интересом вглядывался в окно. — Кира, посмотри-ка: военные оцепили аэропорт что-ли? А там человек лежит, в крови.       Девушка пригнулась и взглянула, куда указывал Сэм. Со стороны аэропорта к их самолёту бежали люди в камуфляже. Человек десять. — Пойдём отсюда скорее, — Кира вскочила и оглянулась.       Несколько человек возились с мёртвой женщиной. Нет, кажется, она просто потеряла сознание. Основная толпа уже ушла, лишь в проходе задержалась пожилая дама, уронившая чемодан. — Минутку, сейчас. Видишь, я же говорил: что-то не так, — Сэм был рад своей правоте. — Первый раз приехал в Челябинск и вот на тебе. Может, это у них тут от радиации? Метеорит упал там, авария на маяке в семидесятых… — Хватит нести чушь. Конечно, нет! — Кира заметила, что стала говорить «нет» очень часто. — В Москве то же самое было, когда мы улетали. — Да? Но там сбежали… — Болван, — девушка развернулась и пошла к выходу.       Справа резко взвизгнули, перекрикивая друг друга: — Что вы ей вкололи? А-а… укусила! Держи её. Помогите!       Сэм бросился на помощь. И тут укусили? Мысли Киры завертелись в карусели. Она поскорее хотела вылететь в Астану, чтобы сбежать от Московского кошмара, но и тут, в Челябинске происходящее начинало походить на тот же жуткий сценарий. Тем временем женщина в проходе и не думала поднимать вещи. Она стояла, немного перекосившись и склонившись вперёд, словно от боли в животе. — Вам плохо? — Кира подошла сзади, но боялась приближаться.       Женщина ещё только начала разворачиваться, вся в свежей крови и с текущими по подбородку каплями, когда из-за спинок сидений на Киру набросился человек, ещё сильнее измазанный кровью. Его белёсые глаза, сосуды, выпавшие из раны на шее, отсутствующая рука, вместо которой из обрывков ткани торчала кость, серая кожа, — так напугали девушку, что она заорала и сделала лишь один шаг назад. Его хватило. Сэм невероятным образом оказался рядом и, не думая, сбил мертвеца с ног. То, что с такими ранами жить нельзя, было очевидно и страшно. Завязалась битва. Сражение за жизнь Сэма. Он опять почувствовал или догадался, что укус может быть опасен и всячески старался его избежать. Но мёртвый даже без руки был сильнее, а удары Сэма не наносили ему вреда. Вот уже двое, мешая друг другу, пытались достать его. Сэм лежал на полу, бил ногами, зонтом, сумкой, боролся и что-то кричал. Звуки и голоса, доносившиеся до Киры словно из колодца, стали различимы и обрели смысл. — Кира! Да не стой, как…       Сэм звал её! Самообладание вернулось, и Кира, собрав всю свою силу, врезала чемоданом в висок нападавшему. Ручка оторвалась, чемодан раскрылся и рассыпал веером вещи. Мертвец свалился с Сэма, но через мгновение вновь начал подниматься. — Ты просто чудо! Спокойно смотрела, как меня убивают! — Сэм, задыхаясь, поднялся и отбежал, осматривая руки. — Не укусил, зараза. Это же зомби настоящие, чтоб меня!       Кира огляделась: двое шли от прохода, ещё один расправлялся со стюардессой. Выживший худощавый парень с покусанной рукой пытался залезть на багажную полку. Неплохая идея. — Туда, — Сэм тоже осмотрелся и указал в свободном направлении. Они побежали, но тут заметили старого знакомого. Кавказец изменился до неузнаваемости, он неловко, но довольно шустро по обезьяньи перелез через сидения, добрался до парня и впился ему в ногу. — Only shit! — Сэм заозирался в смятении и приготовился вновь отбиваться сумкой, но этого не понадобилось.       В злосчастном проходе появился военный в разгрузке. Выражение его лица, дикая растрепанная борода и дробовик в руках, говорили о силе, которая справится, с чем угодно. — Ложись! — громкий бас и оглушительный выстрел слились воедино.       Продолжалось всё не долго. Мужик расстреливал мертвецов в упор. Самым сложным оказалось уничтожить мутировавшее существо, но с четвёртой попытки всё было кончено. — Живы? — здоровяк протянул руку. — Спасибо, я уж думал трындец, — Сэм покосился на разбрызганные во все стороны останки напоминавшие кашу. — Это что, в самом деле зомби? — Расскажите, что случилось, — Кира уже оправилась и хотела подобрать свои вещи, но они были в брызгах слизи и крови. Девушку затошнило. — Да я почём знаю? В новостях боятся говорить, в интернете пишут о вирусе, мертвецах, зомби, апокалипсисе — всё что хочешь. Вот поглядите, — он указал на ловкого мутанта, — таких, что добрались до плоти, до живых людей и изменились, называют морфами. — Вы же военный, — не унимался Сэм, — небось, вирус и создали? А теперь делаете вид, что не знаете? — Я? Кхм, — бородач улыбнулся, — я священник. Отец Владимир.       Сэм так и остался стоять с открытым ртом, позабыв новый вопрос. — Пойдёмте, что-то я заговорился, внизу автобус с выжившими. — А пилоты? — Они, как и положено, первыми спустились. До того, как тут у вас катавасия эта началась. За мной.       Автобуса на месте не оказалось, лишь следы на мокром асфальте. Владимир поворчал, а затем принялся заряжать опустевшие магазины. Несколько человек в камуфляже о чём-то переговаривались и спорили, а метрах в десяти под прицелом стояли и сидели ещё около восьми московских пассажиров. — Как самочувствие? — к Кире подошла светловолосая, коротко стриженая девушка с милым лицом и автоматом через плечо. — Голова не кружится? — Нет, нормально всё. — Кира растерялась. — А что дрожишь? — девушка пристально следила за ней. — Просто холодно. Сэм!       Тот подошёл к Кире. Порывшись в своей сумке, себе вытащил бордовую куртку, а Кире предложил свитер, чтобы она согрелась. Ведь её пальто, как и остальные вещи из сумки оказались в ужасном состоянии, а влажный ветер пронизывал насквозь. — Святой отец, автобус новый приедет? — Сэм усиленно складывал картинку происходящего, но мало что понимал.       Священник почему-то поморщился. — Не надо меня… святым. Стольких я за этот день убил, что… Короче, зови, как все — Батей. А автобус… Должен. Только придётся подождать. Самолёт ещё один часа через полтора, может, будет, выживших погрузим. — А куда увозят? — Подальше отсюда. И от города подальше. В аэропорту с самого утра бойня началась, кто погиб, кто разбежался, вот мы и решили помочь: Петро раньше военное лётное заканчивал, знает, что да как. — А полиция что же? — Думаю, им в городе проблем хватает. Они, может, и не знают, что некоторые сумасшедшие в такое время могут не отменить рейс. И вам, надо сказать, повезло. — Сэм, у тебя телефон цел? — Кира привычным движением обшарила пустые карманы. — Разбил, — он уселся на нижнюю ступеньку трапа.       Вдалеке вяло плелись несколько зомби. Подошёл Батя, уже с длинноствольным ружьём за плечами. — И ты садись, — он кивнул Кире. — Пока время есть, расскажу последние новости. Россия, Украина, Китай, вся Европа, США, Индия… Список огромен. Все крупные города умирают, и обстановка ухудшается с каждым часом. Челябинск. Спасение Алисы.       На огромной скорости я влетел на парковку у ресторана. Стеклянное низенькое здание стояло в безмолвии и одиночестве. У Якута хоть и был пистолет, но к нему осталось лишь пять, как он сказал, маслят*. Решено было использовать подручные средства, и только в крайнем случае стрелять. Причём, судя по всему, попадать надо строго в голову зомби. Но это пока наша теория. Остальные повреждения: сердце, живот… им по барабану. Ведь они даже не дышат.       Оставив машину, я побежал вперёд, Якут рядом, ступая совершенно бесшумно. Моя рука уже легла на ручку и потянула дверь, но ноги закаменели от увиденного, не желая двигаться. Внутри был ад. Четыре… семь… восемь мертвецов с бесчисленными ранами от укусов. Они стояли в неподвижности по всему залу и сейчас двое ближайших направились в нашу сторону. Остальные тоже словно начали просыпаться и зашевелились.       Якут присвистнул, отходя обратно к скорой — опоздали, если Алису ещё не съели, она наверняка в шкафу без кислорода задохнулась. — Ты передумал идти? — я спросил скорее у себя, тоже отступая. — Если начал, отступать не в моих правилах. — Обойдём тогда? Должен быть запасной выход, — я остановился, придумывая новый план. — Нет, тут же Маша в скорой. Попробуй выехать, привлекая внимание, а потом сделать круг и по тихому вернуться, когда мертвецы разбредутся. А я прошвырнусь незаметно, обойду с той стороны. — Эмм… — доверия к этому типу я не испытывал, пойдёт ли он туда на самом деле? Но я действительно не подумал о Маше. Даже если никто из этой толпы не пролезет в скорую, в чём я сомневаюсь, мы всё равно уже не сможем вернуться тем же путём. — Ладно, побыстрее постарайся, — я заскочил в машину и подъехал поближе ко входу. На шум двигателя пошла целая толпа. Почти все. Один из зомби открыл стеклянную дверь и чуть не упал под колёса. Ещё трое прошли за ним следом. Ну, давайте же — я медленно отъезжал, стараясь выманить всех. Впереди, меж деревьев, краем глаза я уловил тень. Мертвец двигался так быстро, что его движения размывались в воздухе. Я ещё поворачивал голову, а бегун уже оттолкнулся и прыгнул на капот. Два взмаха, и он ударил в лобовое стекло. Камнем. Одновременно машину сильно качнуло, похоже кто-то зацепился и карабкается сзади. Нога с силой вдавила педаль газа. Хватит мне приключений, пора. Резкий поворот, бегун съехал, но держался одной рукой. Сколько силы у твари! После следующего рывка он, наконец, сорвался под колёса. Скорая проехала по нему глухо встряхнувшись и странно хлюпнув.       Он додумался взять камень? Или умер с ним в руке? Что за чертовщина? Из салона раздался крик. Я сбавил скорость и оглянулся. Нет, не зомби. Маша очнулась. Она посмотрела куда-то в сторону и её стошнило. Что там? А, труп. Клеёнка слетела, всего лишь…       Покружив немного, я остановился у безымянного перекрёстка — уже сам заблудился в своём городе. Машины ездили, шли люди, словно ничего не происходило. Наверное заражение началось очагами и ещё можно его предотвратить. Вспомнилось, как только что выманил мертвецов на улицу. Интересно, что происходит в других городах? Вылез, пошёл к Маше. В голове закрутились сотни новых мыслей. Оправдываться, извиняться, рассказывать о мертвецах, о её сестре? Но разговор начался совсем по другому. — Ублюдок, и ты с ними, да? — в этот момент я порадовался, что рыжая ещё не успела отцепить ремни и не может вытащить руки, иначе она бы меня убила. Быстро и без крови. Задушила бы. (Якут)       Как только Саня начал отвлекающий манёвр, Якут побежал вокруг дома. И зачем он только связался с этим Саней, похожим на наркомана? Быть может из-за эпидемии, апокалипсиса или… Или из-за Маши? Тогда, в первые секунды, когда он откинул прядь рыжих волос и приложил свою руку к её шее, где-то в глубине того, что называется душой, он почувствовал… тепло? Нет. Пульс? Нет, не то. Ответственность? Да, подходящее слово. Ответственность за её жизнь, за её выживание в этом наступившем кошмаре. А сейчас, двигаясь на помощь её сестре, он надеялся… крючок — эта глупая надежда, ухватив со дна реки не сможет вытащить утонувшего… вора.       Якут остановился. Как и предполагалось, у ресторана имелся запасной выход и не один. Первый был закрыт, а второй проход тонул в темноте и не спасал даже дневной свет. Идти не хотелось. Казалось, вокруг из серых окон наблюдают мёртвые и стоит повернуться к ним спиной, они нападут. Но у баков с мусором и дальше, во дворах, царило спокойствие. Тяжело вздохнув, Якут поудобнее перехватил пистолет, свободной рукой вытащил из кармана зажигалку и шагнул во мрак. Вообще он не курил уже больше года, но по привычке таскал с собой разные мелочи, которые могли понадобиться, вот как сейчас. В свете огня тени разбегались, прячась по углам причудливыми фигурами. Коридор был девственно чистым и нетронутым, почти весь. За арочным проёмом у одной из дверей лежала человеческая рука. Якут опустил зажигалку ниже: обычная рука, немного бледновата, продолжение скрывалось за дверью. На мгновение показалось, что она шевельнулась и послышалось сипение. Сзади. Сработало предчувствие, Якут оглянулся, но никого не увидел. Огонёк освещал слишком маленький участок. И опять тишина. Как же жутко. Он снова осветил руку и бесшумно пошёл мимо неё. Слабый свет, попавший в приоткрытую дверь, выхватил очертания толстяка, сидевшего в белом фартуке, замызганном кровью. Повар, а это был именно он, выглядел ужасающе и неуклюже рвал несчастного обладателя руки не обращая внимания на Якута. Он изменился и это было заметно. Видневшиеся руки были похожи на два больших молота, а лицо! Вытянувшаяся широкая челюсть не могла скрыть длинных клыков. Якут, целясь в проём, не заметил под ногами что-то липкое, нога скользнула в сторону. Парень взмахнул рукой, пытаясь удержать равновесие, выронил зажигалку, обжегшую пальцы и всё исчезло в темноте. Грохот падения эхом отразился от стен, а совсем рядом стало слышно, как нечто заворочалось и стало приближаться. Время замедлилось. Мгновение Якут целился в пустоту, поняв бесполезность этого попытался встать, но наткнулся на холодные, влажные пальцы трупа. Наконец он случайно нашёл знакомый, тёплый прямоугольник и мерцающий огонёк осветил залитый кровью пол, и… ***       Разговор с Машей был не долгим. Она ещё не отошла, путалась в словах, спрашивала то одно, то другое и хотела звонить в полицию. Поверив, наконец, что я случайный участник ДТП сказала, что у неё есть более серьёзные проблемы, чем эта. Я не спорил. А узнав про грозящую Алисе опасность, вовсе заставила меня срочно возвращаться в ресторан.       Всё пошло по плану. Мертвецы разбрелись и я не увидел ни одного за всю обратную дорогу. На парковке стояла тишина. И… ещё кое-кто стоял на крыше легковушки.       Девчонка лет семи, в пиратского вида бандане и не по погоде лёгкой джинсовой куртке. Она держала в руке чёрный рюкзак и щурясь смотрела на нас. Маша хотела побежать к ней, но остановилась, увидев на асфальте зомби, которого я недавно переехал. Он не мог встать и настойчиво пытался куда-то ползти. Я подъехал поближе и девчонка запрыгнула к нам, усевшись посередине. — Ты в порядке? — В полном порядке! Долго вы ехали.       Я удивился:  — А ты не похожа на заплаканного ребёнка. — Алиса была в странном состоянии, словно находилась в другом мире, а не в реальности. — Вы иначе вообще бы не торопились. А там ходят какие-то. Поехали домой скорее, Маш.       Но та, отвернувшись к окну, ответила: — Мы домой не поедем. — Э-э, да, — я решил не спрашивать «почему?», было ощущение чего-то нехорошего, — У меня знакомый сейчас ходит по ресторану и ищет тебя, Алиса.       Маша посмотрела на меня, думая о своём. — Отвезёшь нас в полицию?       Я пожал плечами.  — Отвезу. Только ещё я обещал одному человеку съездить к его семье, сегодня. И я должен выполнить обещание, так как этого человека теперь нет. А зачем тебе? Просить помощи? — Просить… — Маша опять отвернулась, — оружие. ***       Якут бежал. Бывшему повару не помешала ни первая пуля и даже ни четвёртая. А тратить последнюю просто не было смысла. Медленный поначалу мертвец шёл по пятам, с каждым шагом двигаясь быстрее и проворнее. Сделав крюк по коридорам, Якут выбежал в зал, залитый кровью, и замер. Но, увидев знакомые стеклянные двери, бросился к ним. Саня уже вернулся и ждал его. Вон он высунулся из окна и что-то кричит. За спиной раздался звон стекла. Якут оглянулся и сделал это совершенно зря. Мутант, почти нагнавший его, ещё сократил расстояние и вылез на улицу. ***       Я несколько секунд смотрел на непонятное существо, бегущее к нам, соображая, как его задавить. Но заметил в руке пистолет и, наконец, узнал Якута. Он был с ног до головы запачкан кровью, налипшим на неё мусором и немного хромал. — Ты не укушен? — мой крик заглушился грохотом бьющегося стекла и следом за Якутом вылез мутант. У меня задрожали руки. — Быстрее!       Якут добежал и забрался в салон. Он ещё захлопывал дверь, когда мутант врезался в бок скорой и огромным кулаком, схожим с кувалдой проломил стенку, словно та была из фанеры.       Я рванул вперёд, как в прошлый раз. Мутант схватился крепко, но сам себе напортил: оторвав кусок железа, он упал и вместе с ним остался позади. — Якут, ты живой? — Жив, — голос слышался, как из бочки. — Простите, я Алису не нашёл.       Алиса выглянула назад.  — Я сама нашлась, спасибо. Кто за нами гнался? Маш, — в её голосе не было и капли страха, но она боялась, было видно. Маша не ответила. — Якут, патроны есть ещё? — я вспоминал, где дом семнадцать и скрещивал пальцы, чтобы мы добрались туда спокойно. — Один. Эту тварь хрен убьёшь.       Через несколько минут мы уже подходили к подъезду, на счастье — открытому. Якут шёл впереди, за ним Маша с Алисой и я, замыкающим. Во дворе было пусто, словно на календаре первое января, сыро и, к вечеру, холодно. Зашли. Шли аккуратно, поднимаясь по лесенке, лифт вызывать не рискнули. Одна из квартир на четвёртом этаже была открыта и капли крови недвусмысленно предвещали опасность, мы переглянулись, но пошли дальше. Оказалось, Алексей жил на восьмом этаже. — Хух, пи**ец просто! — Якут подёргал закрытую дверь. — Нах**на ты нас сюда притащил?       Я не ответил и нажал звонок. С минуту было тихо. На девятом этаже стукнула дверь и послышались торопливые шаги. Из-за перил выглянула женщина, лет тридцати, в цветастом халате. Она непонимающе оглядела нас.  — Вы к кому?.. — Мы? Это… К Марине от Алексея. — Я оглянулся на Машу с Алисой, они о чём-то шептались. — А, так её нету. Ей из полиции позвонили, говорят в больнице ужас что происходит. С Алексеем выходит, всё в порядке? — Э-э-э, почти. Может, скажете её телефон? Алексей позвонить не может, он... в тяжёлом состоянии. А дело важное.       Женщина недоверчиво смерила взглядом Якута, потом перевела взгляд на сестёр. — Ладно уж, поднимайтесь, сейчас. Только тихо. У меня ребёнок спит. Со школы только пришёл. — Какой класс? — я старался не потерять нить разговора, думая в это время о полицейских в больнице. Мы поднялись на девятый этаж. — Третий. Представляете, пришёл и говорит: «Сегодня меня девчонка с параллели укусила», вот же дети. — Она открыла дверь и оглянулась. — Вы чего замерли, как вкопанные? — Там, — Якут указал в квартиру. По коридору к двери подходил мальчик, лет десяти. От его походки веяло кошмаром, который, казалось, был уже повсюду. — А… Максимушка… что с тобой? Очнись! — Женщина присела и попыталась схватить зомби за плечи. — Отойдите, отойдите! — Якут выхватил пистолет. — Вы уже не поможете! — Нет!       Якут выстрелил. Женщина бросилась вперёд, поймав пулю плечом. Мальчик набросился на неё. — Чёрт! Назад!       Маша взглянула на Якута, словно впервые увидела его. В скорой он сидел в салоне, по дороге они не разговаривали, Якут шёл всегда впереди. Её лицо исказилось ненавистью, страхом. Она с силой толкнула его с лестницы и, подхватив Алису, побежала в квартиру. Якут, потеряв равновесие, начал падать, но ловко вцепился в мою руку. Я вытянул его и, пройдя за спиной зомби, мы ввалились следом, захлопнув дверь и оставшись в кармане. Маша с Алисой закрылись в одной из двух квартир.       С лестничной площадки доносился леденящий кровь, срывающийся крик. Мы стояли, не в силах пошевелиться, и молчали. Крик оборвался, наступила тишина… Навалилась, как ватное одеяло, закрыв не только уши, но и не давая дышать и видеть.       Дальняя дверь одной из квартир открылась, из неё вновь вышла Маша, её трясло. — Там… там ещё кто-то.       Одной рукой она с силой сжимала плечо Алисы, та еле сдерживала уже настоящие слёзы. Маша захлопнула дверь и навалилась на неё спиной. — Алису не трогайте, я… меня… — слова пропадали в её пересохшем горле. Она пыталась ещё что-то сказать, но не могла. Я понял, что она опасается Якута, и напрягся, готовясь защищаться. Тот сидел, как загнанный зверь и сверлил взглядом то меня, то Машу. Молчание затягивалось.        Якут прокручивал в голове варианты событий. Хромой не боец, хватит пары точных ударов. Он смотрел на Машу. Красивая, взъерошенные рыжие волосы придают ей одичалый вид. И взгляд… Она на грани, сломается. Нет, он и так далеко зашёл, пришло время сделать правильный выбор. Якут сощурился, усмехнулся. Приятный момент, когда всё зависит от тебя. — Поговорим, — он поднял руки примирительно и указал на дверь соседской квартиры, — я вскрою эту, если никого нет. Там будет безопаснее. Аэропорт. Несколькими часами ранее.       Время шло к вечеру. Самолёт не прилетел. Из восьми оставшихся под присмотром пассажиров живых не осталось, их трупы унесли на борт самолёта. Все были укушены… Они сами осознали это и ещё успели позвонить близким. Кто-то не дозвонился. В обед телефоны стали бесполезны, операторы молчали. В интернете появились сообщения об огромных перегрузках на линиях. Петро уже должен был вернуться, но и с ним не было связи. — Готово! — Отлично, — девушка осмотрела надпись сделанную маркером на стене: «Живы. Не прилетел. Возвращаемся», — Жив будет, заметит. — Вы, двое, — Батя указал на Киру и Сэма, — держитесь в середине. Стрелять вы попробовали, — он усмехнулся, — правда, не очень удачно. Сэм, возьми, на крайний случай. — Сэм повесил на плечо ружьё, старенькую ремингтон, и гордо выпрямился.       За прошедшие часы люди из отряда убили ещё с десяток приковылявших зомби. Не смотря на происходящее вокруг, Кира бы не смогла. Она всё ещё пыталась придумать какое-нибудь спасительное средство, несколько раз пыталась проснуться, но не могла. — Едет! — Петро! — Совсем с другой стороны…       Голоса, перебивая друг друга, слились с шумом мотора. Автобус остановился. — Забираемся! Лена, ребята на тебе.       У окон сели люди с оружием наготове. Сэм с Кирой остались недалеко от водителя. Он выкрикивал слова и возбуждённо рисовал руками в воздухе. —…авария…зомби на дороге, морфы. Первый раз таких увидел. Они ещё мутируют по разному… У одного нарост на руке, во-от такой. Подбегает к машине и бах в стекло… быстрая тварь. Умнеют морфы… Но я заметил: каждый за себя, как звери. Это хорошо…       Автобус выехал из аэропорта, за окнами начался чужой, незнакомый город. Вопреки рассказу, зомби почти не… — только подумав, Кира увидела на промелькнувшей улице толпу, окружившую легковушку. Следующая пара десятков улиц - пусто. Местность слабо менялась, застройка вдоль дороги становилась всё гуще. В окнах домов кое-где виднелись встревоженные лица. На перекрёстке автобус не останавливаясь выехал на зелёный свет. Кира пару секунд наблюдала приближающийся слева Хаммер с морфом на крыше. Смесь обезьяны, угря и собаки. Вцепившись лапами, мутант пытался достать головой, на длинной шее, водителя, через разбитое стекло. Водитель Хаммера крутанул руль, пытаясь уйти от столкновения, но не успел. От удара автобус развернулся и одновременно завалился на бок. Машина всмятку. Мимо Киры пролетали куски железа и осколки стекла. Чьи-то руки и ноги, перемешавшись, мелькали перед глазами. В лицо вонзилось стекло, едва не задев глаза. Что-то тяжёлое ударило в живот и по ноге. Наконец, сильный удар головой, словно спасение, отключил боль... Продолжение следует...!)