Душа Вокалоида

Никогда бы не подумал, что в моем городе есть такая студия, мне не довелось о ней услышать. А здание-то внушительное, ступеньки такие, будто к президенту поднимаешься. Ко всему прочему, на дворе уже ночь, а они все еще работают. Странно. Ну, во всяком случае, Мику попросила меня подождать возле входа, мне ничего не остается.   Наверное, она странно сейчас себя чувствует, у меня, например, все еще остается впечатление, что этот сон был бесконечным, такой отпечаток после всего. С каждой минутой я забываю все больше и больше, отпечаток — это все что осталось, не больше. Думаю, мне не стоит об этом беспокоиться, так и должно быть.   Сейчас у меня есть занятие намного лучше — наблюдение за снежинками, например.   Прислонившись к стене, я посмотрел в небо. Мир не стоит на месте, все идет вперед, даже снежинки, они медленно падают вниз. Но, в конце концов, останавливаются. Несколько минут назад я совсем не понимал, что же такое меня в них заинтересовало, но сейчас я кое-что понял. Снежинки напоминают мне нас.   Мы тоже очень медленно падали, а сейчас просто взяли и остановились. Нам нужно немного времени, чтобы понять, что к чему. Совсем немного. Интересно, а о чем бы думали снежинки, если бы они вообще могли думать? Ведь они просто падают, в конце концов, оседая на поверхности, и все, это вся их история. Впрочем, это просто снежинки. Безумно красивые снежинки, на которые я бы мог смотреть вечно.   — Это все, — услышал я голос сбоку, — я закончила.   — Нам нужно еще куда-нибудь?   — Совсем все, — поправила саму себя Мику, — мне больше никуда не нужно.   — Нам, — я поводил пальцем туда-сюда.   — Я точно не знаю, какие у тебя планы, — рассмеялась она.   Я развернулся спиной к ней и протянул руку.   — И надолго ты у нас?   — Неважно, ты все равно от меня не избавишься, — Мику взяла меня за руку, — даже не надейся.   — Оно мне и не нужно, — я достал телефон из кармана и посмотрел на время, — уже очень поздно.   — И холодно, — Мику ткнула мне телефоном в лицо, на дисплее которого выводился виджет с погодой.   — Минус двадцать семь, — проговорил я себе под нос, — и вправду, холодновато.   Мику убрала телефон от моих глаз и открыла галерею с фотографиями.   — Ее нет, — с отблеском грусти в голосе произнесла она, — ну оно и понятное дело.   Поначалу я не понял, о чем она, но потом мне будто добавили в память воспоминание о фотографии в ее комнате. И как я такое вообще мог забыть? — Сделаем новую? — я развернул ее лицом к себе.   Поначалу она ничего не ответила, лишь тихо ахнула.   — А можно? Правда? — шепотом спросила она.   — Почему бы и нет? Здорово ведь будет!   — Ну раз так, — Мику включила камеру в телефоне, — иди ко мне.   Мы прислонились друг к другу, повернувшись спиной к ступенькам.   — Улыбочку! — Мику нажала на кнопку, тем самым сфотографировав нас.   У меня как всегда получилась кислая мина, никакой улыбки на мне не было. Разве что совсем немного, и то благодаря тому, что я терся щекой об своего любимого человека. Мику же получилась намного жизнерадостнее на фотографии. Еще бы.   — Ничего себе, у меня почти синяков под глазами не видно! — рассмеялась она.   — Это ведь хорошо? — я постарался улыбнуться.   — Наша первая фотография, — Мику отошла в сторону и завертелась на месте, — это замечательно!   Замечательно еще и то, что она сейчас просто светится от счастья. Глаза сверкают, улыбается, никогда ее такой не видел, даже в лагере ее эмоции никак не сравнятся с этими. Так здорово. Один я стою с кислой миной, но не из-за того, что что-то не так. Просто мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями. Все просто в кашу, ничего не понимаю. Мику для меня сейчас как свет в конце тоннеля, за которым я иду и иду. Неважно куда, главное иду.   Пока Мику крутилась, я заметил еще кое-что, нечто овальное и на цепочке в районе ее груди.   — А это?.. — я указал пальцем на ее кулон.   — Это… — протянула Мику за мной, — мой медальон…   Кажется, она была удивлена, ибо застыла на месте.   — С самого его появления ни разу с ним не расставалась, и вот сейчас я совсем забыла про него.   Щелчок, медальон раскрылся.   Я подошел поближе к ней. Рисунок Хацуне Мику, с подписью «Первый Звук Будущего».   — Забавно, — Мику закрыла медальон, — и в то же самое время странно.   — Ты ведь не помнишь, откуда он у тебя, да?   — Если ты имеешь в виду то, что было до больницы — нет.   — Совсем-совсем ничего не помнишь?   — Абсолютный ноль, — Мику повернула голову в мою сторону и оставила медальон в покое, — не волнуйся насчет этого, со мной все хорошо.   — Тебе не хочется узнать о том, что было с тобой до всего?   — Раньше может и хотелось, — Мику сделала небольшую паузу, — теперь не очень.   — Я надеюсь, что тебя действительно ничего не беспокоит. Если что говори мне, хорошо?   — Меня все устраивает, не хочу ничего вспоминать и менять, — она отвела свой взгляд, — разве что мне нужно разобраться со своими чувствами.   — А мне с воспоминаниями, — я взял ее за руку вновь, — скажи, а тебе хочется знать, что было с нами на самом деле?   — Я уже знаю, — Мику пошла вперед первой, — мы спали, это все. Каким образом мы получили совместный сон? Мы никогда не узнаем, если ты об этом. Это было бы чудо, если бы мы узнали, а чудес не бывает.   — Чудеса не случаются там, где в них не верят, — я пошел вместе с ней.   Эта фраза казалась мне ужасно знакомой. И где я только мог ее слышать?   — И чем больше не верят, — Мику покрепче сжала мою руку, — тем чаще они не случаются.   — Как думаешь, это работает в обратную сторону?   — Наверняка, — усмехнулась Мику, — наверняка… Мы медленно шли по пустым ночным улицам, наблюдая за тем, как все еще падают снежинки в свету фонарей. С каждой секундой мне становилось все холоднее и холоднее, и не только из-за погоды, а из-за моего душевного состояния. Я не совсем понимал, что вообще происходит, смешанные чувства просто разрывали меня изнутри, хочется остановиться и закричать. И если бы не Мику, я бы так и сделал, на самом-то деле. Но благодаря ей, благодаря теплу, что она дарит мне, я все еще иду вперед, не оборачиваясь назад. Только она не дает мне сейчас окончательно замерзнуть. Сейчас Мику полная противоположность мне. Я — холод, она — тепло. Или мне кажется, и на самом деле все совсем не так, как может показаться с первого взгляда? Может, в ней сейчас есть что-нибудь такое, о чем она мне не говорит? Ну, не хочет говорить? Что-нибудь холодное? Улицы наскучили нам как раз в тот момент, когда мы доплелись до отеля. — А со мной проблем не будет? Я как бы место не оплачивал, — спросил я прямо перед дверьми. — Оплата идет за номер, — Мику убрала мои опасения, — не волнуйся, может меня и переполняют эмоции, но тащить бы тебя сюда просто так я бы не стала. — Ну, тогда ладно, — коротко бросил я в ответ. Через несколько минут я оказался в номере. Тут достаточно уютно и просторно. Видимо, Мику не поскупилась на оплату. Даже у нее есть нормальная работа, а я только и делаю, что по подработкам бегаю… нет, мне точно нужно менять что-то в своей жизни. Скинув с себя пальто, я остался в своем богомерзком свитере и осмотрелся получше. — Чем займемся? — Мику скинула пальто по моему примеру. Я обратил внимание на то, что у нее не было утепленной одежды, все та же рубашка, на которую мне довелось полюбоваться в лагере. Можно сказать, что я скучал по ней. — И тебе не было холодно? — похлопал я глазами, рассматривая ее одежду. — Я сама и есть холод, во всех смыслах, так что нет, не очень, — захихикала она, — такая, какая есть, так сказать. — А мне казалось, что это я здесь мистер холод. Всю дорогу с кислой миной шел, а ты наоборот, радостная такая. — Только для тебя, — улыбнулась мне Мику, — чаю, мистер холод? — Если тебя не затруднит. — Совсем нет, — Мику направилась в сторону кухни, — поищи пока здесь что-нибудь интересное, я толком ничего не осматривала. Вряд ли тут может быть что-то интересное. Но чего уж тут, поищу. Мне на глаза попалась гитара, которая явно не была в этом номере с самого начала, видимо, Мику взяла ее с собой. Да какая гитара! Голубоватого оттенка, выглядела просто замечательно! Наверное, ее просто в руках держать одно удовольствие! Я вспомнил, как играл на ней в лагере, да еще и так, что меня сама Мику хвалила. Видимо, что-то да вспомнить я еще могу. Но это уже кажется обычным рассказом, нежели тем, что я пережил на самом деле. Ну, мне было сказано поискать что-нибудь интересное, и вот я нашел. Взяв гитару в руки и подключив ее, я присел на кровать и попытался сыграть простую мелодию. Ничего не получилось. Совсем. — Обидно, — пробормотал я себе под нос. — Я тебя научу, — возле меня появилась Мику и села рядом со мной. — Просто, в лагере я мог, — я снова дернул струны гитары, — а сейчас не могу, все мои навыки исчезли вместе с нашей фотографией. — Именно поэтому я тебя обязательно научу, не волнуйся, — Мику взяла меня за руку. Стало намного теплее. Это просто магия какая-то, я будто в небеса улетаю, когда она берет меня за руку. Настолько это кажется мне приятным. А по сути, в этом ничего необычного нет. — Научи, — я отложил гитару в сторону и приобнял ее, — хочу научиться играть на гитаре. — Именно поэтому ты обнимаешь меня? — Мику приобняла меня в ответ. — Но еще больше я хочу просто побыть с тобой. Плавным движением, мы вместе рухнули на кровать, не встречаясь взглядами. Даже через кучу одежды я чувствовал ее тепло так сильно, как никогда. Не знаю, зачем я это сделал и не знаю, была ли она смущена, но мне было приятно. Через мгновение, Мику нависла надо мной. — Как думаешь, если бы во снах было время, то, во сколько можно было бы измерить наш сон? И она вовсе не была смущена. Даже взгляд был такой же, как и обычно. — Ему не было конца, он бы не закончился, значит, бесконечность. — Перевернутая восьмерка, ну да, — улыбнулась она. И рухнула на меня. Снова. Но это было не больно, наоборот. — Можешь поймать момент и незаметно потискать меня, но если я замечу, то начну смущаться и уйду. — Я не такой подлец, — выдавил я из себя, — да и как вообще можно незаметно тискать? — Захочешь — придумаешь. В противном случае, просто положи мне руки на спину. Я сделал так, как она попросила. Мы замолчали, растягивали момент. Я бы и дальше молчал, если бы она не потерлась об меня пару раз, сбивая мне дыхание. Вот я не подлец, а Мику тот еще подлец. Грязные приемы. — У тебя есть прекрасная возможность сделать со мной что-нибудь пошлое, но ты этой возможностью не пользуешься, — в шутливом тоне проговорила она. — Я ни за что не стану этим пользоваться, ты ведь знаешь. И хватит говорить об этом, ты меня смущаешь. — Ты удивительный, твои решения всегда очень сильно удивляли меня. — Скорее просто странный, нежели удивительный, не преувеличивай. — Ты всегда поступал так, как обычных человек ни за что бы ни поступил, даже сейчас. Она все еще помнит мои решения? Даже с учетом того, что мы больше не можем вспомнить что-то конкретное? Может быть она и права. Во всяком случае, я промолчал в ответ, нечего говорить. — Сейчас я не смогу даже нормально поцеловаться с тобой снова, мне моя стеснительность просто не позволит. — Мое чувство стеснения переполняет меня из-за того, что ты так просто говоришь о таких вещах. — Это дается мне с большим трудом, — Мику положила мне два пальца на губы, — ты не видишь моего лица, а оно очень и очень красное, хочу я тебе сказать. — Просто обними меня, мне больше ничего от тебя не нужно. Такая вот смена мест. Раньше я делал то, что Мику говорила, а теперь она. Меня сломало напополам, когда она действительно обняла меня. Да так, что сердце из груди вот-вот выпрыгнет. Я чувствую себя намного лучше, чем несколько минут назад. У меня была куча проблем с самим собой, могло даже до шизофрении дойти такими темпами, я сильно волновался насчет своих воспоминаний. Но сейчас, благодаря Мику, мне намного лучше. Меня больше ничего не беспокоит, все просто исчезло. Этого я и хотел. — Люблю обниматься, — она уткнулась носом мне в шею, — сразу все сомнения куда-то уходят, на душе так легко становится. — Знаешь, сейчас кое-что изменилось, — я покрепче прижал ее к себе. — Я знаю, Семен, — не дала она мне договорить, — знаю. — У меня от тебя мурашки по коже, — я легко похлопал ее по спине. Она знает, что меня тоже теперь ничего не беспокоит. Разве что повседневность. — Чайник, — проговорила Мику. — Что? — удивленно спросил я. — Чайник кипит, — она вырвалась из моих объятий и направилась на кухню. Ну да, чайник, мы ведь ставили чай, точно. Когда у меня появилась такая приятная компания на кровати, мне стало совсем не до чая. Однако я все равно не откажусь от чашечки, или кружки, почему нет? Все равно делать особо нечего. Можно еще раз попытаться сыграть что-нибудь на гитаре, конечно, но мне не очень хочется снова опозориться перед самим собой. Мне ужасно надоел мой свитер, поэтому я скинул ко всему прочему и его, после чего неторопливо поплелся в сторону кухни. Усевшись за столом, я начал ждать. — Ты видел новость про четыреста десятый автобус? — Мику поставила чашки на стол и уселась напротив меня. — Нет, а что с ним не так? Ну, кроме того, что он забирает людей в пионерлагеря? — Хорошо, что ты все еще не забыл это, — подметила Мику, — ну так вот, он разбился. Меня аж передернуло. — Совпадение?.. — протянул я. — Вероятнее всего, — усмехнулась Мику, — что есть, то есть. Он разбился. — Не буду по нему скучать, правда, — я сделал небольшой глоток из кружки. Я увидел, как Мику призадумалась. — У меня всплывает момент, где мы вместе пили чай в музыкальном клубе… — Когда мы делаем что-то похожее — воспоминания всплывают у нас в голове, вот и все. — Это словно момент из манги, который ты повторяешь в реальности. — Думаю, из-за этого не будет ничего плохого. Теперь это просто очень длинный рассказ. — Слишком длинный, — Мику посмотрела в окно, — мир будто спит, посмотри, никого нет. И вправду, на улице ни души. Никогда на это не обращал внимания. — Главное, чтобы фонари не отрубили по какой-нибудь замечательной причине, а то мне страшновато будет домой идти. Мику подняла бровь и уставилась на меня. — Я что-то не так сказал? — С чего ты взял, что я вообще тебя домой отпущу? Ты прекрасно знал, что я попрошу тебя остаться! — обиженно ответила она. Я промолчал. — Ты мне сейчас как целая семья, — Мику пересела ко мне, — ты для меня и есть семья. Я? Как семья? Серьезно? Она обняла меня и чмокнула в щечку. Вот так просто. У меня слов нет. Еще и такое милое личико сделала, невозможно сказать что-то против нее. Можно только наблюдать за ней, и все. Просто взяла и вывернула меня наизнанку в один момент. Талант. — Ты для меня… да, тоже как семья… — я обнял ее и закрыл глаза. — Кроме тебя у меня никого нет, — она дышала мне прямо в шею. — Значит, я останусь с тобой. Буду идти рядом и поддерживать, когда тебе будет плохо. — Это моя задача, не надо мне тут, — в шутку сказала Мику. — Может быть раньше и твоя, но сейчас нет, — на полном серьезе ответил я, — сейчас я должен идти за тобой, а не наоборот. — Ты не понимаешь, — Мику взяла меня за щечки, — мы должны идти вместе, рядом. — Тебя ведь не переубедить, верно? — Можешь попытаться, но уже потом, — она встала из-за стола, — хочу сегодня отоспаться, чувствую себя как желе. — Я не хочу спать, мы ведь спали пару часов назад. Как раз тогда нам все и приснилось, между прочим. Интересно, хоть кто-нибудь в этом мире чувствовал то же самое, что чувствую сейчас я? Передо мной человек, с которым обниматься для меня является нормой, но в то же самое время это вызывает у меня ужасное смущение. Ведь, по сути, я встретил ее совсем недавно, если не брать во внимание сон. Я просто прочитал рассказ с собой в главной роли, в этом рассказе мы были вместе, и вот уже сейчас мы встретились по-настоящему. Мы одновременно и знали, и не знали друг друга, я не знаю, как это вообще воспринимать. Получилось так, что я уже не могу пересказать этот рассказ, но чувства после прочтения остались. Это и вправду как сон, не получается вспомнить что-то конкретное, но иногда случается что-нибудь такое, из-за чего ты вспоминаешь небольшой кусочек. Получается так, что на самом деле я все помню, но не могу собрать этот паззл воедино. Есть вещи, которые мне бы и хотелось оставить на уровне рассказа, но есть и то, с чем мне хотелось бы остаться в реальности, например, с Мику. У меня начинает болеть голова от всего этого. После такого вообще можно ненормальным стать, разве нет? Но если сравнивать себя перед сном и после, то, мне пока что нынешняя ситуация нравится намного больше. Голос Мику вернул меня на землю. — Хочешь сказать, тебя совсем не вымотало за эти пару часов? — она сделали «пистолеты» из пальцев и указала на меня. — Во всяком случае, сейчас я не смогу заснуть, — я встал за ней. — У меня есть снотворное, — Мику развернулась спиной ко мне, — я испытываю проблемы со сном, поэтому, всегда таскаю его с собой. Вспоминается снотворное из медпункта, которое я впоследствии рассыпал. Ужас. — У них нет побочных эффектов? — У всего есть побочные эффекты, ты их все равно не заметишь, — Мику вытащила из упаковки две таблетки. — Ну, понимаешь, мне бы не очень хотелось на утро бегать по туалетам с головокружением… — Не настолько сильные побочные эффекты, — захихикала она и поводила пальцем туда-сюда, — ну так что, будем? — Будем, — я взял одну из таблеток и проглотил, — раз уж эта штука поможет мне заснуть… — Несомненно, — Мику повторила за мной, после чего взяла меня за руку и потащила в сторону кровати. Впоследствии, я споткнулся и рухнул на кровать вместе с ней. Мягкое приземление лицом прямо в подушку. Спасибо, что не ударился, а то было бы не очень приятно. Перевернувшись на спину, я расставил руки в стороны и уперся взглядом в потолок. Мику удобно устроилась рядом со мной. — Хорошее завершение дня, мне нравится, — я протянул руку вверх. — Лучше не бывает, мастер, — Мику поймала мою руку и опустила вниз. И вправду, лучше не бывает. — Не называй меня мастером, мне не по себе от этого. — Тебя никто не спрашивает, мастер, — она прикрыла мне рот пальцами, — спи. — Легко сказать… — пробурчал я. — …и еще легче сделать. Где-то я уже это слышал… Да я и не против, на самом-то деле. В этот раз мне не нужны ни ответы, ни вопросы. Я все исправил, все сделал правильно. Мы сделали. Вместе. END.