Just say goodbye

Больно. Что вы можете сказать человеку, которого предали друзья? Какие чувства вы можете испытать к этому существу? Такому жалкому, брошенному, втоптанному в грязь. Наверное, первое, что будет любой человек чувствовать, так это безразличие. А если быть точнее, то вообще ничего никто не будет чувствовать. Тупо плевать. Выхожу из школы. Сзади меня смеётся Хаято вместе с Мукуро. Где-то справа мелькает Такеши, который толкает меня плечом и быстро бежит вперёд. За ним сразу рванули оставшиеся двое. — Бейсбольный придурок, остановись! Не хочу их слышать. Не хочу их видеть. Ничего не хочу. — Аха-ха-ха! Да ладно вам! Догоните меня, а потом ешьте свой несчастный обенто!.. Раньше их готовила нам мама. — Тогда остановись и дай забрать нам его! А теперь она не готовит. От одних их голосов разрывается голова. Пульс становится учащённым, сердце бьётся быстрее, в глазах плывёт. Вижу ухмылку Мукуро, что-то тихо говорит мне напоследок и уходит. — Никчёмный. Не могу сдержаться. Забегаю в туалет, нахожу свободную кабинку и закрываюсь там. Слёзы идут ручьём, я еле-еле пересиливаю себя, чтобы не зарыдать в голос. Тяжелее всего именно это. Не показывать людям свою слабость. Кто бы мог подумать, что мои "друзья" будут просто пользоваться мною. А ведь мы вместе смеялись, хорошо проводили время, ходили к друг другу, делились тайнами... Мне было так хорошо. Вот именно, что и было. А они просто носили маски, им было весело смотреть на моё слабое физическое состояние здоровья, на мои слабости и неудачи, на мои комплексы, на мой странный внутренний мир. Чисто случайно услышал их разговор за углом. Сколько же дерьма в свою сторону я услышал... Потом хожу и думаю, какого чёрта класс не перестаёт надо мной стебаться? Всё рассказали! Лжецы! Обманщики! — Савада? Это... это Хибари-сан? Но что он тут делает? О, нет, неужели услышал меня? Нельзя выходить. Тсуна, притворись мёртвым. Никто не должен видеть тебя в таком состоянии! Особенно этот человек. Вечно насмехающийся над тобой, издевающийся, порой безумно строгий и жестокий... — Травоядное, ты достал меня, — дверь кабинки выбивают. ... но чертовски заботливый в нужные минуты. Я закрываю глаза и прячу голову в колени. Когда я чувствую рядом с собой кого-то ещё, то сложнее сдержать эмоции. В туалете слышится тихое всхлипывание. Поздравляю, Тсуна, ты слабак, ты только что дал понять ещё одному человеку, что ты по-настоящему тупое и никчёмное существо, вечно плачущее и жалкое. В данный момент хочется просто сдохнуть. Нет сил бороться. Помог бы кто-нибудь, что ли. — Х-Хибари-сан, — шепчу я и еле-еле поднимаю взгляд на брюнета, — забейте меня до смерти, молю Вас... Клянусь, я видел его таким раньше. Чёлка упала на глаза, руки опущены и не сжимают тонфа, сам молчит. Да, это было, когда отец умер. Я лишь шмыгнул носом и отвернул голову, прикусив губу. Тело мелко подрагивает. Он задумался убивать ли меня? Звук неожиданной пощёчины приводит меня в себя. Я дотрагиваюсь ладонью до красной щеки и непонимающе смотрю на Кёю. Он резко сжимает мои плечи, а после прижимает к себе. Странно, я думал, что начнёт отчитывать. Но я ничего не говорю, ничего не делаю, просто безразлично смотрю на стену. — Я хочу умереть. Наверное, это то, чего я действительно хочу. Я устал бороться сам, в одиночку. Даже мои бывшие когда-то друзья не так сильно помогали мне, могли словами попытаться помочь, но теперь и слова для меня ничего не значат. Просто звук. Ничего более. Ложь. — Не смей падать в моих глазах, — он поцеловал меня в лоб. — Слышишь? Не смей. Посмотри на меня. Не хочу. — Тсунаеши, посмотри на меня! Назвал по имени. Как же так? Мне ничего не остаётся, кроме как поднять взгляд. Серебряные глаза мягко смотрят на меня, а тёплая ладонь коснулась моей щеки. Я вздрогнул. — Так лучше, ты ещё не потерян, — указательным пальцем смахивает слезу. — Что случилось? — Я... — молчи, молчи, твою мать! Он тоже лжёт. Наверняка! Просто использует. Не верю! Весь мир против меня. Да за что мне всё это?! Отталкиваю Хибари-сана от себя, но он всё равно хватает меня за запястье и притягивает к себе. Я кретин. Я сам хочу же помощи, но сам отталкиваю людей! — Да что Вам надо от меня?! Вы же посмеяться хотите, так не стройте из себя ангела! — срываюсь. — Ты, — прижал к стене и поцеловал в губы. Я резко перестал дышать. Слёзы не переставали идти. И потерял сознание. *** Голова гудела так, что хотелось сдохнуть. Открыл глаза с большим усилием. Капельница. Рядом сидит мама. Наверное, уснула, пока я был без сознания. Интересно... сколько времени прошло? Немного шевельнулся и посмотрел в окно. Тут холодно. Дома. — Тсуна! — крик моей матери я бы узнал везде. — Тсуна, милый, ты в порядке? Ничего не болит? Нависла немного надо мной, вся бледная и в слезах. Прости, мам. Я не в порядке. Я хочу сдохнуть. Прости. — Я в порядке, — выдавливаю из себя глупую улыбку. — Прости, что заставил беспокоиться. Сколько я уже так лежу?.. — Дня два, — она поджала губы и села обратно на стул. — Ками-сама, как я устала, — зарылась руками в свои волосы и опустила голову. — А... как так вышло? — смотрю на потолок. — Твой друг принёс тебя в больницу, оттуда мне позвонили, я сразу приехала, а после врачи разрешили забрать тебя домой, — женщина вздохнула и посмотрела на меня, потом с лёгкой улыбкой провела рукой по моему лбу. — Я так волновалась... — Какой друг? — от одного слова ужасное отвращение. — Кажется, его звали Кёя, — мама взъерошила мои волосы. — Он жутко перепугался за тебя! Хороший мальчик. — Мам, ему восемнадцать, — я отвёл взгляд. — Аха-ха-ха, ну хорошо, парень, — она устало зевнула и встала. — Тсуна? Справишься здесь пока один? Мне нужно на работу... — Д-да, конечно, мам... — Прости, сам понимаешь. Через час к тебе обещал прийти в гости Кёя! Желаю удачно провести время, — меня поцеловали в макушку и ушли. Час. Я отсчитывал каждую секунду, минуту. Поскорее бы. Время шло ужасно медленно. Пятьдесят девять минус и пятьдесят девять секунд. Шестьдесят. Может, он не появится? Вот ещё две минуты прошло. Десять. Не пришёл, не появился... И не появится. Даже плакать сил нет. Лгуны. Слышу шаги, которые приближались к комнате. Стоп. Вор? Убийца? Кто ко мне мог придти? Ключи же у мамы... — Савада, — в комнату заходит брюнет, смотря на меня недовольными стальными глазами. — Глупое травоядное, никогда так не делай больше. — Хии... Хибари-сан! Как Вы сюда вошли?! — у меня реально шок. — Твоя мама очень добрая, но через чур наивная женщина, — он фыркнул и показал ключи. — Мне сказали, что я могу найти ключи под ковриком перед входной дверью. — Аа, понятно, — я чуть улыбнулся. — У меня прекрасная мама. — Не сомневаюсь, — Кёя присел ко мне и плюхнулся рядом на кровать. — Зверёк, как ты довёл себя до такого? Худой весь, тогда вообще в слезах застал. Что случилось? — Вам-то какое дело? — будто ком в горле застрял. — Это касается только меня, так что... Я зажмурился, когда парень навис надо мной. Ужас какой. Реально страшно. — Хватит испытывать меня, дурак! Я волнуюсь! Волнуется... Что? Невольно открываю глаза, чтобы посмотреть на этого человека. Врёт же. Не верю. — Да кому такой нужен... — горько усмехаюсь. — Ты, — хватает за плечи и прижимает к себе. — Ты ведь любишь меня. — Да кто Вам такую чушь сказал?! — вспыхиваю румянцем. — Сам ты. Пятого мая в прошлом году. Забыл? Точно... Весна. Прошлой весной я признался, только на мои чувства никто так и не ответил. Хорошо, что никто не знал об этом, вот стыдно-то... И забыл же. — Ну и что, Вы же ничего не сказали мне на этот счёт... — пробубнил я и отвёл взгляд. — Хватит издеваться. Вам же всё равно на меня... — Ты реально придурок или прикидываешься? — Кёя вопросительно изогнул бровь. — Я же с тобой, здесь, рядом. Это не послужило моим ответом? — Х-Хибари-сан... — я чуть улыбнулся и попытался обнять парня, только приборы мешали, поэтому меня самого стиснули в объятиях. — Не убегай от меня, зверёк... Я зарыдал в голос. Но, наверное, теперь от радости. Кёя что-то успокаивающе шептал мне на ухо, потом и вовсе лёг рядом, гладил по голове. Я прижался к телу парня и прикрыл глаза. С ним было так хорошо. Сейчас. Когда всё решилось. Спас меня от одиночества, заставил позабыть те странные мысли. Наверное. *** В часов шесть я очнулся из-за телефонного звонка. Хибари-сана рядом уже не было. Но он оставил записку. Потом прочитаю, главное ответить сейчас... — Да? — чуть сонным голосом спросил я. — Здравствуйте, Вы сын Савады Наны? — ответил мне мужской голос. — Он, — ответил я тихо, сердце забилось чаще. — Примите мои соболезнования. Вашу мать нашли убитой. Приедете опознать труп? Алло? Вы меня слышите? Савада Тсунаеши? Телефон упал на пол и звонок оборвался. — Да почему?! Мигом сорвав с себя все приборы, я было хотел побежать из дома, но увидел записку, которая лежала на столике. "Тсуна, мне нужно уехать. Вернусь завтра утром. Люблю.

Кёя."

Почему... Почему все нужные люди уходят в ненужный момент? К кому мне обратиться? Что мне делать?! Боже, как мне всё надоело! Я не хочу так больше! Сначала умер отец, затем меня кинули друзья, потом ушла мама... Хибари-сан, где же Вы сейчас в такую минуту?! Почему Вас нет рядом со мной?! Предатель! Ненавижу. Всех до единого. Нееет, я не могу так... Не могу ненавидеть Хибари-сана. Я врываюсь в ванную и закрываюсь там. Разбиваю зеркало. Осколки. Кулак немного в крови из-за удара. Бесит всё. До ужаса бесит. Хочется сдохнуть... — Простите, мама, папа... Я беру в руку осколок от зеркала и сажусь в уголок. Сначала провожу вдоль по венам. Щипет, больно... Если я проведу вдоль, то умру. Но так хочется надеяться, что ко мне кто-нибудь придёт. — Простите, Хибари-сан, я теперь в Ваших глазах, наверное, паду. Мне не хочется сражаться. Я так устал. Я такой слабак. Я мог бы продолжить бороться, быть сильным человеком и находиться рядом с Хибари-саном. Но мама... папа... их нет... А они так старались ради меня! Чтобы я жил! Всё делали! А я не могу отплатить тем же. Я не хочу висеть на шее Кё-сана, не хочу... Уж лучше умру, чем так. Но немного подожду. Балуюсь с венами. Балуюсь с мышцами на левой руке. Так больно, но одновременно приятно. Потерял счёт времени, когда сидел уже в луже крови. Чувствую... как теряю сознание... Интересно, доживу ли я до утра? Рука отвратительно висит, не могу ею двигать. Больно. Рисую крестик на ладони. Тоже больно. Терплю. Хочется пострадать. Чтобы никто не думал, что я умер лёгкой и быстрой смертью, опасаясь боли. — Хаято, Такеши, Мукуро, — я истерично засмеялся. — Я не буду извиняться перед вами. Поблагодарю, наверное, за вашу ложь. Да чтоб за меня Хибари-сан отомстил! Да, он отомстит. Если, конечно, действительно придёт ко мне когда-нибудь ещё. До утра я мучил себя. Просто старался не умереть. Где-то в душе надеялся, что Кё-сан придёт вовремя. Хотелось бы сказать пару слов... Или резануть вдоль? Не стать ждать? Засмеёт же. — Хибари-сан, мама, папа, я люблю вас... Вижу уже размыто и плохо. Рядом чую смерть. Ахах, мерещится голос Кёи... Да ладно, можно кончать с этой оперой... Что будет, когда я очнусь? Если я выживу, все будут смеяться. Потешаться, якобы я хотел просто привлечь внимания. Не могу так. Рука трясётся, но я всё же зажмуриваюсь, беру оставшиеся силы в кулак и режу вдоль вены. Чёрт, как больно! Это был мой последний крик, мои последние слёзы. Если бы я только знал, что тогда мне не мерещилось, что Хибари-сан правда пришёл и правда звал меня, повторяя одно и то же: — Тсунаеши! — я бы успел сказать... До скорой встречи, Хибари-сан.