Куда вас, сударь...

      В трактире Аррилла было пустынно, что, в общем-то, имело очень простое объяснение: утро – рыбаки еще не вернулись с рассветного лова, пропойцы еще не продрали глаза после возлияний накануне… Сам владелец трактира, увидев входящего Элемара, засиял, точно свежеотчеканенный золотой "дракон" и быстро – насколько это было возможно сделать, не теряя достоинства – вышел из-за своей стойки.       – Приветствую, друг мой! – воскликнул он. – Рад тебя видеть.       Огляделся и, понизив голос, добавил:       – Прости, что так сразу, но мне снова нужна твоя помощь.       – Что, даже не накормишь? – усмехнувшись, поинтересовался Элемар.       Аррилл тихонько фыркнул:       – Обязательно накормлю. Причем вкусно, дешево и досыта. Элон! – повернувшись к лестнице, вдруг гаркнул он.       Та неторопливо спустилась, выслушала наставления Аррилла и, смерив Элемара долгим внимательным взглядом, удалилась.       – Видно, крепко тебя прижало, – покачал головой Элемар.       – Не то слово, – вздохнул Аррилл. – Когда ты… зачистил Аддамасартус, стало на какое-то время полегче. Никаких перебоев с поставками, никаких вымогательств и пьяных дебошей. Правда, сразу после был один случай воровства, но и тот был больше похож на анекдот: воришками оказались пара каджитов-сутаев, обожравшихся лунного сахара так, что они едва соображали. Один при задержании подбил Хрисскару глаз и обозвал его Дро-м'Атра…       Элемар не удержался и захохотал в голос, слыша, как внутри ему вторит веселящийся Второй. Вернувшаяся с подносом Элон вновь подарила ему долгий многозначительный взгляд, явно намекая на необходимость поговорить, но он этот взгляд проигнорировал. Сначала следовало выяснить, что от него понадобилось Арриллу.       – Хлипковат он для приличного злого духа, – отсмеявшись, проговорил он. – Хотя мерзавец, конечно, первостатейный. Что с этими бедолагами сделали-то?       – Да ничего, – отмахнулся Аррилл. – Посмеялись, посадили под замок, пока в себя не придут, а потом отправили в Эбенгард – каджиты оказались бывшими рабами. Но кто их освободил, говорят, так и не дознались – как этих двоих ни допрашивали, они все время твердили, что это сделал Баан Дар, – он со значением посмотрел на Элемара.       – Ну, надо же, – пробормотал тот, радуясь, что успел проглотить то, что было во рту.       – Я-то догадался, кто был этим Баан Даром, – усмехнулся Аррилл. – Но меня никто не спросил. Ну, а теперь это и подавно никому не надобно.       – Ну, хорошо, а теперь-то у тебя что за беда?       – Да, в принципе, то же, что и в прошлый раз, – помрачнел тот. – Часть товара – в основном, выпивку – мне привозят из Хла Оуд. Это рыбацкая деревушка к северо-западу отсюда…       «Рыбацкая, как же, – подал голос Второй. – Это одна из баз Камонна Тонг».       «Это многое объясняет».       – А теперь часть товара просто пропадает на полпути, – покачал головой Аррилл.       – И у тебя есть предположение, где именно? – Элемар отодвинул опустевшую тарелку и, сыто выдохнув, откинулся на спинку стула.       – Есть, как не быть, – кивнул Аррилл. – Между Хла Оуд и Сейда Нином есть две пещеры – Ясамси и Зайнсипилу. Думаю, те, кто грабит караваны с товарами, засели в одной из них.       «Ясамси… Это не там, где тебе штаны обоссали? Нам ещё надо было какой-то амулет добыть для этой… как там звали эту чудную ящерицу – Укур?»       «Окур её звали, если я правильно помню. А ещё я не забыл те жуткие куплеты, что ты горланил, пока мы к этой пещере шли», – мысленно усмехнулся Элемар, припомнив и случай со штанами и целую связку различных кулонов и амулетов, которую они предъявили потом аргонианке Окур в Хла Оуд.       «А нехрен было меня упокоением стращать», – хмыкнул Второй.       – В Ясамси я недавно… побывал, – медленно произнёс вслух Элемар. – Вряд ли её успели заново… хм, обжить, хотя… Кстати, что с оплатой?       Аррилл помялся.       – Я потерял деньги за две последние партии, так что… Схема расчёта наподобие прошлой тебя устроит? Я понимаю, что, возможно, хочу слишком многого, но мне действительно нужна помощь…       Элемар помолчал:       «Что скажешь?» – обратился он ко Второму.       «С одной стороны – это чистая благотворительность, – медленно ответил тот. – С другой – это репутация…»       «Угу. Репутация парня, который решит чужие проблемы за спасибо», – мрачно фыркнул Элемар.       «Ну, Аррилл упирает всё-таки на то, что у вас вроде как дружеские отношения. С другими этот фокус не пройдёт. И опять же, дружить с ним тебе на данный момент выгодно – никто другой на данный момент не даст тебе справедливой цены за твои трофеи. Вспомни хотя бы Мелдора».       Элемар поморщился. Балморский бронник в его глазах был худшим из торговцев – склочный и скаредный, жадный и неуступчивый. Из тех, кто за ржавую монету удавится. И обращаться к нему Элемар оч-чень не любил: за собственные изделия – качественные, кто ж спорит, но отнюдь не выдающиеся – Мелдор драл просто неприличные деньги. За выкупленные у других мастеров-бронников или у таких же, как Элемар, «искателей приключений», впрочем, не меньшие. А за принесённые ему трофеи неизменно назначал самую минимальную цену, отказываясь поднять её хоть на жалкий медный септим. Так что хорошие отношения с Арриллом были, безусловно, выгодны.       Но как же не хотелось соваться в очередное бандитское логово…       – Хорошо, – произнёс, наконец, он. – Где, говоришь, находится эта пещера… как ты там её назвал?

***

             «Крестовый поход сознательного гражданина против организованной преступности» – пафосное название их авантюре, давясь хохотом, дал Второй – начался с неожиданности. Элемар бодро топал к длинному ущелью – остаткам древней фояды, в склонах которой и предстояло искать пещеру с очередным непроизносимым названием, звучащим на этот раз как Зайнсипилу – когда на дорогу в нескольких шагах от него откуда-то сверху упал здоровенный фолиант. Выбив в утоптанной до почти каменной твердости земле заметную ямку и раскрывшись от удара, книга отлетела в сторону, шелестя страницами… а следом за ней, оглашая окрестности истошным воем, обрушилось тело в дорогой бирюзовой мантии. Глухой удар, влажный хруст ломающихся костей и чавканье рвущейся плоти… и тишина. Успевший зажмуриться Элемар осторожно приоткрыл один глаз – чтобы увидеть, как рядом с изломанным телом мягко шлёпается высокая щегольская шапка с меховой оторочкой – и тут же прижал руку ко рту, чувствуя подкатывающий жгучий ком и мысленно проклиная злосчастный головной убор, по какой-то неясной причине вызвавший столь острую реакцию…       «Ну-ка, подвинься», – встрепенулся Второй, спихнув его «внутрь» и волевым усилием подавляя позывы к рвоте.       Постоял с полминуты, закрыв глаза и медленно цедя воздух сквозь крепко сжатые зубы и пережидая, пока успокоится содрогающийся в спазмах желудок. Выдохнул.       «Лихо ты», – с лёгкой завистью протянул Элемар.       «В той… прошлой жизни я был… законником. Так что я и не такое видел. Да и моё… – Второй со свистом втянул воздух, – моё прежнее тело выглядело куда хуже. Видеть вместо собственной ро… своего лица кровавую кашу с кусками стекла – это… знаешь ли, пронимает. Хоть иногда и не сразу. Тут-то все ещё вполне безобидно выглядит. А в подробностях я этого бедолагу рассматривать не собираюсь».       «Так ты вспомнил, кем был прежде?»       «Не вспомнил. Точнее, вспомнил, но только это. И то просто, как факт – я был законником и видел ещё более растерзанных мертвецов».       «Жаль».       «Мне тоже, – вздохнул Второй. – Но ничего не поделаешь. Хотя, может быть, это и к лучшему. Ладно, давай займёмся этим парнем».       «Ты знаешь, кто это?» – поинтересовался Элемар.       «Догадываюсь. Удивительно, что только сейчас… мы ведь уже… а, неважно», – оборвал Второй сам себя, но Элемар понял – тот, как и во многих других случаях, знал о том, что произойдет заранее, но по какой-то причине ожидал этого раньше.       Интересно только, когда – добывая алхимические ингредиенты для Синнолиана Тунифуса, Элемар успел обшарить окрестности Сейда Нин не раз и не дважды, и Второй ни разу ни о чем подобном не обмолвился. При воспоминании о здешних пиявках – жирно лоснящихся черных тварях длиной с мужскую ладонь – ему вновь сделалось нехорошо. Радовало только то, что реакция его «соседа» на этих тварей, помнится, была значительно более… нервной.       Второй же решительно направился к мертвецу – светловолосому и светлобородому меру. Аккуратно обойдя расползающуюся лужу крови, он достал танто – новый, сменивший тот, что у них забрали в Эбенгарде – и, наклонившись, аккуратно поддел им небольшой кошель. Развязав шнурок на горловине и вытащив его содержимое – три каких-то свитка и несколько золотых и серебряных монет – удовлетворённо хмыкнул. Монеты отправились в их общий кошелёк, а свитки Второй, предварительно развернув один и снова довольно хмыкнув, убрал в рюкзак. Осмотрев труп ещё раз и примерившись, отстегнул ножны с коротким мечом. Остальное же, брезгливо поморщившись, трогать не стал. Даже вычурные туфли с загнутыми носками, при ударе о землю слетевшие с ног владельца и потому не испачканные в крови. Только парой пинков подбросил их ближе к телу.       «Ну и зачем?» – недовольно спросил Элемар.       «Эти дурацкие чувяки на твои лапы все равно не налезут. Даже если ты себе пятку откромсаешь, как та девица из сказки…»       «Ещё чего!» – о какой сказке речь, Элемар не понял, видимо, это было что-то из преданий другого мира, но необходимость калечить себя только ради того, чтобы влезть в обувь, казалась ему идиотизмом.       «Замуж за принца захочешь – не так раскорячишься», – насмешливо фыркнул Второй.       Элемар прокрутил в голове все сказанное и понял, что он ничего не понимает. Но проснувшееся любопытство не давало просто выбросить историю с отрубленной пяткой из головы – должен же быть в ней какой-то смысл?!       «Расскажешь», – он не спрашивал.       «Да легко… Ладно, возвращаемся, – подумав, решил Второй. – Пещера от нас никуда не убежит, а о случившемся следует сообщить в канцелярию».       С этим нельзя было не согласиться.       Второй забрал валяющуюся на обочине книгу. И напоследок – завязал обратно опустошённый кошель мертвеца, скрывая следы своего интереса.       «Ну, слушай…» – начал дух, когда они двинулись обратно к Сейда Нину.       «Все – идиоты, – дослушав, резюмировал Элемар. – Причем поголовно».       «На первый взгляд – несомненно. Но смысл-то в другом…»       «Да и на второй… хм, – Элемар задумался. – Мечта бедных девиц о том, чтобы занять более высокое положение, чем их нынешние обидчики, верно? Неважно, каким образом… Ну, и о том, чтобы эти самые обидчики попутно огребли неприятностей. Желательно, "по велению богов", так сказать».       «Вообще-то, предполагалось, что выводом должно стать что-то типа "Терпение и трудолюбие вознаграждается", – несколько озадаченно проговорил Второй. – Но, знаешь… твой вывод мне кажется более правдоподобным».       «Награда за терпение и труд – это "История мастера Зоурайма", – проворчал Элемар. – Там как раз про это – Тарен Омотан годами терпеливо тренировался, прежде чем сам стал учителем. А в твоей сказке девица получила награду за просто так, повертев задницей перед принцем. Приятно, конечно, что суки-сестрички, по сути, сами себя наказали, но ведь они это так и не поняли… Разве что Золушка порадовалась их несчастью… О, мы пришли».       В канцелярии новости закономерно не обрадовались. Второй дисциплинированно сдал фолиант, оказавшийся дневником покойного – не забыв, впрочем, предварительно сунуть туда нос. Полезной информации там оказалось немного и, в основном, она касалась тех самых свитков, о находке которых ушлый дух умолчал. В остальном это были какие-то расчёты – от которых даже у Элемара, понимавшего в теории магии значительно больше, чем его «сосед», глаза едва не сбежались к переносице – да пространные жалобы владельца, босмера-зачарователя по имени Тархиэль, из Дома Телванни, на несправедливость бытия и происки завистников и конкурентов – других телваннийских магов. Поэтому они расстались с дневником без тени сожаления. Меч Тархиэля – неухоженная железяка со слабенькими огненными чарами – ещё до посещения канцелярии отправился под прилавок к удивлённому их столь ранним возвращением Арриллу.       Обратно Элемара сопровождал отряд легионеров, возглавляемый уже знакомым капитаном Гравиусом. Четыре угрюмых рыла – если не считать самого капитана – следящие за каждым движением и явно готовые сначала рубить, потом допрашивать, настроения не улучшали, но Второй советовал потерпеть.       Тело неудачливого летуна лежало там же, где и было оставлено, и даже в той же позе. Разве что лужа крови – успевшей слегка загустеть и оттого вызывающе-яркой на фоне серой утоптанной земли – стала больше. Да мухи слетелись.       – Бля-а… – с отвращением протянул кто-то из легионеров. – Когда в Пелагиаде один придурок, перебрав гриифа, упал со стены, он примерно так же выглядел. Потом его тупые мозги из шлема ложкой выскреба… – поймав неодобрительный взгляд капитана, он торопливо умолк.       – Да уж, – вздохнул Гравиус. – На убийство это совсем не похоже.       – Ну, так я сразу рассказал, что произошло, – пожал плечами Элемар.       – Тогда для тебя не составит проблем повторить свой рассказ, – намекающе проговорил капитан.       – Да пожалуйста, – Элемар вновь пожал плечами и послушно рассказал, что случилось.       – Мда, – выслушав, повторил Гравиус. – Что ж... Благодарим за содействие, гражданин, – затверженно проговорил он, жестом давая понять, что означенный «гражданин» может проваливать.       Элемар не стал задерживаться. Свой «гражданский долг» – опять-таки по выражению Второго – он выполнил, а остальное его не касалось.       «В следующий раз, когда мне на голову свалится какой-нибудь придурок, стражу уведомлять не будем, – мысленно рыкнул он, на всякий случай отойдя подальше. – В Обливион такую сознательность…»