Его дочь

Бросив Сивому его палочку, Белла достала из корсажа короткий серебряный нож. Резко схватив Гермиону за волосы, она потащила её на середину комнаты, в то время как оборотень повёл остальных пленников через залу к другой двери. — Думаете, она угостит меня девочкой, когда закончит с ней? — напевал Сивый, ведя беглецов по коридору. — Я думаю, что могу откусить один раз или два… Хотелось просто не видеть всего этого. Завязать глаза, заткнуть уши, чтобы не слышать её всхлипов, но Северус не мог сдвинуться с места. Одно неверное движение — и полоумная Блэк убьёт не только девочку, но и его. Двойной агент… Интересно, предвидел ли Альбус подобное, когда вербовал его. Предвидел ли, что через много лет на его глазах сумасшедшая убийца будет мучить его дочь. Гермиона… маленькая лохматая девчушка, вставшая на тропу опасной борьбы наравне с взрослыми волшебниками. Он прикрывал её как мог, но разве от идиотизма Поттера и Уизли есть защита? Если бы не они, его девочка не кричала бы здесь… Мерлин, сколько же сил нужно, чтобы терпеть это? «А сколько сил нужно было твоей матери, чтобы безучастно смотреть, как тварь, гордо именующая себя отцом, избивает тебя до полусмерти? Или ей было всё равно? Гордой чистокровной волшебнице, по дурости решившей доказать родителям свою самостоятельность. Ты же ещё хуже… Пожертвуешь жизнью единственного дорогого тебе человека ради высшего блага». Опять прозвучал голос Беллатрисы, вырвав Северуса из мучительных раздумий. Но только для того, чтобы окунуть в ещё более жестокую реальность. — Ты лжёшь, мерзкая грязнокровка, и я это знаю! Вы были в моём хранилище в Гринготтсе! Говори правду, говори правду! Новый ужасающий крик… Каким-то чудом этим детям удалось обмануть гоблинов, раз Белла так злится. И, возможно, они даже уничтожили ещё один хоркрукс. — Что вы ещё забрали? Отвечай мне! Круцио! Гермиона забилась в мучительном спазме. Снейпу показалось, что это его тело каждой клеточкой чувствует боль от непростительного проклятия. А ведь она не умеет блокировать… — Что это было? — кажется, Люциус услышал что-то. — Вы слышали это? Что там за шум в подвале? Разве в этом бедламе можно хоть что-нибудь разобрать? Скорее всего, это Уизли. Мальчик наивно полагает, что дочь любит его. А может и правда любит, да только какое ему дело до этого. Даже если есть крошечный шанс, что она узнает о родстве, то никогда не примет его как отца. И тем более не будет слушать его советы. Разобравшись с гоблином, Белла закатала рукав, вызывая Тёмного Лорда. А Северус ещё сильнее сжал лежащий в кармане пузырёк с Кровоостанавливающим. Струйки крови, стекающие с порезанной руки дочери, образовывали на мраморном полу причудливые узоры, застывая мягкой коркой на израненном сердце самого Снейпа. — И я думаю, — проворковала Беллатриса, — мы можем избавиться от грязнокровки. Сивый, бери её, если хочешь. Северус вздрогнул — с диким воплем в гостиную ворвался Уизли; Беллатриса потрясённо оглянулась и вынула палочку, чтобы сразиться с Роном, но вместо этого… Поттер действительно хотел помочь Гермионе, как и Уизли… но маленький эльф, сбрасывая тяжеленную люстру, немного не рассчитал время, и Рон не успел дотянуться до руки подруги. Директору хватило доли секунды, чтобы понять, что Грейнджер останется здесь. И Лорд убьёт её первой… Казалось, тело его больше не слушается, и Северус как будто со стороны видел самого себя, прыгающего к Гермионе, чтобы вложить ей в руку аварийный портключ в Паучий Тупик. О том, заметили ли этот манёвр остальные Пожиратели, он старался не думать.

***

Она сидела у разожжённого камина спиной к нему и даже не обернулась, хоть и слышала, что он вошёл. — Почему? Другого вопроса Северус не ожидал. И ответил: — Ты — моя дочь. Вот так, просто, без слёз, истерик и долгих раздумий: «А нужно ли?». Нужно. После сегодняшнего вечера зельевар не сомневался в этом. И будь проклят Дамблдор, заставивший его отказаться от Гермионы и её матери в далёком восьмидесятом. — Так вот почему я смогла… — девушка медленно повернулась к отцу, голос её дрогнул, — выдержать всё это. Такая же, как вы… — Я расскажу тебе некоторые вещи. Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Ты умная девочка, поймёшь… Круглые, словно плошки, глаза Гермионы ещё долго вызывали у него улыбку. А что она хотела? Подпольная война — это всегда грязь, смерть и жертвы. Но дочь поняла его. Поняла и приняла то, что смерть её лучшего друга неизбежна. Как и неизбежна смерть его самого. Но об этом Северус тактично умолчал. Прощаясь, девочка неуклюже обняла его. В первый и, наверное, последний раз. Кто знает, увидятся ли они ещё раз на этой бойне? Осталось только утешаться мыслью, что его будет кому похоронить…

***

Комната была смутно освещена, но она могла видеть Нагайну, сворачивающуюся кольцами и кружащую, словно под водой, в заколдованной, сверкающей сфере, плывущей в воздушном пространстве. Она видела край стола и часть белой руки с длинными пальцами, играющей с палочкой. Когда Снейп заговорил, сердце Гермионы подпрыгнуло: отец находился всего в нескольких дюймах от того места, где они сидели. Она дышала в затылок Гарри, прислушиваясь к каждому слову змееносого уродца, но уловила его намерения в самом конце. — …Старейшая Палочка не может служить мне должным образом, Северус, потому что я не её истинный хозяин. Старейшая Палочка принадлежит волшебнику, который убил её последнего владельца. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты живёшь, Северус, Старейшая Палочка не может быть моей. — Мой Лорд! — Снейп протестовал, поднимая палочку, но Гермиона знала, что против него отец бессилен. Как быстро она смирилась с этим… отец. А может, это он помог ей? Своей искренностью и тем, что не просил называть его папой. Тогда Гермиона действительно не хотела, но теперь молила Мерлина, чтобы тот предоставил ей шанс сказать это. — Это единственный путь, — сказал тёмный волшебник. — Я должен подчинить себе палочку, Северус. Если она станет моей, я наконец справлюсь с Поттером, — и Волдеморт сильно рассёк воздух Старейшей Палочкой. Это не сделало ничего Снейпу, и Гермионе на доли секунды показалось, что змеемордый передумал, но клетка со змеёй подплыла ближе, и прежде чем Снейп смог сделать что-то большее, чем завопить, Волдеморт что-то сказал на змеином языке. Лицо Снейпа побелело, глаза расширились, а через секунду клыки змеи уже раздирали его шею. Не в состоянии отодвинуть от себя заколдованную клетку, он упал на пол, всем телом содрогаясь от дикой боли, вызванной змеиным ядом. Секунды казались Гермионе часами, пока она наблюдала, как Волдеморт, насладившись мучениями своего раба, наконец покинул лачугу. Она видела, как Гарри собирал в наколдованную колбу нити воспоминаний, помогая себе палочкой. Когда фляжка наполнилась до краёв, отец выглядел опустошённым, как будто в нём больше не осталось крови; его хватка ослабла. — Взгляни... на... меня... — его слабый шёпот ударил Гермиону словно набатом. Карие глаза нашли чёрные, а через секунду что-то в их тёмных глубинах, казалось, исчезло, оставляя их застывшими и пустыми. Рука, державшая Гарри, упала на пол и Северус больше не шевелился. Гарри развернулся, чтобы уйти, увлекая с собой подругу, но она сбросила его руку. — Я останусь. — Гермиона?! – недовольство Рона было написано на его лице, но Грейнджер не из тех, кто отступает на полпути. — Зачем? Он же не жилец. — Всё потом, Рон. Я расскажу. Обещаю. Она думала, что Уизли устроит скандал, но призыв Волдеморта выдать Гарри отрезвил его, и, кивнув, Рон увёл друга в подземный ход. А Гермиона принялась заливать в неподвижного Снейпа приготовленные ею зелья. Специальный бинт против укусов магических змей, пропитанный раствором, всё же остановил кровотечение. Кроветворное сделало своё дело, и гриффиндорка наконец-то утёрла пот со лба. Отец дышал, хоть и с трудом. И она уже не боялась оставить его и присоединиться к битве.

***

Осенние листья приятно шуршали в руках, невольно заставляя Северуса впервые за долгие месяцы по-настоящему улыбаться. Сидящая напротив него дочка лучилась счастьем, ведь отцу наконец-то позволили выехать на прогулку. Вот только… видеть его в инвалидном кресле было как-то непривычно. Но это ненадолго. Колдомедики заверили её, что скоро зельевар встанет на ноги. Дом в Паучьем Тупике уже ждал их, она постаралась сделать его уютней, несмотря на протесты отца. Даже несколько кустов декоративных роз высадила, хотя раньше за собой подобной активности не замечала. К сожалению, Рон не понял её. И фактически вынудил выбирать, в надежде, что девушка останется с ним. А когда Гермиона взяла фамилию Снейп и уже под ней поступала в университет, даже Гарри был против. Но молча, за что она была ему благодарна. Тот, кто делает выбор, должен сначала научиться терять. Поэтому Гермиона Снейп приняла единственное правильное решение — остаться с отцом, лишившись мнимых друзей, но обретая долгожданный покой и уверенность внутри себя. Ведь разве можно забыть, как Северус Снейп рисковал ради неё жизнью, ничего не требуя взамен, но открывая перед дочерью самые потайные уголки своей души.