Не в той галактике

«Ливень бьёт, асфальт Поворот, размыта даль Зад в машину, Робот в нее точно не влезет А хотел… Он потреееепан весь Краска слезла тут, там и здесь. Он грустит, одиноко на машине сидит…»       Я сидел в одиночной каюте, любезно предоставленное мне хозяевами «Призрака», на кровати и слушал в шлеме, являющимся, по совместительству с основной функцией, еще и «караоке-центром», литерал «Reset»*(прим.), который написали больше в шутку и рекламу для видеоигры, нежели с серьезными намерениями и заявкой на музыкальную славу — автор ее сочинил, руководствуясь принципом «что вижу, то пою». Но музыка… Она хоть проста и в то же время чудесна! Она как ностальгия по родному дому, по России…по тому месту, куда я уже никогда не смогу вернуться…и когда об этом задумываешься, в один момент становиться тяжко на душе, несмотря на то, что я для себя все решил еще тогда, оказавшись здесь восемнадцать лет назад…       Я попытался представить, что изменилось за это время в моем родном Мире:       Родители видно уже меня давно «похоронили». Наверняка, после всех бесплодных поисков отыскать меня, когда подключили всех знакомых и друзей (в т.ч. немало моих), компетентные органы, а отец наверняка еще и задействовал свои связи, по мне заочно, тихо провели панихиду задним числом, без созыва родственников до седьмого колена. Но не думаю, что были похороны, как полагается в таком случае — с закрытым и пустым гробом, куда положили мои вещи и процессией до места захоронения…тем более по государственным законам, это было невозможно. Если суд не вынес решения, то похоронить меня не могли ни теоретически, ни тем более практически — нужно официально подавать соответствующий иск о том, что человек, по истечении пяти лет после пропажи, «считается не живым» и если этого не сделано, то автоматически пропавшим или умершим он никак не может считаться. Особенно в моем случае…       Пусть меня так и не нашли, а дальние родственники с друзьями уже махнули рукой (за столько лет любой может потерять надежду), но я уверен…нет! Я точно знаю, что мать с отцом ни секунды не поверили в то, что я мертв — тело ведь никто так и не нашел! У них даже мысли подобной не возникло. До сих пор думают и надеются, что я жив, хоть и прошло почти два десятка лет!       А брат с сестрой? Уверен, родители, после моего исчезновения, позаботились, чтобы они ни в чем не нуждались и закончили школу, а заодно университет и уже разъехались в разные стороны, самостоятельно строить свою жизнь, не забывая держать связь......Так что с ними все хорошо, по-другому и быть не может.       Как же я сюда попал? И, каждый раз, тут же вспоминается первый день на Мандалоре, едва не ставший для меня последним… Проклятый туман!       Все, что у меня осталось от прежней жизни — это песни и фотографии с парой десятков видеозаписей, которые я перенес в шлем и в свободное время часто просматривал, как и слушал музыку. На моем телефоне была не одна сотня музыкальных треков, а качал я все, что мне нравилось и так или иначе популярно — память мобильника была забита под завязку. Однако, все оказалось не так просто. С проблемой я столкнулся, когда попытался перенести все данные во внутреннюю память шлема и наруч, но потерпел фиаско: ПО просто не понимало мои требования, что, впрочем, неудивительно. Даже если бы у меня был самый современный смартфон моего мира, это вряд ли бы помогло — другая Галактика, другие технологии и абсолютно разные, несовместимые с моими, программные обеспечения, что здесь ушли далеко вперед.       Проблему решил один из Нулей, оказав услугу «по доброте душевной». Он написал код, позволявший мне переносить данные с телефона и воспроизводить их, просто добавив мне на шлем ПО мобильника и, чтобы запустить что-то с последнего, я просто переключался между программным обеспечением шлема и телефона, моргнув пару раз на иконку «S», установленную на дисплее. Иными словами, мой бедный Самсунг разобрали к ибеням и намертво прихерачили внутри шлема на затылке, с выводом на экран Т-образного визора и подключением к его питании и связи, через которую и играла музыка. Шлем стал весить почти на триста грамм больше, зато дискотека в нем никогда не дает скучать.       Встав с койки, я принялся расхаживать взад-вперед по каюте, пытаясь успокоиться: — «Да что б*&#! со мной такое! Только оказался в спокойной, когда не нужно в спешке никуда сваливать, обстановке, так сразу сопли, понимаешь, распустил и уже готов чуть ли не в депрессию удариться! А ведь мне уже почти, без пары месяцев, сороковник стукнул! Дожил, что называется!»       От неожиданно накатившей на самого себя злости, я, резко замахнувшись, со всей дури ударил ни в чем не повинную стену, оставив на ней небольшую вмятину. В Костяшках пальцев отдало сильной болью, но я не обратил на нее никакого внимания, поскольку был на эмоциях. — «Так Олег, остынь…надо успокоиться. Этим ситуации не поможешь, да и отец, успевший послужить в Советской армии в конце восьмидесятых (буквально не излете эпохи) и был солдатом старой закалки, будь он здесь, точно не одобрил бы такую истерику и метания от взрослого мужика, тем более своего сына. Сейчас, после стольких лет жизни в этой Галактике, ставшей моим новым домом, дать слабину и отступиться от своей нынешней семьи, друзей и того, к чему я все это время, несмотря ни на что, стремился, будет большим позором! Восемнадцать лет здесь прожил и еще, как минимум, столько же проживу — назло всем врагам и недругам, радуясь прожитой жизни, какой бы трудной и мрачной она ни была!»       Внезапно послышались торопливые шаги в сторону моей каюты. «Надеюсь, не Гера, а то нехорошо получиться»…Я поставил на паузу, ожидая «посетителя». Повезло, что остальные сейчас на свежем воздухе — Кейнан обучает Эзру «джедайскому искусству», а Зеб и Чоппер за зрителей — смотрят бесплатное зрелище.       Открылась дверь и я посмотрел на гостя: все-таки Сабина, а не разъяренная твилечка-пилот. Уже хорошо. — Слушаю. — начал я. — С тобой все в порядке? — обеспокоена спросила она. — Да, просто выпустил пар. Надеюсь, Гера не разозлиться? — кивнув в сторону пострадавшей стены. — Она целиком поглощена техобслуживанием. — успокоила дочь, скосив взгляд на оставшуюся от удара вмятину и поинтересовалась. — Все еще слушаешь старую музыку? — Да. Иногда расслабиться помогает и отвлечься от плохих мыслей. — и снял шлем, бросив его на койку. — Ты по делу или что-то сообщить? — Хочу поговорить. — и, закрыв дверь за собой, прошла мимо и села на ту же койку. — О доме Визслы. — Сабин, ты сама прекрасно знаешь, как я отношусь к Дозору. У меня нет дома, у меня был только клан! — резким и категорическим тоном, не терпящим обсуждения, ответил я. — Но откуда ты? Ты ни разу не говорил, откуда ты. А как поднималась, хоть краем, эта тема, то ты резко уходил от всех вопросов. В чем дело? — Есть в Галактике вещи, которые невозможно объяснить, даже одаренным и умнейшим разумным. Я не могу это тебе, друзьям, даже твоей матери объяснить. Меня просто не поймут. Поэтому я молчу о доме. Настоящем доме — моем родном. — Ну, хоть попытайся. Как я могу доверять тебе, если ты не говоришь о себе? — Поэтому ты сбежала к матери? — спросил я, внимательно посмотрев на лицо дочери. — Я до сих пор жалею об этом, а дом Визсла стал наказанием и проклятьем в нашем мире для меня. — призналась она. — За свои поступки мы всегда несем ответственность. — прокомментировал я, сев рядом с дочерью. — Как, кстати, твоя мама? — Она до сих пор, наверное, злится на тебя и на меня, видимо, теперь тоже. — и опустив голову, продолжила. — Я оборвала все контакты с Дозором и ушла, сбежав из Академии на Мандалоре. Не мое это, быть на побегушках у Империи. Чувствовала себя как..... — …раб. — закончил за нее — Да, знакомо. Но со своей судьбой. Я раб собственной Судьбы. — решившись на откровения, я спросил. — Пообещай, что никому не скажешь?       Сабина кивнула.       Конечно, это выглядело с моей стороны не очень разумно — вот так вот, поведать свою настоящую прошлую жизнь до Мандалора. Пускай я это и рассказываю родному человеку, но никто ведь не даст гарантии, что, несмотря ни на какие обещания, дочь может просто кому-нибудь случайно проболтаться или вообще, в случае попадания к имперцам, выдать под сывороткой правды на допросе у Имперского бюро безопасности — учитывая мою известность в «некоторых кругах». Но за эти годы, держа в строгом секрете свою настоящую биографию «до Мандалора», вдруг захотелось выговориться и лучшего, тем более близкого, человека мне сейчас не найти. — Никому. Эх, с чего бы начать? — По порядку. — и улыбнулась, словно подбадривая. — Есть одна планета, далеко отсюда, за Внешним кольцом, на ней живут только люди и никаких ксеносов. Они живут в странах, у каждой из которых своя политика, ценности, менталитет, религия и идеалы, по которым они живут. Я с одной страны, что называется Россия. История этого государства велико и богато. Книги и прочую информацию по ее истории, я читал на вздохе — выдохе: общественно и военно-политическая жизнь различных государств также была интересна, т.к. меня никогда не интересовали простые банальные факты, я всегда старался понять суть проблемы, ее причины и следствия. Как у нас говорят — «Правда одна, а ложь бывает разная». Я многое могу о ней рассказать, но это займет очень много времени…       Сделав паузу, я продолжил: — Я родился в городе Тюмень, достаточно далеко на востоке от столицы. Жил и рос там же, мой отец был не последним чиновником и редко был дома — он был из людей дела, а не слова, что у нас редко было в те года. Многие из рядового населения нашей страны вечно ругали чиновников, большей частью справедливо, что они воруют машинами и грузовиками, ничего при этом не делая — ну или почти ничего. — Однако мой был очень деятельным человеком: он часто говорил: «Сделай дело качественно и забудь о нем». Это стало его смыслом во всем, в т.ч. и дома. Моя же мать работала учителем в школе в старших классах. У нас было принято: когда ребенку исполняется шесть лет он идет в нее и учится там одиннадцать лет, от шести до восьми часов в день, кроме последнего дня недели. Когда я закончил учебу, то сразу пошел в университет на исторический факультет и закончил его с отличием, после чего я пошел отдавать долг своей стране как мужчина. Служба в армии была по призыву на год, хотя ранее в нашей стране было два, чуть раньше три, а каких-то двести лет назад солдаты служили все двадцать пять лет. — от последней цифры дочь выпучила глаза. — Когда я вернулся, то думал бахнуть контракт еще на пять лет службы в вооруженных силах, но при условии, что теперь страна мне будет платить за это. И вот однажды, буквально через месяц после демобилизации со срочной службы, идя по привычной улице, вдоль реки Тура, на меня неожиданно спустился туман, вроде ничего необычного, да вот мой город пропал, со всеми окрестностями и пригородами, а когда вышел из этого облака природного смога, что на нашей планете порой бывало, я оказался на опушке леса, которого вообще быть не должно — да еще и растительность была незнакомой! Я свой город знал, как свои пять пальцев, а тут вообще ничего знакомого не было, как я ни старался найти! — остудив эмоции, вспомнив, как я тогда внутри паниковал, спокойно продолжил. — Через пару часов блуждания по незнакомой местности, я вышел на одно поселение, дальше ты знаешь. — закончил повествование и внимательно посмотрел на дочь.       Сабина молчала, за все время «исповеди» не проронив ни слова и смотря на меня таким взглядом, словно впервые видит. Молчание начало затягиваться. — «Щас взорвется» — мелькнуло в голове. — «Надо бы подкрепить доказательствами, а то подумает, что я тронулся на Кессельских рудниках»       Я взял ее за левый наруч и вбил команду на прием данных после чего, нажав на своем сенсоре соответствующие команды, передал фото семьи. Конечно, с карманным голопроектором было бы гораздо проще, но учитывая «специфику» моих данных, пришлось воспользоваться прямой передачей данных.       Сабина активировала со своего наруча голофото и с удивлением уставилась на него: на нем был мужчина с синими глазами и уложенной белой стрижкой, с улыбкой обнимающий женщину с карими глазами и черными волосами. Справа от этой счастливой пары стоял молодой парень, как и Сабина — лет шестнадцати-семнадцати, с черной короткой стрижкой полубоксом, карими глазами и отличным спортивным телосложением. Сбоку от него стояла коляска, а в ней сидели двое малышей, взволнованно детскими глазами смотря друг на друга. — Кто это? — спросила она и указала пальцем на детей. — Близнецы — Коля и Катя. Что повыше, уже я, незадолго до окончания школы. Это фото сделали на день рожденье близняшек. Ирония судьбы: иметь брата и сестру, родившихся в один день в прошлой жизни, а в новой у самого появились близнецы: сын и дочь. — Сабина на мой юморной пассаж и хмык промолчала. — Отец, после их рождения, вообще практически забил на работу, почти всегда дома был. Уезжал только по самым важным вопросам. Трудился дистанционно — из дома. — А мать? — Она работала, к тому времени, как я учился в университете — она перешла туда же, правда не в мой, на преподавательскую работу по своей специальности. У нас, видно, семейное: отцы воспитывают детей на дому, пока матери работают. Сабина улыбнулась: — Не спорю. — хмыкнула уже она. — Ты еще не пытался связаться с моей мамой? — Думаю, сейчас это не очень хорошая идея. — Почему? — изумилась дочь. — Боюсь, вместо радостных объятий и фразы «Здравствуй любимый!», она меня встретит с пистолетами и бранными выражениями. А заберешь ты оттуда уже остывший труп, на котором живого места не будет. — Ты ее боишься! — рассмеялась Сабин. — Нет, конечно я ее не боюсь, это скорее моя фантазия на тему как она отреагирует на мое появление, после разлуки. — признался я. — а вот их командиршу Бо-Катан да и ее «Ночных сов», еще с мамой твоей в придачу, да — опасаюсь. Опасно с таким женским отрядом встретиться: не убьют, так отпечаток на сердце оставят неприятный. Хотя, признаюсь честно, что маму твою я, несмотря ни на что, до сих пор люблю. Жаль, что она, в итоге, выбрала долг, а не семью.       Сабина выключила фото, удалив парой нажатий из базы (без слов поняла, что такую информацию нельзя никому светить) и встала, направившись к выходу. Открыв дверь, она напоследок сказала: — Прими и ты новую семью. — и ушла, закрыв дверь.       Легко сказать, но одно я знаю точно. Как сказал один человек в моем мире: «Как бы не складывалась жизнь, никогда не забывай кто ты»…