Я люблю тебя, потому что ты — это ты. Я люблю тебя, потому что ты делаешь меня лучше.
Если вы спросите Дерека Хейла, за что он любит свою пару, он, вероятно, сверкнет своими альфа-фарами в вашу сторону и, если это не возымеет должного эффекта, сделает так, чтобы в следующий раз возымело (читай — сломает пару «ненужных» конечностей). Но дело в том, что Дерек Хейл не смог бы сказать конкретно, за что, собственно, он так любит Стайлза. Просто потому, что, прежде всего, его стоит любить за то, что Стайлз — это просто Стайлз. Но, пожалуй, он мог бы выделить из бесконечного списка достоинств парочку пунктов, которые нравятся ему особенно.***
#1. Ты никогда не требуешь извинений.
Хорошо, стоит признать, Дерек очень, очень, и очень упрям. Невыносимо упрям. Даже когда Дерек знает, что он ахринительно как накосячил, он не извинится сразу. Нееет, что вы, ни за что. Он будет пыхтеть, сопеть, ворчать, уйдет в другую комнату, всем видом покажет свое недовольство, он будет хмурить хмурые хмуроброви, но не извинится сразу. Но, согласно всем законам иронии, именно Дерек всегда извиняется первым. Ровно через полчаса после ссоры, как по заказу, эта задница цокнет языком, закатит глаза и с лицом, на котором будто неоновым каллиграфическим почерком выведено «Поздравляю, Дерек Хейл, ты дундук, и ты прекрасно знаешь, что этот великолепный Стайлз ни хрена не виноват, виноват только ты.» (так и написано, Стайлз не даст соврать), озарит своим хмурым присутствием Стилински. Дерек слегка помнется у двери, буркнет себе под нос «Прости меня» и рухнет в объятия всепрощающего Стайлза. Прежде чем уткнуться носом в грудь парня, Альфа дождется теплой, непозволительно по-взрослому усталой улыбки и невесомого «Все в порядке, чувак». Стайлз всегда ждет и из принципа ничего не говорит. Он понимает, что этому придурку нужно лишь перебеситься, а потом они сделают все, как сказал Стилински. А что делать? Если вы пара оборотня из рода Хейлов, вам, хочешь не хочешь, придется научиться терпению (Айзек не даст соврать, чесслово). Дерек благодарен ему за это. За то, что Стайлз не давит на него, не прогибает под себя, не требует извинений. Ему стыдно за свое поведение, но Стайлз прощает. Всегда.***
#2. Ты позволяешь заботиться о себе.
Дерек почти физически ощущает желание оберегать кого-то. Он всегда держался семьи. Даже после пожара у него была Лора. Все внимание Дерека было направлено на то, чтобы оберегать сестру, они приглядывали друг за другом. В конце концов, у него было на кого положиться. Сложно осознавать, что в этот раз ты остался совсем один, что семьи-то в общем-то и нет (Питер не в счет, он уже умирал). Дереку было трудно в одиночку, даже если он никогда в этом не признается. И Стайлз. Стайлз со своим Синдромом Дефицита Внимания и Гиперактивности. Стайлз, который вечно лезет не туда и ищет приключения на свою, несомненно, чудесную задницу. Стайлз, который нуждается в заботе. Вдвоем справляться с одиночеством стало легче. Дерек никогда больше не позволит Стайлзу сесть на велосипед. Если он думал, что Стайлз опасен (но определенно незаменим) за рулем своего джипа, то он тогда еще не видел его за управлением двухколесного монстра. Это катастрофа. Нет, они прекрасно покатались со стаей по городу, даже Питер, не смевший устоять перед обаянием Стилински (Дерек до сих пор не знает, чем угрожал ему Стайлз), откопал где-то себе велосипед и принял некоторое участие в составлении маршрута. Определенно, это хорошее начало лета и все в этом роде. Но это же Стайлз. Дерек устал искать хоть какое-то логическое объяснение поступкам этого парня, кроме этих четырех слов. Также он поклялся всегда, всегда, носить с собой хотя бы минимальный набор медикаментов (заметка: обратиться к миссис МакКолл за помощью). Чья вообще была идея поездить между кустами в этом зеленом лабиринте? (Эрика благоразумно совершает отступающий маневр.) Кто вообще поставил Стайлза впереди всех? Почему Дерек был за три человека от него? Это можно было предвидеть. Это было до абсурда очевидно. Стайлз не был бы Стайлзом, если бы хоть раз не навернулся с грацией хромого мула. Через руль велосипеда. Лицом. На землю. Вопрос: почему вся (!) стая оборотней (!!) с молниеносной реакцией, которой позавидовал бы любой чертов супергерой (!!!), встала как вкопанная? Ответ: не важно, потому что Дерек за доли секунд спрыгнул с велосипеда, бросил жалкий кусок металлолома на живую изгородь и примчался к распластавшемуся на земле Стайлзу. Иногда Дереку кажется, что этот парень сдохнет, пока он бежит к нему. Иногда Дереку кажется, что это был бы выход. Но все это забывается, когда он помогает ему принять сидячее положение, а Стайлз, совершенно по-идиотски улыбаясь, целует в нос своего спасителя. Итог: разбитая коленка, содранная кожа на ладони, ушибленные губа и грудь, хорошее настроение для стаи, еще парочка сожженных нервных клеток для Дерека. — Ты идиот, Стилински. Ненавижу. Ты можешь быть осторожнее? Хоть раз. Один чертов раз. Боже, Стайлз. Я клянусь, я привяжу тебя к себе твоими же цепями и не дам ни шагу ступить без меня, — еженедельная лекция о вреде Стайлза Стилински персонально для Стайлза Стилински только начинается, пока оборотень несет его на руках к фонтану, в надежде промыть рану. Она продолжается и там. Стайлз заливисто смеется, болтая здоровой ногой в воде, целуя в щеку ворчащего Хейла, когда тот забирает себе боль, что черными змейками расползается по руке Дерека. — Ты милый. — Иди к черту, Стайлз. — Я буду аккуратнее. — Будешь. Все бесполезно. Стилински безнадежен. Через пять минут Стайлз почти сбивает девочку* и, забыв местонахождение тормоза, падает. Лицом. На землю. Опять. Дерек кидает велик и несется к Стайлзу первым под дружный хохот стаи. Опять. Дереку приходиться тащить парня на себе до ближайшего кафе, чтобы попросить перекись и нормально промыть рану. Аптечка, да, определенно нужна аптечка. Стайлз выглядит довольным до неприличия. Это несправедливо. — Ты безнадежно влюблен в асфальт. — Ты безнадежно влюблен в мои раны, которые я позволяю тебе залечивать, Хмуроволк. Дерек правда хотел бы не улыбаться так широко. Скотт и Джексон и сами могут донести их велосипеды до лофта.***
#3. С тобой легко мечтать.
Дерека Хейла трудно назвать мечтателем. В смысле, любой, кто встречал Дерека Хейла, и не подумал бы одаривать его таким эпитетом. Какой угодно — хмурый, злой, скрытный, сексуальный, устрашающий, но не мечтательный, нет. Стайлз Стилински бы поспорил на свою приставку, что они не правы. Но не станет, потому что это секрет. Связавшись со Стайлзом, любой захочет помечтать. Дерек понял это, когда на очередном свидании они забрели в парк. Самый разгар лета, было жарко, но прохладный ветерок сглаживал обстановку. Перед этим погода была пасмурной, шли дожди, было противно, будто осенью. Так что настоящее летнее солнце было как никогда кстати. В парке было довольно людно: дети постарше катались на роликах и играли в салочки, мамочки следили за своими маленькими чадами возле песочницы, кто-то делал зарядку. Парни нашли место в тени, перед детской площадкой, с которого очень удобно было наблюдать за действиями, происходящими на большой поляне, тщательно замаскированной под футбольное поле. Стайлз смеялся и говорил глупости про спортсменов на поле, которые отжимались на чем-то, что когда-то было футбольными воротами. Дерек подхватывал издевки, улыбался во все тридцать два, смотря как его парень щурится на солнце. Сам-то в очках, чертеныш. Апогеем стал тот момент, когда один из «бодибилдеров» достал свой телефон и начал фотографировать своих товарищей по качалке, которые усердно пытались позировать. — Эй, парни! Может, вы и с нами сфоткаетесь? Из солидарности, так сказать, — говорит Стайлз чуть громче, чем обычно. Дерек смеется над этой глупой шуткой искренне, не сдерживаясь. К счастью, качмены слишком далеко, чтобы хотя бы заметить их. — Ты ужасен, — произносит Дерек, поглаживая ногу своего парня, которую тот закинул на его колено. Они сидят чертовски близко, одной рукой Альфа обнимает парня за плечи. Их никто не замечает — Стайлз говорит, это все аура Дерека, позволяющая ему бесшумно подкрадываться и оставаться незамеченным, даже если он стоит прямо перед человеком. Их внимание переключилось на смышленых детишек, играющих на детском комплексе. Стайлз улыбается малышам, и они тянутся к нему, а Дерек улыбается вместе с ним. Один мальчик даже потрогал щетину Дерека и наказал Стайлзу следить за тем, чтобы этот дядя улыбался чаще. Стилински рассмеялся и поклялся ему на мизинцах, что обязательно выполнит эту просьбу. — Мы с тобой похожи на женатую лет тридцать парочку, гуляющую со своими детьми и обсуждающую чужие задницы, — хихикнул Стайлз. — Было бы неплохо оказаться здесь через пару десятков лет с детьми. И пусть те парни тоже обязательно придут, это было бесценно, — отвечает Дерек и думает, что это правда, он действительно хотел бы прийти сюда снова. Стайлз внимательно смотрит на него несколько секунд, а потом стягивает с Дерека его самоуверенные солнцезащитные очки и звонко чмокает в нос счастливого оборотня. — Ты хотел бы мальчика или девочку? — спрашивает Стайлз. — Честно? Мальчика. Стайлз кивает: — Я, наверное, тоже. А может, и нет. Не знаю, — он кладет голову на грудь Дерека. — Ничто не мешает завести двух детей, — бормочет Дерек, зарывшись носом в волосы парня. — Ооо, да. Только детям нельзя расти в такой обстановке, как твой лофт, — Дерек почти слышит, как он хмурится. — Абсолютно верно. У нас будет большой дом… — Как ваше поместье? — кривится Стайлз. — Нет. Меньше, чем поместье, но больше, чем дом шерифа, — Стайлз довольно сопит в ответ. — Он будет достаточно уютным, комфортным и безопасным как для нас двоих, так и для детей. Мы могли бы сделать библиотеку, где ты будешь хранить свои бестиарии и путеводители по магии, а я свои книги. На втором этаже будет большая и светлая детская. Может быть, наши дети будут ужасно милыми комками шерсти, которые сгрызут всю мебель почище каких-нибудь там термитов, когда их клыки начнут резаться. У нас будет просторная кухня, где будут пить чай Скотт и Эллисон, твой отец, да и вообще вся стая. Ты абсолютно точно будешь прекрасно смотреться на нашей кухне. Будешь строгой мамочкой, у которой всегда все под контролем, а я буду безнадежным подкаблучником. Дерек даже не удивлен тем, что говорит. Он давно перестал удивляться тому, что с ним делает этот потрясающий парнишка. Наверное, еще с момента, когда незаметно для себя опустил щит и позволил ему перемыть косточки всех скелетов Дерека Хейла. С того момента, когда этот потрясающий парнишка посвятил ему улыбку. Дерек Хейл, мечтающий об уютном домике с белым заборчиком и о его со Стайлзом детях, — это уже давно не аномалия. К чему удивление? Они в своей безумной сверхъестественной жизни и не такое повидали. — Обещаешь? — тихо спрашивает Стайлз, жмурясь от удовольствия, когда теплые губы целуют его в макушку. — Обещаю, Стайлз.***
#4. Ты обожаешь, когда я обнимаю тебя во сне.
Дерек любит объятия. На самом деле, он большой хмурый плюшевый волк. Он всегда очень сильно нуждался в объятиях. В детстве он просил маму обнимать его перед сном. Лора всегда кривила свой носик и отказывалась обнимать Дерека, говоря, что она слишком взрослая для этого. Первое, что сделала Лора после того, как узнала о гибели родных — обняла брата. После ее потери, Дерек просто заглушил это желание. Он забыл об этом. Стайлзу пришлось напомнить. Железнодорожная сеть не слишком-то популярна теперь в США. Внутренние авиаперелеты чаще всего обходятся дешевле, к тому же комфортабельнее и быстрее. Так что наземное передвижение выпадает на долю туристов, больных аэрофобией и отчаянных романтиков.** Кем, судя по всему, и является стая Дерека. Не то что-бы он был против путешествия всем вместе, но железнодорожный тур через весь континент по маршруту Нью-Йорк – Вашингтон – Мемфис – Даллас – Альбукерке – Финикс – Лос-Анджелес — это все же слишком для несчастного острого слуха оборотня при постоянном шуме поезда. И это же не на два, не на три дня, не на неделю. Это на целый месяц. Целый чертов месяц жуткого шума, душного купе, ужасной еды из вагонного ресторана и душевой, в соблюдении санитарных норм которой он не уверен. Хорошо, целый месяц выделяется на всю поездку, и, конечно же, будут остановки на два-три дня в отелях (не факт, что они будут лучше вагонного купе)… Но все же они будут проводить огромное количество времени в вагоне. Удивительно, что вся стая выразила воодушевление и поддержала идею Стайлза. Естественно, это была идея Стайлза. — Правительство уже давно забило на развитие ЖД-сети, а для туриста это удобный способ посмотреть страну и прочувствовать ее колорит! — заявлял Стайлз заученную с какого-то сайта фразу на все попытки Дерека тихонько отвалить от этого массового помешательства. — Но это же чертовски дорого, Стайлз, кучка студентов такое не потянет, — парировал Дерек и был так же чертовски горд собой. Но, к его удивлению, в игру вступил Питер, заявив, что он лично все оплатит, так что беспокоиться не о чем. Сдавший оборону и принявший свое поражение, Дерек лишь подумал, что мог бы поспорить, что щедрость Питера прямо пропорциональна Айзеку. К удивлению Дерека, поезд оказался не так плох, как он думал. В купе были приличный душ, климат-контроль и весьма неплохие на вид кровати, а проводники оказались весьма дружелюбными. Питер хорошенько раскошелился на два четырехместных купе и одно двухместное, расположенное поодаль от всех (конечно же, для себя и Айзека). Женская половина компании схватила Стайлза и с кокетливым хихиканьем упорхала занимать первое купе. Переглянувшись и пожав плечами, парни ушли к себе. Не сказать, что Дерек был рад остаться без Стайлза, но обнадеживало то, что страдал тут не он один. На вторую полку он попросту не влез, так что верхние ярусы благоразумно решили отдать тем, кто меньше, легче и проворнее — то бишь, Джексону и Скотту. Бойд и Дерек остались внизу. Как и предполагал Дерек, заснуть он не смог. Не считая «божественной» кровати, «мелодичного» постороннего стука, оказалось, что он едет под аккомпанемент громкого басящего храпа Бойда, змеиного посапывания Джексона и неразборчивый лепет Скотта. Почему-то никого, кроме Дерека, это не беспокоило. А еще его дурацкий матрас безжалостно съезжал с полки. Это не считая того, что он в принципе полностью не влезает в отведенное под кровать место. Но все это и рядом не стоит с тем, что у него отобрали Стайлза какие-то наглого вида девицы. Дереку кажется, что если он умрет здесь — никто не заметит. А возможно это все заговор, и его ждет участь Кассетти***. Примерно в три часа ночи дверь купе приоткрылась и явила Дереку спасение его жалкой души в лице Стайлза. Парень тихонько пробрался к Дереку на кровать, усевшись напротив, между его ног, схватил их и поставил по бокам от себя, проделал ту же манипуляцию со своими ногами. — Как тебе поза валетиком? — в едва слышном шепоте Стилински была заметна усмешка. — Неплохо, — в тон ему ответил Дерек. — Почему сбежал? — Шутишь? При всей моей любви к Лидии, уважении к Эллисон и солидарности к Эрике, я не мог бросить своего Хмуроволка одного, зная, как ему тут фигово. Дерек улыбнулся, когда свет фонарей очередной станции через окно пробрался на лицо Стайлза и запутался в его веснушках. Может быть, он слишком устал, и ему померещилось, как эти самые веснушки, отражая лунный свет, зажглись подобно звездам. — Спи, Дерек, я буду здесь, — закрывая глаза, Дерек успел отметить про себя, что его шепот был подобен шелесту ветра. Оборотень погрузился в умиротворенный сон, поглаживая ладонью теплые ноги Стайлза. Так продолжалось множество ночей, по отлаженной схеме Пришел-Прилег-Остался, и Дерека все более чем устраивало. Пока в одну из ночей Стайлз не пришел. Дерек понял, что сегодня, соответственно, не поспит нормально. Он проваливался в беспокойный сон, который оставлял неприятный осадок, вместо бодрости. Матрас съезжал, Дерек не знал, куда деть ноги, чтобы в итоге не упираться лбом в твердую стенку. Чертов стук колес бил прямо по мозгам: ту-дум, ту-дум, ту-дум. И чертов хор спящих бет совсем не помогал. Кто-то завтра умрет мучительной смертью, скуля как последняя шавка. Утром Дерек своим видом испугал даже Бойда. Скотт попытался пожелать ему доброго утра, за что получил сломанное запястье. Джексон оказался самым сообразительным и не подавал признаков жизни со своего места. Даже после утренних ритуалов, Дерек был не лучше, чем только что выбравшийся из могилы мертвяк. Стайлз нашелся в вагонном ресторане. — Почему ты не пришел? — выдал Дерек, как только Стайлз повернулся к нему, на что тот дернулся и вскрикнул: — Боже, Дерек! — но сразу же изменился в лице, как только посмотрел в мутные стеклянные глаза напротив. — Боже, Дер, ты в порядке? Дерек даже не выглядел злым, он выглядел неимоверно несчастным. Он выглядел так, будто его обделили лаской и забрали любимую игрушку. Стайлз протянул ему свой стакан кофе, тот благодарно кивнул и, отпив немного, хрипло произнес: — Я не смог уснуть. Без тебя матрас съезжает с койки, а эти уроды храпят похуже свиней в хлеву, это невыносимо, — Дерек устало спрятал лицо в изгибе шеи Стайлза и прижался к нему, положив свободную руку на его талию. — Ох, Дер, прости, — парень положил руки на шею и голову оборотня, тихонько поглаживая. — Извини, Дерек, Лидия поймала меня, подняла всех и заставила присутствовать на их внеплановом девичнике. Извини, Дер. Дерек в ответ пробормотал что-то совершенно неясное, но по умолчанию милое, и прижался ближе. — Пойдем, большой парень, выгоним громких придурков из твоего купе и тихонько поспим. Дерек только кивнул, неохотно отстранившись от теплого тела, поплелся за своим парнем. Стоило Стайлзу сказать пару ласковых, как и без того напуганных бет сдуло ветром. Альфа рухнул на свое место, утянув за собой Стайлза, которого после прижал к своей широкой горячей груди. К черту маленькое пространство. Он хочет обнимашек. — Поза большая и маленькая ложки? — тихонько хихикает Стайлз. — Это твоя любимая, — сонно отвечает Дерек. — Ты обожаешь обнимашки. — Ты обожаешь, когда я обнимаю тебя во сне. В конце концов, поезда не так уж плохи.***
#5. Я люблю тебя за то, кто я с тобой.
Дереку кажется, что он магнит для неприятностей. Нет, даже не так, Дерек Хейл — магнит для плохих людей, из-за которых он или кто-то из его окружения попадает в неприятности. Он никогда не умел разбираться в людях. Каждые его отношения с треском рушились и уносили под обломками часть чего-то важного. Наверное, все-таки что-то не так с ним самим. Наверное, именно он виноват, что такие люди попадаются ему на пути. Именно поэтому Дерек Хейл избегает людей. Так проще, так не ошибешься. По крайней мере, так было до того, как в его жизнь неудержимым ураганом ворвался Стайлз. И Стайлз оказался полной противоположностью всем тем, кто ранее встречался Дереку. Это большой комок положительных эмоций. Оптимистичный, уверенный в себе, такой, что когда он заходит в помещение, он будто приносит с собой майское солнце. Он абсолютно ахринительно другой. Его много, очень-очень много, он везде и сразу, и Дерек не успевает за светом, исходящим от него, ему кажется, у него кружится голова. Но ему хочется впитать каждый взгляд, каждую улыбку и прикосновение. Со Стайлзом все по-другому. Он не такой. Он заставляет чувствовать, что, может быть, Дерек виноват не во всех проклятиях этого мира. Может быть, раз улыбки Стайлза принадлежат ему, он не настолько безнадежен и ничтожен, как ему пытались внушить. Может быть, раз Стайлз так влюблено смотрит на него своими невозможными, большими, цвета топленого шоколада, глазами, то Дерек не такой уж и магнит для плохих людей. Может быть, раз Стайлз не боится к нему прикоснуться, то и Дерек не должен бояться и избегать людей. Может быть, раз Стайлз стал для него ярким майским Солнцем, то Дерек сможет стать для него серебристой октябрьской Луной.***
#бонус. Я всегда рядом, волк.
— Почему ты любишь меня? — Дерек мягко смотрит на Стайлза. Он кажется сейчас таким красивым в лучах восходящего солнца. Тот широко улыбается и удивленно вскидывает брови: — Ты серьезно? С чего такой вопрос? Дерек опускает глаза на свои крайне увлекательные сейчас ботинки и оставляет этот вопрос без ответа в своей излюбленной манере. — Ох, ладно, — Стайлз вскидывает свои руки в непринужденном жесте, будто отмахиваясь от насекомого. — Не знаю. Почему для любви должен быть повод? Просто люблю. Не задумывался, слушай, — он складывает руки у себя на коленях и смотрит на горизонт. Дерек легонько пихает его в бок, опуская голову ниже совсем по-волчьи. — Хорошо, ладно, я скажу, — он смеется и выставляет раскрытые ладони в защитном жесте. — Что ж… Ну, я чувствую себя комфортно рядом с тобой, — теперь пришла очередь Стайлза потупить взгляд. Он начал неловко теребить свои пальцы. — Забавно, да? Ты — первый, кто стоял бы в списке тех, кого мне нужно было бы опасаться и обходить за километр, — Стайлз мягко посмеивается, и Дерек усмехается в ответ. — Но по иронии судьбы, тебя там нет. Если на то пошло, этого списка вообще нет благодаря тебе. Дерек фыркает. Стайлз улыбается шире. Чуть помолчав, он продолжает: — Знаешь, мама когда-то говорила мне, что когда двое людей не чувствуют напряжения во время молчания, когда это молчание обоюдно — это тоже любовь, — Дерек поднял взгляд на Стайлза, смотря с восхищением и неверием, что эти слова предназначены ему. Стайлз продолжает смотреть на восход. — С тобой хорошо молчать и говорить ни о чем. В смысле, я всегда говорю, не то что бы меня слушали, а ты… — Парень поворачивается к оборотню, заглядывая в сияющие изумрудом глаза напротив. — Я точно знаю, если я скажу бред типа «сова тоже курица» и попрошу тебя повторить — ты повторишь. Ну? Давай. — Что? — теряется Дерек и хмурит брови. — Повтори, — настаивает Стайлз. Дерек скептично приподнимает брови, думая про себя, что момент бесповоротно испорчен, и закатывает глаза, но все же повторяет: — Сова тоже курица. Стайлз, ты безнадежен. — Ха, это был наглядный пример, — Стайлз выглядит ужасно довольным собой и, по-видимому, Дереком тоже. — А насчет молчания… — он неловко трет шею, слегка улыбаясь. — Ну, ты же знаешь, как я молчу. В общем-то, никак. Просто с тобой хочется насладиться тишиной и моментом, — Дерек снова расплывается в улыбке, когда они пересекаются взглядами. — О, и, знаешь, когда я волнуюсь о какой-нибудь ерунде, ты говоришь «Забей, Стайлз», и я забиваю, потому что, черт, это действительно неважно. Когда я надоедаю тебе, ты говоришь «Заткнись, Стайлз», и я затыкаюсь, — Дерек красноречиво поднимает одну бровь. — Ладно, почти всегда. Ну, может быть, иногда. Ой, отстань, я тут серьезные вещи говорю, между прочим, — Дерек смеется, качая головой. Будто это не Стайлз сейчас проверял его репликой «сова тоже курица». Господи, он сведет его с ума. Ах, точно. Уже свел. Стайлз зачарованно наблюдает за ним: — Да, я говорил, как люблю твой смех, когда я говорю очередную глупость? — Теперь да, — Дерек смущенно улыбается и утыкается носом в шею парня. Стайлз звонко смеется. — Да, а еще ты не кинешь меня как Скотт. Ты первым приходишь на помощь, — Стайлз обвивает спину Дерека руками. — Ну, и еще тысяча и одна причина, по которой я схожу с ума по Дереку Хейлу. — Да? И какие же? — шепчет Дерек, начиная покусывать шею Стайлза, исследуя ладонями его тело. — О, да там мелочи… Типа потрясных мышц, глубоких выразительных глаз, обворожительных зубов, ох… Я уже говорил о потрясных мышцах? Дерек хищно и довольно улыбается. Стайлз берет в ладони его лицо, мягко отстраняя. Он смотрит в эти глаза, полные заботы и нежности. — Я люблю тебя, волк. Я никуда не денусь. — Я тоже, Стайлз. Я тоже.****Мелькают дни и лица Огни витрин, машин, квартир... В их мире ты частица, Но для меня ты целый мир.