Свобода

Шэй все еще чувствует себя странно, словно ему завязали глаза и толкнули на край бездны – упадет или нет? Цепь, с которой он рвался все это время, наконец лопнула. Свобода – она перед ним, зовут ее Морриган, и паруса у нее теперь дивного алого цвета. Кормак чувствует себя счастливым, так, что ему впервые за долгие пять, а то и десять лет хочется дышать полной грудью. Но его не покидает неуверенность. Потому что за ним следят почти всегда. Капитан осторожно поворачивает голову и косится назад. Магистр стоит, сцепив руки в замок за своей спиной. Жест, без которого, кажется, его не может быть. Шэй рассматривает Магистра всегда очень осторожно, только тогда, когда он не рискует быть замеченным. Конечно, он бы не удивился, если бы узнал, что Хэйтем Кенуэй специально не замечает его взгляда, наполненного в равных долях интересом и почти мальчишеским восхищением. У них не такая большая разница в возрасте, как может показаться, но Кормак все равно невольно чувствует себя неловко. Это отчасти является причиной, по которой Шэй не любит смотреть в глаза Магистру. Шэя больше всего, пожалуй, удивляет, что Хэйтем... мягок с ним? Да, пожалуй, это слово самое подходящее. Мягок. Хотя и смотрит всегда очень холодно. Магистру легко быть с кем-то мягким: он аккуратен, держит дистанцию... Кормак бы даже сказал, что он замкнут и лишнего никогда, в отличие от него самого, не сболтнет. Капитану же никогда не доставало сдержанности, и на остроту языка он не жаловался. Синие глаза скованы льдом скуки. Шэю хочется хоть раз увидеть в этом взгляде что-то еще. Интерес ли, ярость ли. Это не важно. Шэй задумчиво вертит в руках перо, подпирая голову кулаком. Магистр в стороне словно бы заинтересованно рассматривает макет корабля, рядом с которым свалены в неаккуратную стопку чертежи с пометками, сделанными капитанской рукой. Хэйтем даже сейчас казался сдержанным, холодным, как арктические льды, и подойти к нему было страшно – замерзнешь, не успев моргнуть глазом. А Магистр просто снимет свою треуголку, стряхнет крошки инея со своих чуть тронутых неправильной сединой волос и отправится по своим делам. Шэй ежится от холода и машинально прокручивает тяжелый перстень с печаткой на пальце – это действие приносит ему некоторое успокоение. Перо он откидывает в сторону и с тихим мученическим вздохом роняет голову на скрещенные руки. Что вдруг вызвало в нем такую апатию, он и сам не знает. Минутный порыв. - Ты в порядке, Шэй? - не более чем вежливость, в голосе все так же сквозит скука. - В полном, сэр, - срывается с языка прежде, чем Кормак успевает обдумать свой ответ. Он точно знает, что ответа не последует, так что не все ли равно, что он скажет? Даже если бы Магистр проявил настойчивость... он бы все равно не смог объяснить, что его гложет. Возможно, он просто боится встретиться лицом к лицу с последними членами Братства. Сколько времени прошло, а ему по-прежнему неспокойно. Будь он на месте Хэйтема, давно уже всадил бы ему пулю в лоб, махом избавив от сомнений. Сразу в забытье, где не нужно думать. Шэй не заслуживает такого снисхождения. И поднимает голову, чувствуя сверлящий его взгляд, криво улыбаясь. Если обладать достаточной фантазией, можно выдумать тщательно скрываемую тревогу в глубине кобальтовой радужки. Шэй опять прячет взгляд. С трудом вырванную свободу он вложил в чужие руки, вместе с обломками цепи. Добровольно.