Отец и дочь

Я иду по подиуму в тёмно синем сари, волосы подхвачены порывом ветра, прокравшемся на площадку, а софиты и вспышки освещают мой путь. Это волнительный момент, я впервые участвую в показе. А в зале, в первом ряду, даже блице вездесущих журналистов, сидит семья. Папа, смотрит с гордостью и волнением. Он тут босс. И это здорово знать, что всё в руках твоего отца. Мама, она не плачет, как другие мамы. Она хохочет и хлопает в ладоши, вечно пихая в бок тётю Паэль. Милая, добрая тётушка, она, дядя Акаш, Шобха и Асим рады за меня. Они все улыбаются и машут, добрейшие существа, милейшие... Мои братья, куда без них. Аарав, конечно, слишком взрослый для этого, но вы только посмотрите на его жену, которая под стать свекрови хохочет, потому все втроём они кричат: "Эт-то моя сестрааа!" и ловят завистливые взгляды. Киран и Джей, красавцы. Мои милые младшие братья. Горжусь ими. на коленях у каждого по племяннику, это дети Аарава и Паолы, Глория и Нилам. Милые малыши, они любят меня, искренне и по-детски честно, заявляя, что я их любимая тётя. Не в обиду Шобхе. тётушка Анджали и дядя Феде. Они приехали. Я была ужасно рада узнать эту женщину. Не видела ещё подобных ей. А мой братик Марио! Жаль, что на Хинди говорит вдвое хуже его старшей сестры и в четверо хуже дяди Нанке. Он тоже тут... где-то! Ох уж этот дядя Нанде-Кишор! Бабуля и дедули! Вы знакомы? Бабушка Гарима, и дедушки Шаши и Аманд. Они подружились, к слову. Сидят рядом и вздыхают, я знаю, что гордятся. Дедушка знает меня тыщу лет, а бабушка и дедушка Шаши, всего ничего, но все они меня любят. И любят очень сильно, за что я не устану их благодарить. Их всех. Ах да! "Главная бабушка дома", и дедушка Манохар! Бабуля Мона, ну её так только мысленно можно называть, так-то она до сих пор тётушка, или Монорама. У неё экстра-первый ряд. Ну стул ей поставили перед первым рядом, что-бы она всё увидела и на всех фотографиях присутствовала. Я конечно не знаю, но как говорят мама и тётя Паэль, с годами ничего не изменилось! ХОТИТЕ ВЕРЬТЕ - ХОТИТЕ НЕТ... Я СЧАСТЛИВА! *** Я киваю ассистенткам в кепочках, которые бегают перед сценой, и одна из них быстро выносит микрофон и стойку. Я выдыхаю и подхожу, все прожектора направлены на меня, и я глупо замолкаю. Папа волнуется, это видно, и даже привстаёт с места, не найдя ничего лучше я зову его на сцену. - Дамы и господа, - Мой голос непривычно громко звучит, прокатываясь по открытому пространству. - Я приветствую вас, и заявляю честно и откровенно: это финал огромной, трудной работы, которая была бы невозможна без моего папы. И даже сейчас, когда я стою в этом великолепном сари, перед великолепной публикой, и бояться уже нечего, ну кроме падения разве что, правда мама? - Все смеются, а мама встаёт и машет рукой, не скрывая, что это она и она падала с этой сцены. - Он со мной. Мой папа, наконец-то со мной! И мы! Официально! Открываем нашу первую общую коллекцию: "Ночь, которая решает всё!" И мы стоим рядом. И всё внимание направлено на нас! Волнуемся ли мы? Нет, нет... Теперь нам не о чем волноваться. Мы счастливы и что бы не говорил нам внешний мир, наш мир не пошатнётся от его влияния. Всё. Мы в сборе. И я сделаю всё что в моих силах, чтобы никогда больше не потерять мою семью. Я клянусь! Или моё имя, не Чанда-Деви Сигх Агрэ Райзада!