Обычный гражданин

И снова он... Снова что-то бормочет по телевизору... Он говорит о том, что всё хорошо, что всё просто отлично, но она-то знает, что это ложь, обман. Всё, что говорил этот человек, всего лишь меры предосторожности, чтобы не вызвать панику среди итак немногочисленного населения этого городка, Сити 19. Лариса всё ещё помнила тот день, эту войну, которую люди проиграли. А эти изверги истребили почти всё население Земли и выкачали из неё, что можно. Скоро они улетят уничтожать и другие миры, чтобы жить самим... Странно, но это больше всего похоже на борьбу за выживание, про которую рассказывали на уроках биологии. Выживает сильнейший, и сейчас судьба планеты очевидна. Слёзы навернулись на глаза, её рука потянулась вытереть их, но рукав был таким грязным, что проще было подождать, пока слёзы высохнут сами. Кроме неё в комнате жили ещё двое, которые верили всему, что говорил человек по телевизору. Двое наивных, глупых людишек действительно считали, что все эти войны, каторга, энергетические поля здесь только для пользы человечества. «Как я надеюсь, что таких как они единицы...» - подумала Лариса и поднялась с постели. Хотя, то на чём теперь спали люди, больше походило на собачью подстилку, нежели на полноценную кровать. Грязный истёртый матрас лежал прямо на полу, но некоторым везло больше – матрас находился на кровати, сделанной из железных прутьев, или просто спали на продавленных диванах. Вся эта обстановка всеобщего хаоса, да ещё и камеры, следившие за всем, что происходило в городе и в квартирах нагоняли на Ларису ужасную депрессию и чувство абсолютной безысходности. Ей хотелось бежать, бежать из этого города, из этого ада, хотелось, чтобы всё, что с ней сейчас происходит, оказалось всего лишь страшным сном. Но это реальность, от неё никогда не удавалось и не удастся уйти, она всё равно тебя найдёт. Но непослушные ноги Ларисы понесли её за дверь её квартиры, на улицу, кишащую солдатами, поисковыми устройствами и мощными иноземными укреплениями. В одном из таких укреплений была дверь, ведущая на другую улицу. Лариса подошла к ней, из маленького окошка высунулась маленькая камера и засверкала вспышкой, но Лариса даже не обратила на неё внимания, а прошла через дверной проём, построенный из красивого сине-серого металла. На другой улице, которая раньше называлась Речной, не было ни речки, ни моста через неё, ничего, кроме ещё, по крайней мере, пяти постов отряда Гражданской обороны, которые уютно расположились в каньоне, выточенном речкой когда-то давно. Внезапно чья-то тяжёлая рука опустилась Ларисе на плечо, да так, что чуть не прижала её к земле. Из-за спины донёсся глухой голос: - Тут находиться нельзя! - Меня не предупреждали! – крикнула Лариса, начиная побаиваться этой руки и голоса. - Пройдёмте за мной, – рука отпустила её плечо. - Куда? – спросила Лариса и тут же получила удар электрической дубинкой по голове. Охнув, упала на четвереньки и прослезилась, но не от боли, а от обиды. «Хотя, на что я обижаюсь, он же, гм, зомбирован,» - она подняла больную голову и хотела подняться, но вдруг на неё повалился град таких ударов, каждый больнее предыдущего, что она потеряла сознание. Лариса очнулась в небольшой комнатке, полулёжа на полу. Ещё несколько минут она пыталась прийти в себя, разобраться где она и как сюда попала. Она лежала в небольшом помещении с полуотвалившейся серой штукатуркой на стенах, стоящим в углу компьютером, возле которого был стол со всякой ерундой: какие-то тетрадки, кружка и оранжевая настольная лампа. Из маленького слухового окошка струился мягкий лунный свет, было ужасно холодно. Лариса попыталась подняться, но после побоев это сделать оказалось труднее, чем после тяжелой тренировки в спортзале. Спину и лицо саднило, куртка и рубашка приклеились к спине. Проклиная весь Альянс, а особенно тех типов, которые её избили и закинули сюда, Лариса сняла с себя грязную, пропитанную кровью, рубашку, разорвала её на несколько лоскутков и попыталась как-то перевязать раны. Рукава куртки были все в крови, так и застыли в одном положении, когда Лариса надевала её, они неприятно захрустели. Она встала на пол, согнувшись, как древняя старуха, и побрела к столику с тетрадками. Пока безо всяких мыслей насчёт побега и т. п. Еле-еле доковыляв до столика, она оперлась об его крышку и посмотрела на компьютер. То была огромная, по сравнению с обычными ПК, машина. В огромный системный блок встроена клавиатура, а на стене над ними прикреплён монитор, всегда горевший синим цветом, с непонятными символами, то появляющимися, то исчезающими. «Меня эта машина сейчас никак не волнует, надо как-то выбраться отсюда,» - подумала она и взяла одну из тетрадок, но та была пустая, и другая, и третья... Слезы заблестели на её глазах, она в панике бросилась к двери, упала, но успела ухватиться за дверную ручку, дверь отворилась и Лариса вылетела в коридор. Пролетев ещё метра два, она, едва дыша, села и заплакала, испугавшись, что ещё сильнее повредила спину. Она сидела в этом пустом грязном коридоре ещё довольно долго, пока боль не утихла. «Всё, надо хоть что-то сделать ради спасения своей ненужной шкурки,» - с такими словами она поднялась и довольно уверенно зашагала вперёд, её взгляд уловил лежащий в груде хлама лом-гвоздодер. «Таким долбанёшь пару раз – и готов!» - на лице Ларисы впервые появилось некое подобие улыбки, она схватила лом и, крадучись, пошла по тёмному холодному коридору. «И откуда такое везение? Неужели Ты существуешь?» - она подняла глаза к небу. Ночное осеннее небо, луна и море... Этот пейзаж мог быть прекрасным, но на нынешней Земле он, мягко говоря, странный, хотя нет, даже чужой. Одна за другой, на пустой песчаный берег набегают волны, а серая тень, словно предчувствуя что-то нехорошее, бежит со всех ног от здания на берегу моря, которое неожиданно взлетает на воздух. Осколки стекла, куски стен и пыль, казалось, разлетелись по всему берегу. До сих пор Ларисе не было слышно даже собственных шагов, когда она в панике убегала от домика. Выбившись из сил, она выронила тяжёлый лом и упала на четвереньки, едва переводя дыхание. Не выдержала, легла на прохладный влажный песок и теперь смогла улыбнуться чуть-чуть шире и искренней, чем в прошлый раз. На горизонте забрезжил рассвет, тёмно-серая вода реки стала розовато-металлической. Девушка поднялась и решила умыться, но как только она увидела своё отражение в воде, тут же отпрянула. Из воды на неё смотрела девушка, как будто измученная адскими пытками, с грязными, в запёкшейся крови волосами и с огромной царапиной на левой щеке. Она умылась. Ларисе показалось, что она даже почувствовала себя лучше. Девушка оглянулась в поисках лома. Он лежал примерно в двух шагах от неё. Потянувшись она взяла его. Сам вид лома внушал небольшое чувство спокойствия и уверенности, что она не погибнет от любой неожиданности. Яркие лучи солнца сразу же побледнели, скрывшись за тяжёлыми облаками, которые застилали всё небо, лишь кое-где имея брешь, сквозь которую струился яркий свет. Он скользил по воде, которая омывала широкий песчаный берег. По нему, в свою очередь, шла, едва передвигая ноги, согнувшись в три погибели, Лариса. «Господи, куда я вообще иду?!» - невольно спрашивала она саму себя, но так и не смогла ответить. Её всю бил озноб, руки и ноги сводило судорогой, даже непонятно, как она могла идти в таком состоянии. Внезапно, Лариса почувствовала какое-то движение в песке, прямо под ногами. Сначала она не предала этому никакого значения. Но потом насторожилась. Она крепче сжала лом в руке, и сделала ещё шаг вперед. Осторожно, чтобы проверить, не лихорадка ли это. Движение в песке прекратилось. Лариса немного успокоилась и сделала три уверенных шага вперед и тут же замерла в ужасе: внезапно задрожала земля, и на свет выбралось существо, напоминавшее жука, без глаз, с большими жвалами. Огромное насекомое разрыло своими лапами рыхлый песок и, громко стрекоча, двинулось на Ларису. Та стояла, окоченев от ужаса, крепко сжимая в руках лом. Существо что-то зарычало на своём непонятном языке и прыгнуло на неё. У Ларисы тут же сработал инстинкт самосохранения, в кровь поступил сильный выброс адреналина, и она со всей дури ударила жука по той части тела, где предположительно находилась его морда. Из морды брызнула зеленоватая лимфа, жук дико завизжал, но ещё оставался жив. От сильного удара, полученного ломом, он беспомощно барахтался на спине и всё ещё громко вопил. Лариса не стала долго думать, подбежала к нему и колотила его так, как будто хотела сделать из насекомого отбивную. Жук давно затих, но она продолжала его охаживать до тех пор, пока не опомнилась от шума в песке. Теперь на свет выбрались ещё три жука, точно такие же, как и тот, которого она только что убила. Сердце бешено колотилось, в горле пересохло, мысли путались – началась паника. «Бежать, бежать... Но КУДА?!» - Лариса оглядела берег. Всюду песок, только примерно в ста метрах от неё невысокий каменный утёс. Жуки подступали всё ближе, но почему-то ужасно медленно, в отличие первого. Лариса начала пятиться назад. Холодная волна залилась в ботинки, а в голову пришла мысль: «Лучше утонуть, чем быть съеденной». Не выпуская из рук лома, она бросилась в ледяную воду. Жуки – за ней. Но тут произошло что-то странное: падая на воду, они не плыли, а беспомощно барахтались на поверхности. Через несколько секунд они затихли. Лариса брела по пояс в воде, и не обращала на них внимания, ей хотелось только одного – добраться до берега, найти убежище и поспать. Внезапно она споткнулась о камень, упала, и что-то куснуло её за ногу. Один раз, два, четыре... Она едва успела встать и добежать до утёса, вокруг которого была рассыпана галька. На берегу она бросила лом и сняла ботинок. На ноге болтались четыре серебристые пиявки, из последних сил высасывая её кровь. Одним махом Лариса отодрала их от кожи. Пиявки скукожились и затихли. Но кровь продолжала хлестать из ранок. - Смотри, там есть кто-то! - Ты что? Кто тут может быть в такой глуши? - Ну, я же вижу. Пошли, посмотрим! - А вдруг это ГО? - Одежда не та. Это человек, и, кажется, ему плохо... - Заряди тогда пушку... Последнее, что услышала Лариса, был этот непонятный разговор. Она очухивается в какой-то пещерке, лежа на нескольких картонках. В центре этого убежища, как водится, сложен очаг, на огне стоит посудина, и в ней что-то варится. Рядом на камне, сидит мужик, и чего-то старательно чертит на бересте, изредка поглядывая на посудину. Лариса попробовала подняться. Всё тело ныло, как будто по ней прошелся строй ГО-шников. Мужик заметил её попытки подняться, тут же отложил свою бересту, взял с пола кружку и налил немного воды из канистры. - Ну, наконец-то очнулась. Как ты там оказалась-то? Лариса слегка обалдело посмотрела на него. - Ты вообще кх-х-х-то? – глухим срывающимся голосом спросила она. - Полиграф Полиграфыч, - усмехнулся мужик. – а если серьезно, то зови меня Митяем. А ты, лягушка-путешественница? - Скорее, крыска-Лариска... Слушай, Митяй, мы сейчас где? - На базе повстанцев, в лесу, недалеко от Сити-19 - Ох, куда меня занесло... - Ладно, лежи спокойно, быстрее выздоровеешь. - Я долго у вас «выздоравливаю»? - Уже третий день. Отдыхай. - Я, типо, есть хочу, как-никак уже почти неделю без еды. - Погодь, ещё минуты три, и поешь. Митяй отошел к своему котлу, что-то помешал, попробовал, опять помешал... Лариска тем временем лежала на полу, пытаясь обрести контроль над телом. И, хотя, оно болело не так сильно, как после побоев, двигаться все равно было больно и трудно. Раны и ссадины покрылись корками, сковывали движения, но Лариса все равно приподнялась и, через силу, села. Что-то неприятно захрустело. Это оказался кусок рубашки, прилипший к пояснице. - Не волнуйся, у меня есть чистая рубашка, - сказал Митяй, протягивая ей чашку с каким-то непонятным кушаньем. - Что это? – спросила Лариса. - Это что-то вроде ухи. Да ты не бойся, ешь, – подбодрил её Митяй. Лариса взяла «вроде уху». А пока она ела, Митяй искал ей чистую одежду, рылся в аптечках в поисках перекиси водорода и бинтов. Она еле-еле отодрала от рук и спины приклеившуюся грязную старую рубаху и бинты, которыми её перевязали повстанцы. Это все теперь годилось только в костер, или на тряпки, хотя, нет, даже на тряпки не годилось. Затем они с Митяем приступили к обработке заново разодранных ран. Бинты он накладывал очень хорошо (видать, много раз приходилось кого-то лечить). Митяевы рубаха и штаны оказались для Ларисы немного великоваты, но выбирать-то было не из чего. Она подпоясалась какой-то веревкой, найденной на полу. - Эй, грызун! – окликнул её Митяй. - Чего надо? – огрызнулась Лариса. - На вот пушку, - он протянул ей пистолет в кобуре. - И что мне с ним делать? - Странная ты... А вдруг чего случится? Не все же время тебе с ломом бегать мочить жуков. - Надо будет мочить охрану? - Смотря как ситуация сложится. Ну что стоишь, бери, носи! - Думаешь, я стрелять умею? - Смотри и учись, - Митяй вытащил пистолет и выстрелил в потолок пещерки, – главное, целиться куда надо. - Тебе легко говорить, - с досадой произнесла убийца жуков, и попыталась пару раз стрельнуть. Так или иначе, она чуть-чуть научилась управляться с пистолетом и прижилась в лагере. Эти люди старались помогать тем, кто ушел из города по разным обстоятельствам – были как Лариса, попавшие сюда из-за ГО, были чересчур самостоятельные граждане, просто ушедшие из города. Повстанцы собирали некое подобие армии, чтобы пойти против Альянса, захватившего всю планету. (Таких организаций, естественно, было полным-полно по всему миру). И вот, как-то месяца через два со дня появления Ларисы в этом лагере, по подсчётам основателей, людей набралось достаточно, чтобы восстать против инопланетян. Лариса не понимала, где они собрались достать столько оружия, а уж тем более боеприпасов, однако насчёт этого волноваться не пришлось – оружия откуда-то натаскали, будь здоров! В общем, штурм города был назначен утром следующего дня. Предвкушая этот момент, все без устали говорили о том, как героически будет себя вести каждый из повстанцев, как радостно будет отстреливать «тварей ГО-шников», и вообще, какой завтра будет обалденный день. Однако Лариса совершенно не испытывала ничего подобного. Она боялась. Боялась этих «стражей порядка». Боялась, что случится как в прошлый раз. Что её опять бросят где-нибудь и заложат туда взрывчатку, и все – конец жизни... Хотя, с другой стороны, разве это жизнь? Может, оно и к лучшему будет, если взорвут всё? Проверить это она могла только завтра, и никогда больше. Как и рассчитывали повстанцы, нападение на городскую охрану получилось весьма внезапным. Началась настоящая война: всюду свистели снаряды, летали пули, раздавались крики... Кругом царили хаос, смерть и разрушение. Лариса шла одна. Отбившись от основной массы людей, она брела по городу с одним лишь пистолетом, пачкой лекарств и мрачными мыслями. Прямо перед собой она увидела труп солдата Альянса. Рядом с ним валялось оружие странной формы, напоминающее винтовку. Лариса взяла его в руки. Оно оказалось довольно увесистым и более надежным, чем пистолет. Лариса услышала за своей спиной шаги, резко развернулась и присела за большой кусок бетона, чтобы её не было видно. Шаги принадлежали одному из солдат Альянса, у него в руках была такая же винтовка. Лариса надавила на курок, целясь солдату прямо в голову. Винтовка выстрелила тремя мощными импульсами, этого оказалось достаточно, чтобы солдат без сознания рухнул наземь. Она подошла к солдату, взяла винтовку и попыталась забрать заряд у неё. Методом тыка она все-таки смогла перезарядить оружие, и пошла дальше навстречу судьбе. Она убила ещё много солдат, охранявших здание администрации города, которое оккупировал Альянс, тихо и незаметно, как ниндзя. Она не чувствовала чувства мести, это было, скорее чувство долга. Ближе к вечеру, раненая и измученная Лариса стала замечать, что выстрелы стали реже, снаряды уже не с такой резвостью рвутся в воздух, да и сама обстановка стала спокойнее. И тут она увидела, что к администрации бегут повстанцы. Во главе всех – Митяй. Она присоединилась к этой толпе взволнованных людей и побежала штурмовать здание. Штурм длился очень долго – солдат в самом здании было как муравьев. Но, несмотря на усталость, голод, телесные повреждения, они захватили администрацию. Теперь, когда главный пост Альянса в этом городке был уничтожен, повстанцы на следующий день спланировали захват остальных постов. Дождавшись заслуженного отдыха, Лариса вышла на крыльцо администрации и села на ступеньку. Кругом тишина, от разрушенных зданий вьется вверх серый дымок, трещат костры, дует свежий ветер. Во всем этом хаосе уже чувствуется то, к чему все стремятся – к свободе. Лариса наблюдает за этим и непроизвольно улыбается. - Когда-нибудь мы снова станем свободны... – произносит она и уходит обратно в здание.