Есть город, тихий абсолютно

Есть город, тихий абсолютно, Где вслух не произносят фразы. Стоит века в молчаньи лютом, Как будто здесь молчать обязан. И молча дети здесь играют; Молчат дома, театры, скверы. Безмолвно птицы пролетают Над городом, прозрачно-серым. Тут молча пиво пьют подростки. Безмолвно на уроках в школе. Молчат аллеи, перекрестки. И было так всегда, доколе Однажды осенью угрюмой Ни вздумал некто очень смелый, Вздохнув, сказать, почти без шума, Одно лишь слово "тело". И тут же шёпотом и свистом В умах чужих, как гулким эхом, В сто крат усиливалась быстро Молчанию вечному помеха. Метался город, как в горячке, Бесшумно буйствуя, как будто Проснувшись после долгой спячки, В молчание вечное обутой. То был такой скандал нарядный! Без слов, без звуков, но упреки Кидали, сыпали нещадно На голову того пройдохи. Был долгий суд. Его казнили. И на круги своя вернулась Былая жизнь, которой жили Все те, кто, было, встрепенулись. Прошли года, века, быть может. Всё тихо. Существует город. "Легенда слова" все до дрожи Пугает всех, как лютый голод. И имя смельчака забывши, История (обычно дело) Убрала имя реали бывшей И нарекла ему быть Телом. С тех пор законы мягче стали, И упразднили казнь за "ляпы". Теперь за слово лишь из стали Перекрывают глотку кляпом. Живут, молчат, как могут дышат, Ведь в тишине ужасно душно, Однажды по весне услышав, Как кто-то шепчет ночи: "Души". Как море, всколыхнулся город. И забурлила в нем отчаянно, Вздымая волны, словно горы, Весны волшебной песнь ручьями. И сердца стук порыву внемлет, И ветер в город жизнь вдыхает, Но городской закон не дремлет, Молчанье жалости не знает. Был суд. Опять. Постановили: Железный кляп навечно в глотку. Примерили, установили, И умер в истощенье Кто-то. История забыть спешила. И мудрствовать не став лукаво, Душой назвать она решила, Сказавшую слова без права. За днями дни, затихло море. По кругу год за годом. Снова. Но вот опять постигло горе, Молчания крепкую основу. В то лето воздух был чудесный, Дышать хотелось быстро-быстро. В молчаньи становилось тесно, И кто-то бросил в масло искру. На площади гудят, как пчёлы, Как вороны косят глазами, И слово жаждут. И веселый Вдруг крик "любовь"! Слыхали сами. Не шепотом средь темной ночи - Открыто, громко, четко, ясно! И люди все хотели очень Сказать, ответить.... Но опасно. Но в городе жара сгустилась, Завязло в ней кипенье страсти. На Землю слово опустилось, Попало в плаванье без снасти. Без парусов, без весел даже Шло по морям, не знав дороги. И ветры, бросив нести стражу, Любовь швырнули людям в ноги. Но, не успев плениться чувством, Лишились горожане слова. И тот же суд. Молчанье. Пусто. Как в этом мире всё не ново. Осталось разобраться с Кем-то. Ломали голову над карой, Травить хотели, били чем-то, Прибегли всё же к пытке старой: Другим чтоб неповадно было, Чтоб знали люди своё место, Язык решили выдрать силой. Наглядно, с корнем, одним жестом. Но не умолкло слово, только Как капли красные упали. Никто не знает, где и сколько, Бродило по земле в печали. А город?.. Город беспокоен, В нем тишина на уши давит. Не для того ли был построен Град Гарпократа* строгих правил? Не для того ль его твердыня Стояла, сотни лет державшись, Чтобы не зависть, не гордыня, А лишь три слова, разыгравшись, С лица земли бы город стерли, Оставив только пепла кучу? Но как же все-таки тут роли? Безмолвие - призванье? Участь? И, проведя в тиши всё лето, Все ждали от зимы удара, И зрела уже в мыслях где-то Последняя для града кара. Зима не приходила долго, И в ожидании томились Те, кто молчанье сочли долгом И чьи от слов умы взбесились. Но вот, однажды днём морозным, Идя по улице неспешно, Блуждал по лицам взглядом грозным Последний всадник слова - пеший. Последний шел - богач, но нищий, Без шапки, в куртке ярко алой. Над ним безмолвно ветер свищет, И снег за ним струится талый. Кто он такой? Обычный житель, В чьих замыслах давно созрела Для слова новая обитель И месть за Душу, Любовь, Тело. Он шел по улице центральной. Остановился. Спину прямо. Вздохнул. Улыбкою нахальной Он наградил безмолвный замок. И точно зная цену слову, Он обрекал на смерть и муку Свой город, что уже готовый, Держал на револьвере руку. И громом пушек в середине Дня прозвучало слово "разум". Законы города в нем сгинут, Лекарство города - в заразу Он превратит весьма эффектно. И будет молча наслаждаться, Как от взрывной волны, эффектом, Как новый будет мир рождаться. Расплелся город лоскутками. Рассыпались, как бусы, люди. И выжгли за часы все сами Себя без тишины, без судей. И разбрелись, кто выжил после Этой ужасной катострофы. Теперь у кучи пепла возле Развеет ветер эти строфы. Как Апокалипсиса полночь, Слова на город диким зверем. Теперь живут, но город помнят. В четыре Страшных слова верят. Любовь, душа и тело, разум Имеют власть и вместе цельны. И город был за то наказан, Что жил от этих слов отдельно. __________________________ Гарпократ - Бог молчания