Deus ex machina

Пальцы постукивали в такт играющей в наушниках музыке. Ритм был почти безупречен — уж я-то знаю, сколько лет ходил на вокал по прихоти родителей. Прихоти, которых были десятки. Но меня привлекали слова песни. Такие жизненные, правдивые. О том, о чём болела душа уже несколько лет. — «По безнадежному пути, так на тебя мы все похожи. Пусть повезет тебе найти и успокоиться, быть может…» — Тём, опять поёшь? Задумавшись, я даже и позабыл, что разговаривал по «Ventrilo» со своими деловыми партнёрами, если их можно так назвать. Это только в фильмах хакеры действуют в одиночку, но на самом деле всё иначе. У нас была типичная, но не типичная команда — главный хакер, то есть я, второй хакер, что был на подхвате, и самопровозглашённый менеджер, который и подыскивал нам клиентов. — Дим, я не хочу брать это задание. Залезть в базу ФСБ — это вам не шутки, — категорично открестился я. В кружке остывал чай. Взяв за ярлычок пакетик, я вытащил его и положил рядом, подальше от коврика для мышки. Взяв кружку в руки, вдохнул приятный аромат карамели. — Дим, я тоже боюсь, — подхватил Сергей — второй хакер в нашей команде «Щелкунчик». — Где твоя чуйка? Дело пахнет керосином. Мы не альтруисты. — Да я знаю заказчика лично, чего вы боитесь? Я закатил глаза к потолку, хоть Дима этого не видел, и отпил чая из кружки. Горячий напиток тут же согрел, из-за чего захотелось замурлыкать как кот. Надо бы ещё плед принести, а то батареи отключили. Пальцы немного озябли, одним чаем их не отогреешь. — Я боюсь попасться, Дим, — холодно заметил я, ёжась в кресле. Надо ещё носки надеть. — А то, что ты лично знаком с заказчиком… Ты в курсе, что это может тебе мешать смотреть объективно на ситуацию? Динамик затрещал. По всей видимости, Дима хотел что-то сказать, но передумал. — Тём, ты в курсе, что включил режим ботана? — наконец, произнёс он. Я невольно хмыкнул. — А я его и не выключаю никогда. — М-да, бывает… Разговор сам себя исчерпал. Мы ещё немного помолчали, после чего Сергей сказал, что ему пора, и отключился. Мне игра в молчанку тоже уже надоела, и я просто вырубил «Вентру». Удобная штука, хочу я вам сказать. В отличие от того же «Скайпа» не тормозит компьютер. Да и играть в игры по Сети намного проще. А то «Скайп» то, «Скайп» сё… Но это лирика. Для работы мы используем другую программу. Встав с кресла, я пошлёпал к кровати и стянул с неё красный плед, тут же укутываясь в него. Теперь шерстяные носки. Носочки, где вы? Искомое нашлось в углу, и любовно было натянуто на голые ноги. Тёма, что же ты творишь? Вот заболеешь — вся твоя успеваемость полетит к чертям собачьим. Словно в подтверждение я чихнул. Ну вот, о чём я говорил? Под ноги бросился мохнатый чёрно-белый комок меха — мой кот Герыч, который получил свою кличку из-за происшествия, о котором у меня пока нет желания рассказывать. Может, в следующий раз. Отодвинув любимца ногой, я прошёл мимо и посеменил к компьютеру. Нужно было доделать видео-обзор к очередной игре, иначе не получу за подработку денег. А ещё ж надо пиарить в Интернете игрушку… Жизнь — боль. Я вновь чихнул. Нет, так дело не пойдёт. Больше без носков ходить не буду. Здоровье важнее. Это единственное, в чём я согласен со своими родителями-тиранами. Устроившись в кресле с ногами, я задумался. Зачем знакомому Димы выискивать по базе ФСБ некого Корнюхина Павла Викторовича я не понимал. На запрос об этом человеке ничего такого не выскочило. Так, средний предприниматель — не больше. Но вникать в ситуацию я не стремился. Зачем мне нужны лишние проблемы? Доделав обзор, напоследок проверив как лёг звук на видео-ряд, я выложил его в Сеть. Вот и всё. Поспамить через проги, рекламируя игрушку — и я получу свои деньги. Счета за квартиру уже пришли, их стоило оплатить вовремя, иначе будут названивать по городскому телефону и нудить, чтобы я не задерживал уплату. Знаем, проходили. Выключив компьютер, я решил почитать немного книжку, которую Павлов нам задал прочитать ещё неделю назад во время лекции по истории психологии, но я так этого и не сделал. А то, как так? Чтобы Иванов Артём не знал что-то? Группа как обычно ничего не прочтёт, жалобно посмотрит в сторону Тёмы, а ему придётся вновь за них отдуваться. Не знаю даже, за кого они меня принимают. По всей видимости, за сверхчеловека, которым я не являюсь, но ты им поди это докажи. Я не Бог и не сверхчеловек. Я просто Тёма — обладатель эйдетической памяти, или, проще говоря, фотографической. Увидев или услышав что-то, я запоминаю это навсегда, и как бы я не пытался забыть, я не забуду это никогда. А иногда так хочется стать просто обычным человеком без высокого коэффициента интеллекта и фотографической памяти, которыми так «гордились» родители. Я не могу назвать себя несчастным. Просто не такой как все. Не плохой, но и не хороший, эдакая серединка на половинку. Откинувшись на спинку кресла, всё ещё держа книгу в руках, я с головой укутался в любимый плед, мысленно возвращаясь в двадцать девятое июня, которое было почти три года назад. Именно тогда я признался своим родителям в том, что не нужно мне подсовывать очередную невесту — я интересуюсь мужчинами, да и ещё как пассив. О да, сколько же силы было в кулаке отца, как я летел на пол. Я знал, на что шёл. Ждановым не нужна паршивая овца, потому меня оперативно собрала наша экономка, незаметно подложив пакет с пирожками, а охрана вывела из квартиры прочь, вышвырнув из подъезда элитного дома. Восемнадцатилетний пацан был вынужден заботиться с этого момента о себе сам. Выправка Ждановых сделала своё дело, я не сдался, нашёл себе жильё, поступил в институт. А самое главное, что сменил имя и фамилию, перестав существовать как Жданов Артемидий Владимирович, став Ивановым Артёмом Владимировичем. И пусть проблем с ФМС было полно, но я сделал это. Мне нравилось быть Артёмом, я был рад, что никакой Артемиды, в честь которой меня назвали, больше не было. Плата была слишком большой за эту свободу, но она определённо того стоила. Я больше не должен был играть идеального сына, которым родители всё равно никогда не были довольны. «Артемидий, ты обязан быть лучше всех во всём!» — твердила мне мать. «Сын, почему ты так плохо написал последнюю контрольную по химии? У тебя ошибка в формуле! Месяц без наушников!» — ругался отец. Им было невозможно угодить. Чем выше я поднимался, тем суровее были их требования. Они были слишком жадными. Спорт, учёба, вокал, поведение, манеры… Не знаю, когда я сломался, устал. Я хотел любви, но не получал её, а лишь недовольство. В тот день они меня возненавидели. За день до моего Дня рождения. Просто из-за того, что их сын был по другую сторону баррикады. Но это же Ждановы! Что самое забавное в этой истории? Пошёл я после этого к парню, из-за которого я и осознал свои вкусы. Хорошо ещё он не догадывался о моих предпочтениях, а то бы не пустил к себе на порог, пусть мы и были на тот момент друзьями. А теперь, память, покажи мне, как Тёма стал геем. Спасибо. Нет-нет, не стоит благодарности… Лето, залитая солнечным светом лужайка. Четверо мальчишек отдыхали после уроков в закрытой частной школе, наслаждаясь тёплыми деньками. Светловолосый парнишка с голубыми, как васильки глазами смеялся, убегая от шатена. Вот его схватили сзади и повалили на землю. К своему удивлению блондин, которого прижали к земле, почувствовал, как у него встало в штанах. Уже в четырнадцать лет он был не глупым, а потому понял, что произошло. Это удалось скрыть, но уже ничего не было так, как прежде. Несколько лет Артемидий держал в секрете свои предпочтения от родителей, но после окончания школы и удачной сдачи ЕГЭ по нужным для поступления предметам на сто процентов он пошёл в родительскую комнату и всё им рассказал. Занавес. Спасибо за внимание, заходите ещё, милости просим.

***

Пришёл я как всегда одним из первых. Пусть первая пара была третьей по счёту, но студенты никогда не стремились являться на занятия раньше положенного. Впрочем, как и преподаватели. На Павлова мне было, в общем-то, всё равно — к семинару я был готов, честь группы не посрамлю. Следом за мной явилась наша староста, Петрова Юля, которую я, если честно, ненавидел ещё с первого курса. — Тём, Павлова ещё нет? — Нет, — в тон ей ответил я. Староста посмотрела на меня, покусала нижнюю губу. — Тогда я к охране, просить ключ от аудитории. Я ничего не ответил, поддерживая образ молчаливого парня, который не желал общаться с группой, хотя так и хотелось помахать ей в след платком, который, кстати, лежал в кармане. Я действительно не стремился сближаться с однокурсниками. Не хотелось о себе распространяться всем подряд. С момента поступления я решил стать для всех молчаливым ботаном в мешковатой одежде, очках, тихо сопя на первой парте. Каждую перемену я тихо ускользал из аудиторий, бродя по родным коридорам института. Вот заявился Павлов. Кивнув мне, он встал рядом. Видимо, пересёкся со старостой, раз ничего не спрашивал. О, помянешь солнце — вот и лучик! Юля шла быстро по направлению к нам. Позади неё семенили сонные однокурсники. Ребят, уже пятнадцать минут первого, пара началась. Вы хоть в курсе? Староста открыла дверь, и мы зашли в аудиторию. Расселись по своим местам. Павлов оглядел девять с половиной сонных, полуживых студентов, насмешливо хрюкнул и отметил у себя в списке присутствующих. — Ну, кто читал? Однокурсники смущённо зашуршали тетрадками и блоками с лекциями. Да я прям Ванга! Подперев рукой щёку, я вздохнул, чувствуя устремлённые мне в спину взгляды. Как же мне надоело. Тёма же Супермен, да? Не вставая из-за парты, я начал коротко, по сути, рассказывать содержание книги. Когда я закончил, смолкли черкания ручками по бумаге. Ребят, вас жизнь ничему не учит? Почему только я должен читать книги, что нам задают? Может, я тоже хочу лишние часа два-три позаниматься своими делами, но это никого не волнует. Внезапно открылась дверь в аудиторию. На пороге нарисовался Игнатов Владлен — всея прогульщик нашей группы, ухитряющийся немыслимыми способами сдавать сессии на «хорошо» и «отлично». Звезда университета. Умница, красавец, спортсмен. Играет в нашей университетской футбольной команде, имеет связи в деканате, учебной части и вообще везде, где только можно. И словно в усмешку этот мачо с ёжиком чёрных волос и тёмно-карими глазами в моём вкусе. Я его ненавижу, наверное, даже больше нашей зануды-старосты. — Сергей Иванович, извините. Можно зайти? — Проходи, Игнатов, — великодушно разрешил Павлов, отмечая Владлена в списке присутствующих. Улыбнувшись, суперстар всея университета проскользнула между преподавательским столом и моей партой, тут же плюхаясь на соседний стул. — Ну что, ботан, поможешь? — шепнули мне на ухо. Я покосился на Владлена и закатил глаза к потолку. Можно я его убью книгой, которую я только-только пересказал однокурсникам? Можно ведь, да?