Кажется

Не помню, с чего все началось на самом деле - мои первые воспоминания тщательно скрывали любые полезные факты о прошлом. Да, я знал - я человек. Более того, знал, что я мужчина, мне около тридцати, и я люблю ящериц больше, чем кошек. Я сидел в кресле, должно быть, самолета. С другой стороны, откуда я мог знать наверняка? Самолетами до тех пор я ни разу не летал, как услужливо подсказала полуугасшая память, а в поездах катался только крайне потрепанных временем. Но все же мне приятнее было считать, что я лечу, а не уныло скольжу по рельсам. Я сидел у наглухо зашторенного окна справа по направлению движения, а с другой стороны - у левого окна - сидела миловидная незнакомка и приветливо махала мне рукой. И в ту минуту мне еще не казалось чрезмерно странным, что я чего-то, а вернее почти всего, не помню. Чтобы дополнить картину, стоит добавить, что в салоне пахло подгоревшей пластмассой и, кажется, недоготовленным мясом. И что я совершенно не чувствовал, как и не чувствую сейчас, течения времени - оно вероломно замерло, окунув меня в пучину ожидания. Но тогда, чтобы убить разленившееся время, я извлек из сумки, которую видел впервые в жизни, ноутбук, который видел впервые в жизни. Занятно, но пароль от него я ввел верно с первой же попытки. Как бы то ни было, я решил поиграть на нем во что-нибудь успокаивающее (интересно, зачем?) нервы. Игры все выглядели крайне незнакомыми, а потому я, не решаясь на длительные размышления, открыл наугад. Помню только, что она называлась на букву "К", а заставка ее открытия напомнила мне о ранней молодости и дикой пьянке с абсентом, тазиками и апельсинами. Игра, по правде говоря, тоже напомнила мне о молодости - какой-то бессмысленный квест с огромными кривыми уровнями. Постоянно, то нож застревал в стене, когда я пытался открыть дверь, то необходимый предмет проваливался в непрорисованную бездну. Но зато время, казалось, сдвинулось с мертвой точки, и меня почти затянуло. Занятно, но в особенно проблемных местах появлялась на редкость качественно прорисованная девушка, чем-то напоминающая приветливую незнакомку, на которую я уже, кстати, куда меньше отвлекался. Девушка давала довольно осмысленные советы, а ее голос, пробивающийся в наушниках сквозь мрачноватую мелодию игры, звучал крайне приятно. Тогда я думал, что на месте разработчиков игры сделал бы ее наряд пооткровеннее - в конце концов, кому хочется постоянно смотреть на несуществующую тощую девицу в свободном джинсовом комбинезоне? Но вообще, должен признать, несмотря на все недочеты, игра определенно стоила того, чтобы случайно включиться у какого-то придурка в самолете. Хотя, нет, не у "какого-то", а именно у меня - пусть я и немногое помнил о своем прошлом, но все еще не отдавал себе в этом отчета и спокойно предавался ностальгии. И игра помогала мне - вот под подобную музыку я, кажется, впервые курил с компанией забавных людей в парке, сидя на поваленном сухом дереве. А эта тумбочка на втором уровне - кажется, я сидел на подобной лет десять назад, когда меня отчислили из университета за дикие прогулы, и гневно спорил с кем-то. С кем? На этот вопрос игра еще не собиралась отвечать. Меня настолько затянуло, что в какой-то момент я потерял связь с реальностью и ощутил себя полностью в игре. О, нет, я не чувствовал себя двумерным, не чувствовал ненастоящим, да и окружающий меня мир выглядел вполне настоящим, разве что-то немного размытым... Хотя, нелепо. Вероятно, я попросту заснул от скуки и ожидания. Но тогда все происходящее казалось мне, конечно, очень странной, но реальностью. - Я же однажды уже в это играл, - пронеслось в голове с каким-то привкусом отчаяния. - Не играл, - убеждал я сам себя. Однако, как я ни пытался уверовать в отсутствие дежавю, получалось все хуже с каждой секундой. Я, мало того, что играл раньше, но еще и так же сходил с ума, оказываясь в немножко ненастоящем мире. - Почему же мы тогда не уверены? - переспрашивал я сам себя. - Возможно, потому что раньше здесь не было ее. И я смотрел на девушку, тщетно пытаясь понять, что с ней не так. Но что может быть неладно с нарисованным персонажем игры, в которую я, кажется, когда-то играл? - Что с тобой не так? - наконец, спросил я, когда она в очередной раз пришла мне на помощь. - Все так, - ответила она, чем немало меня удивила - ведь разве не странно, что она могла отвечать на случайные вопросы? Мне почти стыдно в этом признаваться, хотя чего я вообще смею теперь стыдиться, но ответом на вышеупомянутый вопрос меня осенило только уровней десять-двенадцать спустя. И ответ этот был настолько прост, что я чуть было не провалил миссию не отдал свою бессмертную душу какому-то однобокому размытому дракону. - А где та, что была раньше? - Никого не было, - несколько нервно ответила мне неправильная девушка. Возникал вопрос: кому разумнее доверять - своей полупустой памяти или нарисованному безымянному существу? В поисках внятного ответа на него я прошел еще несколько уровней и заодно вспомнил кое-что еще из своей молодости - кажется, вылетев из университета, я подрабатывал в какой-то автомастерской. Я вспомнил, что она находилась в небольшом холодном городке, откопал воспоминания о какой-то зиме... Но ни названия города, ни чьих-либо лиц или имен я вспомнить все еще не мог. Только лицо потерянной девушки из игры всплыло перед воображаемыми глазами, да неожиданно показалось на поверхности ее простенькое имя - Лилли. - Она все-таки была. И звали ее Лилли. Разве нет? С лицом безымянной девушки происходили довольно занятные трансформации - казалось, менялось не столько выражение лица, сколько его черты. Но, нет, на самом деле она попросту пыталась скрыть рисованное смятение не менее рисованным отчаянием. - Почему ее убрали? Она снова скорчила странное лицо, будто боялась говорить, будто боялась, что нас подслушают... Жестами, что дало моей теории о "жучках" и шпионах новую жизнь, она показала что-то, что я истолковал как "хорошо, сейчас приведу". Не спорю, вполне вероятно, что таким образом она пыталась показать мне нечто вроде: "А не пойти ли тебе куда подальше, дорогой?", но я всегда верил и буду верить в вежливость нарисованных людей. И вот еще несколько уровней она даже не появлялась. И за это время я успел подумать о возможности ее бесповоротного побега, о странностях бездонного потолка в этом мире и о том, что я не помню даже, как меня зовут, но пытаюсь отыскать несуществующую девушку в нарисованном мире. Хотя, стоит отметить, мне даже показалось, что время очень увлекательно и весело побежало. Конечно, я не мог знать, как оно поживает в реальности, но здесь оно бежало, как скаковая лошадь, обгоняя все, в том числе и меня самого. И пока мы бежали с ним наперегонки, я вдруг вспомнил кое-что еще - кажется, когда я играл с той, потерявшейся, девушкой, я попытался протащить ее в реальность, но не смог. И логично было бы предположить, что теперь я не имею права вновь встретиться с жертвой своей нелепой страсти. - Должно быть, она более чем идеальна, раз уж ты попытался ее выпихнуть в наш мир, - снова заговорил я сам с собой. - Может, еще раз попытаемся? - отвечало мне мое второе "я". - А если снова не получится? - из глубин памяти кричало третье. - А зачем? - вылезало четвертое. Пятое и шестое деликатно молчали. *** Серьезно, я не помню, что происходило на следующих нескольких уровнях, я пришел в себя, когда должен быть жестоко измельчить в кашицу душевую кабину, чтобы в ней никто не мог спрятаться в будущем. Кабина выглядела добродушно, а потому, пожалуй, я и замер в некотором замешательстве. Убивать милую кабину? Оставить в живых? Есть ли понятие "жизнь" у предметов, которые принято считать неодушевленными? Я не успел прийти к окончательному решению - меня жестоко отвлекли. Девушка, с которой я препирался на первых уровнях, вернулась и привела с собой ту, что сохранилась в моей памяти под именем "Лилли". - Лилли? - все же переспросил я, дабы быть совсем уверенным в верности воспоминаний. - Да, - робко кивнула она, - и мне нельзя здесь находиться. - Еще как можно, - с интонациями шикарного рыцаря ответил я и горделиво поднял голову куда-то к потолку. И потолок вдруг самым неожиданным образом приблизился. Я очень рад, что дальнейшее происходило в заведомо несуществующем, выдуманном и вообще нарисованном мире. Потому что, случись оно со мной в реальности, я бы знал диагноз и спокойно пошел бы сдаваться санитарам в прекрасных халатах любых цветов радуги. Диагноз ставился бы легко - основным симптомом было бы то, что я вдруг начал стремительно расти, будто только что выхлебал полную бутылочку, подписанную словами "Выпей меня". А пока я рос, а потолок чудом избегал встречи с моей, боюсь, седеющей от таких приключений, макушкой, девушки становились удивительно ненастоящими. Возможно, теперь изменилось и мое восприятие мира, но их кожа потеряла сходство с человеческой и обрела явный оттенок пластмассовости. Я протянул к ним свою гигантскую лапищу и подхватил первую - обманщицу. Она что-то тихо верещала, пока я поднимал ее ближе к глазам, чтобы получше рассмотреть. - Так значит, она все же существует, да, врушка? Я, клянусь, пытался послушать ее ответную историю, но отвлекся на удивительный факт - она, правда, оказалась ненастоящей, а ее кожа не царапалась и не краснела от нажатий. А руки, ноги и даже голова присоединялись к телу чем-то вроде примитивных шарнирчиков. - Мало того, что кукла, так еще и некачественная? Из чистого любопытства - и вовсе не из-за тяги к садизму - я потянул на себя ее руку. Без лишних криков, крови и страданий она отсоединилась от тела и полетела навстречу дощатому полу. *** И снова я выпал из реальности и псевдореальности и забыл, что происходит. Но теперь... Теперь я - по-прежнему гигант - стоял во все той же несуществующей комнате и глядел на содеянное. Куски первой куклы покоились по всем углам, а ее голова все еще что-то говорила. У Лилли не хватало левой руки - я бережно держал ее, как сигарету, между средним и указательным пальцами. - Мне нужно сердце, - сказала девушка. В глубине души я смеялся - в голову лез Железный Дровосек и его страстное желание обладать сердцем. Но я не волшебник и даже не шарлатан - я не знаю, как сделать нечто похожее на сердце. - Сделай его из существующего дерева, - продолжала Лилли. Существующего? То есть, должно быть, из того, что я принес с собой? И щепки от разбитой тумбы, столь заботливо разбросанные по всему помещению, не подойдут? Не подойдут. Несуществующим - игровым - ножом я отрезал от своего старого браслета на левой руке крохотную полоску. И она сразу же рухнула на пол со всей моей огромной высоты. Я уменьшался, пока наклонялся за ней, и стал ростом чуть выше Лилли, когда понял, что не помню, какая щепка настоящая, а какая нарисованная. Но, в конце концов, я закинул, кажется, подходящий кусок дерева в дыру на месте левого плеча и бережно прикрыл ее рукой, зафиксировав игрушечный сустав на нужном месте. Но сейчас, когда я вспоминаю этот момент, мне почему-то кажется, что я не отрывал руку, а просверливал дыру в груди. Почему я так это помню? И что мне кажется, а что есть на самом деле? Плевать. Главное, я победил. *** Я вытащил ее в реальность и сам едва верю в это. Разве такое возможно? Конечно, нет, но вот она - спит на соседнем кресле. Смешно, но мне снова приветливо машет рукой какая-то миловидная незнакомка. Теперь она выглядит несколько иначе - стала старше и, надо признаться, менее привлекательной. И неудивительно - ведь теперь у меня есть идеальная девушка. Не хочу открывать вам все карты своего вкуса, а потому не стану подробно описывать ее внешность - скажу только, что у нее шикарные рыжие кудряшки и глаза цвета теплого запылившегося меда. - Может, теперь, нам стоит жениться? - спрашиваю я сам у себя. И внутренне удовлетворенно киваю - да, это прекрасный вариант развития событий в будущем. Я позвоню брату, когда мы прилетим. Попрошу его встретить нас со всеми возможными почестями - пусть покажет моей будущей жене, как прекрасна и добра наша семья. Было бы совсем неплохо, если бы он захватил свою невесту, наверняка они нашли бы с Лилли общий язык. Конечно, придется долго всем объяснять, кто она такая, откуда взялась и почему так мало знает о реальном мире. Но это, думаю, не такие уж и неразрешимые проблемы, если ты обрел девушку мечты. Даже мать, наверное, обрадуется, когда я познакомлю ее с Лилли. О, она так долго упрашивала меня жениться хоть на ком-нибудь, что едва ли не помрет от счастья, когда увидит такую чудную будущую невестку. Да, я верю, что Лилли согласится на все мои планы. В конце концов, я тоже хорош собой - да, я фатально низкорослый и едва дотягиваю до ста семидесяти сантиметров, но зато у меня выразительные синие глаза и улыбка, о которой я слышал всегда только одно прилагательное - "чарующая". Скорее бы долететь и разбудить Лилли.. Я моргаю, и перед глазами всплывает странная картина - я сверлю дрелью ей под грудью, чтобы положить туда деревянное сердце. Или чтобы обнаружить там деревянное сердце? Я помню, что положил его туда. Но было ли оно настоящим? Что было настоящим? Почему эта женщина снова приветливо машет мне? Какую деревяшку я положил? Кажется, от браслета. Или от тумбы? Почему я ничего не помню? Что произошло на самом деле? Принял ли я утром таблетки от аллергии, которые пью с самого раннего детства? Я закрываю глаза и проваливаюсь в бездну, кажется, настоящих воспоминаний. У меня есть жена, есть сын. Ему лет шесть. Она фантастически похожа на Лилли. Мы улетаем вместе отдыхать. Тогда почему я считал, что впервые в жизни лечу самолетом? Я нашел там какую-то женщину, очень похожую на ту, первую, что была в игре. Я хотел с ней... поразвлечься. Она согласилась. И нам ничто не могло помешать. Я помню, как она попросила меня достать нож и поцарапать ее плечо, например. Я не понимал зачем, но ведь у всех свои вкусы. "Проведи ножом вот здесь". Она говорила мне это. Но что я сделал потом? Я помню кровь. И как я запихивал какие-то куски в чемодан. Помню ее правую ладонь. Я положил ее в сумку с ноутбуком, предварительно зачем-то сварив в огромной блестящей кастрюле. Но Лилли? Я открыл глаза и увидел вокруг только тьму, показывающую мне очередной ужас. В нем лысеющий дворецкий привел с собой толпу загорелых слуг с большим черно-красным лоскутным пакетом на самодельных носилках. - Мне жаль, господин К. Но Ваша жена... Ей стало плохо на пляже. Мы ничего не могли поделать. Да. Ничего. Ведь это я ее отравил. Но зачем? И зачем вы принесли ее мне, а не в морг? Почему не в полицию? Что мне делать с телом? И я вдруг вспомнил, что пока отдирал пакеты от ее нежнейшей белой кожи, перестал верить в реальность происходящего. Ее холодное тело, казалось, никогда и не было живым. - Вы притащили мне игрушку! - кричал я. - Она не настоящая! Желая это доказать, я притащил дрель и просверлил ей под грудью уродливую дыру, желая таким образом доказать, что в ней пусто, нет никаких, тем более настоящих, органов. Но органы были. О да. И кровь тоже. Я застонал. Да, а потом я попросту выпроводил слуг, одел ее, как мне всегда нравилось, и усадил в самолет рядом с собой. Она не спит. Она даже не дышит. Я закрываю лицо руками и начинаю рыдать. Пассажиры с удивлением смотрят на меня, но незнакомка так и продолжает приветливо махать. Я чувствую запах неспешно разлагающегося тела и вареного мяса и вспоминаю последние важные в жизни вещи. У меня никогда не было брата. Меня никто не ждет в городе, в который я возвращаюсь. Я сирота. И мой сын. Кажется, он подглядывал за моими развлечениями, и мне пришлось спрятать его на дне пруда около нашей гостиницы. Кажется.