Садитесь, дети, у крыльца. Под солнечным теплом. Затянут тени небеса, Напомнив о былом: Как ночь сковала всё вокруг, Казался вечным мрак И как в разбойничем лесу В врага влюбился враг. Скрепила общая беда Под гнетом черных туч, И память пронесёт в годах Их первый солнца луч. Сквозь холод вечности ночей Так лунный свет манит, Став в глубине ее очей Сильнее чем магнит Решили двое как-то раз Подальше от толпы И от чужих настырных глаз Раскрыть сердца любви. Вдруг светом жгучим обожгло Привыкших к темноте, И нити мрака прорвало Сияние в руке Вампира призрак — короля, Явился из пустот. И пара видит: Молода Вслед девушка идёт. Не изменился за века Принцессы ясный лик. И тут жемчужный артефакт В ее руках возник. Вины суровой тяжкий груз Истлел в веках тоски. Восстановившийся союз Соединил куски. Проклятье, что терзало мир — Зачем им этот дар? Наземь упало. Кто творил, Сейчас же подобрал. Порой не можешь оценить, Что держишь под рукой, И поиск долго можно длить, Но, наконец, покой. Вернулась на круги своя После в Такаре жизнь, И солнце светит, как всегда, Как, впрочем, должно быть. И всё идёт своим чредом По сей прекрасный день И помнит каждый, как давно Встречались Свет и Тень. © О. Анциферова
Солнце пропало с небес, Но зачем оно мне? Свет твоих глаз — мое солнце.
Яркие солнечные лучи озаряли небольшую деревеньку, с трех сторон окруженную густым лесом. Было еще раннее утро, а в деревне вовсю кипела жизнь. Женщины хлопотали по хозяйству, мужчины занимались строительством, возводя вокруг деревни крепкую, надежную стену. А в одном из небольших, но уютных двориков развернулась настоящая баталия. Белокурый мальчик лет десяти гонялся за такой же светловолосой девочкой. Дети ловко перепрыгивали через попадающиеся на пути препятствия и весело смеялись. Когда эти двое пронеслись мимо стоящей у забора лавочки, из-под нее высунулись две пушистые мордочки — одна волчья, другая лисья, — и недовольно заворчали на разыгравшихся детей. — Хикагэ! Хикари! — дверь домика распахнулась и на пороге показалась старая женщина. Несмотря на свой преклонный возраст, в ней все еще чувствовалась сила и стать, и можно было сказать, что в юности она была очень красивой. — А ну-ка пойдите сюда! — властно крикнула она, обращаясь к детям. Виновато опустив голову, дети медленным шагом направились к дому. — Ну ба! — плаксивым голосом начал мальчик. — Ну вот что мы опять сделали не так? — Вопрос не в том, что вы сделали, — ответила женщина назидательным тоном, —, а в том, чего вы не сделали. Кто обещал покормить животных? — Мы кормили! — обиженно сказала девочка. — Грызлику и Рыжехвостой отнесли вчерашнюю похлебку. Вон они, морды сытые, ворчат под лавкой! Белокрыл ночью сам мышей ловит, а Мягколапку папа с дедушкой с собой в лес взяли! — Хорошо, с волком, лисой, филином и кошкой разобрались. А что с драконом? Дети неуверенно переглянулись. — А чего с ним? — спросил Хикагэ, почесывая белокурый затылок. — Спит вон на заднем дворе! — Значит, бедлам устраивать у вас время есть, а дракона покормить — нет? — сердито спросила бабушка. — Сколько раз я вам говорила: наши животные — это не просто звери. Это… — Боевые товарищи, — закончила Хикари, закатив глаза. — Да знаем мы! Проснется — покормим! А сейчас нам просто скучно… — Да! Почему нам нельзя в лес? — вскинулся Хикагэ. — Папа с дедом ходят ведь! Мы тоже хотим! Старая женщина тяжело вздохнула. — Сколько раз вам повторять? В лесу опасно. Нечисть всякая бродит, разбойники… Ваши отец и дед ходят туда, чтобы ее уничтожить. — А откуда взялась эта нечисть? — спросила Хикари. — Вот вы все говорите: страшно, опасно! А почему? Откуда это все? — Это длинная история, — попыталась отговориться женщина. — Но ведь Огнеплюй все равно спит пока, и делать нам нечего, — не отставала девочка. — Ба, расскажи! — А правда, расскажи! Ты же так здорово рассказываешь всякие истории! Лучше всех! — подольстился к женщине Хикагэ. Посмотрев на умильные мордашки внуков, женщина вздохнула. — Ну хорошо, идемте, — сдалась она, и сойдя с крыльца, присела на лавку. Внуки пристроились по бокам и приготовились внимательно слушать… Пожилая женщина чуть прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания. … Случилось это во времена давние, времена давние, да темные. Покинула Богиня земли наши обетованные, да и Акеми сгинула в горных кручах, да лесах дремучих. И Тоширо забрала болотная ведьма-трясина, а может и напоролся на кол осиновый острый искателя приключений — не ведомо то никому. Иные встречали их призраки на дорогах Такары. Поговаривали, что собирали те призраки с вампиров да паладинов жемчужную дань и не могли обрести покой вечный, потому как дело осталось у них незавершенное. Впрочем, не о них речь пойдет. Шли годы, складываясь в столетия, а тьма по-прежнему укутывала Такару своими объятиями. И расплодились дети ее нерадивые — упыри, да оборотни, монстры и разбойники лихие, коим тьма та милее дома родного. Тяжко жилось в те смутные времена. Но надежда в сердцах людских жила, теплилась лучинкой мерцающей, да угольком ярким жгла изнутри, заставляя верить, что не все потеряно, что будет людям добрым радость и жизнь спокойная. И тогда-то начали объединяться воины людские, что паладинами прозывались, да вампиры бессмертные, в которых жила еще память предков о том, что людьми они были. Вынужденным был тот союз, так как не щадила нечисть ни людей, ни собратьев своих по тьме — вампиров. Но из вынужденного соглашения постепенно начало прорастать что-то иное. Ибо было и у людей, и у вампиров то, чего лишены были монстры поганые, то, что позволило всем нам в те времена сохранить душу свою. — Знаете о чем я? — Бабушка лукаво посмотрела на притихших детей. — Острые мечи? — Хикагэ вскочил, сделав пару выпадов и поражая мнимого противника прямо в мнимое сердце. — Ха, дурной ты. Это же магия, любому дракону понятно! — Хикари улыбнулась непонятливости брата, обнажая крепкие и острые зубки. — Разве помогла магия спасти ожерелье? А сколько острых мечей остались ржаветь рядом со своими хозяевами в лесных трущобах? Нет, мои хорошие, ни один самый острый меч не выдержит коварства людского. И даже самая сильная магия не победит хитрость да подлость. Я говорю об ином. Любовь — вот что заставило объединиться людей и вампиров. Любовь помогла нам стать сильнее и выстоять против напастей. Только она одна. Не верите? Тогда слушайте дальше. В ту пору темную и расплодилась нечисть всякая на такарских землях. Ожили кладбища старые, оборотни в лесах появились. Вынуждены были вампиры да паладины вместе противостоять общей беде. Вместе охраняли жилища свои от чудищ лесных, да монстров злобных. И были среди вампиров воины смелые и храбрые, и были среди них девы прекрасные ликом, хоть и с кожей бледной. И среди паладинов были войны не хуже, а девы не менее прекрасны. И стали образовываться союзы не только на бранном поле, но и в мирной жизни. Вампиры брали себе в жены дев человеческих, а паладины не чурались холода белокожих красоток. И не пили вампиры крови своих жен и мужей людского племени, а люди не боялись жить рядом с вампирами. Странными были те союзы, но только тогда. А время — оно никого не ждет. Время шло своим чередом и забывалась былая вражда. А тьма уже не казалась такой страшной. Любовь согревала пуще солнышка позабытого, ибо в сердце каждого влюбленного горело свое солнце, отражаясь жемчужинами в глазах любимых. И вот, как-то на дорогах такарских встретил юный воин-паладин огненноволосую красавицу. И не смутили его ни бледность кожи, ни острые клыки, ибо была та вампирша прекрасна не только ликом, но и душой нежна. Посмотрела вампирская дочь ночи на воина, пораженного ее красотой и сама не смогла отвести глаз. Потому как любовь настигла ее в тот же самый миг. Поняли они, что не могут дальше жить друг без друга и пошли по жизни, да по дороге дальше вместе. Преодолевали они все препятствия, не страшась даже самых сильных врагов. А самые злые монстры бежали от влюбленных, коим предавала сил и мужества любовь и страх потерять любимого. И вот однажды, устроили влюбленные себе привал на лесной полянке. Тиха и нежна была та ночь, а яркая луна освещала полянку нежным светом, в котором мелкие пылинки превращались в маленькие сверкающие звездочки. — Бабуль, а ты откуда знаешь, какая тогда ночь была? — Хикагэ прервал рассказ бабушки и хитро усмехнулся. — Вот ведь глупый какой, это же романтика, как ты не понимаешь? Я тоже хочу, чтобы у меня такая любовь была, — Хикари мечтательно закрыла глаза. — И чтобы мой любимый меня на руках носил и это… жемчужины дарил. — Ага, да ты просто мир… мирак… ми-ра-ка-тильная. — Брат по слогам выговорил сложное слово. — Сам ты мурактильный. Бабушка, а что дальше было? Рассказывай, не слушай его. — Не ссорьтесь, дети, слушайте дальше, — оборвала бабушка готовую начаться ссору. Подняв руку, она заправила под платок выбившуюся прядку седеющих рыжих волос и продолжила рассказ. Так вот, ночь была тогда ясная да лунная. И не успели влюбленные устроиться на ночлег, как поляну озарил свет настолько ослепительно яркий, что вскрикнула вампирша, ибо больно резануло по глазам ее, не привыкшим к свету. Прикрыл паладин собой любимую и обнажил меч, пытаясь понять, что же происходит. Когда же очи его привыкли к такому яркому освещению, увидел он фигуру прекрасной девушки, что спускалась в свете том прямо на поляну. И сквозь деву просвечивали деревья, да травы, ибо призрачна она была. Как только коснулись призрачные стопы земли, погас свет, оставив на поляне светловолосую девушку. И в руках ее нестерпимым маревом горела половина ожерелья. Не успел паладин понять, что же делать, как вдруг увидал он, как из лесу выходит юноша, такой же прозрачный и так же горит в его руках половина ожерелья. Подошел юноша к девушке протянул руки с ожерельем к ней, а она — протянула свою часть ожерелья. И соединилось украшение в единое целое. Стояли призраки друг на против друга, сияло ожерелье в руках у них, да не призрачное, а настоящее. То самое, что потеряно было в давние времена… Да только не взглянули на ожерелье парень и девушка, а смотрели только в глаза друг другу. Упало ожерелье, скрывшись в густой траве, и переплелись пальцы, и ближе и ближе… и губы коснулись губ… — Кхе-кхе… Ох, дети, рано вам еще про это, — вдруг спохватилась женщина. В общем, стоят призраки, обнимаются, а паладин со своей избранницей слышат шепот: — Акеми… как же долго я к тебе шел. С каждой найденной жемчужиной я был ближе… Нет… не к ожерелью, будь оно проклято, — к тебе. Ибо глаза твои были моим светом во тьме, где я бродил, на их сияние я шел… Прости меня, любимая… — Тоширо… столько лет я искала тебя. Я хотела сказать тебе… Я не сержусь. Нет… я сердилась, тогда… Тоширо, мне не нужно ожерелье, я не хочу солнца и магии, я ничего не хочу. Просто сыграй мне еще раз ту чудесную мелодию… Внезапно ожерелье, забытое в траве, засияло так ярко, что на миг показалось, будто поляну сейчас охватит пламя. И на поляне появилась еще одна девушка. Она была юна и прекрасна, но в глазах ее чувствовалась такая могучая сила, что паладин упал на колени, сразу поняв, кто же теперь стоит перед ним. Впрочем Богиня —, а это была она, не обратила на паладина с вампиршей никакого внимания. Она заговорила и ее красивый голос дрожал от гнева: — Как смели вы, смертные, пренебречь даром Богов? Ваша жадность и алчность не знает границ. Вы не достойны моего подарка, ибо не цените то, что имеете! Так сказала Богиня и пропала вместе с ожерельем, будто не было ее и вовсе. — …То, что имеете… — прошептал юноша, по-прежнему глядя в глаза светловолосой девушке. Кажется, они так и не заметили пропажи ожерелья. А потом они исчезли, растворившись в лунном свете и так и не разомкнув объятий. Бабушка замолчала, и наклонившись, почесала за ухом черного волка, который выбрался из-под лавки и пользуясь тем, что дети заняты повествованием, растянулся на солнце. Первой нарушила молчание Хикари, тщательно пытаясь скрыть слезы, катящиеся по бледной щечке. — Бабуля, а паладин и вампирша? Что с ними стало? — С ними-то? А что им сделается? — бабушка лукаво прищурилась. — Дошли до города, да и поселились там. Рассказывали они ту историю многим, да не верили им поначалу. А только после ночи той солнце снова в небе появилось. Только теперь уж неподвластно оно было никакой магии. Всходит и заходит как и полагается. И вампиры с тех пор бессмертие свое утратили. Стареть стали… Вампирша и паладин на службу к генералу Рею устроились. Изменила наш мир столетняя тьма, и хоть солнце на небо и вернулось, а нечисти в лесах да на кладбищах меньше не стало. Потому-то и не пускают вас в лес. Слишком уж опасно там пока. — И это все? — разочаровано спросила Хикари. — Я то думала, они поженились потом! — Поженились, — кивнула бабушка. — Но перед тем у них еще много славных приключений было. А потом и детки у них народились, а затем и внуки. Близнецы. Мальчик-паладин и девочка-вампир. И нарекли их Светом и Тенью в память о той ночи, видать. — Но бабушка, погоди, так мы же с Хикари близнецы! — Хикаге вскочил, возбужденно притопывая от собственной догадки. — И зовут нас… — Все, сорванцы, совсем бабушку замучили. Бегите домой, чай родители уже заждались. Пожилая женщина встала, по-стариковски отряхнула чуть примятую юбку и пошла к дому, улыбаясь своим мыслям. А Хикари с Хикаге взялись за руки и бодро зашагали домой. И ждали их там отцовская защита и материнская ласка. И ни одно ожерелье в мире, даже самое могущественное, не променяли бы они на родительские объятия и теплоту родного дома. Ибо это тоже была Любовь.END