Подарок

Джастин обрушивается сверху, прижимает Брайана к матрасу, и его это жутко бесит, потому что вообще-то он дрочил, а теперь не получится. Он не кончил. И не рассчитывал, но злит ужасно. Джастин выходит из него, приподнимается, чтобы снять презерватив и сменить позу, а затем начинает отсасывать ему, медленно и легко обводя пальцем края ануса, и иногда чуть вдавливая палец внутрь. Джастин знает, как это ощущается, когда тебя только что выебли, а теперь отсасывают и играют с нежной кожей. Он знает, что делает. Ощущения от невыносимой, мучительной чувствительности такие острые, что Брайан кончает - резко, сильно - как только палец неожиданно проскальзывает внутрь целиком и нажимает на простату. Джастин выпускает его член изо рта с удовлетворенным чмокающим звуком и поднимает голову, чтобы улыбнуться, как он делает всегда после особенно удачного оргазма. Он собой доволен. И заслуженно. Это было на пять с плюсом. Брайан улыбается в ответ. Обычно в этот момент Джастин уходит мыться в ванную, но в этот раз ему не нужно. Нужно Брайану. И ему почему-то от этого неловко, он почти смущен. И очень рад, что Джастин идет на кухню налить воды. Брайан встает медленно, аккуратно, сжимая задницу, что совершенно нелепо. Джастин был в презервативе, вытекать нечему. Но все равно. Он больше не хочет быть открытым. Он хочет, чтобы задница ощущалась привычным, подобающим образом. Он закрывает за собой дверь ванной, чего почти никогда не делает. Ему просто нужно побыть одному. И он весь в смазке, её нужно стереть. Брайан смачивает полотенце для лица в самой горячей воде, какую может выносить, выдавливает на него немного мыла. Даже так ткань слишком грубая - уж слишком нежная сейчас кожа там, где он хочет протереть. Все это ему не в новинку, конечно. В его заднице много чего перебывало, в том числе и сегодня утром. Но почему-то сейчас все ощущается иначе. И не совсем приятным образом. Джастин стучит в дверь и тревожно спрашивает, все ли в порядке, на что Брайан немедленно огрызается. -Все отлично, какие могут быть проблемы? -Ладно, - неуверенно отзывается Джастин.- Я пойду в кровать, уже почти светает. -Иди. -Ты же придешь?- голос у Джастина звучит все так же неуверенно. -Через минуту. Блин, хорош уже меня доставать. Короткая пауза, потом Джастин говорит. -Ладно, спокойной ночи. Брайан долго стоит перед зеркалом. Дерьмово же он выглядит. Тюремная камера не самое лучшее место для сна. Похмелье пульсирует в висках. Он собирался выпить пива, как только придет домой, но явно пропустил момент. Нужно похмелиться. Он выключает в ванной свет и выходит. Джастин уже спит. Он тоже устал. Хрен его знает, что там было на вечеринке Сэпа. Брайан не собирается его расспрашивать, он более чем уверен, что Джастин ничего не расскажет. Он бы на его месте точно не стал. Хотя и понятно, там явно что-то случилось. Джастин был готов насмерть стоять, когда Брайан предложил деньги. Он бросает лед в стакан и наливает виски на два пальца. Хорошо бы сесть, но заднице эта идея не нравится. Ему бы хотелось не думать о том, что только что произошло, и совершенно ни к чему, чтобы задница ему об этом постоянно напоминала. Брайан подходит к окну. Джастин прав, светает. Слышно было, как пищит парктроник у грузовичка, паркующегося близ булочной на их улице. “Вылеплено нашими руками, выпечено этим утром” Ну да, ну да. Брайан усмехается и выпивает виски. Голова сразу начинает проясняться. Брайан возвращается на кухню взять сигареты. Осталась всего одна. Лучше тогда растянуть на подольше. Он возвращается к окну, смотрит на свое отражение в стекле на фоне внешнего мира. Он не хочет думать об этом. Не хочет видеть за этим что-то большее. Но мозг не позволяет увернуться от беспокойных мыслей. Самый главный вопрос - почему? Почему он позволил Джастину это сделать? Он и раньше не раз пытался, Брайан всегда четко и недвусмысленно отказывал. А что сегодня было иначе? Он так сильно обрадовался, что Джастин пришел, блядь, в чувство, наконец, и принял его помощь? Может быть. Брайан действительно испытал огромное облегчение. В последнее время Джастина занесло, он начал делать глупые вещи. Пропускал занятия, не делал домашнюю. Принимал наркотики, которые Сэп ему подсовывал. Глупо, так глупо. Но Брайан не мог ничего сказать. Пару раз пытался и чувствовал себя отцом, который докапывается до своего вздорного сына-подростка. Это раздражало, бесило, и больше всего – блядское несоответствие. Это не то, чего он хотел! Он не хотел трахать подсевшего на кокаин го-го денсера. Это... отвратительно. Парни беззастенчиво перетирают подробности прямо при нем - да половина Либерти-авеню, блядь, только об этом и трындит! И кроме того. Он не хотел, чтобы этим обдолбанным го-го денсером был Джастин. Просрать такой талант и возможности? Может, это и не уничтожит всю его жизнь, но подгадит изрядно. Вырой себе яму в двадцать с чем-то и все свои тридцать с чем-то потратишь на то, чтобы из неё выкарабкаться. Он не хотел этого для Джастина. Так что да, он испытал облегчение, когда Джастин наконец согласился на его предложение. Это было забавно, слушать про “соглашение”. Ну да, конечно. Как будто в обозримом будущем Джастин будет способен такой долг вернуть. Если, конечно, будет заниматься тем, что требует его талант, а не жарить бургеры в каком-нибудь ебучем Макдональдсе. Но как так вышло, что облегчение обернулось разрешением трахнуть себя? Потому что у него было ощущение, что для Джастина унизительна необходимость принять помощь? Он бы на месте Джастина точно чувствовал себя униженным, даже если бы умом понимал, что это правильное, разумное решение. Значит, хотел чуть приподнять Джастину самооценку? Пытался показать, что не важно, кто кому должен, главное, что это умное решение? Хотел в каком-то смысле поднять его до своего уровня? Может быть. Но никогда раньше альтруизм не заканчивался чьим-то членом у него в заднице. Брайан докуривает сигарету до фильтра и бросает окурок в пустой стакан. Короткое шипение и тишина. Пора уже, наконец, поспать. Он относит стакан в раковину, выпивает воды из бутылки и поднимается в спальню. Джастин, как всегда, раскинулся на кровати морской звездой. Будто это только его кровать. И это раздражает Брайана сильнее, чем должно было. Он решает принять душ. Господи, ему пришлось несколько часов пробыть в этой гадской камере, черт бы побрал Майки и его проблемы с мамочкой. Хотя местами было забавно. С Тедом иногда действительно весело, и это хорошо, иначе бы Брайан просто не смог его выносить. Брайан со вздохом шагает под горячие струи. Аххх... Нужно был сделать это сразу, как только вернулся. Он намыливается и не так уж удивляется, когда пальцы сами собой устремляются к заднице. Джастин очень основательно его поимел, весьма неплохо - удивительно неплохо даже. Парень талантлив не только в рисовании. Впрочем, в отличие от художественных, сексуальные таланты Джастина Брайан считал скорее своей заслугой. Было бы совсем хорошо, если бы Джастин трахал его на пару минут дольше. Еще не помешало бы смазать руку, когда дрочил, и не быть вжатым лицом в подушку, дышать трудно. Разумеется, он не собирается делать это в ближайшем будущем, если вообще собирается… И это не значит, что ему не понравилось и он сожалеет. Нет, ничуть. Если бы он о чем-то сожалел… ...если бы он о чем-то сожалел, то не ебле как таковой. А о том, что было до неё. Вот это беспокоило. Он не попытался сопротивляться, не сказал даже ничего. Можно же было произнести что-нибудь вроде “Наслаждайся, Солнышко, это твой единственный шанс”. Он не дал четко понять, что это разовая акция. Он не просто расставил ноги, он открыл дверь, которую будет очень трудно закрыть, когда понадобится. А однажды понадобится… Как тот парень сказал? А, точно. Оставь дверь открытой, и неизвестно, кто войдет и кто выйдет. Понимает ли это Джастин? Понимает, что это была не мелочь какая-то? Или для него это просто своего рода победа? Брайан выиграл битву за деньги, а он, Джастин, битву за жопу? Если Джастин так это видит, Брайан не станет его винить. Он бы на его месте так и подумал. Завоевание! Трофей! Звездочка на фюзеляже! Трахнуть топа. Он позволяет одному пальцу проскользнуть внутрь. Ощущения - как пуля между глаз. Его трахали. И не кто-нибудь, его трахал Джастин. Джастин присвоил себе какую-то его часть. Но не крал. Брайан сам её отдал. Отдал, потому что хотел. Не ради ощущений - да блядь, член в заднице от дилдо ничем уж таким не отличается. Если бы хотелось только ощущений, вручил бы силиконовый девайс Джастину - и вперед. И уж точно бы не перевернулся в процессе на живот и не сказал бы “Я так возбужден, что хочу, чтобы что-то вошло мне в задницу. Давай, что ли, твоим членом воспользуемся?” Черт, нет. Ну так если не ради удовольствия и не для того, чтобы поднять Джастина до своего уровня, тогда почему? Зачем? Зачем впустил его в себя? Позволил использовать свое тело, чтобы кончить? Это любовь? Это от неё так? Изо всех, блядь, возможных причин - любовь? Он сказал Джастину, что любит его? Сказал ему этим «Бери меня. Делай со мной все, что хочешь, я доверяю тебе. Я не боюсь, что ты превратишь мою задницу в картофельное пюре, потому что я доверяюсь тебе не телом. Я доверяюсь сердцем. Собой, всем, что я есть, и всем, чем надеюсь быть. Давай, Солнышко, вперед. В задницу. Бери меня. Извини, не было времени завернуться в красивую бумажку и завязать бантик. Надеюсь, тебе и так понравится». Брайан споласкивается и стряхивает воду с волос. Сушить их незачем, все равно после сна снова в душ. Только подушку нужно накрыть полотенцем. Он выходит из ванной. Джастин все так же раскинулся на всю кровать - осьминог, блядь, нашёлся. Брайан отодвигает его со своей половины и забирается под одеяло. Джастин ворчит что-то смутно похожее на «отъебись» но Брайан уверен, что он спит и не понимает, что происходит. Просто, видимо «отъебись» у Джастина установлено по умолчанию. Брайан ложится на спину и смотрит в потолок. Устал. Действительно очень устал, но чувствуется - не уснет. Пусть только Джастин проснется, и он его как следует трахнет. А потом ещё после завтрака. Фактически, он намерен трахать Джастина весь день на каждой доступной и подходящей поверхности. И это будет не ради любви. Это будет секс. Просто секс, ничего больше. Нужно вытрахать из головы Джастина все воспоминания о произошедшем. Трахать, пока имя свое не забудет. И тем более забудет о том, как он, Брайан поднимался на колени, растягивая себя двумя руками, чтобы Джастин мог войти глубже, ещё глубже, как только можно глубже. Нет. Джастин не будет это помнить. Брайан не хочет, чтобы он помнил. И не хочет, чтобы Джастин дрочил, вспоминая, как его член скользил внутрь его задницы, а потом наружу… Но он надеется, что Джастин будет помнить, что ему было подарено. И поймет, чем это было. Его доверием. Его открытостью. Его, черт бы её побрал, любовью. Если же Джастин не поймет... Значит, Брайан проебал эту возможность. И не только в буквальном смысле. Джастин возится и произносит его имя. Брайан не уверен, во сне или нет. Лучше бы во сне. В мысли, что он снится Джастину, есть что-то успокаивающее. А ему хотелось сейчас, чтобы его успокоили. Да, он никогда не попросит об этом, но это не значит, что ему это не нужно. Но кто знает, что там, в будущем. И кто знает, так ли Джастин умен, как думает Брайан. Так ли умен, как Брайан надеется.