Ты ничуть не изменился!

«Вселенная необъятна, и каждая планета в ней — лишь частичка, вращающаяся в бесконечной неизвестности», — так подумал Оптимус Прайм, выходя из здания Совета и направляясь к себе. Странно, но думал он так уже не впервые, эта мысль посещала его регулярно и, что самое интересное, в одном и том же месте: на выходе из центрального кибертронского здания. Стоило ему взглянуть на ряд фонарей, что освещали ему дорогу, сразу в процессор приходило подобное. Почему — лидер автоботов не знал, да и не задумывался слишком долго над этим. На улицах Кибертрона сейчас было тихо. Впрочем, какой смысл трансформерам поднимать шум? Других проблем с головой хватало. Одни только разрушенные после войны здания будут десятилетиями восстанавливаться. Всякими там лихачами, которым неймется нарушить порядок, пусть Проул занимается. Если вдруг что-то не так, верный полицейский вовремя предупредит. Оптимус прибавил шагу. Собственно, совещание и прочие дела закончились давно, но лидера автоботов тревожили некоторые файлы, касающиеся центрального архива на Кибетроне. Много информации было утеряно во время войны, и Прайму очень хотелось добиться ее восстановления. Конечно, дело не первостепенной важности, но все-таки… Усилием воли Оптимус заставил себя отключиться от повседневных забот. До следующего рабочего цикла можно об этом не думать. Лучше подумать о Нем, о них обоих… о том, что они вместе… Интересно, Мегатрон уже вернулся в их отсек? Десептикон порой исчезал по вечерам, и Оптимус не знал, где тот пропадает, хотя и спрашивал. Лидер десептиконов предпочитал молчать. Дверная панель под нажимом лидерской руки отъехала в сторону, Прайм зашел в свой отсек, хотя —  нет, это был отсек Мегатрона. Когда лидеры решили быть вместе, лидер десептиконов настоял на том, чтобы Оптимус перебрался к нему, объясняя это тем, что здесь им будет удобнее и просторнее. Прайм прекрасно знал, что дело в другом. Мегатрон не желал жить на автоботской территории, он и дальше хотел быть хозяином, хотя бы здесь, в небольшом пространстве, которое предназначалось только им двоим. Зайдя в отсек, Прайм оглянулся в поиске лидера фиолетового знака. — Явился! — донеслось со стороны. Оптимус обернулся и увидел сидящего в кресле Мегатрона, окуляры которого в полумраке хищно и завораживающе горели, словно два больших рубина. На секунду Оптимус невольно залюбовался статной и сильной фигурой Мегатрона, тот даже в простом кресле умудрялся сидеть, как на троне. — Чего смотришь? — насмешливо протянул лидер десептиконов. — Я тебе нравлюсь? — Конечно, — улыбнулся автобот, — а ты думаешь иначе? — Я думаю, что у тебя хороший вкус, Прайм, — хмыкнул десептикон, при этом красная оптика его странно замерцала. Оптимус это заметил: — Мегатрон, о чем ты думаешь? — осторожно осведомился лидер автоботов. Мегатрон слегка улыбнулся, сверкнул ряд ровных острых клыков. — Решил повергнуть тебя на колени, Оптимус. Ну же! Слегка привстав, он обхватил ладонь Прайма и дернул его к себе. Автобот, не удержавшись, свалился прямо на десептикона и спустя несколько мгновений удобно устроился у него на коленях, обняв Мегатрона за плечи. Оба тихо смеялись, радуясь тому, что находятся сейчас рядом друг с другом. — Мегатрон, я люблю тебя, — прошептал Оптимус, чувствуя, как в его шею вжимается лицо десептикона, а властные руки крепко сжимаются на автоботской талии. Оптимус был счастлив рядом с Мегатроном и все же… это было несколько странно. Он и его вечный заклятый враг, который был ему теперь дороже жизни… Об стену со всего маху ударился куб с энергоном, оставив на поверхности расползавшееся розовое пятно. — Проклятье!!! Твари неблагодарные!!! Что б их всех ржавчина сожрала! Я доберусь до них и они пожалеют о дне своего создания! — Мегатрон был не в себе и даже не скрывал этого. Оптимус сидел на платформе, мрачно глядя на своего любовника. Настроение у него, как и у Мегатрона, было отвратительным, однако он не высказывал свои эмоции так явно, как десептикон. Хотя расстроиться было от чего. Неделю назад на Кибертрон нанесли визит нейтралы, которые представились жителями дальней планеты с каким-то странным названием (теперь лидер автоботов даже сомневался, что такая планета существовала). Поскольку кибертронцы сейчас по указу Прайма стремились заручиться союзниками, пришельцев встретили радушно, хотя и с некоторой осторожностью. Осторожность не помогла. После того, как пришельцы покинули Кибетрон, обнаружилась пропажа энергона и сразу стало ясно, кто постарался. Хуже всего было то, что в этом фактически были виноваты лидеры, которые уделили пришельцам недостаточное количество внимания, но зато слишком много доверия. Одним словом, Прайм во всем винил себя. Что теперь делать? Этот запас энергона значил многое для опустошенной войной стальной планеты. Теперь им снова придется искать энергон, снова придется посылать рабочих в новые шахты. Радоваться здесь было действительно нечему. И все же Оптимус попытался сразу же взять себя в руки и трезво оценить ситуацию. Нужно было думать, что делать дальше. Правда, из-за того, что лидер десептиконов орал рядышком и швырял разные предметы, это удавалось с трудом. — Мегатрон, успокойся, — сказал Оптимус, когда наблюдать за гневом Мегатрона стало уже невыносимо, — ты ничем не поможешь этим. Лидер десептиконов остановился и внимательно посмотрел на лидера автоботов. Он чувствовал, что не понимает спокойствия своего партнера. В то же время он ощущал, что гнев действительно неуместен, нужно действовать иначе. — Ты прав, Оптимус, — со сдержанной злостью произнес Мегатрон, — нужно действовать. Сегодня же я прикажу найти этих ублюдков. Выследим, с какой они планеты, какие у них слабые места, нападем, сотрем в металлическую пыль… — Ты при своем процессоре, Мегз? — сурово прервал его Прайм. — Ты фактически предлагаешь развязать новую войну. Мы не знаем, какие у них силы, не знаем, чем они располагают… — Да какие силы, Прайм? Они украли энергон, как последние воры. Следовательно, они слабы. — Точно не известно. Кто знает, для каких целей им нужны были наши ресурсы? Ты готов рисковать нашими воинами, живыми созданиями, ради энергона? Я — нет! Своих автоботов я на это дело не пошлю. — И не нужно. Тут прекрасно справятся десептиконы. Как только я отдам им приказ… — Ты этого не сделаешь, — довольно холодно сказал Оптимус Прайм. — И кто же мне запретит? — насмешливо протянул Мегатрон. — Я не позволю, — еще более холодно ответил Оптимус. — Более того, я прошу тебя этого не делать… пожалуйста. Оптимус встал, подошел к своему возлюбленному и взял его за руку: — Мегз, — прошептал он, — прошу тебя… Серебристый трансформер внимательно посмотрел на партнера. Взгляд оценивающе прошелся по широкой застекленной груди, по длинным ногам, по животу с решеткой радиатора. Десептикон чувствовал, что начинает испытывать желание. Как же Оптимус Прайм красив! И все это великолепие от антенн до длинных ног принадлежит ему… — Иди сюда, — хриплым от возбуждения голосом сказал Мегатрон. Резким движением он дернул к себе автобота, мгновенно сцепив руки на его талии. Жестко впился в губы Прайма, кусая и покалывая клыками мягкий металл, заставляя чувствовать себя беззащитным и слабым в его руках. Мегатрону всегда нравился этот момент: его бывший враг, великий Оптимус Прайм, самый сильный автобот, покорялся ему, только ему, принадлежал лидеру десептиконов без остатка, позволяя последнему делать то, что тот пожелает. Грубовато толкнув Оптимуса на платформу, Мегатрон навалился на него всей тяжестью, Оптимус тихонько охнул: — Мегатрон, не так сильно… мне тяжело… — Замолчи, — жестко ответил лидер десептиконов, впиваясь в шею партнера, сначала целуя, а затем и кусая. Оптимус поджал губы. Он уже знал, что за этим последует. Главной проблемой их отношений было то, что Мегатрон порой путал удовольствие с болью, поэтому причинял ее Прайму, не замечая того, что Оптимус не любит подобного. А сейчас как раз Мегатрон был не в настроении и стремился показать свое влияние, свою власть над ним. Что ж! До этого лидер автоботов как-то мирился, потому что любил лидера десептиконов просто до безумия. Автобот даже сам поражался, не подозревая, что способен на такие глубокие чувства. Он постарается выдержать и на этот раз. Между тем десептикон покрывал поцелуями весь его корпус, неистово касался его везде, где только можно, подчинял. «Сегодня ты снова будешь кричать мое имя, Прайм. Будешь кричать громко, умолять меня не останавливаться». Однако, когда десептикон жестко развел автоботу ноги, попытался содрать интимную броню, Оптимус внезапно понял, что не хочет чувствовать боль. С него довольно… — Нет, Мегатрон! — автобот отстранился. — Прекрати! Мне больно! — Переживешь! — грубо ответил серебристый трансформер. — Не хочу, — парировал Оптимус Прайм, резко вставая. Но десептикон, схватив его за плечи, попытался опрокинуть его обратно на платформу, чем разозлил автобота. — Довольно! — рявкнул красно-синий автобот. — Убери руки, иначе я за себя не ручаюсь. Оттолкнув от себя десептикона, Оптимус встал и направился к двери их общего отсека. Он знал, что взгляд Мегатрона вполне мог его убить, если бы взгляды могли это сделать. Уже стоя в дверной панели, Оптимус обернулся: — Ты ничуть не изменился! Все такой же… тиран! Весь следующий солнечный цикл Оптимус проработал в зале Совета. Уже давно все разошлись, работа была сделана на много дней вперед, но автобот не стремился покинуть помещение. Он давно уже не замечал, какие поля заполняет, что вообще делает. Все его мысли были полностью поглощены десептиконом, которого он любил. Он помнил тот момент, когда открыл свои чувства десептикону, вспоминал свое удивление, когда десептикон ответил взаимностью, чувствовал счастье, как сейчас. И что теперь? Мегатрон по-прежнему оставался властным и желающим причинить боль. Теперь он пытался доказать свою власть и причинить боль не на поле битвы, а в их личном пространстве, он наносил повреждения не броне Прайма, а его Искре. И все же Оптимус не прекращал его любить… Поняв, что ему уже окончательно не удается сосредоточиться, Оптимус Прайм решительно выключив компьютер, вышел из отсека в длинный пустой коридор. Практически сразу он там натолкнулся на высокую мощную фигуру Мегатрона. Тот недобро смотрел на него, оптика пылала красным, напоминая органическую кровь. — Что ты здесь делаешь, Мегатрон? — намеренно повышая голос, спросил Прайм. — Ты обязан быть здесь тогда, когда нужна твоя помощь, а не тогда, когда я уже все сделал. Лидер десептиконов начал медленно подходить к автоботу, и в связи с этим тот вынужден был отступить к стене. Даже сейчас, злясь на партнера, лидер алого знака чувствовал его власть над собой. Власть, потому что Искра автобота замирала при виде этого великого трансформера. — Не кричи ты так, — тихо сказал десептикон, легонько касаясь лица Оптимуса тыльной стороной ладони, — здесь никого уже нет, я лично проверил, чтобы убедиться, что мы одни. Замечание задело автобота, потому что было правдивым. Он действительно надеялся привлечь внимание… Только вот зачем? Неужели он боялся оставаться наедине с Мегатроном? С каких пор? И как же верно этот десептиконский негодяй все подгадал… Между тем лидер десептиконов окончательно прижал к стене партнера, заставив его уронить на пол файлы, которые тот держал в манипуляторах. Мгновение спустя их губы слились, поцелуй сначала легкий, потом превратился в глубокий и жаркий, заставляя ощутить, как лидеры истосковались друг по другу, хотя не виделись совсем недолго. — Знаешь, — снова начал Мегатрон, разглядывая фейсплет Прайма, любуясь его красивой синей оптикой, правильными чертами, идеальными губами, — мне всегда нравился твой голос. — Неужели? — также тихо спросил Оптимус Прайм. — У меня он самый обычный. — Не совсем. Твой голос меня сводил с процессора еще там, на Земле. Я ненавидел тебя, но так любил слушать. У меня даже была мысль заставить Саундвейва записать твои речи, чтобы иметь возможность слушать тебя, когда захочется… Теперь, когда ты мой, я тебя никуда не отпущу. Ты мой, Оптимус Прайм. Принадлежишь мне! Лидер десептиконов снова впился в губы возлюбленного, чувствуя, как тот снова подается к нему, прижимается, подчиняется. Мегатрона часто раздражала манера Прайма решить все мирно, без лишних разборок и насилия. Лидер десептиконов ожидал, что автобот изменится со временем, поймет, как правильно, но тот не желал меняться. И все же серебристый трансформер ощущал, что автобот имеет над ним некую власть, от которой становилось сладко и тепло. И сейчас Мегатрон просто хотел этого автобота, хотел снова ощутить его в своих объятиях, подчинить, сделать так, как хочется ему, и одновременно показать свою власть над всем существом этого прекрасного лидера автоботов. Прижавшись к своему партнеру, чувствуя, как колотится его Искра, черная ладонь Мегатрона скользнула вниз, нащупала невидимые крепления на интимной броне. Спустя мгновение Оптимус слабо застонал, обнимая серебристого трансформера за плечи. Он понимал, что десептикон снова добился своего, даже не удосужился понять, в чем его ошибка, но все же… Прайм любил его таким, какой он есть, несмотря на то, что тот не изменился на протяжении долгих лет и вряд ли изменится… Сейчас обоих партнеров охватила страсть, которая чувствовалась в их криках удовольствия, поцелуях и прикосновениях. Сейчас они были как одно целое, все остальное не имело значения… Оптимус дожидался партнера в их общем отсеке, тревожась все больше и больше. Несколько часов назад они были на совещании, где Мегатрон, несмотря на недовольство Оптимуса, изо всех сил доказывал, что дело с энергоном нельзя оставлять без ответа. Некоторые участники соглашались с десептиконом, кто-то был против, но к общему решению они так и не смогли прийти. Оптимус видел, что Мегатрон не в духе, поэтому без возражений согласился на то, чтобы они вернулись в отсек порознь. Автобот надеялся, что его партнер слегка остынет, и они смогут поговорить. Прошло уже достаточное количество времени, а десептикона все не было. Смутно чувствуя тревогу, Оптимус встал и вышел на улицу, медленно побрел вперед, не зная, куда он направляется. По дороге он думал о Мегатроне, о том решении, которое они должны будут принять вместе. Между тем по Кибертронскому времени уже наступала ночь, оживала другая сторона жизни, которая кипела на стальной планете. Смотря себе под ноги, лидер автоботов медленно шел, пока, наконец, не оказался в малознакомом для него квартале. Прямо перед ним находилось странное двухэтажное здание, над входом которого сияла яркая вывеска. По какой-то инерции Оптимус направился туда. Скорее всего, это был какой-то бар, где можно было отдохнуть и даже расслабиться. Автобот уже не помнил, когда последний раз был в таких местах, его удивляло, почему в первую очередь на Кибетроне начали отстраивать именно подобные заведения. Лидер автоботов не мог ответить сам себе, почему он направился к этой манящей вывеске, которая, сияя, словно притягивала и приглашала в другой мир. Поэтому по какому-то наитию он туда зашел. В помещении было шумно, играла громкая музыка, толпы трансформеров разных возрастов занимались самым разным: кто потягивал энергон, кто зажимался с партнером, кто просто беседовал друг с другом, хотя Прайму было непонятно, как в таком шуме можно было что-либо услышать. Подойдя к барной стойке, лидер автоботов облокотился на нее, не зная, что делать дальше. Чем обычно занимаются в подобных местах? — Доброй ночи, что-то будете брать? — молодой мех оранжевого цвета, чем-то напоминая Хот Рода, приветливо улыбнулся. Прайм пожал плечами: — Наверное… давайте что и всем… Дожидаясь заказа, Оптимус не заметил, как задумался, и все его мысли были были обращены к Мегатрону. Он же, вроде как, его направился искать. Так что же он тут делает? Вдруг Мегатрон сейчас пришел к ним в отсек, а Прайма там нет… Оптимус чувствовал, что уже тоскует по своему лидеру. Пожалуй, он допьет этот непонятный энергон, заплатит за него, и можно смело уходить. От мыслей красно-синего автобота отвлекло присутствие некого трансформера – нейтрала, который неожиданно материализовался рядышком. Впрочем, поглощенный своими мыслями, лидер автоботов мог и не заметить, как тот подошел. — Привет, красавчик, — окликнул его незнакомец, — я вижу, ты один здесь. Я, к слову, тоже один. Оптимус, отвлекшись от своих мыслей, посмотрел на трансформера. Стройный, достаточно хрупкий, привлекательный, он мог вызвать положительные впечатления, если бы не взгляд алых окуляров: уверенный, слегка нагловатый и похотливый. Оптимус сделал движение, словно собираясь встать: — Я уже собирался уходить. Найди себе кого-то другого. Тот хмыкнул: — Не думал, что ты ходишь в такие места, лидер. Оптимус Прайм нервно дернулся, на что незнакомец рассмеялся: — Да не переживай ты так! Не ты первый, не ты последний. Хочешь, проведу экскурсию? Ты, понимаю, здесь впервые? — Что это за место? — спросил Оптимус, предчувствуя недоброе. — Это бордель, первый на Кибертроне, — спокойно ответил трансформер, принимаясь потягивать энергон из стоявшего рядом куба. — Ты действительно этого не знал? Здесь бар, мы развлекаемся, на втором этаже можно прекрасно уединиться. Не хочешь пройти наверх? — Я пойду, — решительно ответил лидер автоботов, отвращение которого к этому месту росло с каждой минутой. — Постой, — изящная, но когтистая рука легла на белое колено, — здесь умеют хранить тайны… — Убери от него лапы, — раздавшийся голос, казалось бы, заглушил игравшую музыку, которая действительно стихла спустя несколько мгновений. Оба обернулись. Прайм с удивлением увидел Мегатрона, стоявшего в трех шагах от них. Красная оптика пылала гневом, злостью и чувством уязвленного достоинства. Все взгляды обратились на лидера десептиконов, а незнакомый трансформер тут же убрав манипулятор, поспешил ретироваться, и, к удивлению собравшихся, десептикон не стал его преследовать. Зато он подошел к красно-синему автоботу. — Теперь расскажи мне, что ты здесь делаешь? — прошипел серебристый трансформер, наклонившись к автоботу. Оптимус Прайм поднялся: — Я здесь оказался случайно, тебя искал, между прочим. А что же ты тут забыл? — Не лги… — голос Мегатрона стал страшным. — Говори, что ты забыл в борделе, шлюха автоботская! Прайм почувствовал злость: — Не смей меня так… Он не договорил, когда в его лицевую пластину впечатался черный кулак. Удар был такой силы, что лидер автоботов отлетел в сторону и рухнул посреди многочисленных свидетелей, которые заинтересованно наблюдали за этим спектаклем. — Вы посмотрите, наши красавцы   лидеры собираются драться? Это разогрев перед интерфейсом? —  раздалось со всех сторон. Послышался смех, который донесся до слуха ошарашенного Прайма. Автобот медленно поднялся, вытирая тыльной стороной ладони струйку энергона, который обильно струился по лицевой пластине. Он чувствовал на себе ненавидящий взгляд Мегатрона, своего партнера, он ощущал, как на него насмешливо смотрят остальные, явно ожидая, что за всем этим последует продолжение. Нет, он не доставит такого удовольствия ни Мегатрону, ни кому-либо другому. Плевать, что это могут принять за слабость, и завтра об этом будет судачить весь Кибертрон… Теперь уже плевать… На все плевать… Поднявшись на ноги, Оптимус развернулся и быстрым шагом направился к выходу, не глядя ни на кого. Мегатрон не стал его догонять. В этот момент лидеры взаимно ненавидели друг друга. С того момента прошло три недели. За это время Оптимус не виделся с Мегатроном. В тот роковой вечер после происшествия лидер автоботов отправился к Рэтчету, который отремонтировал его, при этом даже не спрашивая, кто это сделал: видимо, догадывался. Но, к счастью, автоботский медик не стал расспрашивать лидера автоботов ни о чем, понимая, что причинит своему другу невыразимую боль. Тогда Оптимус остался у медика, к счастью, у того, была лишняя платформа. На следующий солнечный цикл лидер автоботов нашел себе другой отсек… Он чувствовал, что это конец, больше ничего не будет у него с Мегатроном. Оптимус невыносимо страдал, понимая, что вряд ли сможет простить своему партнеру подобный поступок. Дело даже было не в этом. Что Мегатрон делал в борделе? Судя по всему, он там весьма частый гость, автобот отчетливо помнил, что не один вечер десептикон не являлся в их отсек. Теперь становилось понятно, где тот пропадал, когда Оптимус за него переживал и думал, где он. «Ты ничуть не изменился», — с горечью думал лидер автоботов, чувствуя, как в грудном отсеке все рвется от тоски и разочарования. С другой стороны, может, так и к лучшему? Они не подходят друг другу, они слишком разные. Ни Мегатрон, ни он сам никогда не изменятся. Но почему же так больно? Больно осознавать, что его любимый десептикон проводил тайно время с кибертронскими интерботами, что обманывал его, ударил… Оптимус прекрасно помнил, что когда-то они постоянно дрались, сражались, наносили друг другу удары. Никакой удар, который Оптимус получал на поле битвы, не мог сравниться с болью, которую он ощутил, когда Мегатрон ударил его там, при всех… когда нанес ему удар не только по лицу, но и в самую Искру. Мегатрон… его Мегатрон. За это время они не виделись, даже в Зале Совета Оптимус не появлялся, при этом понимая, что не сможет прятаться вечно. Другие участники были очень удивлены, но Оптимус что-то там нарассказывал, и те сделали вид, что поверили. Несмотря на то, что Оптимус безумно скучал по Мегатрону, он был рад, что он его не видит. Для них, наверное, уже было все кончено. Учитывая, что Мегатрон его не искал, не беспокоил, следовательно, он его и забыл… Пусть будет так. Сейчас Оптимус, вернувшись к себе в отсек, сидел в полумраке, думая о лидере десептиконов. Он по-прежнему любил его… не мог так сразу забыть… Дверь в отсек Прайма тихо отъехала в сторону, в проеме появился Мегатрон. Он был не похож на себя, его сильная фигура не излучала прежней уверенности в себя. — Мне можно войти? — нерешительно спросил десептикон. Оптимус поднял голову и внимательно посмотрел на своего партнера (возможно, уже бывшего). — С каких пор ты спрашиваешь разрешения на что-либо? Десептикон помолчал несколько мгновений, затем повторил: — Так мне можно войти? — Заходи, — ответил лидер автоботов, стараясь казаться невозмутимым, хотя в Искре все рвалось на части. Лидер десептиконов, зайдя в отсек, несмело подошел к сидящему на платформе автоботу, сел рядом, попытался взять того за манипулятор. Оптимус освободил руку: — Что тебе от меня нужно? — Хотел сказать, что мы на Совете пришли к выводу, что не станем тревожить тех негодяев. Я согласился с тем, что энергон не стоит того, чтобы рисковать воинами, и, кроме того… — Поговорим об этом позже, когда я вернусь в Зал Совета. Десептикон еще немного помолчал, наконец, произнес: — Я скучал, Оптимус, не решался все это время прийти к тебе, несмотря на то, что давно вычислил, где ты обитаешь. — Неужели? Уже не хватает внимания шлюх, с которыми ты регулярно развлекаешься? — Я знаю, что ты обижен на меня. Но я… пойми, как я увидел тебя там, в этом борделе… увидел, что какой-то урод лапает тебя… я… просто! — Ты не дал мне слова сказать, Мегатрон, — сурово парировал Оптимус. — Ты ничуть не изменился! Совсем! — Ты не прав, я изменился. Я изменился, потому что полюбил. Я люблю тебя, Оптимус! Я не хочу без тебя быть и существовать. Клянусь тебе! — Тогда почему… — Почему посещал бордель? Или почему ударил тебя? — И то, и другое… — Я не могу тебе ответить точно… прости меня! Оптимус внимательно посмотрел на сидящего рядом Мегатрона, его поза четко говорила о давящем чувстве вины, и это было странно для лидера автоботов. Мегатрон никогда и не перед кем не каялся, даже не представлял, как это происходит. Искра защемила от тоски, Оптимус почувствовал, как его желание расстаться с Мегатроном становится слабее с каждой секундой. Как же он скучал по этому десептикону, как же тосковал! И все же… нельзя было сразу вот так прощать. Синяя ладонь потянулась к серебристому корпусу, с нежностью коснулась плеча десептикона. Мегатрон поднял голову, с надеждой посмотрел на своего любимого партнера, перехватил его руку: — Оптимус… мы будем снова вместе? Скажи мне… Я хочу быть с тобой. Оптимус улыбнулся, другим манипулятором коснулся щеки Мегатрона: — Не знаю… во всяком случае, твое желание быть вместе взаимно… И я верю, что у нас есть будущее. Все остальное зависит от нас… Насколько мы готовы меняться и в то же время принимать нас такими, какие мы есть… Оптимус не договорил, надеясь, что Мегатрон и так поймет. Десептикон, улыбнувшись, привлек к себе автобота: — Прости меня за тот удар. Думал,  от ревности с процессора съеду... Меня не оправдывает. — Я знаю, что ты ревнивый… и люблю тебя такого. Лидеры, улыбнувшись, прижались друг к другу, понимая, что это примирение лишь начало, — начало их новых отношений, когда им придется посмотреть друг на друга с другой стороны...