Альстромерии

С приближением рассвета туман за окном становится все гуще. Прохладный ветер ласнится по земле, оставляя легкий иней на молодой траве. Солнце только начинает пробивать лучами занавес ночи, в такое время спят даже жаворонки. Первый тяжелый шаг пошатнул пелену тумана. Следующий примял траву под собой. Настойчивость сопровождалась холодом, но именно сейчас он был так необходим. Поступь этого парня была действительно тяжелой, каштановые волосы взъерошены после сна, рубашка помята, но свежа, а взгляд чертовски пуст. Он шел настойчиво и быстро, будто хвастался за каждую секунду, тщетно пытаясь опередить солнце. Это же изначально была глупая идея. Тропинка начала сужаться и поворачивать с сонного поля. Там, в пятидесяти метрах правее, уже виднелся трухлявый дом, последнее пристанище для побега. Но от чего? Этот дом с сегодняшнего дня не нужен никому. Важны лишь те, кто в нем, те, кто не дает развалится полусгнившему каркасу. И последним холодным утром это первая цель для сбежавшего парня. - Мэри! - раздался не то полушепот, не то полу крик. Времени ждать не было, но он все равно подождет. Он простоит у окон и весь день, если потребуется. Больше идти просто некуда. Легкий скрип ставней дал знак: Мэри не спит. Она, так же как и он уже сбежала, хотя не сделала ни шага за порог. Это произошло намного раньше. Намерения тогда еще маленькой девочки были чем-то вроде знамения для уже повзрослевшего парня. И кто теперь должен говорить спасибо? Входная дверь открывалась, выпуская изнутри мягкий, пугающих аромат надежды. Мэри стояла на пороге, аккуратно поправляя взъерошенное волосы. А они горели ярким пламенем в лучах рассвета. Рыжие локоны спускались легкими волнами до пояса, развиваясь от ветра. Тонкое ситцевое платье было подвязано красивым бежевым поясом, а ноги, как ни странно были босыми. И в последний рассвет на Земле девушка улыбалась слишком безмятежно, что вводило в недоумение. Будто ничего не произошло. Будто ничего и не произойдет -Хьюго, я думала, ты уйдешь без меня,- улыбка с ее лица слегка спала. Да куда же он пойдет? Точнее, куда он успеет дойти за 24 часа? Иногда ее наивность сводила с ума даже этого парня. Хьюго лишь усмехнулся и покачал головой: -Я бы не ушел. Возможно именно поэтому я здесь, Мэри. К вечеру этот гребанный мир разлетится на части, почему ты продолжаешь делать вид, что ничего не замечаешь? -Спроси меня об этом завтра, - девушка завернула за край дома и быстро скрылась. Хьюго накрыл лицо ладонями и сел на мокрую землю. "Спроси завтра". Если мы доживем, конечно. Именно сейчас выбор не принадлежит нам. Это уже не имеет значения. Хью единственный, кто знает, куда она пошла. Потому что он бы сам сделал тот же самое. Парень двинулся по той же дороге. Пыльной, узкой, тоскливой, но такой любимой. Это путь, который он знал на ощуп. Да, он прошел бы его с закрытыми глазами и спящий и мертвый. Кусты на окраине пахли росой. Парень даже не заметил, когда она выпала. Вода омыла все живое. Оно ведь не знало о надвигающейся беде. Хьюго порой тоже мечтал стать деревом, лишь бы ничего не понимать и не боятся. Они говорили, что страх - чувство слабаков. Нет, страх, скорее, принадлежит безысходности, как считал Хью. Мэри считала это неполноценностью. Только этим сугубо своим мнением она ни с кем не делилась. Но что интересно? То, что в этом споре выиграл страх. Он поработил всех, без исключения. "Да, и Мэри боится. Боится признать поражения", - решил парень. И был ли прав? Был. И нужно было что-то менять. На кустах около заросшей тропинки росли цветы. Парень поймал себя на мысли, что никогда их не видел. Ярко-оранжевые бутоны завораживали своей... опасностью? Они горели, кричали, окутывали такой мучительной таинственностью... Цветы, которые знают о надвигающейся беде. Они чувствуют ее нагнетающий запах. Запах того сгущающегося тумана. Но им не виден страх. Как и в мечтах милой Мэри. И вот, Хьюго уже подходит в обрыву над озером. Он с букетом цветом. Она с непреклонной надеждой. Их мир мог начаться с любого. Например, с банального "Прости", дальше бы они просидели над озером несколько часов, в честь последнего дня рассказали бы друг другу самые сокровенные тайны, пытались шутить, может плескались бы в воде или строили замки на пологом берегу... Все бы началось с одного слова, и этот день был бы их. Был бы. - Здравствуйте. Мы с Вами случайно не знакомы? - еле слышно сказал Хью, переберая за спиной охапку огненных цветов. - Ох, нет, вовсе нет, - мило улыбнулась Мэри - Ну, тогда у нас есть чуть больше 17 часов. Меня зовут Хьюго. - Мэри. - Очень приятно, Мария. Девушка слегка усмехнулась и посмотрела в строну обрыва - Мэри не от Мария. От Альстромерия - ответ давно знакомой озадачил парня. Цветы за спиной обжигали руки так же сильно, как эта правда. - Альстромерия, - ели слышно простонал он, - никогда не слышал... Мэри улыбнулась: - Совсем не нужно это слышать, их хоть раз надо увидеть. Нет ничего опаснее на свете этих цветков. - Значит, я их не видел... "О нет! Видел",- подумала Мэри. Она знала про боль и смелость в глазах, про неоправданный азарт и желание свободы, про мечты, преграды, ярость, про то, что можно увидеть в глазах смотревших на эти цветы, смотрящих на них. Мэри слегка улыбнулась, почувствовав жар крепких рук, этот взгляд, удивление не казавшийся таким пустым. Хьюго охватило огнем еще сильнее. Он видел их. Он держит их. - Если я спрошу, что самое прекрасное ты видел за всю свою жизнь? - начала было Мэри, лукаво улыбаясь парню. Хьюго мог бы сказать кучу разных вещей: рассвет в горах, разлив моря, прохладный бриз, ночное небо далеко за городом, осенний лес, или широкие альпийские луга... Но юноша не мог вымолвить ни слова. Он стоял как вкопанный на месте, думая лишь о прекрасном цветке, который въелся в его голову. Ярко оранжевый бутон, раскидистые листья и кричащий, понимающий опасность вид - вот, что было самым прекрасным на свете! - Хью, ты знаешь меня лучше, чем кто бы то ни был, но не можешь понять одной простой вещи: я не боюсь окунуться с головой во все, что с нами произойдет, и не стану боятся! Но парень знал, что это ложь. Руки жгло все сильнее, цветы кричали все громче, Мэри боялась все больше. - Знаешь, иногда имя человеку дают не случайно. У меня наивное сердце, Мэри. А ты ведь знаешь, насколько сильно похожа на этот цветок. Девушка наивно улыбнулась и сделала шаг назад, съехав одной пяткой в обрыв: - Розовые раскроют тебе глубину чувств, бежевые будут ластиться, красные не подпустят ближе, чем на метр, а оранжевые будут кричать. Они умеют восстанавливать справедливость, умеют говорить то, что чувствуют сами, но никогда не покажут, чего боятся. Милая Мэри обошла Хьюго и забрала охапку цветов. Вместе они стали одним целым: волосы девушки загорелась огненным пламенем, улыбка заиграла на лице, дыхание стало чаще, но ровнее, а лицо покрыл бархатный румянец. И если через несколько часов их не станет, земля запомнит следы ее ног, плавную походку, резкие разговоры и глубокий, сильный страх. Букет огненных цветов лежал на сгоревшей траве, земля вокруг него уже не была похожа на прежнюю, деревья больше не росли, озера иссохли, жизни не стало, но оранжевые цветы до сих пор кричали в агонии. Они даже сейчас не смогли признать поражения, сможет ли Мэри?